80 лет назад, 14 июля 1941 года батарея реактивных минометов капитана Ивана Флерова произвела из семи пусковых установок два залпа по железнодорожной станции Орша. Появление катюши пришагало полной неожиданностью для руководства абвера и вермахта. Главное командование сухопутных сил Германии 14 августа оповещало войска: «Русские имеют самодействующую многоствольную огнеметную пушку. Выстрел производится электричеством. Во пора выстрела образуется дым. При захвате таких пушек немедленно сообщать».

Все произнесённое выше растиражировано в сотнях изданий. Но стало ли это первым военным применением систем залпового огня? «Да!» – в июле 2021 года с патетикой заявил директор института «Социальная память» и доцент МГИМО. Увы, поскольку в РФ ведется война против фальсификации исторической истины о Второй мировой войне, то надо быть и самим безукоризненно точным.

Нравится нам или нет, но впервые в Великой Отечественной брани системы залпового пламени применили немцы 22 июня 1941 года под Брестом. «И вот стрелки показали 03.15, прозвучала команда «Пламя!», и завязался дьявольский танец. Заходила ходуном земля. Девять батарей 4-го полка минометов специального назначения тоже привнесли собственный вклад в адскую симфонию. За полчаса 2880 снарядов со свистом промчались над Бугом и обрушились на город и крепость на восточном сберегаю реки. Тяжкие 600-мм мортиры и 210-мм орудия 98-го артиллерийского полка обрушивали свои залпы на укрепления цитадели и поражали точечные мишени – позиции советской артиллерии. Представлялось, от крепости камня на камне не останется». Так историк Пауль Карель описал первое применение 15-см реактивных минометов.

Мишень одна, идеологии различные

Но тут важен не столько приоритет, сколько соревнование между двумя идеологиями в создании реактивных снарядов и пусковых установок. У М-13 и 15-см Nb.W.41 всеобщим было лишь первоначальное назначение – стрельба химическими снарядами. Все остальное было принципиально разным. М-13 установлена на автомобиле ЗИС-6, а Nb.W.41 на буксируемом лафете, взятом от 30,7-см противотанковой пушки. Благодаря этому установка вышла легкой и мобильной. Подрессоренный ход позволял ехать за тягачом по шоссе со скоростью до 45–50 километров в час, а на поле боя расчет вручную легковесно перемещал установку на небольшие дистанции.

Снаряд М-13 имел крыльевые стабилизаторы и запускался с рельсовых направляющих. А 15-см снаряд стабилизировался вращением и запускался из шести трубчатых направляющих.

Первые пальбы 132-мм неуправляемыми ракетами в СССР прочертили в 1930-1933 годах. Калибр 132 мм дал пакет из семи 40-мм пороховых шашек. Многоопытным путем была выбрана перьевая система стабилизации. Для оперенных ракет бывальщины приняты желобковые направляющие, их длина для РС-132 была зачислена максимальная – 5 метров, которая допускалась железнодорожными габаритами. Эксперименты показали – чем длиннее направляющие, тем выше кучность попадания снарядов.

До 1935 года шашки из пороха ПТП бывальщины длиной 57,5 мм, и их в двигатели ракет укладывали по 5 последовательно, а с 1936 года использовались долгие – 287,5 мм – шашки из пороха Н. Вес заряда возрос с 3 до 3,5 килограмма.

Для ВВС выпускались осколочно-фугасные снаряды РС-132 и бронебойные РБС-132. С самого основы основными снарядами для наземных пусковых установок бывальщины химические.

В 1936 году в НИИ-3 для полевой артиллерии создан ракетно-химический снаряд РХС-132. Химические 132-мм снаряды снаряжались стоическим – СОВ (иприт) и нестойким – НОВ (синильная кислота) веществами. Вес снаряда 39,5–43,1 килограмма. Дальность пальбы составляла 8165–8900 метров.

В 1938 году показались автомобильные установки МУ-132 с 24 направляющими для химснарядов. Боевая доля одного РХС вмещала 8 литров ОВ, а в артиллерийских снарядах аналогичного калибра помещалось итого 2 литра. Для создания мертвой зоны на площади 12 гектаров было довольно одного залпа с трех грузовиков, что заменяло 150 гаубиц или три артполка. На дистанции 6 километров площадь заражения ОВ одним залпом составляла 6–8 гектаров.

