«Последовали аресты и расстрелы»: как фашистский аэроплан сел в Москве
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

«Последовали аресты и расстрелы»: как фашистский аэроплан сел в Москве

«Последовали аресты и расстрелы»: как фашистский аэроплан сел в Москве

Global Look Press/mos.ru 15 мая 1941 года в Москве неожиданно сел немецкий Junkers 52, беспрепятственно прилетевший из Кенигсберга. Инцидент спровоцировал крупный скандал в советском руководстве. По мнению историков, оплошность службы противовоздушной обороны повергла к репрессиям среди командного состава. В свою очередь, готовившиеся к нападению на СССР немцы увидели плохую работу советской системы ПВО. Rambler-почта Mail.ru Yandex Gmail Послать письмо Скопировать ссылку

«Последовали аресты и расстрелы»: как фашистский аэроплан сел в Москве

      15 мая 1941 года произошел один из самых загадочных инцидентов предвоенного этапа советской истории. Немецкий аэроплан Junkers 52, вылетевший из Кенигсберга, пролетел по маршруту Белосток – Минск – Смоленск – Москва и сел на центральном аэродроме столицы СССР недалеко от стадиона «Динамо».

      Многие детали этого полета до сих пор засекречены и потому не исследованы. Невесть даже имя летчика, сидевшего за штурвалом машины. Существует множество предположений относительно целей перелета из нацистской Германии в Советский Альянс за пять недель до начала Великой Отечественной войны. Согласно одной из версий, либо сам Адольф Гитлер, либо некто другой из высшего руководства Третьего рейха хотел таким способом провести прямые секретные переговоры с Иосифом Сталиным.

      Инцидент сравнивали с полетом Рудольфа Гесса в Великобританию.

      10 мая 1941 года заместитель фюрера в НСДАП неожиданно пересек Ла-Манш на Messerschmitt Bf-110 и спустился на парашюте недалеко от поместья герцога Гамильтона для переговоров с британцами о мире. Миссия Гесса ознаменовалась полным провалом. Его объявили военнопленным и отправили в госпиталь, а в Германии признали сумасшедшим. По воспоминаниям свидетелей, узнав о поступке своего помощника, Гитлер впал в настоящую истерику. А встретившийся с ним 2 июня Бенито Муссолини утверждал, что фюрер рыдал, говоря о Гессе. Но перелет Junkers 52, вероятно, имел иные причины. Немцам стало понятно, что воздушное пространство СССР охраняется вовсе не так неплохо, как о том кричит советская пропаганда.

      К слову, нарушение государственной границы немецкими самолетами в предвоенный период носило массовый нрав. Об этом подробно писал в своих мемуарах Никита Хрущев, в ту пору — первый секретарь ЦК КП(б) Украинской ССР. По его формулировке, «немцы обнаглели» после капитуляции Франции в июне 1940 года.

      «Наглость эта проявлялась в бесцеремонности перелетов агентами их воздушных сил границы Советского Союза. Они углублялись до Чернигова, а однажды мы засекли, как они летали над Шосткой. Видимо, разведывали пути бомбежки Шосткинского порохового завода. Случались случаи, когда немцы совершали вынужденную посадку. Помню, в районе Тернополя сел самолет, и крестьяне буквально захватили в плен немецких пилотов. Кончилось это тем, что этих летчиков отпустили, исправили самолет, и все это прошло тихо, даже, по-моему, протеста не было. Это еще больше возбуждало уверенность фашистов в их безнаказанности», — заключал Хрущев.

      Инцидент с Junkers 52 вновь показал СССР и Германии целую несостоятельность советской системы ПВО – только теперь не на Украине, а в самом сердце страны.

      Перед приземлением самолет сделал несколько сфер над стадионом «Динамо» на Ленинградском шоссе (ныне Ленинградский проспект) и лишь после этого зашел на посадку. Есть версия, что служба ПВО не лишь не предприняла каких-либо мер для противодействия нарушителю, но способствовала полету и выдала разрешение на посадку в Москве. Уместно добавить, что к тому моменту Гитлер уже зачислил окончательное решение о нападении на СССР. Однако вторгнувшийся в пределы страны без каких-либо предупреждений Junkers 52 с бортовым номером 7180 открыто сочли представителем дружественной державы.

      Согласно записке наркома государственного контроля СССР и заместителя председателя правительства Льва Мехлиса о итогах расследования, у Junkers имелось разрешение на пролет по маршруту Кенигсберг – Москва, действовавшее до 15 мая. Но перед вылетом требовалось уведомить органы советской воли, а также указать точный маршрут полета. Ничего этого сделано не было. Более того, посты войск воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС) прозевали немецкий аэроплан, приняв его за свой.

      «Цель полета так и осталась загадкой, но, по имеющимся немецким данным, в марте 1941 года в СССР было поставлено три аналогичных самолета, и №7180 должен был быть поставлен в мае. На это указывает и то, что пилотов разместили в гостинице «Националь», а общались с ними представители Наркомата внешней торговли. Тем не менее, несанкционированный пролет стал предлогом для оргвыводов и репрессий», — отмечал в своей книге «Москва. 1941» Анатолий Воронин.

      10 июня 1941 года нарком обороны СССР Семен Тимошенко подмахнул приказ «О факте беспрепятственного пропуска через границу самолета Junkers 52».

      В нем отмечалось, что посты ВНОС обнаружили самолет лишь после того, как он углубился в территорию СССР, к тому же зачислили Ju-52 за рейсовый DC-3 и не посчитали необходимым предпринять какие-либо меры по предотвращению полета. Кроме того, в приказе сообщалось, что «вследствие нехороший организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО Москвы командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Василий Тихонов и заместитель начальника Основного управления ПВО генерал-майор Алексей Осипов до 17 мая ничего не знали о самовольном перелете границы самолетом Junkers 52, желая дежурный 1-го корпуса ПВО 15 мая получил извещение от диспетчера гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток».

      «Это потребовало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в середине Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил», — констатировал в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы» популярный деятель советских спецслужб Павел Судоплатов.

      Несмотря на всю серьезность ситуации, нарком Тимошенко и начальник Генерального штаба Георгий Жуков не сделались жестко наказывать провинившихся, ограничившись выговорами и замечаниями. Впрочем, ряд историков полагает, что инцидент послужил причиной ареста в ночь на 8 июня 1941 года начальника Основного управления ПВО генерал-полковника Григория Штерна. По другому предположению, в его случае пролет Junkers 52 стал лишь предлогом, поскольку Штерн уже был в «разработке органов НКВД за распространение троцкистских идей в вооруженных силах».

      Героя Советского Союза расстреляли 28 октября 1941 года.

      А 31 мая 1941-го взяли (и через год расстреляли) командующего ВВС Московского военного округа генерал-лейтенанта Петра Пумпура. Он обвинялся в антисоветском военном заговоре и вредительской деятельности.

      «Последовали аресты и расстрелы»: как фашистский аэроплан сел в Москве

      Global Look Press/mos.ru Rambler-почта Mail.ru Yandex Gmail Послать письмо Скопировать ссылку

      Источник