В обсуждении проблем стратегии применения ядерного оружия время от времени проскакивает тезис о том, что США не решились напасть на СССР и развязать неограниченную ядерную брань только лишь потому, что СССР имел свое ядерное оружие и мог нанести свой удар, потому ядерное оружие сдерживало вероятную американскую агрессию. Этот тезис нередко формулируется как своего рода истина, не требующая доказательств. Да и вообще, всяких работ и публикаций, где развивается тема ядерного сдерживания, попросту не перечесть.
Американская схема, позволяющая судить о планируемом размахе ядерной войны в Европе. Это ранняя версия, когда тактического ядерного оружия еще было немножко
Я же считаю, что этот тезис не только ошибочен, но и базируется на “гранитном фундаменте” явно недостаточного знания военной истории после завершения Второй мировой войны. Из поля зрения сторонников этого тезиса о ядерном сдерживании совершенно выпадают ключевые обстоятельства, какие совершенно меняют все существо дела.
Ядерный удар — разновидность артподготовки
Начать нужно с того, что советское командование, какое в начале 1960-х годов разработало теорию ведения войны с применением ядерного оружия, вовсе не отводило ему абсолютно решающей роли и не собиралось пересматривать базовые понятия о военном деле.
Ядерное оружие предполагалось применять в рамках действий всех родов войск, строго согласованных между собой в конфигурации стратегической операции. Или более конкретно:
“Стратегическая операция ядерной войны включала действия видов Вооруженных сил, проводимые по целому замыслу, плану и под единым стратегическим руководством. Главным содержанием операции стали ядерные удары Ракетных войск стратегического направления”. (Военная стратегия, 1963, с. 95).
При этом, поскольку ядерные удары не могли добиться полного уничтожения противника, намечалось его добивать:
“Для окончательного разгрома уцелевших группировок противника предусматривалось проводить наступательные операции фронтов, воздушно-десантные операции, а на кой-каких направлениях — операции флотов и прифронтовых соединений войск ПВО страны” (Военная, стратегия, 1963, с. 95).
Полный разгром противника должен был достигаться тактическими ядерными ударами, после каких следовали действия полностью механизированных и высокомобильных общевойсковых соединений или частей. Вероятность тактического ядерного удара противника заставляла отрекаться от сосредоточения сил, проводить рассредоточение и по фронту и в глубину. Действия рассредоточенных сил определялись нанесением тактических ядерных ударов, которые подавляли и частично уничтожали оборону противника, а общевойсковые соединения должны бывальщины немедленно направить свой удар на районы, уже пораженные ядерным ударом, быстро пройти зону ядерного взрыва и ринуться дальше в глубину построения противника.
Характеризуя ядерные удары, советское командование подчеркивало возможность маневра огнем, то кушать быстрого сосредоточения ядерных ударов по важным целям, переноса и рассредоточения при необходимости. Использование терминологии, пришедшей из артиллерии, а также всеобщий характер применения ядерного оружия в войне, явно говорит о том, что советское командование воспринимало ракетно-ядерное оружие как разновидность артиллерии, лишь особо мощной и особо дальнобойной. Ракетно-ядерное оружие всех типов позволяло провести очень быструю (Маршал Советского Альянса В.Д. Соколовский писал о 30 минутах нанесения ядерного удара) и масштабную артподготовку стратегического наступления, от поражения передовых сил противника до разрушения военно-хозяйственных объектов в его бездонном тылу, то есть на всю стратегическую глубину. Ядерная артподготовка потрясала и ослабляла противника, открывая возможность перед механизированными соединениями стремительного рывка, маневра и скорого достижения полного разгрома сил противника.
Эти взгляды были сформулированы в начале 1960-х годов, и от них не отказывались вплоть до начала 1990-х годов, когда в официальной военной стратегии показалась идея “ядерного сдерживания”. Советская доктрина ставила на сочетание ядерной артподготовки с мощным танковым наступлением.
Наступление под “ядерный грибок”
Распространению “ядерного сдерживания” немало содействовало то, что у нас нет до сих пор послевоенной истории Советской армии. Что это была за армия, какова была ее структура, какие у нее были стратегические и оперативные планы, к чему готовились и как собирались сокрушить противника. Военные историки охотно строчат историю войн, а Советская армия после Второй мировой войны не участвовала в крупномасштабной войны, так что вроде бы и писать не о чем (всякого рода локальные конфликты и региональные брани, конечно, исследуются, хотя тоже далеко не все). Вот из этого невнимания и следуют ошибочные выводы.
У Советской армии был инструмент, какой радикально менял стратегическую ситуацию в ее пользу. Это была Группа советских войск в Германии (ГСВГ). В ней на начало 1980-х годов было 429 тысяч человек собственного состава, 3600 орудий и минометов 7900 танков, 831 самолет и 261 вертолетов. ГСВГ являлась самой крупной группой армий, полностью механизированной и моторизованной, оснащенной новейшей техникой и вооружениями, поддерживающей постоянную боевую готовность.
Буквально несколько дней назад из прессы вышла моя книга “Группа советских войск в Германии: 50 лет на грани ядерной войны”, которую я подготовил по настоятельной мольбе ветеранов ГСВГ. В ней я поставил перед собой задачу выяснить, какую роль играла эта группа войск и почему мы должны ее помнить. Даже неглубокое исследование (по причине ограниченного времени на работу) показало ее теснейшую связь с планами ядерной войны и проведением стратегических наступательных операций. Все то, о чем строчили советские маршалы по части стратегии ядерной войны, в первую очередь должна была выполнить именно ГСВГ.
