Текст: Дмитрий Шеваров Василий Кубанёв, 21 год 23 июня 1941 года острогожская газета “Новоиспеченная жизнь” опубликовала статью Василия Кубанева “На наших плечах судьба человечества!”.
Василий Кубанев в пору, когда его призывали Васильком. Острогожск, середина 1930-х. Фото: Из архива Дмитрия Шеварова
С первых дней войны Василий ходил в военкомат и просился на фронт.
14 августа Василия устремили в Борисоглебское авиационное училище учиться на стрелка-радиста.
В одном из тренировочных полетов Кубанев простудился, тяжело заболел и был комиссован. Помер от воспаления легких 6 марта 1942 года. Был похоронен в Острогожске.
Вскоре одна из фашистских бомб попала на могилу Василия, а вторая – в дом, где оставались его библиотека и манускрипты.
…А кончится битва –
солдат не судите чужих.
Прошу, передайте:
я с ними боролся за них.
Перечитайте еще раз эту строфу. “Солдат не судите посторонних…”
Кажется, что такие строки мог написать только старый солдат через много лет после войны или смиренный монах на заходе жизни.
А написал их в 1940 году сельский учитель Василий Кубанев. Родился он 13 января 1921 года.
Брань предчувствовал каждый в его поколении, но Василий – как никто, быть может.
Провинциальный юноша, родившийся в курском селе Орехово, существовавший в Мичуринске и учительствовавший на воронежском хуторе Губаревка, оказался проницательнее многих генералов и самого вождя народов.
После пакта Молотова – Риббентропа Василий написал в посланье любимой девушке: “Итак, договор с Германией подписан. Он будет нарушен – в этом нет никакого сомнения. Это – немецкая хитрость…”
Девочку, с какой Василек дружил со школы, звали Тася Шатилова. Потом влюбился в Верочку Клишину.
13 января исполняется 100 лет со дня рождения стихотворца Василия Кубанева
Мы должны благодарно вспомнить этих чудных советских барышень: только благодаря им у нас есть представление о том, каким был Вася Кубанев. Они сохранили его послания.
Основной архив Кубанева погиб. И о том, что безвозвратно утрачено, можно теперь лишь догадываться по сохранившимся письмам. Ясно одно: Россия утеряла наследие одного из своих юных гениев.
Через два дня после начала Второй мировой войны, 3 сентября 1939 года, Вася Кубанев строчит: “С Германией нам придется воевать в самое ближайшее время, и напрасно мы подпускаем ее так близко к себе…”
Его осведомленность в делах мировой и внутренней политики представляется невероятной. Если бы письма Кубанева попались НКВД, парня по головке бы не погладили. Слишком многое он видел и понимал.
18 января 1940 года Василий строчит Вере Клишиной: “Вчера ночью “Заготзерно” получило телеграмму об отгрузке 150 тонн (10 вагонов) ячменя в Германию – фирма Шенкер (сквозь Либаву и еще какой-то пункт). За последние дни таких отгрузок было несколько. Немцы пивом обеспечены! Наверное, и ватрушками тоже… Если бы не заключили пакта с Германией – не было бы никакой брани. Сейчас Германия подпущена к нам, у нас с ней общая граница, нападение ее на нас ничем не затруднено…”
Василий Кубанев готовился стать летчиком и обучался в Борисоглебском авиационном училище
Иные его письма кажутся аналитическими записками, отправленными не любимой девушке, а руководству страны (уместно, известно, что Василий писал письма Сталину).
И трудно сейчас сказать, для какого года его соображения актуальнее: для 1939-го или для 2021-го.
Вот что он строчит Верочке Клишиной: “Любая война в нашу эпоху является мировой войной. Она непременно втянет в битву одну край за другой, потому что тесная связанность (взаимосвязь в форме зависимости) всех стран между собою представляет характерную и еще не развившуюся черту нашей цивилизации (тут речь идет не только о капиталистической “цивилизации”, но и о нынешнем устройстве вообще)…”
При этом политика вовсе не была любимым объектом его размышлений. Василий мечтал быть писателем.
Читал он с четырех лет, причем родные утверждали, что никто Васю читать не обучал.
Когда мальчику было десять, отца, мать, младших сестру и брата отправили в ссылку на Север. Вася остался с тетей, сельской учительницей. Сквозь два года семье удалось воссоединиться.
К окончанию школы он прочитал почти всю мировую классику и снискал первую славу как стихотворец. Талантливым подростком заинтересовался Чуковский.
Вскоре Василий познакомился с Корнеем Ивановичем в Ленинграде, куда его пригласило для переговоров одно из издательств.
