Танкисты Алой Армии у трофейных танков МК-V во время обучения. Екатеринодар, июнь 1920 года…
Танкисты Красной Армии у трофейных танков МК-V во пора обучения. Екатеринодар, июнь 1920 года (АСКМ).
Wikimedia Commons 13 октября 1920 года в разгар боев за правый берег Днепра погиб наилучший кавалерийский командир белогвардейцев генерал Николай Бабиев. Это событие деморализовало части Русской армии, сражавшейся с красными к норду от Крыма. Был дан приказ к отступлению. На следующий день белые начали отчаянный штурм Каховского плацдарма с применением танков. Но и тут созданные советским военным инженером Дмитрием Карбышевым оборонительные укрепления выдержали атаку. Последнее наступление войск Петра Врангеля в рамках Заднепровской операции окончилось неуспехом.
Перемирие РСФСР с Польшей и гибель генерала Бабиева
100 лет назад активные боевые действия Гражданской войны проходили к норду от Крыма. 8 октября 1920 года белогвардейцы начали Заднепровскую операцию. Это было последнее наступление Русской армии под командованием Петра Врангеля во всей кампании: стоял проблема о том, чтобы удержаться в Северной Таврии, богатой, в отличие от полуострова, жизненно необходимым перед зимовкой зерном. Части белоснежных переправились на правый берег Днепра у острова Хортица севернее Александровска (ныне Запорожье).
Подготовка Заднепровской операции продолжалась возле месяца. По словам Врангеля, большие трудности представлял сбор необходимого понтонного материала. Разработка плана осуществлялась в обстановке секретности, так как успех в большенный степени зависел от неожиданности. Основной целью операции, руководство которой поручалось генералу Даниилу Драценко, являлось перенесение военных поступков на правый берег Днепра, ликвидация Каховского плацдарма Красной армии и попытка сохранения за собой стратегической инициативы.
Перед врангелевцами стояла трудновыполнимая задача: за два месяца советский военный инженер Дмитрий Карбышев создал на плацдарме три полосы оборонительных укреплений.
Бои текли с переменным успехом. Особо упорное сражение завязалось у Никополя – города на правом берегу Днепра, на юге современной Днепропетровской районы. Там кавалеристы корпусов Ивана Барбовича и Николая Бабиева общей численностью 6 тыс. сабель атаковали 2-ю Конную армию во главе с Филиппом Мироновым, донским казаком, перебежавшим на службу к красным.
В этом конкретном случае для Врангеля было поставлено на карту если не все, то очень многое. Успех в войне за Никополь позволял главнокомандующему надеяться на соединение с армией Юзефа Пилсудского на правобережье Днепра. Что бы ни говорили впоследствии скептики, Врангель желал альянса с поляками и объединения усилий против РККА. Пожалуй, только при выполнении этого условия у барона оставалась надежда повлиять на исход Штатской войны.
И действительно, 11 октября кавалеристы Бабиева захватили Никополь, на следующий день – Апостолово, и продвинулись на 25 км от реки вглубь Украины. Однако на иных участках войска Врангеля были не столь успешны, потеряв Бердянск и Гуляй-Поле. Командующий Южным фронтом РККА Михаил Фрунзе спрашивал от командарма Миронова уничтожить всех переправившихся через Днепр белогвардейцев, если понадобится – даже ценой собственной существования.
Ключевое значение Каховки в осенних сражениях Гражданской войны уже в 1935 году отметил видный советский полководец Василий Блюхер: «Каховка, находящаяся на кратчайшем линии к Крыму, не только сдерживала прорыв Врангеля к Криворожью и Донбассу, но и мешала соединению с войсками Польши. Эту занозу на живом своем теле Врангель пять чувствовал, не раз пытался ее вырвать, расходуя на это лучшие свои части и технику, но безуспешно атакуя неоднократно Каховку с августа по октябрь. Все эти штурмы успешно отбивались».
Между тем неприятные для белых известия пришли из Риги, где 12 октября представители Польши, с одной сторонки, а также РСФСР и Украинской ССР, с другой, подписали договор о перемирии.
По условиям соглашения поляки обязывались вернуть красным взятый в тот же день Минск. Кроме того, Польша признавала самостоятельность советских Украины и Белоруссии. Подписанты обязывались не вмешиваться во внутренние дела друг друга, не создавать и не поддерживать организаций, «устанавливающих своей целью вооруженную борьбу с другой договаривающейся стороной».
Это был удар для Врангеля: надеждам на военный союз с поляками против большевиков приходил крышка. Оставалось рассчитывать лишь на собственные силы, которые таяли после каждого боя. Напротив, красные подтягивали на Южный фронт из центральных зон РСФСР все новые резервы.
Небывало жестокие бои за правый берег Днепра разыгрались 13 октября, когда части Русской армии Врангеля, понеся тяжкие потери, дрогнули и начали отступать, спровоцировав давку у переправ. Погиб генерал Бабиев, что, по мнению главкома, деморализовало казаков. Шокированные случившимся, белоснежные на какое-то время лишились возможности серьезно сопротивляться, чем воспользовались красные. Сам Врангель в своих «Записках» сравнивал потерю полководца с катастрофой. Этой трагедией во многом объяснялось, на его взгляд, то, что Каховский плацдарм так и не был взят.
«В девять часов утра была получена куцая телеграмма генерала Даниила Драценко: «Вчера 30 сентября снарядом убит генерал Бабиев». Все стало ясно. Со кончиной любимого вождя умерла душа конницы, исчез порыв, пропала вера в собственные силы, — писал Врангель. — Поза не мог спасти принявший командование и почти тотчас же получивший ранение генерал Вячеслав Науменко. Смятение овладело полками. Доли на рысях стали отходить к переправам. Ободрившийся противник перешел в наступление. Смятение в рядах расстроенной конницы увеличилось. Восстановить распорядок было невозможно. Все устремилось к переправам. На узких лесных дорогах, в плавнях, смешались отходившая конная и пехотная части. Потрясенный всем виданным, растерявшийся генерал Драценко отдал приказ об отходе всей армии на левый берег Днепра».