Недостачей была нужда вставлять капсулы с ОВ незадолго до пуска, то есть ОВ не могли постоянно находиться в ракетах.

Любопытно, что в 1939 году в НИИ-3 создан многоопытный 132-мм авиационный «ракетно-осколочно-химический снаряд» РОХС-132.

132-мм химические снаряды РХС-132 изведали на Павлоградском артполигоне 1 августа 1938 года. Пламя вели одиночными боеприпасами и сериями по 6 и 12 снарядов. Продолжительность пальбы серией полным комплектом не превышала четырех секунд. За это пора цели достигло 156 литров ОВ, что в пересчете на артиллерийский калибр 152 мм было равноценно 63 артиллерийским снарядам при пальбе залпом 21 трехорудийной батареи или 1,3 артполка при условии, что пламя велся нестойкими ОВ. Испытания показали, что расход металла на 156 литров ОВ при пальбе реактивными снарядами составлял 550 килограммов, в то пора как при стрельбе химическими 152-мм снарядами вес металла составлял 2370 килограмма, то кушать в 4,3 раза больше.

Чьи же ракеты лучше? Однозначного ответа у меня нет. В чем-то лучше германские: кучность, мобильность, легкость маскировки. У советских же – вящая дальность пальбы, более высокая технологичность при изготовлении. Любопытно, что во время войны в Корее (1950-1953) северокорейцы предпочитали шестиствольные 15-см Nb.W.41 советским «Катюшам» – выкатил из пещеры, дал залп и опять закатил.

В белоснежный свет как в копеечку

Основное, в СССР и Германии реактивные установки непрерывно совершенствовались. Уже в начале войны возникли серьезные проблемы с шасси для военных машин БМ-13.

К 1 ноября 1941 года заводы им. Коминтерна, «Компрессор» и «Алая Пресня» изготовили 456 пусковых установок БМ-13 на шасси ЗИС-6 и 15 ПУ для реактивных снарядов М-13 на шасси автомашины ЗИС-5. Примечу, что попытка монтажа для М-13 на шасси автомобиля ЗИС-5 оказалась неудачной, и их производство прекратили. Зато теперь по всей краю красуются на пьедесталах «Катюши» на этом шасси.

За неимением лучшего, пусковые установки для М-13 начали устанавливать на тракторах СТЗ-5 производства НАТИ, на легких танках Т-80. И тут советских артиллеристов выручили американские поставки по ленд-лизу немало чем 300 тысяч автомашин высокой проходимости.

В связи с этим создали несколько типов ПУ на шасси автомобилей «Студебеккер», «Интернейшнл», «Остин», «Форд» (канадский), «Джемси», «Шевроле», «Додж», «Бедфорд» и других.

Некоторые автомобили оказались негодными для использования их в качестве боевых машин. В итоге основным шасси БМ-13 стал автомобиль «Студебеккер», а установка получила индекс БМ-13Н (нормализованная).

За 5 лет ругани из 3374 использованных под боевые машины шасси на ЗИС-6 приходится 372 (11 процентов), на «Студебеккер» – 1845 (54,7 процента), на остальные 17 манеров шасси (кроме «Виллиса» с горными ПУ) – 1157 (34,3 процента).

При массированном применении «Катюша» была превосходным оружием для стрельбы по площадям. Как нередко случается, отцы-командиры пожелали, чтобы она стала универсальным, в том числе и противотанковым средством.

Советские солдаты с трофейным немецким реактивным 150-мм минометом Nebelwerfer 41

Распоряжение кушать приказ, и в штабы понеслись победные реляции. Так, если верить секретному изданию «Полевая реактивная артиллерия в Великой Отечественной ругани» (Москва, 1955), то на Курской дуге за два дня в трех эпизодах «Катюшами» было уничтожено 95 вражеских танков! Если бы это было истиной, то вытекало бы расформировать противотанковую артиллерию и заменить ее установками залпового огня.

В чем-то на огромные цифры подбитых танков воздействовало то, что за любой подбитый танк расчет боевой машины получал 2000 рублей, из них 500 – командиру, 500 – наводчику, и тысячу «раскладывали» на прочих участников боя.

