Рукопашная с танками: как в 1941 году 45 кубанских казаков сожгли 20 немецких танков
Осенью 1941 года эскадрон кубанских казаков повторил подвиг Панфиловцев и стоимостью своих жизней остановил немецкое наступление. Казаки не располагали тяжелым вооружением и уничтожили два десятка нацистских танков «коктейлями Молотова».
Казаки на защите Москвы
Кубанские казаки 37-го Армавирского кавалерийского полка под командованием генерала Доватора 16 ноября 1941 года сдерживали напор немецких бронетанковых соединений, рвущихся к Москве. К этому времени в строю подразделения оставалось всего 116 станичников готовых помереть, но не пустить врага к столице. На левом фланге в деревне Федюково оборону занимал 4-й эскадрон, в котором числилось по одним сведениям 37 по иным 45 сабель. Командовал кубанцами 23-летний политрук Михаил Ильенко.
Немецкие танки двигались по руслу замерзшей реки Гряда, и для обустройства основательных позиций поре не было. Промерзшая земля не поддавалась, поэтому для обустройства стрелковых ячеек использовали доски с деревенских заборов, засыпанные снегом и окаченные водой, который на морозе становился льдом.
Для обороны деревни от танков у казаков было несколько ручных пулеметов, карабины, кинжалы и шашки. Потому главным оружием станичников стали бутылки с зажигательной смесью, учиться пользоваться которыми пришлось прямо в бою. Казаки соображали, что для них это последний бой и по старой традиции расседлали и разогнали своих лошадей.
Рукопашная с танками
Немцы попытались взять кубанцев нахрапом и поутру 19 ноября пошли в атаку. Казаки, закопавшиеся в снег рядом с рекой, выскакивали из своего укрытия и бросали «коктейли Молотова» в проезжающие мимо танки, старясь угодить в решетку, подающую воздух к двигателю машины. В это время их товарищи стрельбой из винтовок и пулеметов старались отсечь пехоту противника. Первая штурм стоила немцам нескольких танков.
Во время второго наступления у казаков не было преимущества неожиданности. Однако красноармейцы все равновелико брали по несколько бутылок с зажигательной смесью и, пробиваясь через глубокий снег, шли в самоубийственные атаки. Присыпая себя снегом, они ожидали, когда танк подойдет на расстояние броска, после чего вставали в полный рост и забрасывали многотонную машину бутылками.
Со сторонки села Городище позиции казаков обошли 15 танков с солдатами на броне. Теперь кубанцы дрались в окружении. Политрук Ильенко с группой бойцов попытался перехватить немцев на мосту сквозь реку но, противник оказался быстрей. Бойцы принялись сжигать технику врага и заняли оборону в районе моста. Это был заключительный очаг обороны, который после обходного маневра нацистов оказался, зажат с двух сторон.
Казаки идут на выручку
К вечеру все выжившие бойцы бывальщины ранены, но позиций не оставляли и продолжали ввести бой. Генерал Доватор несколько раз посылала в эскадрон верховых с приказом отходить, но по пути их убивали немецкие снайперы. Единственным кто смог пробраться к месту боя оказался сын кавалерийского полка Александр Копылов. Мальченка пешочком через лес прошел к Федюково, а потом по водосточному каналу прополз к месту боя. Живых казаков на позициях не осталось, а вокруг он насчитал до 20 сожженных немецких танка. Об увиденном дитя доложил генералу и тот приказал всем бойцам полка, способным держать оружие, садиться на лошадей и идти на выручку 4-эскадрону.
Вечерком 19 ноября измотанные боем немцы не разобравшись, что их атакуют незначительные силы Доватора, отступили. Хоронить погибших поре не было. Тех, кого удалось отыскать, наспех закопали в снег, и полк ушел к Волоколамскому шоссе. В 22.30 Доватор послал в штаб донесение, в котором указал, что потери противника за день 28 танков и рота пехоты. Полностью выбыл 4 эскадрон, в каком все убиты. К этому времени во всем кубанском полку осталось 36 красноармейцев и единственный пулемет. Через месяц сам Лев Доватор будет уложен при осмотре вражеских позиций.
Чудом выжившие
После боя местные жители собрали тела убитых и закопали их в братской могиле. Несмотря на распоряжение Ставки, перед боем казаки отказались сжигать дома деревни, чем обрекли бы селян на смерть. За несоблюдение приказа надеялся трибунал, но кубанцы справедливо решили, что погибшим такая мера наказания не страшна. Однако донесения о гибели подразделения очутились поспешны. После войны выяснилось, что выжили, но были ранены шесть казаков. Перед боем кубанцы сдали документы и закопали их. Выяснить имена живых и потерянных помогли ведомости получения казаками денежной оплаты.
