«Крупнейшая научная победа»: как Попов подал сигнал бедствия
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

«Крупнейшая научная победа»: как Попов подал сигнал бедствия

6 февраля 1900 года ученый Александр Попов передал первоначальный в истории сигнал бедствия в море по радио. Сообщение предназначалось капитану ледокола «Ермак», который должен был прийти на выручку рыболовам на оторвавшейся от берега льдине. Одновременно Попов наладил радиосообщение с севшим на мель броненосцем «Генерал-адмирал Апраксин», сыграв порядочную роль в спасении корабля.

    На конец XIX века пришлись многие значимые изобретения крупного русского ученого Александра Попова. В 1895 году он впервые продемонстрировал аппарат беспроводной телеграфии – радиоприемник. А двумя годами запоздалее при помощи таких приборов осуществил обмен сообщениями между берегом и военным судном. Одновременно Российская империя строила дорогостоящие и мощные корабли. Время показало, что в момент бедствия стальные гиганты напрямую зависимы от разработок ученого.

    В ноябре 1899 года броненосец береговой обороны русского флота «Генерал-адмирал Апраксин» вышел из Кронштадта на зимовку в Либаву (ныне Лиепая) и ночью при мощной метели наскочил на камни у южной оконечности острова Гогланд в Балтийском море. Попытка сняться с мели самостоятельно потерпела неуспех. В декабре обездвиженный корабль оказался в ледовом плену, и сообщение с ним поддерживал только первый в мире ледокол арктического класса «Ермак», созданный незадолго до этого при участии адмирала Семена Макарова и ученого Дмитрия Менделеева.

    Той зимой «Ермак» уже поспел спасти затертый льдами в Финском заливе крейсер «Громобой».

    Собственно, иных надежд на спасение у «Генерал-адмирала Апраксина» запросто не было.

    В конце января 1900 года руководителем спасательных работ на Гогланде назначили контр-адмирала Зиновия Рожественского, какой привлек к участию в операции специалистов по горному делу. С этим инцидентом косвенно связан важный эпизод в истории развития отечественной науки.

    Угрозы жития моряков с «Апраксина» практически не существовало. Командир эвакуировал команду, в которую по штатному расписанию входили 18 офицеров и 400 матросов, на берег. Кидать на произвол судьбы не так давно построенный корабль было жалко. Моряки посменно поднимались на палубу и поддерживали жизнедеятельность своего пункты службы. Для освобождения броненосца нужно было раздробить скалу взрывами, причем работы требовалось завершить до весеннего ледохода.

    В этот момент ученый Александр Попов и предложил добавить к спасательным трудам радиосвязь.

    В тогдашней империи мало кто понимал, чего именно хочет ученый, но чинить препятствий ему не стали. И вдохновленный возможностью проведения новоиспеченного уникального эксперимента Попов энергично принялся за работу.

    Чтобы спасти броненосец, были установлены две первые в России радиостанции: одна на острове Гогланд, иная – на острове Кутсало в 5 км от города Котка, ближайшего населенного пункта, где имелся телеграф, указывается в книге Семена Белкина «Странствия по кораблям». Расстояние между двумя радиостанциями составило около 45 км. Дальше в Санкт-Петербург сообщения шли уже по телеграфному кабелю.

    Радиомачту в Котке сооружали месяц. На Гогланде станцию доводилось строить на голой скале. «Ермак» доставил необходимые материалы, и люди перетаскивали грузы по льду и глубокому снегу. К 6 февраля 1900 года удалось наладить устойчивую связь.

    «Покинуть неподвижно застрявший на камнях корабль до весны было по меньшей мере рискованно: во время ледохода он мог пострадать еще больше, — отмечается в жизнеописания Попова, написанной в 1940-е годы тогдашним директором Центрального музея связи Григорием Головиным. — Морское министерство разрешило не откладывать спасательных работ, а начать их без промедления. Но тут возникло непреодолимое препятствие — между Гогландом и материком отсутствовала связь. А для трудов она была необходима. Проложить под водой телеграфный кабель? Это стоило очень дорого — пятьдесят тысяч рублей. Да и прокладку кабеля можно было приступить только весной. Тогда-то опять вспомнили об изобретении Попова. Не выручит ли беспроволочный телеграф? Попов принял предложение Морского министерства.

