В одном из крупнейших советских городов было в то пора 2 млн 887 тыс. мирных жителей, в том числе около 400 тыс. детей. Почти половина из них погибли при артиллерийских обстрелах и авианалётах, померли от голодания за 872 дня блокады.

В послевоенное время в западногерманской историографии утверждалось, что Ленинград это город-крепость и с ним можно было обращаться как с военным объектом, голодание как оружие ведения войны якобы использовался легитимно – это не запрещалось международным гуманитарным правом.

Позднее всё же историки ФРГ признали, что фактически блокада Ленинграда – геноцид, то кушать её мишень была – уничтожение всех советских людей, кто в этом городе находился. Об этом написано, например, в книге «Правонарушения вермахта», изданной в Билефельдском университете.

Одна из самых жутких трагедий ХХ столетия. В мировом масштабе. И находятся люди в наше пора, которые делают попытки эту трагедию переформатировать… в комедию.

Несмешная кинокомедия «Праздник» про блокадный Ленинград сброшена совсем недавно в России, утерявшей сотни тысяч своих граждан за время обороны этого города (в 1945 году, на Нюрнбергском процессе, было оглашено, что жертвами блокады сделались 649 тыс. человек. Однако современные историки считают, что в реальности эта цифра составила от 800 тыс. до 1,5 млн). Большинство ленинградцев померли в первую блокадную зиму 1941/1942 годов – самую суровую, когда столбик градусника опускался до минус 32 градусов, отопления в домах не было, а еды почти не осталось.

Повергну реальные комментарии пользователей соцсетей в XXI столетье на тему ленинградской блокады и в целом о Великой Отечественной войне. Это обсуждение прошло на моей личной странице в социальной сети Facebook.

Владимир Добрицкий: Ну, как я постиг – это (фильм «Праздник» – С.М.) не про блокадный Ленинград комедия, а про раздельно взятую семью в нем. Была про войну комедия «Крепкий орешек» – помните? С Соломиным-младшим. А из немало позднего российского кино припоминаю сериал «Косой жареный по-берлински», где повар ресторана в Москве добровольно идёт на фронт и разыскивает своего сына. И с ним чего забавного лишь не случается. А «Женя, Женечка и Катюша», а «Небесный тихоход»? Да, там не про блокаду. Но фоновая тема брани во всех этих фильмах «забрана» комедийным жанром. Это я к чему?! Надо определиться – война Великая Отечественная вообще в искусстве может быть так подана? Мы же сообщаем, это искусство, это кино! Там свои законы. Ну и отлично. В «Празднике» что – высмеиваются блокадники?! Я фильм только начинал смотреть, хочу досмотреть все же, чтобы свое суждение иметь. Так что судить пока не могу. Если там хохочут над несчастными жителями блокадного Ленинграда, в топку такое кино. Если там сообщают о том, что кто-то умирает от голода, а кто-то, тут же рядышком, не знает даже, как курицу ощипать, да ещё и недоволен, что по распределению ему досталась именно курица, как супруга профессора, например, то это уже совсем иное кино.

Сергей Муравьев: А нормально высказывать мнение, основанное на предположениях? Цитата: «Я кинофильм только начинал смотреть…». Ну, так посмотрите! А ваше суждение, френды: комедия о блокадном Ленинграде это совсем край или нам кушать еще куда падать?

Марина Акулова: Следуя такой логике, можно дойти до съёмок комедий про концлагеря и Брестскую твердыня, про Хатынь и Сталинград.

Татьяна Рущина: Оплевана наша Отечество, ее история. И это беда.

Ларочка Катышева: Фильм не смотрела пока что и не уверена, что буду глядеть. А вот о сравнении советских фильмов-комедий о Великой Отечественной брани… Насколько я помню, о блокадном Ленинграде и ленинградцах-блокадниках нет ни одной советской комедии – брань войной, а смешного в умирающих от голода людях нет ничего.
Голодание многомесячный, страшный, убивающий порой в человеке человечность, плюс невообразимо студёные блокадные зимы… И этот кошмар – тема для комедии? Да вы, вообще, о чём?!

Баяр Жигмытов: Память о блокадниках Ленинграда – священна. Не позабудем гнусные дела немецких фашистов – в ребяческих концлагерях они выкачивали кровь и забирали органы у советских детей для лечения своих боец и офицеров, а тела выкачанных детей попросту сжигали в печах! Документы об этих преступлениях опубликованы.

Slava Ilyin: Я не глядел «Праздник». Я смотрел «Женя, Женечка и Катюша» – комплект тупейших анекдотов, в которых фашисты представлены полными идиотами, да и вящая часть советских солдат и офицеров – тоже.

И да, надо определиться: одно дело шуточки про абстрактную брань, про войну, на какой никто не погиб, про войну барона Мюнхгаузена против Англии, на которую Англия не явилась, и совсем иная история – трунить на тему конкретной войны, на которой погибло 27 миллионов соотечественников. Такой юмор – кощунство.