Именно на него Врангель возложил основную вину за неуспех операции: «Заднепровская операция закончилась. Правильно задуманная, тщательно подготовленная и планомерно развивавшаяся операция закончилась неудачей. Вином этой неудачи, помимо случайной, привходящей — смерти генерала Бабиева — являлись неудачные действия командующего 2-й армией генерала Драценко. Заключительный с исключительным гражданским мужеством и подкупающей честностью сам признал это, прося освободить его от должности командующего».
Танковое сражение за Каховку
14 октября белоснежные предприняли решающую попытку прорвать оборону Каховки.
На штурм плацдарма пошла военная техника – это было одно из крупнейших танковых сражений Штатской войны. Пошедший в атаку 2-й армейский корпус под командованием Владимира Витковского имел в своем распоряжении 6 тыс. штыков и 700 сабель, 12 танков, 14 бронеавтомобилей и 200 пулеметов. Алые выставили против него 11 тыс. штыков, 10 бронеавтомобилей, два орудия и 368 пулеметов.
Танк МК-В, захваченный долями Красной Армии в Архангельске, после ремонта у ворот Броневого завода…
Танк МК-В, захваченный частями Красной Армии в Архангельске, после ремонта у ворот Броневого завода в Филях. Москва, 1920 год. Машина имеет двухцветный камуфляж, на рубке — алая звезда с плугом и молотом внутри (фото из коллекции С. Ромадина).
Wikimedia Commons
Известный советский военачальник Леонид Говоров, служивший вначале у Александра Колчака, а затем перешедший на сторону большевиков, участвовавший в боях за Каховку и добравшийся впоследствии до маршальского звания, запомнил вытекающее: «Танк набрасывается на курган, за которым укрылась группа бойцов. Пули отскакивают от брони, как капля дождя. Танк косит людей, подминает под себя пулеметы, разбивает и сокрушает. Завидя бронированное чудовище, безумеют даже ко всему привычные боевые кони. Адский грохот заполняет поле. Из обеих башен танка выбивается огонь. Танк переползает через канаву, разметывает глинобитный забор — все ему нипочем. Он идет — мощный, огнедышащий, тащащий смерть и разрушение».
У танков получилось прорвать проволочные заграждения, но в целом фортификационные сооружения выдержали атаку.
В своих мемуарах Врангель констатировал, что «отряд танков, прорвавшийся в Каховку, почти целиком погиб».
Танкисты Алой Армии у трофейных танков МК-V во время обучения. Екатеринодар, июнь 1920 года…
Танкисты Красной Армии у трофейных танков МК-V во пора обучения. Екатеринодар, июнь 1920 года (АСКМ).
Wikimedia Commons
«На соседний холм влетает на карьере четверка коней. Скоро развертывается орудие. Возбужденный командир отдает команду. Выстрелы грохочут один за другим. Башня останавливается, не закончив заворота. Танковая пушка накреняется дулом к земле. Новый выстрел! С хвоста танка вырывается пламя и дым, огненная пелена окутывает машину. В стальной коробке рвутся снаряды. Конвульсивно подергиваются гусеницы. Танк умирает», — описывал происходившее Говоров.
16 октября один из офицеров врангелевского штаба, покинувший дневниковые записи под псевдонимом Александр Валентинов (его личность историкам так и не удалось установить), констатировал: «В 10 часов утра на оперативном телеграфе получена депеша о потерях, понесенных танковыми частями при атаке каховских укреплений. Погибли, застряв в проволочных заграждениях, два танка; разбиты огнем орудий, не доходя до заграждений, четыре танка; остался цел одинешенек и повреждены, но могут быть исправлены три танка. За последние, впрочем, ручаться нельзя. Окончательно, следовательно, выведено из строя и истреблено под Каховкой шесть танков. Это почти все, что у нас было».
17 октября белые отступили на исходные позиции.
В донесении красных от 20 октября 1920 года сообщалось, что взяты девять танков, из каких четыре взорваны из-за невозможности вывести их на свою территорию. В исправном состоянии в качестве военных трофеев РККА пришлись танки «Атаман Ермак», «Генерал Скобелев», «Фельдмаршал Кутузов», «Генералиссимус Суворов» и «За Русь Святую».
Русская армия Врангеля так и не смогла ликвидировать Каховский плацдарм, что повергло к заметному ослаблению ее позиций и последующему отступлению за Перекоп.
А боевой дух защитников Крыма оказался в значительной степени сломлен крахом Бабиева, которого Врангель в своих мемуарах назвал одним из наиболее «блестящих кавалерийских генералов на Юге России».
«Совершенно необыкновенного мужества и порыва, с редким кавалерийским чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерами и казаками, он, командуя полком, бригадой и дивизией, неизменно одерживал глянцевитые победы, — вспоминал барон о своем соратнике. — Его конные атаки всегда вносили смятение в ряды неприятеля. За время Великой войны и междоусобной брани, находясь постоянно в самых опасных местах, генерал Бабиев получил девятнадцать ран. Левая рука его была сведена, однако, несмотря на все ранения, его не знающий удержу порыв остался прежним. Горячий русский патриот, он с величайшим негодованием относился к предательской труду казачьих самостийников. Я мог быть спокоен за те части, во главе которых он стоял».
До конца октября, когда красные пошли на штурм Перекопа, на фронте водворилось относительное затишье.