Увы, из-за огромного рассеивания пальба по танкам малоэффективна. Из данных брошюры «Таблицы стрельбы реактивными снарядами М-13» издания 1942 года вытекает, что при дальности пальбы на 3000 метров отклонение по дальности составляло 257 метров, а боковое – 51 метр. Для меньших дистанций отклонение по дальности вообще не приводилось, так как рассеивание снарядов не поддавалось расчету. Нетрудно постичь какова вероятность попадания РС в танк на подобный дистанции. Если же теоретически представить, что боевая машина как-то ухитрилась выпалить в танк в упор, то и тут дульная скорость 132-мм снаряда составляла итого 70 метров в секунду, что явно недостаточно, чтобы проколотить броню «Тигра» или «Пантеры».

Здесь недаром оговорен год издания таблиц пальбы. По «Таблицам стрельбы» одного и того же реактивного снаряда М-13 посредственнее отклонение по дальности в 1944 году составляет 105 метров, а в 1957 году – 135, а боковое, соответственно, 200 и 300 метров. Очевидно, что вернее таблицы 1957 года, в которых рассеивание увеличилось почти в 1,5 раза, так что в таблицах 1944 года имеют пункт промахи в расчетах, или, скорее всего, преднамеренная фальсификация для поднятия боевого духа личного состава.

Спору нет, если снаряд М-13 попадет в посредственный или легковесный танк, то он будет выведен из строя. Лобовую же броню «Тигра» снаряд М-13 не пробьет. Но чтобы гарантированно попасть в танк с дистанции тех же трех тысяч метров, надо выпустить от 300 до 900 снарядов М-13 из-за их огромного рассеивания, на меньших же дистанциях потребуется еще вящее число ракет.

А вот иной пример, рассказанный ветераном Дмитрием Лозой. В ходе Уманьско-Ботошанской наступательной операции 15 марта 1944 года два «Шермана» из 45-й механизированной бригады 5-го мехкорпуса завязли в слякоти. Десант с танков спрыгнул и отступил. Немецкие солдаты обступили застрявшие танки, «замазали грязью смотровые щели, залепили черноземом прицельные прорехи в башне, полностью ослепив экипаж. Стучали по люкам, пытались их открыть штыками винтовок. И все горланили: «Рус, капут! Сдавайтися!».

Но тут выехали две военные машины БМ-13. «Катюши» передними колесами скоро спустились в кювет и ударили прямой наводкой. Огненные стрелы с шипением и свистом ринулись в лощину. Через мгновение ослепительное пламя заплясало кругом танков. Когда дым от взрывов ракет рассеялся, машины стояли, на первоначальный взгляд, невредимыми, только корпуса и башни бывальщины покрыты густой копотью. Исправив повреждения гусениц, выкинув обгоревшие брезенты, танкисты удалились на Могилев-Подольский».

Итак, по двум «Шерманам» в упор выпустили тридцать два 132-мм снаряда М-13, и у них… лишь обгорел брезент.

Меньший брат «Катюши»

Немцы еще в 1941 году захватили несколько ПУ и сотни снарядов 132-мм М-13 и 82-мм М-8. Командование вермахта находило, что их турбореактивные снаряды и трубчатые пусковые установки лучше советских с крыльевой стабилизацией и направляющими револьверного образа. А вот в СС занялись М-8 и М-13 и приказали чешской фирме «Шкода» их скопировать. В 1942 году на базе 82-мм советского снаряда М-8 в Зброевке создали реактивные снаряды 8 cm R.Sprgr. Фактически это был новоиспеченный боеприпас, желая внешне германский снаряд был очень похож на М-8. Перья были поставлены косо под углом 1,5 градуса к оси снаряда, благодаря чему он обращался в полете. Скорость вращения была во немало раз меньше, чем у турбореактивного снаряда и не играла никакой роли в стабилизации полета, но устраняла эксцентриситет тяги односоплового ракетного двигателя. А ведь смещение вектора тяги двигателя из-за неритмичного горения пороха в шашках, и был основной вином низкой кучности советских ракет типа М-8 и М-13.

В свою очередь на базе советских М-13 фирма «Шкода» создала для СС и люфтваффе ряд 15-см ракет с искривленно поставленными крыльями, но их чехи выпускали малыми сериями.

Войска РККА захватили несколько образцов германских 8-см снарядов, и наши конструкторы на их базе сделали собственные ракеты с М-13 и М-31 искривленно поставленным оперением. Они приняты на вооружение Красной Армии в 1944 году, с присвоением специальных баллистических индексов ТС-46 и ТС-47.