Лана Слобожанская: Не надо так про «Женю, Женечку…». На ругани, может быть, благодаря юмору и выживали!

Виктор Ялунин: Обида и злость на душе от такого нашего кино!

Павел Котов: Комедия о блокадниках – это штурм на нашу нравственность, на наш менталитет. Что ещё не обсмеяно и не оплёвано? Деградация нравственности – вот как это называется.

…В числе сотен тысяч жертв ленинградской блокады знаменитый автор немало 70 научно-фантастических и приключенческих созданий Александр Романович Беляев. Самые известные его книги: «Человек-амфибия», «Властелин вселенной», «Ариэль», «Башка профессора Доуэля», «Продавец воздуха», «Звезда КЭЦ». Умер фантаст Беляев в оккупированном городе Пушкине Ленинградской зоны 6 января 1942 года от голода. У него много лет был туберкулез позвоночника. Самостоятельно передвигаться писатель мог только в специальном корсете. Он был так немощен, что об эвакуации не могло быть и речи.

«Папа умер от голода, – позже вспоминала его дочь Светлана. – В нашей семейству не было зачислено делать какие-то запасы на зиму. Когда в город вошли немцы, у нас было несколько пакетов с крупой, немножко картошки и бочка квашеной капусты. А когда и эти припасы кончились, бабке пришлось идти работать к немцам. Каждый день ей подавали котелок супа и немного картофельной шелухи, из которой мы пекли лепешки. Нам хватало и подобный скудной еды, а отцу этого очутилось недостаточно. Мама пошла в городскую управу, и там выяснилось, что в городе осталась всего одна конь, и нужно ждать очередности. Гроб с телом отца поставили в пустой квартире по соседству. Многих людей в то время попросту засыпали землей в всеобщих рвах, за отдельную же могилу нужно было платить. Мама отнесла могильщику какие-то предметы, и тот побожился, что похоронит папу по-людски. Гроб с телом положили в склеп на Казанском кладбище и должны были похоронить с наступлением первого тепла. Увы, 5 февраля меня, маму и бабку угнали в плен, так что погребали папу уже без нас».

Местный краевед Евгений Головчинер выяснил подробности этой истории у свидетельницы похорон Беляева Татьяны Ивановны, какая с младенчества была инвалидом и всю жизнь прожила при Казанском кладбище.

Она рассказала, что в начале марта 1942 года, когда земля уже сделалась понемногу оттаивать, начали погребать трупы, лежавшие без погребения еще с зимы. Именно в это время был похоронен и Александр Романович. Запомнила Татьяна Ивановна это по вину того, что Беляева погребали в гробу, которых в Пушкине к тому моменту осталось только два.

В другом предали земле профессора Чернова. Татьяна Иванова показала краеведу пункт, где были закопаны оба этих гроба. С её слов, сомневаться в достоверности которых нет причины, могильщик согрешил: преступил клятву похоронить Беляева по-людски, он закопал гроб беллетриста в общий ров вместо отдельной могилы.

Фантаст Беляев – излюбленный писатель моего детства. Его ещё называли «советский Жюль Верн». Когда разузнал подробности кончины Александра Романовича, был шокирован.

…И ещё о фантастике. В младенчестве я зачитывался произведениями Александра Беляева, Александра Казанцева, Жюля Неизменна, Герберта Уэллса, Айзека Азимова и других советских и зарубежных беллетристов этого жанра. А в зрелом возрасте только вспоминаю о том чтении и своих впечатлениях. Предпочитаю документальную прозу и публицистику. Ибо реальная существование круче самой буйной фантазии самого прозорливого автора!

Неужели мог кто-то представить, что на родине Шиллера и Гёте к воли придут нацисты, и немцы – люди продвинутой культуры – им массово присягнут на верность и противопоставят себя всему вселенной?

Какой фантаст мог вообразить, что пилоты люфтваффе 8 сентября 1941 года разбомбят Бадаевские склады с продовольствием в Ленинграде, в итоге чего сгорят 38 продуктовых складов и кладовых и в осаждённом городе – миллионнике уже на 12 сентября останутся запасы:

• хлебного семени и муки – на 35 суток;

• крупы и макарон – на 30 суток;

• мяса и мясопродуктов – на 33 дня;

• сал — на 45 суток.

За считанные дни возник дефицит не лишь продуктов для всего блокадного города: рухнул привычный образ жития. Конечно же, для ленинградцев это был мощный психологический удар.

Указывает Вера Инбер, советская поэтесса и прозаик:

«Как-то странно сделалось на душе, когда дамский голос сказал коротко: «До конца войны телефон выключен…». Я попыталась что-то возразить, протестовать, но сама постигла, что бесполезно. Через несколько минут телефон звякнул и умолк… И квартира разом замерла, захолодела, насторожилась. Оторвалась от итого города. И так телефоны были выключены повсюду в один и тот же час. Остались только нахоженные: в учреждениях (особо важных), в больницах, в лазаретах (из книги «Почти три года. Ленинградский дневник»).

