Как мы уже выяснили в предыдущей статье («Герои былин и их вероятные прототипы»), русские богатырские былины, к большому сожалению, не могут быть признаны историческими источниками. Изустная общенародная история не знает точных дат и игнорирует известный нам по летописям ход событий. Сказители считают достаточным сообщить своим слушателям имя основного героя былины, место действия (иногда реально существующие города и реки, порой вымышленные), и время событий былины – при киевском князе Владимире Ало Солнышко. Тексты былин не записывались, возможно, героями некоторых из них были также и неизвестные нам богатыри. И лишь наиболее полюбившиеся слушателям герои остались в общенародной памяти, находя себе всё новых и новых противников, сражаясь вначале с хазарами и печенегами, потом – с половцами и татарами. И желая в наше время можно только догадываться о том, кто из реально существовавших князей и их дружинников мог послужить прототипом того или иного былинного богатыря, предпринят цельный ряд попыток такого отождествления. О некоторых из них было рассказано в предыдущей статье, сегодня же мы поговорим о самом «народном» и любимом из богатырей – Илье Муромце, личность какого вызывает наибольший интерес и у профессиональных историков, и у читателей.
Так, по мнению В.М. Васнецова, выглядел Илья Муромец. Фрагмент картины «Богатыри»
А таким увидали Илью Муромца советские телезрители в 1956 г.
Первое упоминание Ильи в историческом источнике
Исследователями была проделана будет большая работа и получены весьма интересные результаты. Так, например, выяснилось, что впервые в историческом документе имя Ильи упоминается в 1574 г. Староста белорусского города Орши Кмита Чернобыльский, плачась на тяготы пограничной службы и невнимание к своим нуждам, писал начальству: «Придет час, будет надобность в Илье Муравленине».
Поскольку твердыня Орши тогда была литовской, можно сделать вывод, что во второй половине XVI века Илья Муромец был общенациональным героем на территории всех земель бывшей «Киевской» Руси – Московского страны и отошедших к Литве украинских и белорусских областях. Потому что требующий увеличения финансирования староста Орши вряд ли стал бы упоминать в своем посланье «чужого» или даже враждебного богатыря.
Место рождения богатыря
Надо сказать, что современные исследователи скептически относятся к текстам, повествующим о рождении Ильи в знаменитом селе Карачарове, что под Муромом, где, якобы, даже существуют прямые потомки данного богатыря по фамилии Гущины. Уже давно доказано, что это село было основано в XVII столетии, и, следственно, к событиям давно прошедших веков его уроженцы никакого отношения иметь не могут. Да и с географией в этом случае сплошные неувязки. Едет Илья из Мурома сквозь Чернигов в Киев «дорогой прямоезжей» – и оказывается в результате у реки Смородина: именно на её берегах которой возле Чёр¬ной Слякоти лиходействует Соловей Разбойник. Но былинная Смородина – это левый приток Днеп¬ра Самара (Снепород). Она протекает по территории Донецкой, Харьковской и Днепропетровской районов, южнее «прямоезжего» пути в Киев. Вот если предположить, что родиной героя и начальным пунктом его путешествия был город Карачев в нынешней Брянской области, то «канонический» маршрут Ильи выглядит вполне возможным.
Но существуют менее известные варианты былины, сообразно которым Илья прибывает в Киев не через Чернигов, а через Смоленск, или через Себеж, и даже через Туров или Кряков (Краков). Порой Илья называется не Муромцем, а Муравцем, Моровлиным и Муравляниным. Это послужило основанием для предположений о том, что родиной богатыря может быть город Моров Черниговской районы или Моравия (область в современной Чехии). Дело в том, что в русских источниках вплоть до XVI века моравские князья явно воспринимаются, как одни из русских. А Никоновская летопись именует моравов именно моровлянами.
Моравия на карте Чехии
Сейчас многие историки склоняются к предположению, что былины об Илье Муромце первоначально показались в Киеве, и лишь затем постепенно, вместе с переселенцами из более южных земель, проникли на северо-восток Руси. Возможно, внуки этих переселенцев со временем заменили в текстах далекие и уже подзабытые Моравию, Моров или Карачев на близкие и хорошо знакомые Муром и Карачарово.
В защиту «муромской» версии вытекает сказать, что В.Ф.Миллер считал: в образе Ильи Муромца слились черты двух разных богатырей – «северо-западного», какой получил силу от Святогора, и «северо-восточного» – муромского больного крестьянина, исцеленного каликами. В этом случае исчезают многие противоречия.