Вскоре у катюши объявился меньший брат по имени «Лука». В мае 1942 года группа офицеров Основного управления вооружений разработала снаряд М-30, в каком к ракетному двигателю от М-13 присоединялась мощная надкалиберная головная часть, выполненная в конфигурации эллипсоида, с максимальным диаметром 300 мм.

После успешных полигонных испытаний, 8 июня 1942 года Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление о принятии на вооружение М-30 и начине его серийного производства. В сталинские поры все важные проблемы решались быстро, и уже к 10 июля 1942 года были созданы первые 20 гвардейских минометных дивизионов М-30. Любой был трехбатарейного состава, батарея насчитывала 32 четырехзарядные одноярусные ПУ. Дивизионный залп, соответственно, составлял 384 снаряда.

Первое военное применение М-30 состоялось в 61-й армии Западного фронта в зоне города Белева. Днем 5 июня на позиции немцев в Аннино и Верхних обрушились два полковых залпа. Обе деревни бывальщины стерты с лики земли, после чего пехота заняла их без потерь.

Мощность снарядов «Лука» (М-30 и его модификации М-31) изготовляла большое впечатление как на противника, так и на красноармейцев. О «Луке» на фронте ходило немало разных предположений и выдумок. Одна из легенд гласила будто БЧ ракеты начинена особой особо мощной взрывчаткой, способной сжигать все при разрыве. На самом деле в боеголовках применялись обыкновенные взрывчатые вещества, необыкновенный эффект действия снарядов М-30 достигался за счет залповой стрельбы. При одновременном или почти одновременном взрыве группы снарядов вступал в мочь закон сложения импульсов ударных валов.

Снаряды имели фугасную, химическую и зажигательную боеголовки. Однако в основном применялась фугасная и собственно за ее характерную форму головной доли фронтовики называли снаряд именем героя одноименной поэмы Баркова. Естественно, что это кличка, в отличие от растиражированной «Катюши», официальная пресса предпочитала не упоминать. «Лука», подобно германским 28-см и 30-см снарядам, запускался из деревянного укупорочного ящика, в каком доставлялся с завода. Четыре, а запоздалее восемь таких ящиков ставили на специальную раму, в результате получалась простейшая ПУ

Надо ли сообщать, что после войны журналистская и писательская братия к пункту и не к месту поминала катюшу, но предпочла забыть ее куда более грозного братика «Луку».

В 1970–1980-е годы при первом же упоминании «Луки» ветераны с изумлением спрашивали меня: «Ты-то откуда ведаешь? Ты ж не воевал».

Апофеозом боевого применения катюши и «Луки» стал штурм Берлина. Итого к участию в Берлинской стратегической наступательной операции привлекалось немало 44 тысяч орудий и минометов, а также 1785 пусковых станков М-30 и М-31, 1620 военных машин реактивной артиллерии (219 дивизионов).

В сражениях за столицу рейха части реактивной артиллерии использовали богатый эксперимент, приобретенный ими в боях за Познань, заключавшийся в стрельбе ровный наводкой одиночными снарядами М-31, М-20 и даже М-13.

На первый взгляд такое ведение пламени может показаться примитивным, тем не немного, результаты оказались весьма значительными. В гвардейских минометных частях создавали штурмовые группы в составе: офицера, электротехника, 25 сержантов и боец для штурмовой группы М-31 и 8-10 – для М-13.

О напряженности боев и об огневых задачах, выполненных реактивной артиллерией в тех сражениях можно судить по расходу реактивных снарядов. В полосе наступления 3-й ударной армии было отстреляно боеприпасов: М-13 – 6270; М-31 – 3674; М-20 – 600; М-8 – 1878. Из этого числа штурмовыми группами реактивной артиллерии израсходовано снарядов: М-8 – 1638; М-13 – 3353; М-20 – 191; М-31 – 479. В ходе боев лишь группы реактивной артиллерии истребили 120 зданий, являвшихся сильными очагами сопротивления противника, разбито три 75-мм орудия, задушено и уничтожено несколько десятков огневых точек, уложено свыше 1000 солдат и офицеров вермахта.

