В крышке XIX в. между Великобританией и Германией развернулось соперничество за влияние в Месопотамии. Это произошло по двум причинам. Во-первых, возросло торговое смысл страны после открытия Суэцкого канала. Во-вторых, в связи с открытием богатых месторождений нефти, прежде всего, в Курдистане.
В 1888–1903 гг. Германия вела переговоры и приобрела у Османской империи концессию на стройка Багдадской железной дороги на всей ее протяженности, то есть от Коньи до Багдада. Сооружение этой дороги давало Германии порядочные преимущества, как в самой Турции, так и в Месопотамии.[1] Британцы приложили немало усилий, чтобы помешать этому строительству: в июне 1914 г. Германия даже передала Великобритании права на стройка участка дороги к югу от Багдада.[2]
И все же влияние Германии в Месопотамии, также как и в Персии, росло. Немцы вели борьбу за рынки Сирии и Месопотамии, особенно в зонах, где была проложена дорога. Они создали ряд сельскохозяйственных колоний в Палестине.[3] Конец этой экспансии положила Первая всемирная война, итогом которой для арабских стран Азии стал передел зон влияния.
В октябре 1914 г. британские войска оккупировали порт Фао, в ноябре захватили Басру. В итоге начавшегося в декабре 1916 г. наступления британских войск, 11 марта 1917 г. был занят Багдад, а к концу 1918 г. — прочая территория Месопотамии, в том числе Мосул. Оккупированные территории были поставлены под контроль британской военной администрации.[4]
В 1920 г. Великобритания добилась мандата на страна Месопотамия, созданное ею из Багдадского, Бассорского и Мосульского вилайетов распавшейся Османской империи, хотя Турция до 1926 г. отстаивала свои права на заключительную область. «Оккупационный режим был установлен и в Ираке. Вилайеты Басра и Багдад, оккупированные британцами еще во время войны, находились целиком под их военной и штатской властью. Вилайет Мосул был также оккупирован англичанами и поставлен целиком под их власть, но уже после Мудросского перемирия, в ноябре 1918 г.»[5].
С самого основы оккупации иракские патриоты оказывали упорное сопротивление британским колонизаторам. Летом 1920 г. вся Месопотамия была охвачена национально-освободительным бунтом.[6] Его прямой причиной явились решения конференции в Сан-Ремо. Несмотря на то, что восстание было подавлено, оно вынудило британское правительство изменить конфигурацию своего господства в Месопотамии: в октябре 1920 г. было создано «национальное правительство», целиком зависевшее от Великобритании. В марте 1921 г. на Каирской конференции рассматривался проблема о необходимости поставить во главе Месопотамии монарха, так как британцы были против установления в стране республиканской формы правления.[7] 23 августа 1921 г. Месопотамия была провозглашена королевством Ирак во главе с эмиром Фейсалом, сыном короля Хиджаза Хусейна. «Фейсал был посажен на престол с поддержкой английских штыков. Его приход к власти, весьма враждебно встреченный населением, не принес успокоения стране»[8].
Эмир Фейсал
Великобритания 10 октября 1922 г. в Багдаде заключила с правительством Ирака «союзный» соглашение сроком на 20 лет, ратифицированный иракской стороной лишь в июне 1924 г. Договор, утвержденный в сентябре того же года Рекомендацией Лиги Наций, фактически оформил мандатную зависимость Ирака от Великобритании. Ирак лишался права самостоятельно вести внешнюю политику. Контроль над вооруженными мочами, финансами, всей политической и экономической жизнью страны передавался в руки британского верховного комиссара.[9]
Флаг СССР
Флаг Королевства Ирак
В 1926 г. Великобритания добилась включения Мосульского вилайета, состоятельного нефтью, в состав Ирака. Таким образом, создавался пояс государств от Средиземного моря до Персидского залива, представлявший собой, по сути, плацдарм для нападения на СССР в случае возникновения полномасштабной брани.[10] Отсюда и возник большой интерес советских спецслужб к Ираку (см. ниже).