Уместно, былина об Илье Муромце и Соловье Разбойнике интересна тем, что в её тексте имеется скрытое указание на время написания. Дело в том, что первыми в Залесскую Русь пришагали новгородцы – с северо-запада. И лишь потом в непроходимых брынских лесах стали прочищаться дороги к Киеву и Чернигову. Происходило это образцово в середине XII века – при Владимирском князе Всеволоде Большое Гнездо: именно на него возлагает особые надежды в защите Русской земли от половцев автор «Слова о полку Игореве». И отсюда, из Залесской Руси, по суждению сказителей, должен придти в Киев его главный защитник.
Новгородский след: развитие образа
Иногда киевский богатырь Илья вместо традиционных кочевников сталкивается с совсем другими противниками. В одном из вариантов былины о трех поездках Ильи Муромца есть такие строки:
[quote]Опоясывали Илью Муромца
В башлыках люди черные –
Покрывала вороновые,
Балахоны долгополые –
Знать монахи это все аль попы!
Уговаривают витязя
Кинуть русский православный закон.
За измену переметную
Все сулят сулу великую,
И почёт, и уважение…”
После отказа героя:
“Башлыки тут раздеваются,
Балахоны скидываются –
Не монахики-чернорясики,
Не попы долгополики,
Стоят бойцы латинские –
Меченосцы исполинские.[/quote]
Иллюстрация С. Гилева к былине о трех поездках Ильи Муромца
Рыцарь Ордена меченосцев
Перед нами довольно реалистичное описание воинов рыцарских орденов, приведено даже название конкретного ордена. А это уже противники Господина Великого Новгорода. Этот сюжет мог появиться, когда в Залесскую Русь, первоначально заселяемую новгородцами, пришли «беженцы» из постоянно разоряемых половцами земель полуденных княжеств. Ознакомившись с их «песнями», новгородцы могли сочинить свои – о новых приключениях понравившегося богатыря.
Прототипы Ильи Муромца
Но кто же мог послужить историческим прообразом для образа этого богатыря? Высказывались разные предположения. Н.Д. Квашнин-Самарин, например, отождествлял Илью Муромца с богатырем Рогдаем, какой, якобы, один выезжал против 300 противников и смерть которого оплакивал Владимир Святославич. В Никоновской летописи под 6508 (1000) годом можно прочесть:
[quote]«Преставися Рагдай Удалой, яко наезжаше сей на триста воин». [/quote]
Н.П. Дашкевич, найдя в Лаврентьевской летописи под 1164 г. упоминание о некоем Илье – суздальском после в Константинополе, припомнил о поездке былинного героя в Царьград. Д.Н. Иловайский говорил о сподвижнике Болотникова – казаке Илейке Муромце (это, кстати, прямое директива на время написания таких былин – период Смутного времени). Но большинство исследователей считают образ Ильи Муромца собирательным.
Илья Муромец, кадр из кинофильма 1956 г.
Ilias von Reuisen
Следы «нашего» Ильи Муромца можно обнаружить и в зарубежных литературных источниках. До нашего поре дошли две западноевропейские эпические поэмы («Ортнит» и «Сага о Дитрихе Бернском), в которых имеется герой, называемый Илья (Ilias) из Руси (von Reuisen). Истина российские исследователи А.Н. Веселовский и М.Г. Халанский, хоть и пришли к выводу, что предания об Илиасе попали в немецкий эпос из русских эпических песен, разрешили, что источником для поэмы «Ортнит» послужили былины не об Илье Муромце, а о Вольге Всеславиче. В приключениях именно этого богатыря есть близкие параллели с сюжетом данной германской поэмы. Кроме того, авторы не исключали возможности использования германцами отголосков общенародных преданий о скандинавском герое Хельги – возлюбленном валькирии Хильд (битвы) Сигрун, который был убит копьём Одина и сделался вождём эйнхериев (воинов Вальхаллы). Это брат знаменитого Сигурда-Зигфрида (того, что победил дракона и искупался в его крови). Однако «Хельги» в те поры часто не имя, а титул, означающий «Вещий вождь», «Вождь, ведомый духами». И многие конунги, вошедшие в историю, как Хельги, носили иное имя. В русской истории есть князь, названный «Хельги» дважды – это знаменитый Вещий Олег (Олег и Ольга – русские варианты этого имени): славяне дословно переместили титул князя на свой язык. В своих предположениях Веселовский и Халянский основывались на том, что в различных вариантах данных поэм герой именуется также Илигасом или Элигастом (а от Элигаста до Хельги – буквально один шаг). Некоторые предположили, что Ilias von Reuisen может быть нашим Вещим Олегом.
