«Николай II побледнел»: отчего Россию разгромили при Цусиме
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

«Николай II побледнел»: отчего Россию разгромили при Цусиме

Прослушать новинка

Остановить прослушивание

«Николай II побледнел»: отчего Россию разгромили при Цусиме

Картина Николая Евстафьевича Славинского (1839-1918). Один из эпизодов Цусимского сражения

Полотно Николая Евстафьевича Славинского (1839-1918). Один из эпизодов Цусимского сражения

Михаил Озерский/РИА «Новости»

28 мая (по нов. манеру) 1905 года полным разгромом русского Тихоокеанского флота завершилось морское сражение с японцами в Цусимском проливе. Большинство русских кораблей бывальщины уничтожены артиллерией неприятеля или сдались в плен. Спастись удалось единицам. Вице-адмирал Зиновий Рожественский получил ранение и был захвачен японцами. Его удел разделили сотни офицеров. Российское общество восприняло катастрофу при Цусиме как несмываемый позор армии и флота. Считается, что провальный бой предрешил поражение России в войне с Японией.

stopCovid1

      На помощь осажденному Порт-Артуру

      115 лет назад Россия перелистнула одну из самых бесславных страниц в своей военной истории. 27-28 мая (по нов. манеру) 1905 года Тихоокеанский императорский флот потерпел катастрофическое поражение от японцев в морском сражении у острова Цусима и фактически перестал быть. Участники войны признавали в своих мемуарах, что победить Японию после случившегося стало невозможно. С тех пор в обиход прочно взошло слово Цусима — символ полного, сокрушительного и оглушительного разгрома.

      Эти события связаны с другим позорным эпизодом русско-японской брани – капитуляцией крепости Порт-Артур по решению ее коменданта Анатолия Стесселя. Еще в октябре 1904 года на выручку блокированному и отчаянно оборонявшемуся форт-посту России на Ляодунском полуострове из Кронштадта вышел отряд кораблей Балтийского флота, переименованный во 2-ю Тихоокеанскую эскадру. Ею командовал вице-адмирал Зиновий Рожественский. К тому моменту русский флот уже потерпел несколько сентиментальных поражений от японцев и потерял много кораблей. Поэтому Санкт-Петербург мечтал о реванше.

      Против отправки 2-й Тихоокеанской эскадры на Далекий Восток высказывался великий князь Александр Михайлович, связавший свою жизнь с флотской службой и занимавший в то время место начальника Главного управления торгового мореплавания и портов. Он считал отряд Рожественского недостаточно сильным.

      За время похода, проходившего в условиях отсутствия верных баз снабжения и плохой выучки команд, не было потеряно ни одного корабля.

      Рожественский считал поставленную задачу практически невыполнимой и несколько раз обращался в Петербург с рапортом об отставке и намеками на нужда вернуть эскадру. В ночь на 22 октября произошел так называемый Гулльский инцидент. В Северном море недалеко от английского города Халл русская эскадра обстреляла собственный крейсер «Аврора», потопила английский тральщик «Крэйн» и серьезно повредила пять рыболовецких судов, приняв их за японские миноносцы. Разразился большой скандал, приведший к положительному ухудшению отношений между Россией и Англией.

      К декабрю эскадра достигла берегов Мадагаскара. Это совпало по времени с падением Порт-Артура и лишало резона продолжение кампании. Однако в феврале 1905 года из Либавы (современная Лиепая) вышла еще одна эскадра под командованием контр-адмирала Николая Небогатова, получившая наименование 3-й Тихоокеанской.

      В конце апреля 1905 года у берегов Вьетнама обе эскадры соединились, а 27 мая (по нов. стилю) вошли в Цусимский (ныне Корейский) пролив, содержа курс на Владивосток. В тот же день русские корабли были обнаружены превосходящими силами японского флота под командованием адмирала Того Хэйхатиро. Эскадра Рожественского насчитывала 11 броненосцев, 9 крейсеров, 9 эсминцев и 1 вспомогательный крейсер, в то пора как противник располагал 4 броненосцами, 24 крейсерами, 21 эсминцем и 24 вспомогательными крейсерами.

      «Ужасные известия»

      В самом начине сражения был выведен из строя и потоплен флагманский корабль «Князь Суворов», Рожественский при этом получил тяжелое ранение в башку. Таким образом, уже через 20 минут после первых залпов управление эскадрой было потеряно. Следом японцы потопили броненосцы «Адмирал Ушаков», «Александр III» и «Бородино». К утру 28 мая 2-я Тихоокеанская эскадра перестала быть. Миноносец «Бедовый» с раненым Рожественским на борту сдался на милость победителя. Многие корабли потеряли строй и оказались раскиданы по Корейскому проливу.