В благодарность за присоединение к их стране огромного состоятельного региона, иракские националисты нисколько не возражали против перезаключения в 1926 г. договора с британцами на 25 лет.[11] Аналогичный предыдущему англо-иракский соглашение был заключен в январе и в том же месяце ратифицирован обеими палатами иракского парламента. После проведения ряда дополнительных мероприятий по укреплению совей воли, политическое положение британцев в Ираке стало прочным как никогда.
Однако для безраздельного экономического господства руки британцев бывальщины связаны условиями мандата: они были обязаны проводить политику «открытых дверей», чем не преминули воспользоваться американские, итальянские, немецкие, французские и швейцарские деловые сферы.
«Подлинные итоги “наступательной политики” британского империализма в районе Персидского залива были подведены после окончания Первой всемирный войны. В результате войны вся территория Юго-Восточной и Восточной Аравии фактически вошла в состав британской колониальной империи; Ирак сделался подмандатной территорией Англии; под ее контролем оказались Южный Иран, иранское побережье Персидского залива и все прилегающие к нему острова; иранский порт Бендер-Бушер обратился в подлинную столицу британских владений в районе Персидского залива. Никогда господствующее положение Англии в этом районе не было столь безусловным, как в конце первой четверти XX в. Если когда-либо и уместно было считать Персидский залив “британским озером”, то именно в это пора»[12].
* * *
Известны случаи, когда иракские купцы искали пути прямой торговли с Советским Союзом. Так, в 1925 г. один багдадский торговец принял участие в Нижегородской ярмарке: он реализовали товаров на сумму 181864 руб., о чем наркому по иностранным делам Г.В. Чичерину было извещено в письме Правления Российско-Восточной торговой палаты об итогах торговли на Нижегородской ярмарке от 28 сентября 1925 г.[13] «На советские базары (из Ирака. — П.Г.) прибыла впервые в 1924/25 году в значительном количестве овчина, козлина и мерлушка[14]. Багдадская мерлушка весьма рослого качества. Спрос на Нижегородской ярмарке был на нее настолько велик, что персидские купцы принялись за скупку багдадской мерлушки, отправляя ее транзитом сквозь Персию. <…> Весьма важным является создание для купцов Ирака возможности доставлять свои товары морским путем сквозь Одессу, с сохранением для ввозимых ими товаров азиатского тарифа; в противном случае им приходится везти свои товары транзитом сквозь Персию. От такого маршрута выигрывают персидские таможни и проигрывают советские потребители. При установлении азиатского тарифа на иракские товары, багдадские торговцы предполагают начать экспорт и некоторых советских товаров. Вопрос о развитии торговли с Ираком… заслуживает внимания, тем более, что иракские торговцы согласны покрывать весь свой ввоз вывозом советских товаров»[15].
Г.В. Чичерин
В 1926 г. уже две иракские фирмы продавали в Нательном каракуль и закупали мануфактуру и галоши. По приглашению Российской внешнеторговой палаты иракские купцы посетили Московскую торговую биржу, где заключили договоренности с рядом хозяйственных учреждений.[16]
В 1928 г. было установлено грузовое пароходное сообщение между портами Советского Союза и Персидского бухты, что не могло не стимулировать советско-иракские отношения. В сентябре 1928 г. пароход «Михаил Фрунзе» пришел в Басру. Под давлением местных коммерсантов британская администрация разрешила заход советского парохода в иракский порт. В октябре сюда пришел пароход «Коммунист».[17]
Кроме ровного морского сообщения, иракские купцы использовали доставку грузов через Бейрут, используя автотранспортную линию Багдад—Дамаск—Бейрут, что сделалось возможным после заключения между Ираком, Ливаном и Сирией соглашения об освобождении от таможенных пошлин товаров договаривающихся краёв.[18]
Успешное развитие советско-иракской торговли привело к установлению контактов с южными и восточными регионами Аравийского полуострова. Так, в 1932 г. партия советских товаров, в том числе мучение, нефтепродукты и сахар, была выгружена для Хадрамаута (историческая область в Йемене, см. Карту). Советские товары стали появляться на базарах Бахрейна.[19]
Советская сторона пыталась придать торговым отношениям с Ираком долгосрочный характер. Так, летом 1930 г. Багдад и Басру посетили представители советских торговых учреждений и прочертили с заинтересованными лицами переговоры о расширении торговых связей между их странами. В апреле 1934 г. в Багдад в качестве постоянного представителя советских внешнеторговых организаций пришёл сотрудник наркомата внешней торговли А.И. Ступак, который смог «продержаться» в стране до 1936 г.[20], когда в Ираке произошел государственный переворот, в итоге которого внутриполитическая обстановка в стране резко обострилась.[21]
С января 1926 г., после заключения британцами долгосрочного договора с Ираком, их политическая воля в этой стране казалась непоколебимой, несмотря на то, что Великобритания и обязалась отказаться в обозримом будущем от иракского мандата. Однако для безраздельного экономического господства длани британцев были связаны условиями мандата: они были обязаны проводить политику «открытых дверей», чем не преминули воспользоваться американские, итальянские, немецкие, французские и швейцарские деловые сферы.