Но вернемся к вышеуказанным немецким поэмам.
Итак, первая из них – «Ортнит», южно-немецкая, из ломбардского цикла, была написана в первой половине XIII столетия (около 1220—1230 гг.).
«Ortnit gegen den Drachen reitend», иллюстрация к поэме «Ортнит»
Здесь Ilias – дядя и наставник короля Ломбардии Ортнита, совместно с которым он совершает удачный поход в Сирию с целью заполучить дочь царя Махореля. Любопытно, что в одном из вариантов былины о женитьбе Добрыни Никитича есть похожий сюжет: привезти жену, которая при первом «свидании» «сдернула» Добрыню с седла (с помощью аркана) помогает… Разумеется же, Илья Муромец.
В поэме «Ортнит» утверждается, что главным городом Руси был Хольмгард. Это согласуется со сведениями других, уже исторических саг, какие сообщают, что лучшей частью Гардарики времён Владимира Святого и Ярослава Мудрого и главным её городом был Новгород.
Вторая поэма, героем какой является Ilias – записанная в Норвегии около 1250 г. «Сага о Дитрихе (Тидреке) Бернском» (жанр – «сага о древних порах», в тексте указывается, что она составлена по древним немецким сказаниям и песням).
Дитрих Бернский, иллюстрация Hugo L.Braune
Любопытно, что отдельный сведения и сюжетные линии этой поэмы перекликаются с данными, приведенными в Новгородской Иоакимовской летописи (не слишком надёжный ключ XVIII века). И данная летопись, и «Сага…» относят время жизни «древнего князя Владимира» (конунга Вальдимара) к V столетию. Следовательно, в V веке и должен был жить лучший витязь князя – Илья (ярл Ilias).
Итак, в «Саге о Дитрихе Бернском», какая послужила одним из главных источников для «Песни о Нибелунгах», рассказывается о событиях V в. н.э. – это эпоха Великого переселения народов. Основными героями данного произведения являются готский король Дитрих (Теодорих) и вождь гуннов Аттила, которые, на самом деле, не бывальщины современниками: Аттила умер в 453 г., Теодорих в 454 г. родился. Здесь Илиас – греческий ярл, сын конунга Гертнита, брат вилькинского конунга Осантрикса и русского конунга Вальдимара. Порой Ilias von Reuisen не брат, а дядя «русского короля Вальдимара», который большинством исследователей соотносится с князем Владимиром русских былин. Но, вероятно, речь идет о родившемся на территории Руси датском короле Вальдемаре I – правнуке Владимира Мономаха. Ilias von Reuisen наименован в саге «великим властителем и сильным витязем», при этом утверждается, что он был христианином (в V веке!).
В этой саге рассказывается, в том числе, о совместных походах гуннов и готов против конунга Вальдимара. В одном из основных сражений с готами Илиас, ярл Вальдимара, сбил с коня лучшего воина противников – Хильдибранда, после чего готы отступили. Но сквозь полгода объединенные силы Аттилы и Дитриха осадили Полоцк и взяли его после 3-хмесячной осады. В решающей битве Дитрих Бернский нанес летальный удар Владимиру, русские потерпели поражение, но Аттила сохранил Илиасу его наследственные владения.
Помните, о мнении Миллера? Ilias von Reuisen – это открыто северо-западный Илья: тот, что получил свою силу от Святогора. Происходивший из крестьянской семьи Илья из Мурома совершенно не похож на ярла-воителя немецких поэм.
Увлекательно, что Саксон Грамматик в «Деяниях данов» (в той части, которая написана на основе эпических сказаний датчан) также упоминает брань с гуннами и Полоцк. В одном из сражений на территории будущей Руси (которую Саксон называет Holmgardia) гунны, по его словам, потерпели тяжкое поражение: «Образовались такие груды убитых, что три главные реки Руси, вымощенные трупами, наподобие мостов, стали легковесно проходимыми для пешеходов».