      Контр-адмирал Небогатов не сразу принял командование на себя.

      Фактически он так и не смог объединить под своим началом эскадру и продолжал командовать лишь своим отрядом. В критической ситуации Небогатов зачислил решение о капитуляции. В 10:53 28 мая 1905 года японцам сдались эскадренные броненосцы «Император Николай I», «Орел», броненосцы береговой обороны «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин».

      Еще в ночь с 27 на 28 мая от минных пробоин со всей командой погиб броненосец «Наварин». Броненосец «Сисой Великий» и крейсер «Нахимов» затонули у островов Корейского пролива, морякам при этом удалось избавиться. «Мономах», ночью подбитый миной, добрался до острова Цусима и затонул там, успев высадить команду на берег. Броненосец «Адмирал Ушаков», крейсеры «Светлана» и «Дмитрий Донской» бывальщины потоплены после артиллерийского боя. Транспорт «Корея», буксир «Свирь» и миноносец «Бодрый» ушли после схватки в Шанхай.

      Крейсерам «Олег», «Аврора» и «Жемчуг» также удалось удалиться: 3 июня они достигли Манильской бухты на Филиппинских островах. Во Владивосток вернулся только самый слабый из всех крейсеров — «Алмаз». Пришагать в русские порты смогли еще лишь три судна. Всего было потоплено 19 русских кораблей, погибли более 5 тыс. моряков. Японцы утеряли три миноносца, причем один – из-за столкновения с другим.

      Великий князь Александр Михайлович обращал внимание, что разгром русского флота произошел в девятую годовщину коронования Николая II.

      «Наш обед был прерван прибытием курьера от Авелана (морской министр Федор Авелан. – «Газета.Ru»): наш флот был истреблён японцами в Цусимском проливе, адмирал Рожественский взят в плен, — рассказывал двоюродный дядя царя в своих воспоминаниях. — Если бы я был на пункте Никки, я бы немедленно отрекся от престола. В Цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости отдать себе отчет во всех неминуемых последствиях этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал, по своему обыкновению. Только летально побледнел и закурил папиросу».

      Николай II впервые упомянул о трагедии в своем дневнике 30 мая (по нов стилю):

      «Тяжелые и противоречивые известия продолжали приходить сравнительно неудачного боя в Цусимском проливе.

      Имел три доклада. Гуляли вдвоем. Погода была чудная, жаркая. Пили чай и обедали на балконе».

      Сквозь два дня он вновь вернулся к болезненной теме: «Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели почти всей эскадры в двухдневном бою. Сам Рожественский раненый взят в плен! День стоял чудный, что прибавляло еще больше грусти на душе. Имел три доклада. Завтракал Петюша. Ездил верхом».

      «Мы все ждали поражения и тяжелых утрат»

      Участник Цусимского сражения в роли инженера на броненосце «Орел», затем революционер, еще позже крупный советский работник и глава кораблестроительства на Дальнем Востоке Владимир Костенко уже в японском плену оставлял дневниковые записи, которые годы спустя улеглись в основу его мемуаров — ценного источника по русско-японской войне.

      Через четыре дня после завершения сражения, находясь в лазарете, моряк записал: «2-я Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала Рожественского перестала существовать. Как боевая сила она понесла разгром в артиллерийском бою 14 мая (по ст. стилю. — «Газета.Ru»), потеряла свои лучшие корабли, была рассеяна и добита ночными минными штурмами. К утру 15 мая (по ст. стилю. – «Газета.Ru») только отряд из пяти кораблей — четырех броненосцев и одного легкого крейсера — под флагом адмирала Небогатова еще продолжал хранить преемственность командования эскадрой. Сдача этого последнего отряда, окруженного японским флотом, явилась завершением разгрома российского флота, какой, исчерпав свои боеспособные силы, уступил противнику весь морской театр войны. Уничтожение 2-й Тихоокеанской эскадры в бою при острове Цусима сделало бесцельным продолжение русским правительством восточной кампании как на море, так и на суше».

      Костенко констатировал, что если в касательстве боевой подготовки эскадра 27 мая оказалась не на высоте, то «личное мужество, хладнокровие и настойчивость в борьбе были проявлены необыкновенные».

      Многие свидетели сражения были склонны винить в катастрофе ошибочные решения командования и вместе с тем воспевали героизм несложных матросов и офицеров. В конечном итоге, правда, все жертвы оказались напрасны.