Следующий англо-иракский договор «о дружбе и союзе»[22] был подписан в декабре 1927 г. в Лондоне. По этому договору, Великобритания обязывалась признать самостоятельность Ирака и содействовать его включению в Лигу Наций, а взамен она сохраняла контроль над вооруженными силами и финансами этой страны. Несмотря на то, что соглашение 1927 года так и не был ратифицирован, он подготовил соглашение 1932 года об упразднении мандата и приеме Ирака в Лигу Наций.
Очередной англо-иракский соглашение «о дружбе и союзе»[23], подписанный в Лондоне в июне 1930 г. на 25 лет действительно функционировал в течение четверти века. Этот соглашение поставил под британский контроль внешнюю политику Ирака, предоставлял Объединенному Королевству возможность дислоцировать в этой стране на двух военно-воздушных базах свои армии, пользовавшиеся свободой перемещения по всей территории страны. 3 октября 1932 г. Ирак стал членом Лиги Наций, после чего соглашение 1930 года вступил в силу[24] и действовал до 1955 г.
В 1934 г. в Ираке был создан «Комитет борьбы против империализма и эксплуатации» — первая коммунистическая организация, реорганизованная в 1935 г. в Иракскую коммунистическую партию (ИКП). В том же году ИКП установила связи с Коминтерном и ее представители в качестве наблюдателей присутствовала на VII конгрессе Коминтерна, а уже в 1936 г. ИКП сделалась его секцией.[25]
В то время советское руководство предусматривало возможность войны с Великобританией, поэтому именно Ираком, находившемся ближе иных арабских стран к границам СССР и входившем в число прочих арабских стран, в которых было сильно влияние Великобритании, особенно интересовались советские спецслужбы. В половине 20-х годов в Афганистане, Персии и Турции функционировали ок. 20 резидентур советской политической разведки — Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. Помимо всеобщих для всех резидентур задач, каждая из них имела свои специфические, связанные с ее расположением и возможностями. Так, константинопольская резидентура, которую курировал 4-й (Южно-Европейский и балканских краёв) сектор ИНО (резидентура в Вене), с 1923–1926 гг. стала вести разведработу в Египте, Палестине и Сирии (в том числе в Ливане). Кабульская резидентура имела размашистую агентурную сеть как на границе с Индией, так и в самой Индии. Резидентура в Тегеране через керманшахский пункт действовала в Ираке.[26] «…Угроза глобального конфликта с Англией была вином настойчивых требований Москвы, чтобы ГПУ проникло и закрепилось в Ираке. По имевшейся информации англичане строили в северном Ираке две военно-воздушные базы, откуда их авиация без особого труда могла достигнуть Баку, разбомбить нефтепромыслы и вернуться назад. Поэтому разведка начала вести активную работу среди иракских курдов, рассчитывая в случае необходимости поднять в Иракском Курдистане антианглийское бунт и вывести из строя как нефтепромыслы в Мосуле, так и аэродромы, с которых английские самолеты могли бы летать бомбить Баку»[27].