    Представлялась возможность еще раз утилитарны доказать полезность своего изобретения, да еще в таком огромном, важном деле.

    Но теперь беспроволочному телеграфу предстояло передавать сигналы за сорок верст, а в заключительных опытах была осуществлена дальность только на тридцать верст. Удастся ли перекрыть эти добавочные десять верст? Но на опыты отпускали десять тысяч рублей. Можно было, наконец, заказать новоиспеченные, более мощные приборы!»

    А вот как процесс возведения радиостанции на Гогланде вспоминал помощник Попова Петр Рыбкин: «Утес воображал собой настоящий муравейник. Там одновременно воздвигали для станции домик, составляли стрелы для подъема мачты, рвали динамитом углубление в утесе для основания и сверлили в граните дыры для обухов. На утес являлись с рассветом и кончали работы, делая лишь один получасовой интервал, чтобы закусить и обогреться у костра».

    В тот же день, 6 февраля, недалеко от другого острова в Финском заливе, Лавансари (ныне Мощный), отвлекло и унесло в море льдину с 27 рыбаками. Спасти людей можно было только на ледоколе. Единственным способом снестись с «Ермаком» оказался беспроволочный телеграф Попова. Из Петербурга о ЧП сообщили в Котку, оттуда в Куутсало. С этого острова ученый передал сигнал бедствия «Ермаку» по радио, и ледокол, немедля выйдя в море, после многочасовых поисков обнаружил и спас рыбаков. Этот приказ стал первой официальной русской радиограммой.

    «Командиру «Ермака». Возле Лавенсаари оторвало льдину с рыбаками. Окажите помощь», — сообщалось в ней.

    Так началась первая в истории спасательная операция с участием ледокола. Вечерком того же дня «Ермак» вернулся к Гогланду, высадив рыбаков на берег.

    Сигнал бедствия в море, лично переданный Поповым по радио 6 февраля 1900 года, зафиксирован как первоначальный в мире.

    Согласно книге «Основы морского судовождения», сигнал бедствия подают морские суда и гидросамолеты, терпящие бедствие на море и бедствующие в безотлагательной помощи других судов или берега. Суда, принявшие по радио сигнал бедствия, должны немедленно прекратить обыкновенные переговоры. Применение сигнала бедствия разрешается исключительно в том случае, когда подающее этот сигнал судно находится в положительной или неминуемой опасности и ему необходима немедленная помощь или когда судно заметило другое судно, находящееся в серьезной и неминуемой опасности. Во всех иных случаях применение сигнала бедствия запрещается.

    «О спасении рыбаков узнал главный командир Кронштадтского порта адмирал Макаров., — помечал Головин. — Замечательный моряк, ученый-исследователь и флотоводец, он был передовым человеком своего времени. Макаров высоко ценил Попова, его познания, и прекрасно понимал все значение радиофикации флота. После спасения рыбаков Макаров послал Попову телеграмму. В ней говорилось: «От имени всех кронштадтских моряков душевно приветствую вас с блестящим успехом вашего изобретения. Открытие беспроволочного телеграфного сообщения от Котки до Гогланда на расстоянии 43 верст кушать крупнейшая научная победа».

    Только благодаря радио «Генерал-адмирал Апраксин» был снят со скалы и спасен. Передачей радиосигналов прямо руководил сам Попов и его помощник Рыбкин.

    Ученому «высочайшим приказом» была объявлена благодарность.

    Успешное применение телеграфа в ходе спасательной экспедиции и его последующая бесперебойная труд послужили толчком к приказу о введении беспроволочного телеграфа на боевых судах как основного средства связи. Работы по внедрению радиосвязи в русском военно-морском флоте производились при участии самого ученого и его ассистента. Уже в вытекающем году изобретатель в реальных корабельных условиях получил дальность связи 148-150 км. Попов создал в Кронштадте радиомастерскую, в какой в течение двух первых лет изготовил 12 корабельных радиостанций, а в течение двух следующих — еще 36.

    Источник

    >