Отчего патриарх Тихон не благословил Белое движение
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Отчего патриарх Тихон не благословил Белое движение

Отчего патриарх Тихон не благословил Белое движение

Советская историческая литература утверждала в сознании людей стойкий образ Православной Российской Храмы (официальное название в 1917-1943 гг.) и её первого главы, патриарха Московского и всея России Тихона, как контрреволюционной организации, бывшей во пора гражданской войны рупором и вдохновителем антисоветской пропаганды, а большинства её служителей – как участников и пособников белогвардейцев и прочих злейших неприятелей советской власти.

Вместе с тем, многими участниками гражданской войны «с той стороны» патриарх Тихон рисовался как непоследовательный, колеблющийся человек, какой в решительный момент отказался дать Белой гвардии своё патриаршее благословение и призвать русский народ к активной войне против гонителей веры православной – большевиков. Какой же была на самом деле политическая и нравственная позиция патриарха Тихона в тяжкую годину?

Обличительные послания патриарха

Патриарх Тихон показался на трон 21 ноября (4 декабря) 1917 года. Первые же его архипастырские послания и обращения были пронизаны тревогой за Отечество из-за начинающейся штатской войны и распада государственности. При этом патриарх не делал различий между большевиками и другими социалистами, правившими страной после свержения царя. Все они, как произнёс Тихон перед молебном 1 (14) января 1918 года в храме Христа Спасителя в Москве, «полагаются только на свои мочи, желают сделать имя себе, а не так, как наши благочестивые предки, которые не себе, а имени Господню создавали славу». «Разруха и недостачи, – говорил предстоятель, – оттого, что без Бога строится ныне русское государство. Разве слышали мы из уст наших правителей святое имя Господне в наших бесчисленных советах, парламентах, предпарламентах?»

19 января (1 февраля) 1918 года Тихон обратился с посланием, где предал анафеме «творящих беззаконие и гонителей веры и храмы православной». «Ежедневно доходят до нас известия, – говорилось в нём, – об ужасных и зверских избиениях ни в чём не повинных… людей… Всё это происходит… без всякого суда и с попранием всякого права и законности». Меньше чем за две недели до этого большевики в Петрограде разогнали Учредительное собрание, расстреляв миролюбивые демонстрации в его поддержку, а потом убив в больницах двух его депутатов от кадетской партии. Но в послании «творящие беззаконие» не названы по партийной принадлежности. Впрочем, его адресаты был виданы всем и без того.

8 (21) июля 1918 года в проповеди в церкви Казанской иконы Богоматери в Москве патриарх Тихон, по подтверждению очевидца, сказал по поводу недавнего расстрела Николая II (о расстреле всей царской семьи большевики тогда умолчали): «Мы должны… осудить это дело, по-иному кровь расстрелянного падёт и на нас… Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Храмы. Пусть за это нас называют контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть расстреливают».

Накануне первой годовщины прихода большевиков к воли патриарх Тихон обратился к Совету народных комиссаров с обличительным словом: «Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие слова давали вы ему и как исполнили эти обещания? Поистине, вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы… Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в невиданное по жестокости братоубийство… Обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной ругани».

Проповедь ненасилия

Но междоусобная брань – дело обоюдостороннее. И противники большевиков были не совсем чисты от «творения беззакония». Судя происходящее именно в таких терминах, патриарх Тихон вряд ли мог, по совести, встать на какую-то одну сторону в гражданской брани. Он знал, что в начале 1918 года многие в высших классах русского общества мечтали о скорейшем приходе немцев, какие бы сбросили большевиков. Когда же в феврале 1918 года немцы и впрямь начали наступление, патриарх отметил в послании по этому предлогу: «Исстрадавшиеся сыны Родины нашей готовы даже малодушно кинуться в объятия врагов её… Горе той власти, которая довела русских людей до такого отчаяния! Но не тут наше спасение, не от врагов надо ждать избавления…».

Тихон призывал паству к ненасильственному сопротивлению. «Враги Церкви, – строчил он ещё в послании от 19 января 1918 года, – захватывают власть над нею и её достоянием силою оружия, а вы противостаньте им силою веры вашей, вашего властолюбивого всенародного вопля, который остановит безумцев…»

Летом 1919 года гражданская война была в полном разгаре. Лишь что красные разбили армии Колчака, но с юга надвигались белогвардейские войска Деникина. Есть сведения, что в это время (или более раннее) к Тихону барыши эмиссары с просьбой дать благословение Белому движению и призвать паству к восстанию против безбожной власти. Тихон отказал. По кое-каким свидетельствам, он якобы сказал: «Я не могу дать благословения на гражданскую войну. И “красные”, и “белые” – все чада моей Храмы, кто-то верный, кто-то заблудший. Я могу молиться только о примирении российского народа».

А 8 (21) июля 1919 года патриарх адресовался к пастве с посланием, в котором, в частности, сказал: «Пролитая кровь всегда взывает к новой крови, и отмщение – к новому возмездию… Когда многие страдания, оскорбления и огорчения стали бы навевать вам жажду мщения, стали бы проталкивать в твои, православная Русь, руки меч для кровавой расправы с теми, кого находила бы ты своим врагом – отбрось далеко так, чтобы… никогда рука твоя не потянулась бы к этому мечу».

25 сентября (8 октября) 1919 года, когда армии Деникина, представлялось, победным маршем шли на Москву, Тихон выступил с посланием клиру и мирянам о призыве к невмешательству в политическую борьбу. Он открещивался от поддержки храмом белых армий: «Указывают на то, что при перемене власти служители Церкви иногда приветствуют эту смену колокольным звоном, устроением торжественных богослужений… Но если это и случается где-либо, то совершается или по требованию самой новой власти, или по желанию народных масс, а вовсе не по почину служителей Церкви, какие по своему сану должны стоять выше и вне всяких политических интересов».

Коммунисты и либералы – две стороны одной медали

В решающий этап гражданской войны патриарх Тихон фактически объявил о политическом нейтралитете церкви. И причина здесь не в боязни физической расправы, какая в тот момент, скорее, больше повредила бы большевикам, чем помогла им.

Ближе к истине те, кто считает, что патриарх Тихон видел в Белом движении и его вождях то либеральное начин, которое, по его, как и большинства консерваторов и монархистов, мнению, погубило Россию в феврале-марте 1917 года. И с его точки зрения, белые принципиально немного чем отличались от красных – Бога и царя в их идеологии тоже не было.

>