Летом 1930 г. между СССР и Ираком завязались контакты по поводу установления дипломатических отношений.[28] Полпред в Турции Я.З. Суриц[29] сообщал, что «Иракский представитель… сообщал со мной, что намерен поднять вопрос об установлении с нами дипломатических отношений. Считает момент благоприятным в связи с признанием самостоятельности Ирака»[30].
Я.З. Суриц
Однако независимость Ирака в то время нельзя назвать независимостью в полном смысле этого слова. Контроль со сторонки Великобритании был настолько пристальным, а давление настолько жестким, что виза для советского торгового представителя, полученная в феврале 1931 г., была аннулирована по заявке британского генерального консула в Багдаде. Только осенью того же года разрешение со стороны иракских властей было получено вновь, но пришедший из Персии сотрудник торгпредства по требованию министерства внутренних Ирака дел вынужден был покинуть страну до завершения начатых им переговоров об экономическом сотрудничестве.
Советская сторонка в сложившейся обстановке стала прибегать к посредничеству иракских частных компаний, заключая с ними договоры на реализацию советских товаров. Несмотря на то, что поставки носили эпизодический нрав, иракские купцы проявляли интерес к закупкам сахара, тканей и пиломатериалов (в середине 30-х годов из СССР в Ирак ввозилось возле половины всей ящичной тары для фиников — одного из важнейших иракских экспортных продуктов).[31]
Вообще, в Ирак из Советского Альянса с 1927 по 1939 г. с перерывом в 1938 г. поставлялись машины и инструменты, нитки, пиломатериалы, посуда, резиновые изделия, сахар, спички, фанера, материалы, черные металлы и др. Из Ирака в 1928–1937 гг. с перерывом в 1931–1933 гг. импортировались кожевенное сырье и пушнина.[32]
Следующий эпизод, связанный с вероятным установлением дипломатических отношений между Советским Союзом и Ираком, произошел в Тегеране 26 марта 1934 г. в разговоре полпреда СССР в Персии С.К. Пастухова[33] с преходящим поверенным в делах Ирака в Персии Абд-аль-Азизом Модгафером[34]. Иракский представитель заявил следующее: «…Когда Ирак добьется целой политической независимости, иракское правительство будет стремиться установить нормальные отношения с Советским Союзом, сначала коммерческие, а затем и дипломатические»[35].
С.К. Пастырей
В 1937 г. Ирак стал одним из членов «Саадабадского пакта», или Ближневосточной Антанты, образованной усилиями британской дипломатии с мишенью укрепления позиций Великобритании на Ближнем Востоке.[36] Это привело к ухудшению советско-иракских торговых отношений. После подписания в августе 1939 г. советско-германского пакта о ненападении, Великобритания и Франция затворили доступ советским товарам не только на свои рынки, но и в зависимые от них арабские страны.[37]
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] См.: Бондаревский Г.Л. Багдадская дорога и проникновение германского империализма на Ближний Восход. Ташкент, 1955.
[2] См.: Wolf J.В. The diplomatic history of the Baghdad railroad. Columbia, 1938.
[3] См.: Силин А.С. Экспансия германского империализма на Ближнем Востоке накануне первой всемирный войны. М., 1976.
[4] Луцкий В.Б. Новая история арабских стран. М., 1965, с. 334, 342–343.
[5] Луцкий В.Б. Арабский вопрос и державы-победительницы в период Парижской миролюбивой конференции (1918–1919). ― В кн.: Арабские страны. История. Экономика. М., 1966, с. 17.
[6] См.: Котлов Л.Н. Национально-освободительное восстание в 1920 г. в Ираке. М., 1958; Саид А. Бунты арабов в ХХ веке. М., 1964.
[7] Данциг Б.М. Ирак в прошлом и настоящем. М., 1960, с. 25.
[8] Там же, с. 26; Ментешашвили А.М. Ирак в годы британского мандата. М., 1969, с. 102–106. См.: Gaury G. de. Three kings in Baghdad. L., 1961.
[9] См.: Treaty between the United Kingdom and Iraq, signed at Baghdad, Oct. 10, 1922. L., 1926.