Воевать ей предстояло в условиях изобильнейшего применения ядерного оружия, какого в Европе было сосредоточено непредставимо много. НАТО имело около 6 тысяч оперативно-тактических ядерных зарядов (вместе с ядерными снарядами) и 4,5 тысяч боеголовок на стратегических носителях, размещенных в Европе и прилегающих морях. Советский ядерный арсенал в Европе достоверно неизвестен, но есть сведения о том, что имелось 1,3 тысяч ядерных боеголовок тактических ракет и около 2 тысяч ядерных боеприпасов иного типа (в том числе ядерных снарядов). По моим прикидкам, обе стороны могли произвести в ходе войны на территории Германии возле 4 тысяч ядерных взрывов (в зону сильных разрушений попало бы 11% территории страны). Больше половины сил с обоих сторонок было бы, вероятно, уничтожено во время первой волны обмена ядерными ударами.
Но дальше вступал в действие такой фактор. Советские армии, как известно, были оснащены бронетехникой с противоатомной защитой (танки, БМП, САУ), весьма устойчивой перед ядерным взрывом. Танк выдерживает взрыв 30 кт на дистанции примерно 800 метров без потери боеспособности, БМП — около 1500 метров. Для чего потребовалась противоатомная защита бронетехники? Не лишь и не столько для того, чтобы пережить ядерный удар противника, тем более, что вероятность поражения развернувшегося в рассредоточенный порядок и надвигающегося танкового батальона весьма невелика. Даже удачное попадание тактического заряда по наступающему танковому батальону приведет к выходу из построения примерно половины его танков.
Трудно найти хорошую фотографию развернувшегося для наступления танкового подразделения. Эта фотография с учений в ДНР дает кой-какое представление о том, что такое танковое наступление в рассредоточенных порядках
Главное было в другом: противоатомная защита позволяла механизированным долям и соединениям наступать за ядерным огневым валом. То есть, ядерным снарядом или тактической ракетой наносится удар по противнику, тогда как авангардные танковые подразделения находятся примерно в километре от места удара. После прохождения ударной волны, они рвут вперед, под “ядерный грибок”, где противник истреблён, деморализован и шокирован. Танки проходят зону ядерного взрыва, за ними БМП и самоходки, добивая все, что попалось на глаза, и развивают наступление дальней, вглубь территории противника. Все это делается очень быстро, в течение буквально 30-40 минут или менее.
Ядерный блицкриг — зрелище не для слабонервных
Самое увлекательное, что такой метод ведения наступления признавался даже в открытой печати:
“Только танки способны вслед за ядерными ударами сквозь образовавшиеся бреши стремительно атаковать противника, уничтожить его сохранившиеся силы и средства, преодолеть зоны радиоактивного заражения и образовавшиеся завалы и в наиболее куцые сроки выйти на противоположную сторону района ядерных взрывов”. (“Танки и танковые войска”, 1980, с. 225)
Учитывая то, что ядерными снарядами могли бить самоходки, это давало танковым соединениям колоссальную мощь. Скажем, в 10-й гвардейской танковой дивизии было 36 САУ 2С3 “Акация”. Если в любой из них было по одному снаряду 3БВ3 мощностью 2,5 кт, то дивизия имела бы 36 снарядов общей мощностью 90 кт. Отсюда и вывод, что даже без поддержки ракетчиков и авиации, в таком духе наступления под “ядерный грибок”, 10-я гвардейская танковая дивизия была вполне в состоянии проколотить себе дорогу и добраться до Ла-Манша.
Почему американцы не решились воевать?
Потому и не решились, что у них не было адекватных средств противодействия танковым мочам ГСВГ в условиях непредставимо жестокого ядерного побоища. К чему это вело?
Американская стратегия ведения войны также предусматривала поддержку наступления наземных армий ядерными ударами, и для этого в Западной Европе США и НАТО держали свою крупную группировку войск. Но она занимала невыгодные позиции, поскольку позади нее был Атлантический океан, а стратегическая глубина ТВД была невелика, возле 400-500 км в зависимости от направления. Советский танковый прорыв прижимал их к морю.
Доставка подкреплений из США требовала времени на морские транспортирования и на восстановление европейских портов после ядерных ударов для разгрузки войск, техники и грузов. СССР имел в переброске подкреплений преимущество, поскольку проведать временные переправы вместо разрушенных мостов, восстановить по минимуму железные дороги и станции было проще и требовало меньше поре. Советская армия могла быстрее пополнять потрепанные части и наращивать силу ударов, чем НАТО.
Американское командование все это тщательно проанализировало и пришагало к выводу, что в случае войны советские войска могут захватить всю Западную Европу, вплоть до Гибралтара. В таком случае ядерная брань заканчивалась патом. Коммунисты не могли окончательно свалить капиталистов, поскольку не могли перебросить свои войска через Атлантику, но и капиталисты тоже лишались возможности добить и свалить обессиленных массированным ядерным ударом коммунистов, поскольку их европейская группировка терпела поражение и НАТО лишалось важнейшего стратегического плацдарма на континенте.
Вот и все. Начинать глобальную ядерную брань, которая в сложившихся условиях почти неизбежно завершалась патом, было с очевидностью бессмысленно для американского командования и политического руководство. Огромные жертвы, разрушения и ущерб… и что? Потому вариант брани был отвергнут, американцы стали искать решение проблемы в сфере психологической войны и нашли его.
Отсюда и вывод: тезис о “ядерном сдерживании” и его чудодейственности основан в сути на сильной недооценке, даже игнорировании реальной военной истории холодной войны, то есть этот тезис неверен с фактической сторонки.