А вот неожиданное свидетельство Павла Иовия Новокомского от 1525 года. Он утверждает, что русскому послу в Риме Дмитрию Герасимову был задан проблема:
[quote]«Не осталось ли у русских, какого-нибудь, передаваемого из уст в уста от предков известия о готах, или какого-нибудь записанного воспоминания об этом народе, какой за тысячу лет до нас низвергнул державу цезарей и город Рим».[/quote]
Герасимов ответил:
[quote]«Имя готского народа и царя Тотилы славно у них и знаменито и что для этого похода скопилось вместе множество народов и преимущественно перед другими московиты… но готами названы были все потому, что готы, населявшие остров Исландии или Скандинавию (Scandauiam), пришли зачинщиками этого похода».[/quote]
В наше время можно только гадать: действительно, ещё в XVI веке сохранялась на Руси память о грандиозных походах Эпохи переселения народов, или Герасимов попросту придумал всё это, чтобы придать больше значимости и своей особе, и государству, которое он представлял?
Некоторые историки предполагают, что сюжеты русских былин могли пришагать в Германию из трудов Титмара Мерзебургского, где описывается война детей умершего в 1015 г. Владимира Святославича. Другие считают, что сведения пришагали от людей немецкой жены князя Святослава Ярославича (1027-1076 г.г.) – графини Оды Штаденской (родственница императора Генриха III и папы римского Льва IX). По третьей версии, о былинных Илье и Владимире в Германии разузнали через немецких купцов, бывавших на Руси в XI—XII столетиях.
Смерть Ильи Муромца
Сказители единодушны в своем мнении: Илье не суждено было погибнуть в бою, при этом в линии текстов содержатся указания на то, что Илья тяготился этим не то даром, не то «проклятием». Лишь один раз он оказывается на краю гибели – когда против него выступает его собственный сын, Сокольник, созданный женщиной из Чужого мира – Златыгоркой или, в другом варианте, Горынинкой (уж не из тех ли она мест, откуда прилетал на Русь Змей Горыныч?). Сокольника сверстники с младенчества дразнили «подзаборником» и «безотцовщиной», и потому он ненавидит неизвестного ему отца.
Сокольник в детстве – воспитанник и названый сын царя Калина, кадр из советского кинофильма 1956 г.
В 12-летнем возрасте Сокольник, названный «злым татарином», отправляется на Киев. Отпуская сына в поход, мать упрашивает его не вступать в бой с русским богатырем Ильёй Муромцем, но её слова приводят к непредвиденному результату: теперь Сокольник знает имя отца и горячо желает встретиться с ним «в Поле» – разумеется, не для того, чтобы заключить в родственные объятия. В путь он отправляется не один: его сопровождают два волка (стальной и черный), белый кречет, а также соловей и жаворонок, которые кажутся лишними в этой суровой компании. Однако выясняется, что они:
[quote]Перелётывают с длани на руку,
Перенашивают свисты с уха на ухо,
Улещают, спотешествуют добра молодца.[/quote]
В общем, развлекают в дороге подростка – аудиоплееров ведь ещё не придумали.
Александр Шворин в роли Сокольничка, 1956 г.
Воля Сокольника над зверьми и птицами указывает на его принадлежность к колдовскому миру и подчеркивает враждебность и чужеродность для Руси.
Пограничная служба на Руси, если веровать данной былине, была поставлена не лучшим образом, так как богатыри проспали чужестранного витязя, обнаружив его, лишь благодаря известию вещего дрозда или ворона – когда Сокольник, не приметив заставы, уже проехал мимо них в сторону Киева (даже, что особенно возмутительно, «грошей подорожных в казну не клал»!). Надо догонять, но кого отправить за нарушителем, у которого конь, как лютый зверь – изо рта огонь пышет, из ноздрей искры летят, а сам он огромной палицей, как лебединым пером играет, и стрелы, впущенные для потехи, на лету ловит?