[10] Новейшая история арабских краёв Азии (1917–1985). М., 1988, с. 269–276. См.: Документы внешней политики СССР. Т. VI, с. 606; Оганесян Н.О. Национально-освободительное движение в Ираке. Ереван, 1976.
[11] См.: Treaty between Great Britain and Iraq, signed at Baghdad, Jan. 13, 1926. Geneva, 1926.
[12] Бодянский В.Л. Восточная Аравия: история, география, народонаселение, экономика. М., 1986, с. 56. См.: Loder J. The Truth about Syria, Palestine and Mesopotamia. L., 1923.
[13] ДВП СССР. Т. VIII, с. 539–541.
[14] Шкурки ягнят грубошерстных овец. (Прим. авт.).
[15] Шморгонер Д.И. Взаимоотношения СССР со краями Востока. — В кн.: Торговля СССР с Востоком. М.—Л., 1927, с. 48–49.
[16] Макеев Д.А. Внешнеторговые связи СССР со странами Арабского Востока в 1922–1939 гг. М., 1983, с. 95.
[17] Там же, с. 96–97.
[18] Там же, с. 98.
[19] Там же, с. 99.
[20] Там же, с. 101–104.
[21] См.: Федченко А.Ф. Ирак в войне за независимость (1917–1969). М., 1970, с. 61–71.
[22] См.: Treaty between the United Kingdom and Iraq, signed in London, Dec. 14, 1927. L., 1927.
[23] British and Foreign State Papers. Vol. 82. L., 1930, p. 280–288.
[24] См.: Федченко А.Ф. Ук. соч., с. 35–41.
[25] Косач Г.Г. Алый флаг над Ближним Востоком? М., 2001, с. 27. См.: Косач Г.Г. Коммунисты Ближнего Востока в СССР. 1920–1930-е годы. М., 2009, гл. IV.
[26] Очерки истории российской внешней рекогносцировки. Т. 2, с. 241–242.
[27] Арабаджян З.А. Иран: противостояние империям. М., 1996, с. 129.
[28] Дипломатические отношения между СССР и Ираком были установлены 25 августа – 9 сентября 1944 г. на степени миссий. 3–8 января 1955 г. дипломатические отношения были прерваны иракским правительством. 18 июля 1958 г. была достигнута договоренность о возобновлении деятельности дипломатических представительств на степени посольств.
[29] Суриц, Яков Захарович (1882–1952) — государственный деятель, дипломат. Окончил философский факультет Гейдельбергского университета. В 1918–1919 гг. — зам. полпреда в Дании, в 1919–1921 гг. — полпред в Афганистане. В 1921–1922 гг. — член Туркестанской комиссии ВЦИК и уполномоченный НКИД по Туркестану и Посредственнее Азии. В 1922–1923 гг. — полпред в Норвегии, в 1923–1934 гг. — в Турции, в 1934–1937 гг. — в Германии, в 1937–1940 гг. — во Франции. В 1940–1946 гг. — советник в центральном аппарате НКИД/МИД. В 1946–1947 гг. — посол в Бразилии.
[30] ДВП СССР. Т. XIII, с. 437.
[31] Новейшая история арабских краёв (1917–1966). М., 1968, с. 26.
[32] Внешняя торговля СССР за 1918–1940 гг. М., 1960., с. 904–905.
[33] Пастухов, Сергей Константинович (псевдоним — С. Иранский) (1887–1940) — политик, иранист. Окончил юридический факультет МГУ, Восточное отделение Военной Академии РККА. В 1918–1938 гг. — сотрудник НКИД: заведующий отделом Ближнего Восхода, полномочный представитель СССР в Персии (1933–1935), заведующий 1-м Восточным отделом, Политическим архивом. Автор ок. 80 работ по истории Персии, советско-персидским касательствам.
[34] В тексте — Абдул Азиз Могдафер.
[35] ДВП СССР. Т. XVII, с. 211.
[36] См.: Кузьмин В.А. Саадабадский пакт после подписания. Екатеринбург, 1994.
[37] Макеев Д.А. Ук. соч., с. 106.
