АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ
Брежневу Леониду Ильичу 19 декабря исполнилось бы 110 лет. Когда он скончался 10 ноября 1982 года, неглупый академик Евгений Чазов очень быстро вызвал на место происшествия самого очевидного «наследника» — Юрия Андропова. По-иному первыми бы на даче Брежнева появились председатель КГБ СССР Виталий Федорчук и министр внутренних дел Николай Щелоков, и борьба за воля обрела бы никому не нужную пикантность. Как это, собственно, произошло, когда умер Сталин.
Впрочем, жертвы транзита власти все равновелико обнаружились. Андропов очень быстро разобрался с Щелоковым, и тот застрелился, а Федорчука переместил на место самоубийцы, сняв его с руководства КГБ. А после началась «пятилетка пышных похорон»: Андропов умер, но старая гвардия не смирилась с его политическим завещанием, решив продлить заключительные денечки — сделать так, чтобы все было как прежде, и не допустила до власти шибко молодого Михаила Горбачева, предпочтя умиравшего брежневского «портфеленосца» Константина Черненко. Пришлось потерпеть до чаемых перемен в марте 1985-го…
Впрочем, выговор не о конкретно-исторических обстоятельствах, а о том, до чего доводит многолетняя неротируемость власти, причем вне зависимости от того, оставляет ли вождь наследника, как Брежнев, или не оставляет, как Сталин.
Отсутствие легитимной, с поддержкой выборов, смены власти — это всегда турбулентность. Впрочем, несменяемость неизбежно ведет в лучшем случае к застою, в том числе в экономике. Если некто захочет увидеть в этом историческом сюжете намек на сегодняшний день — так он будет прав.
Политическая биография Леонида Ильича цела аллюзий. До ситуации «Делегатам — встать! Членов Политбюро — внести!» мы еще не доросли. Но какие наши годы! Как-то неловко упоминать разрушительное воздействие на самосознание элит и нации высоких цен на нефть и чрезмерных военных расходов. Но приходится.
То, что разрушало брежневский СССР, подвергает эрозии и сегодняшнюю Россию, доставшую-таки собственный любимый наркотик — высокую нефть, пробив долготерпение стран ОПЕК и добившись снижения добычи.
Теперь небольшое улучшение экономического состояния края за счет повышения цен на нефть станет оправданием вполне себе брежневского dolce far niente. А все разговоры о диверсификациях и технологических прорывах будут прогуливаться по бумаге — из нового документа в новый документ.
Что же до военных расходов, им тоже мало что угрожает всерьез. Хотя к власти в США пришагали наши друзья — американские геронтократы-миллиардеры, никто не отменял НАТО, Украину и Сирию: увязать в этом во всем будем и дальней. Что потребует расходов.
Борьба за нашу привлекательность и мягкую силу тоже взыскует регулярного финансирования. Как и в брежневские годы. Что, разумеется, не сделает нас серединой гравитации для талантов и умов. Скорее все будет так же, как и в брежневские годы, когда, например, люди из «нашей» Восточной Германии грезили любой ценой оказаться в Западной.
На этот счет был анекдот из 1970-х. «Проси, чего хочешь!» — говорит Леонид Ильич понравившейся ему во пора визита в ГДР восточногерманской девушке. «Откройте границу между ФРГ и ГДР», — просит она. «А, чертовка, — грозит ей пальчиком Леонид Ильич, — ты желаешь, чтобы мы с тобой остались вдвоем!»
Сегодня мы «раскалываем» западный мир, приветствуем трампизацию, ждем победы Франсуа Фийона, а еще лучше — Марин Ле Пен. У брежневского порядка были очень похожие игры. Валери Жискара д’Эстена даже называли le petit telegraphiste, «маленьким телеграфистом» Брежнева, то кушать человеком, выгораживающим своего партнера. Тоже ничего нового — только ужас узнавания…
А нынешняя страсть российской элиты к сплоченности всех со всеми на прочной марксистско-ленинск… тьфу, морально-нравственной основе!