Поразмыслив, Илья Муромец отклоняет кандидатуры «мужиков Залашаньев», семи братьев Сбродовичей, Васьки Долгополого, Мишки Турупанишки, Самсона Колыбанова, Гришеньки Боярского (в различных вариантах былины называются разные имена) и даже Алёши Поповича. Посылает Добрыню Никитича, который «знает со богатырём он съехаться, ведает он богатырю и честь отдать». То есть, решает сначала попробовать договориться с неведомым богатырём по-хорошему. В переговоры Сокольник не вступил, а до единоборства и дело не дошло:
[quote]Как услышал добрый молодец богатыря,
Заревел сам, будто дикий зверь,
От того рёва молодецкого
Всколыбалася влажна земля,
Выливалася из рек вода,
Добрый конь Добрынин ошарашился,
Сам Добрыня на коне устрашился,
Богу Господу возмолился,
Мати пресвятыя Богородице:
Унеси меня от скорой кончины, Господи![/quote]
В другой версии Сокольник взял Добрыню за кудри и бросил на землю, а потом отправил к Илье с глумливым посланием, в котором советовал ему не заменяться … (не вполне приличное слово на букву «Г»), а самому приехать с ним «поправиться».
Осознав масштаб угрозы, Илья Муромец пускается на бой с чужеземным богатырём, сражается с ним без перерыва три дня, и, в итоге, терпит поражение: падает, но, по одной версии, обращение к Матери-Сырой Земле, по иной – молитва, даёт ему новые силы. Однако, обнаружив на груди Сокольника свой крест, Илья узнает в нём сына, и весьма радуется не только этой встрече, но и тому, что тот оказался не «поганым» (то есть, не язычником), а православным, следовательно, его поход на Киев можно признать промахом и нелепым недоразумением. Теперь же, полагает Илья, обретя отца, сын станет его преемником и главным защитником своей новой отечества – Руси. А вот Сокольник, до той поры считавший себя непобедимым бойцом, вовсе не рад такой счастливой развязке. К прежней ненависти присоединяется эмоция унижения, и той же ночью он пытается убить спящего Илью – однако нож попадает в золотой крест «весом в три пуда».
Но есть и иной, ещё более печальный вариант этой былины, согласно которому, Илья, узнав, что сыну всего 12 лет, отправляет его домой, к маме, предлагая набраться сил и явиться к нему, когда пройдет ещё 12 годков. В этом случае, Илья, увы, сам мог спровоцировать последовавшие трагические события. Потому что оскорбленный таким пренебрежением молодой богатырь, подлинно, едет домой, но лишь для того, чтобы убить «распутную» мать – за то, что она когда-то связалась с жестоко унизившим его отцом. А после – вновь идёт на Русь, и пытается убить спящего Илью.
Далее сюжетные линии двух вариантов былины сходятся: разрешив, что сын, который сознательно пытался погубить своего отца, не достоин жизни, Илья убивает его, после чего отправляется в храм – для покаяния.
Илья Муромец и Сокольник, кадр из советского фильма 1956 г. В нём встреча отца с сыном закончилась примирением
Пожалуй, вытекает сказать, что похожие сюжеты о противостоянии отца с неузнанным сыном есть в немецком эпосе (сага Гильдебранде) и в иранском сказании о Рустаме и Сухрабе.
Рустам и Сухраб
Умирает Илья Муромец после жуткой битвы с мертвецами, о какой рассказывается в былине о Камском побоище. Вначале киевские богатыри, как обычно, разбивают татарское войско. И, возгордившись, заявляют:
[quote]Уж, что нам мочь та неверная?
Была бы у нас на небо лестница –
Прирубили бы мы всю силу небесную.[/quote]
Или, в другом варианте:
[quote]Была бы ноне на небосвод лестница,
Мы бы всю силу небесную попленили же.[/quote]
В некоторых текстах такие слова произносят разгоряченные победой участники битвы, в иных – младшие богатыри, которые на битву опоздали, либо стояли у обозов в боевом охранении. Илья пытается остановить бахвалов, но поздно:
[quote]Тут восстала опять силушка Кудреванкова:
Кого били и секли надвое – стало два татарина,
Опять съехались добросердечны молодцы,
Бились и дрались шесть дней и шесть ночей,
Они сколько же рубят татар – нет убыли.[/quote]
Наконец, «устрашились они да этой силушки, уехали они на уез от ней», но – недалеко: окаменели совместно с конями у соседней горы. Один Илья Муромец добрался до Киева, где тоже окаменел – у стен города.
Иллюстрация к былине о Камском побоище
Возвращение к документам
Сейчас вернемся к более достоверным источникам и попытаемся продолжить поиски следов Ильи Муромца в исторических документах.