В мае 1941-го Кубанев был в гостях у Николая Асеева – одного из самых популярных в ту пору поэтов.
В 16 лет Василий приступил к написанию “социально-философского романа о судьбах крестьянства, о судьбах России”.
Его увлекали музыка (он не лишь прекрасно в ней разбирался, но и сам сочинял ее), педагогика (полгода он преподавал в сельской начальной школе), журналистика (заведовал отделом в районной газете), иноземные языки (читал французских и немецких классиков в подлиннике), а еще – философия, история искусства, кино, театр.
Гигантская умственная труд не мешала ему оставаться нормальным мальчишкой – порывистым, дерзким, влюбчивым.
Родные и друзья звали его Васильком.
Василий чувствовал, что существование его будет короткой. В 18 лет написал “Завещательную записку”: “В случае моей смерти прошу все, что останется после меня – мои манускрипты, книги и документы, – считать принадлежащими Вере Петровне Клишиной и передать их ей без промедления”.
В память о Василии Кубаневе названы улицы в Воронеже, Острогожске, Мичуринске, поселке Касторное.
На отечеству Василия в селе Орехово поставлен обелиск.
На месте его дома, разрушенного фашистской бомбой, построена библиотека.
В Воронеже имя Кубанева носит областная юношеская библиотека. В библиотеке проходят Кубаневские чтения.
Среди дошедших до нас философских максим Василия Кубанева кушать особенно загадочные. Среди них и такая: “Я живу, чтобы узнать, что такое вечность…”
Из писем Василия Кубанева Таисии Шатиловой и Вере Клишиной
18 апреля 1938
Охота писать обо всем, обо всем: и о выставленной раме, и о рукопашных боях в Испании, и о сидящих на скамеечке в парке молодых матерях, и о пасхальных булках, и о разгуливающей по кровле кошке – обо всем, обо всем. Сегодня весь день дождит, а я как-то не замечаю, потому что “духом светел”. Поэтому же и строчу. Не сочиняю стихи, а пишу стихи. Никогда еще я так остро не чуял разницу между двумя этими словами…
18 января 1939
У Рабиндраната Тагора – величайшего индийского стихотворца – есть афоризм: “Нам снилось, что мы чужие. Мы проснулись и увидели, что дороги друг другу”. Этот афоризм я написал по-французски на листочке бумаги, и этот листочек бумаги ношу вечно с собой в грудном кармане пиджака. Веруня, ангел мой светлый…
21 января 1939
Я знаю, что для того, чтобы осуществить свои замыслы, я должен всю существование учиться – у жизни, у книг, у людей, у вещей, у себя, у мира, у врагов своих, у жуков и ящериц, у ручьев, у звезд, у солнца – у итого всему учиться.
24 января 1939
Вчера я был в кино, смотрел “Александр Невский”. Картина потрясла меня и – возмутила! Возмутила ее претенциозность и ее лубочность. Вчера вечерком я написал Эйзенштейну огромное письмо… Патриотические картины нужны, ибо нашей стране все больше и больше грозит опасность, но неужели такими они должны быть?
2 февраля 1939
Страшно подумать, сколько бумаги сейчас тратится на печатание никому не нужного литературного барахла! Когда же постигнут это писатели? Когда совесть закричит в них?..
18 августа 1939
Человечество задыхается в грязи и мраке, тысячи людей умирают на бранных полях, края – целые страны – стираются с карт; сироты дрожат в ночах беззащитными толпами… Мир сошел с ума.
10 октября 1939
Осуждать можно лишь дела, но человека нельзя. В человека можно и должно лишь верить…
18 января 1940
Получил военный билет. Зачислен в резерв 2-й категории.
25 ноября 1941
Дорогая Вера! Ты в Казани? Срочно сообщи свой адрес. Пиши мне: г. Троицк Челябинской области, гл. почтамт, до востребования. В Уфе я проездом. Еду в Троицк, в доля. Пиши о себе. О наших ничего не знаю – папу видел месяц назад, а маму и Марусю – еще в июле.
Из стихов Василия Кубанева
***
По полю ровному
В атаку идут войска,
Штыки холодеют,
Колотится кровь у виска.
Из дальнего леса,
Из темного леса – дымок.
Одинешенек покачнулся,
К земле прихильнулся и лег.
– Товарищ, прости нас,
Чуток полежи, погоди,
Придут санитары,
Они там идут позади.
– Я знаю. Благодарю.
Ребята, вот эту шинель
Потом отошлите
В деревню на память жене.
А кончится битва –
Солдат не судите чужих.
Прошу, передайте:
Я с ними бился за них.
1940