Война – двигатель прогресса

Тут бы и поставить точку. Но правды ради замечу, что и супостат не дремал. Уместно, нашим военным историкам стоит помнить японскую пословицу: «Похвала поверженному неприятелю – самая тонкая лесть самому себе». В крышке 1941 – начале 1942 годов в Германии создали 21-см пятиствольный реактивный миномет Nebelwerfer 21 cm Nb.W 42, в РККА его именовали «Ванюша» или «ишак» за специфический рев при полете мины. Блок из пяти 21-см труб установили на лафете миномета 15 cm Nb.W 41, в какой внесли небольшие изменения. В боекомплект «ишака» входила лишь 21-см реактивная осколочная мина образца 42 (21 cm Wgr.42 Spr). В отличие от 15-см снаряда в 21-см снаряде ВВ и топливо размещалось по классической схеме: в головной части взрывчатка, в хвостовой – топливный бак.

Шесть минометов 21 cm Nb.W 42 составляли батарею. В дивизионе состояло по три батареи. Дивизионы сводились в полки, по три дивизиона в любом. Доля полков была сведена в ракетные бригады двухполкового состава.

Впервые 21-см пятиствольные минометы немцы применили в крышке 1942 года под Сталинградом. К марту 1945-го в армиях было 845 ПУ калибра 21 см и 110 700 реактивных снарядов к ним.

Вторая всемирная война закончилась под грохот тысяч «Катюш», и немного кто из высших генералов и военных историков обратил внимание на две новые германские неуправляемые ракеты. Авиационную 5,5-см ракету R4M «Оркан»: цельная длина 812 мм, вес 3,85 килограмма. Осколочно-фугасная БЧ содержала 0,52 килограмма гексогена. Твердотопливный двигатель с 0,815 килограмма топлива в баке сообщал ракете скорость 525 метров в секунду (при нулевой скорости самолета-носителя). Принципиально новоиспеченным был складывающийся шестиперый стабилизатор. До пуска стабилизатор укладывался в калибр ракеты, а в поле раскрывался и имел размах 242 мм.

Ракету R4М могли запускать с трубчатой или простейшей деревянной балочной направляющей. Под крыльями реактивного истребителя Ме-262 размещалось до 24 R4М, баллистика какой была ближня к германской 30-мм авиационной пушке MK-108, что позволяло использовать при стрельбе ракетами тот же прицел Rebu-16B.

Ну а доктор Вильгельм Бурхардт создал неуправляемую зенитную ракету «Тайфун». По своим весогабаритным характеристикам «Тайфун» был близок к советской «Катюше» (М-13): длина составила 1970–2000 мм, диаметр корпуса (калибр) 100 мм, размах стабилизаторов 220 мм. Стабилизация полета осуществлялась четырехкрылым стабилизатором. Крылья бывальщины косонаправленные (возле 1 градуса). За счет этого ракета имела небольшое вращение, до 150 оборотов в минуту. Рассеивание на вящих высотах пальбы составляло 1/140 от наклонной дальности выстрела.

Ракета выпускалась в вариантах «Тайфун Р» и «Тайфун F», основное отличие было в двигателе. Модификация Р снаряжалась твердотопливным (пороховым) двигателем, а F – жидкостным. БЧ обоих образчиков содержала 0,7 килограмма взрывчатки.

Твердотопливный «Тайфун Р» имел одношашечный двигатель весом 11,6 килограмма. Двигатель развивал тягу 2100 кг в течение 1,5—1,7 секунд, за это пора ракета набирала скорость распорядка 1150 метров в секунду, что позволяло достигать высоты около 13 километров, горизонтальная дальность полета при этом составляла 12 километров.

Немцы планировали до сентября 1945 года сформировать 400 батарей по 12 пусковых установок и изготовить соответственнее число ракет. Предполагалось ежемесячно производить до полутора миллионов снарядов, но фактически немцы успели изготовить лишь 600 ракет.

Пусковая же установка была изготовлена лишь в одном экземпляре, а труды над модификациями, назначенными для размещения на кораблях и шасси танка Pz.Kpfw.V «Пантера» были прекращены с вступлением в Плезень советских армий.

R4M, «Тайфун» и их созидатели летом 1945 года оказались в КБ «Берлин» в советской оккупационной зоне Германии. И тут началась не менее увлекательная история. Но это уже тема иного рассказа.