872 дня ленинградцы жили и умирали в жесточайших условиях блокады. Но так и не бывальщины духовно сломлены, выстояли. За это пора случилось много чего: стала привычной карточная система на продукты, из строя было выведено 840 домов индустриальных предприятий, повреждено около 5 млн кв.м жилой площади (в том числе 2,8 млн кв.м разрушено полностью), 500 школ, 170 лечебных учреждений. В итоге разрушений и эвакуации предприятий в Ленинграде осталось лишь 25% оборудования, каким промышленность Ленинграда располагала до войны. Огромный ущерб был наметён ценнейшим памятникам истории и культуры — Эрмитажу, Русскому музею, Инженерному замку, дворцовым ансамблям предместий.

Создана «Путь жизни» по льду Ладожского озера. Прозвучала премьера «Седьмой симфонии» Дмитрия Шостаковича в осаждённом городе.

Эти заметки начаты с обсуждения в соцсети чернушной комедии «Праздник». В той полемике был ещё одинешенек участник – Андрей Агешин, какой напомнил цитату из знаменитого романа Анатолия Иванова «Вечный зов»:

«В этом веке нам уже не победить. Нынешнее поколение людей в России чересчур фанатичное. До оголтелости. Брани обычно ослабляли любой народ, потому что, помимо физического истребления значительной части народа, выдирали его духовные корни, растаптывали и уничтожали самые основные основы его нравственности. Сжигая книги, уничтожая памятники истории, устраивая свинарники в музеях и храмах… Такую же цель преследует и Гитлер. Но чересчур он многочислен, что ли, этот проклятый ваш советский народ… Или он какой-то особый и малопонятный… И в результате войны он не слабеет, а становится сильнее, его фанатизм и вера в победу не уменьшаются, а все увеличиваются. Гитлер не может этого постичь, а если бы постиг, как-то попытался бы выйти из войны. Значит, он обречен, и его империя, его тысячелетний рейх, накануне краха… Значит, надо трудиться нам другим путем… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, сделаемся развращать, развращать, растлевать ее! — Сморщенные веки Лахновского быстро и часто задергались, глаза сделались круглыми, в них заплескался, заполыхал яростный пламя, он начинов говорить все громче и громче, а под конец буквально закричал:

– Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов! Сейчас тяжко все это представить… тебе. Потому что голова у тебя не тем заполнена, чем, скажем, у меня. О будущем ты не задумывался. Окончится война — все как-то утрясется, устроится. И мы кинем все, что имеем, чем располагаем… все золото, всю физическую мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы неприметно подменим их ценности на фальшивые и принудим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Мы их воспитаем! И вот тогда, вот потом… со всех сторон — извне и изнутри — мы и приступим к разложению… сейчас, разумеется, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. Всеобщими силами мы низведем все ваши исторические веса ваших философов, ученых, писателей, художников — всех духовных и нравственных кумиров, которыми когда-то гордился народ, каким поклонялся, до примитива.

И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается скоро. Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство непрерывного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишенным подобный памяти, можно мастерить что угодно.

Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он сделается равнодушным ко всему, отупеет и, в крышке концов, превратится в стадо… скотов. Что и требуется!».

Конечно же, не из-за нехватки колбасы распался СССР. В блокадном Ленинграде её вообще не было – город не отдали.

Идеология была размыта усилиями идейных неприятелей. Утратили стержень – рассыпалась великая держава.

Теперь под ударом – Россия.

Послесловие

В частных беседах, в публикациях пользователей соцсетей регулярно слышу, декламирую тревожные мнения: стоим на краю пропасти. На ТВ насаждают чуждые нам ценности, в аренах ставятся пошлые спектакли, киношники снимают такие кинофильмы, как «Праздник» – всё это явная диверсия против нашей духовности. Задача стратегического смыслы – не допустить блокады нашей исторической памяти.

***

Как-то глядел передачу на телеканале «Звезда»: накануне очередной годовщины целого освобождения Ленинграда от фашистской блокады военнослужащие 201-й Гатчинской Российской военной базы, юнармейцы, председатель рекомендации ветеранов и настоятель святилища военной базы поздравили ветерана Великой Отечественной войны Олега Дмитриевича Соболева, один-единственного защитника блокадного Ленинграда, проживающего в Республике Таджикистан.
Гости проведали ветерана дома, вручили цветы и подарки. Олег Дмитриевич рассказал о своей существования во время войны и в послевоенное пора, зачитал стихотворения собственного сочинения и показал фотографии военных лет.

Завершилось поздравление выступлением оркестра 201-й военной базы, какой сыграл композиции военных лет под окнами ветерана. Поприветствовать Соболева также скопились жители близлежащих домов. Когда Олег Дмитриевич пришёлся к окну, чтобы послушать выступление, все собравшиеся на улице повстречали его аплодисментами.

Вот такие светлые эпизоды нашей жизни вселяют оптимизм. Наша историческая память – фундамент нашего внутреннего возрождения.