Попытка сочинить закон о российской нации — жалкая калька с «новоиспеченной исторической общности — советского народа», идеологемы, придуманной как раз в брежневские времена. Это единство наряду с чрезмерной орденоносностью (правда, даже Брежнев не оделял юных отпрысков своих соратников госнаградами), чем уже начинает потихоньку грешить нынешний политический порядок, описывалось в то баснословное время иронической формулой: «Издан указ о награждении всего советского народа Героем Социалистического Труда».
Всепроникающая коррупция, стройка шикарных резиденций во всех уголках страны. Об этом тоже судачили на кухнях в спальных районах — откуда-то ведь хватался тогда сарафанный «Навальный»: мать Брежнева объездила все его резиденции и в страхе говорит: «Леня, что же ты будешь делать, когда коммунисты опять к воли придут?!»
Сегодня политастрологи гадают: а кто входит в ближний круг первого лица? Кто стоит ближе? Или ближе Сечина уже никого нет? Ранее гадали по композиции начальства на Мавзолее, хотя надо было судить по тому, кто в каком кабинете сидит на пятом или на четвертом этаже второго подъезда Престарелой площади. Знали бы, что Юрий Андропов, покинув после смерти Михаила Суслова Лубянку, въехал в кабинет Михаила Андреевича, даже и не колебались бы в том, кто станет преемником. Впрочем, ныне внешние (и даже скрытые) критерии размыты, а кабинет Леонид Ильича с окнами на монумент Героям Плевны в последние десятилетия занимали главным образом персонажи не выше замглавы администрации президента. Чувство иерархии утрачено. Проспали социализм…
Элитам и самим непросто сориентироваться в море вестей — живем-то в эпоху, как и было сказано, фейковых новостей. На кого ставить-то после «Роснефти» с «Башнефтью»? И уж тем более после 2018-го… И Андропова нет, какой в 1978-м позвонил Горбачеву после назначения его секретарем ЦК и выразился в том смысле, что ты бы ориентировался четко на генерального секретаря, а то что-то тебя чересчур горячо с назначением поздравил товарищ Косыгин…
И нынешняя, и брежневская эпохи — время плохого равновесия из теории игр, когда никто не желает делать какие-либо шаги первым, чтобы не ухудшить своего положения.
Потому и сама эра Леонида Ильича даже в массовом разуме стоит как-то особняком. Пока на полях исторической мифологии ведутся битвы между плохим Лениным и хорошим Сталиным, Хрущевым, отдавшим Крым, и Путиным, его вернувшим, Брежнев тихонечко стоит себе на своей трибуне и «зачитывает» олимпийские перстни: «ООООО».
И всем хорошо и весело внутри внятного социального контракта: мы делаем вид, что работаем, вы делаете вид, что нам платите.
Вот и сегодня: мы вам отдаем свои права в мена на Крым и чувство великой державы. Хорошо бы еще на десерт рост благосостояния трудящихся, но пока — необязательно.
Вот в этом-то и отличие запоздалого совка от нынешнего времени: тогда все — от простого рабочего до секретаря обкома, от продавщицы в пустом магазине до цековского интеллектуала из интернационального отдела — хотели перемен. Сейчас — не хотят. Потому что боятся, что хуже будет: суверенитет отберут, расскажут всю правду о тысячелетней истории, опять насытят дешевым импортом. Потому и Никита Сергеевич Михалков пугает население новой мировой закулисой — Ельцин-центром, кушающим детей. А все неплохое — от первого лица. И более ни от какого.
Так и это уже было: «Если женщина красива и в постели горяча — это личная заслуга Леонида Ильича; гол с подачи Блохина заколачивает Балтача — это личная заслуга Леонида Ильича».
Но та же эпоха Брежнева свидетельствует: пройдет и это. И к эпохе перемен лучше подойти подготовленными. А о том, что она близится, указывает появление политических анекдотов. Только здесь мы их пересказывать не будем… Их и так все знают. Прямо как в брежневские времена.