В распоряжении историков есть знаменитое свидетельство Эриха Лассоты – посла австрийского императора Рудольфа II, который в 1594 г. описал увиденную им гробницу Ильи Муромца в приделе Софийского собора Киева:
[quote]«В иной часовне храма снаружи была могила Ильи Моровлина, знаменитого героя или богатыря, о котором рассказывают много басен. Гробница эта ныне сломана, но таковая же гробница его товарища ещё цела в той же часовне».[/quote]
Итак, гробница предполагаемого Ильи Муромца в приделе Софийского собора то пора была уже разрушена, но местные монахи объяснили, что останки богатыря перенесены в Антониеву пещеру Киево-Печерской лавры. Однако рассказы о таком перезахоронении вытекает признать легендарными, потому что в пещере Лавры находятся мумифицированные останки предполагаемого богатыря. Следовательно, этого человека похоронили в этой пещере разом после смерти. В ином случае, они бы не сохранились. Значит, в приделе Софийского собора и в Лавре были захоронены разные люд. Если, конечно, решить, что записям Лесоты можно доверять. Ведь о Софийском соборе он ещё и не такое рассказывал. Например, о каком-то колдовском зеркале:
[quote]«В этом зеркале посредством магического искусства можно было видеть все, о чем думали, хотя бы это происходило на дистанции нескольких сот миль».[/quote]
Но, если сравнивать эти две версии, сведения о захоронении Ильи Муромца в пещере Лавры представляются более достоверными. Во-первых, захоронение в приделе Софийского собора всё же было для Ильи «не по чину». Во-вторых, в некоторых вариантах былины о кончины Ильи Муромца прямо говорится о «святых мощах» богатыря:
[/quote]«И сделались мощи да святые»
«И поныне мощи его нетленные».[/quote]
Мощи Илии Печерского, предполагаемого Ильи Муромца, в ближних пещерах Киево-Печерской Лавры
В начине XVII столетия мощи Ильи Муромца видел старообрядец Иоанн Лукьянов. Он утверждал, что пальцы правой руки богатыря бывальщины сложены в двоеперстном крестном знамении, что, по его мнению, доказывало правильность дониконовских церковных обрядов.
В 1638 г. вышла книга инока Киево-Печерского монастыря Афанасия Кальнофийского, какой утверждал, что Илья Муромец умер в 1188 г. Этот же автор сообщил, что в народе Илью напрасно отождествляют Илью с богатырем Чоботком или Чобитько (от чобот – сапог), какого однажды враги застали, надевающим сапоги. Не найдя другого оружия, тот с помощью сапог и отбился, за что и получил свое кличка.
В 1643 г. Илья Муромец в числе 70 угодников Киево-Печерской лавры был причислен к лику святых. В Прологе и православных численниках память «преподобного Ильи Муромца в XII веке бывшего» отмечается 19 декабря (1 января по новому стилю).
В 1988 г. изыскание предполагаемых останков Ильи Муромца произвела межведомственная комиссия министерства здравоохранения УССР. Было установлено, что они принадлежат мужу, возраст которого на момент смерти составлял от 40 до 55 лет. Его рост –177 см (это самый большой скелет пещер), предполагаемое пора смерти –XI-XII в.в. Выявлены дефекты позвоночника, старые переломы правой ключицы, второго и третьего рёбер. Кроме того, у этого скелета отсутствуют ступни – это увечье и могло стать причиной пострижения в монахи. Смерть наступила вследствие ранения в район сердца, обнаружены также следы раны в области левой руки – похоже, будто, в момент смерти, он прикрыл этой дланью грудь. Вспомним, указание на то, что Илье не суждена была гибель в бою: возможно, старый увечный воин был убит в своей келье в 1169 г., когда Андрей Боголюбский, взяв Киев, отдал его своим армиям на трехдневное разграбление.
Взятие Киева 11б9 году. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XV век
Или в 1203 г., в котором Рюрик Ростиславич снова разорил Киев, разграбив при этом Софийский собор и Десятинную храм, а его союзники-половцы «изрубили всех старых монахов, попов и монашек, а юных черниц, жен и дочерей киевлян увели в свои становища».
Взятие и разграбление Киева, его монастырей и храмов войсками Рюрика Ростиславича Овручского, черниговских Ольговичей и половцев. Миниатюра из Радзивилловской летописи, XV век
Вряд ли можно дать однозначный ответ на проблема: принадлежит исследованное тело любимому народному богатырю или же под его именем похоронен кто-то другой? Это вопрос веры. Но можно не колебаться, что былины об Илье Муромце вошли в золотой фонд мировой литературы, имя любимого героя навсегда останется в народной памяти.