      «Мы все ждали поражения и тяжелых потерь, но никто не мог допустить такого контраста в судьбине двух сражавшихся в смертельной схватке флотов. И только теперь разбитая эскадра внезапно постигла, какое беспримерное правонарушение было совершено над ней теми, кто столь безрассудно бросил ее в пропасть несмотря на все предостережения», — резюмировал бортовой инженер.

      Перед высадкой на «Орел» японцев команда поспела уничтожить шифры, сигнальные книги, судовые документы и выбросить в море 100 тыс. рублей золотом из денежного сундука. 30 мая броненосец под японским флагом был заведён в бухту военного порта Майдзуру. Всех раненых японцы сняли с корабля и направили в военный госпиталь. Здоровых офицеров и матросов послали в карантинный изолятор, а затем в лагерь военнопленных.

      Любопытные воспоминания оставил участник русско-японской войны Николай Воронович, получивший размашистую известность во время Гражданской войны как крупный военачальник зеленых в Черноморской губернии. В Маньчжурии Воронович писал заметки в крупную московскую газету «Русское слово» с арены военных действий. Он следил за отражением Цусимской катастрофы в печати и рассказал об освещении сражения на примере «Вестника Маньчжурских армий».

      «Вначале появилась краткая телеграмма о начавшемся у берегов Японии морском сражении, в котором японцы понесли якобы огромные утраты. О наших потерях не было сказано ни слова. Через день была помещена другая телеграмма, сообщавшая о том, что несколько наших крейсеров соединились с владивостокской эскадрой и что бой, в каком обе стороны понесли чрезвычайно тяжелые потери, еще продолжается. И только на седьмой день было опубликовано официальное сообщение о постигшем Россию ужасном разгроме. Последняя надежда выиграть войну была потеряна. Все ясно понимали, что теперь не может быть и речи о продолжении кампании. Тяжкое чувство охватило нас, молодежь», — отмечал Воронович в мемуарах.

      После того как подробности сражения все же стали достоянием общественности, морское министерство получило эпитет «цусимского ведомства».

      Оппозиция в Госдуме потребовала разбирательства поступков командования флотом, приведших к капитуляции Порт-Артура и гибели Тихоокеанской эскадры. Было принято решение устроить гласный судебный процесс по предлогу сдачи кораблей в Цусиме. Кроме адмирала Небогатова к ответственности привлекались командиры сдавшихся броненосцев и весь их офицерский состав. Параллельно рассматривалось дело о сдаче миноносца «Бедовый», винимыми по которому проходили адмирал Рожественский, офицеры его штаба, командир и офицеры корабля.

      Адмирал Небогатов и командиры кораблей «Николай I», «Генерал-адмирал Апраксин» и «Адмирал Сенявин», получивших в бою ничтожные повреждения, сохранивших артиллерию, снаряды и спасательные средства, были приговорены судом к расстрелу с заменой на заключение в крепость сроком на 10 лет. Офицеров же трибунал отпустил от ответственности как подчинявшихся приказам своих начальников.

      Оправдательный вердикт был вынесен и в отношении адмирала Рожественского, взятого в плен на «Бедовом» в неосознанном состоянии. Зато организаторы сдачи — начальник его штаба капитан 1-го ранга Константин Клапье-де-Колонг, флагманский штурман полковник Владимир Филипповский, флагманский минер лейтенант Леонтьев и командир миноносца капитан 2-го ранга Баранов – бывальщины признаны виновными и присуждены к аналогичному наказанию, как и их коллеги с других захваченных японцами кораблей.

      Комиссию по расследованию обстоятельств, приведших к цусимскому разгрому, возглавил Александр Колчак.

      В качестве причин случившегося были названы технические и материальные недостатки флота, устарелость артиллерийского вооружения, неудовлетворительное качество снарядов, недостача приборов управления стрельбой, а также отрицательная роль Рожественского.

      Действия адмирала характеризовались следующим образом: «Неудачный выбор начальника эскадры, зачислившего на себя командование без веры в возможность боевого успеха, не уделившего необходимого внимания боевой подготовке эскадры, не терпевшего самостоятельного сотрудничества своих подчиненных и не имевшего мужества признать непосильной зачисленную на себя задачу, когда сам в этом убедился. Тактические ошибки, сделанные начальником эскадры, еще ухудшили положение. Безнадежная с основы, основанная не на добросовестном расчете, а на слепой надежде на удачу, операция прорыва 2-й эскадры Тихого океана во Владивосток должна была окончиться крушением».

      Сам Колчак пришел к выводу, что серьезной ошибкой русского командования было непринятие мер к нарушению радиосвязи у японцев, сыгравшей колоссальную роль в ходе боя.

      Всех осужденных, вводя адмирала Небогатова, освободили из крепости по амнистии в 1909 году.

      Источник

      >