[vc_row][vc_column][vc_column_text]Пытаясь вычесть на плаву свой марионеточный нелегитимный режим в Южном Вьетнаме, США в 1961-м году вынуждены были резко увеличить объёмы военной поддержки сайгонскому режиму. К тому времени у США была ещё масса законсервированных кораблей и судов времён Второй мировой войны. Так как в состав военной поддержки входило всё больше и больше самолётов и вертолётов для южновьетнамского режима, США рационально решили использовать в качестве транспортных судов свои престарелые эскортные авианосцы, или, как их называли, «джип-кэрриеры». Теперь, однако, им не надо было воевать. Поэтому корабли были переданы из ВМС Транспортному командованию Пентагона, переменив «боевое» обозначение USS на USNS, под которым по морям ходят суда вспомогательного флота США.

“Кард” (USNS “Card”) перевозит сверхзвуковые перехватчики F-102. Вероятно, в Японию, ФРГ на Филиппины или в Южный Вьетнам, где они тоже несли службу. Для команды на палубе организовано футбольное поле, на котором стояли складные футбольные ворота, которые команда использовала для игры в футбол в свободное время.

Одними из первых таких кораблей стали два эскортника класса «Боуг». Первым был «Коур» («Core»), а вторым однотипный «Кард» («Card»). Военный ценности эти корабли, когда-то охотившиеся на немецкие подлодки в Атлантике, уже не представляли. Но зато их большие плоские палубы позволяли разместить на них большенное количество боевых самолётов и вертолётов, а ангар позволял загрузить немало боевой техники – от грузовиков до бронетранспортёров. Впрочем, возили они и контейнеры.

“Коур” счастливится боевые самолёты: “Скайхоки”, “Скайуорриеры” и даже транспортный С-47 “Скайтрэйн”

Вскоре рейсы «джип-кэрриеров» стали рутиной. Они стабильно доставляли в воюющий Вьетнам технику и амуниция. Война набирала обороты и работы им хватало. Как известно, значительная масса южновьетнамцев поддерживала Вьетконг и Северный Вьетнам. С учётом того, что Полуденным Вьетнамом управляли тупые и некомпетентные военные диктаторы, поставленные американцами, фактически звероподобные царьки старательно убивавшие конкурентов в войне за власть и не чуравшиеся расправ над мирным населением, это было неудивительно. Многие годы люди в бессильной ярости смотрели на то, как в их край ввозят иностранное оружие, которому предстояло использоваться для убийства их соотечественников.

Но через некоторое время среди них оказались те, чья ярость уже не была подобный уж бессильной.

65-я группа специальных операций Вьетконга

Как и многие национально-освободительные движения, Вьетконг представлял себе смесь партии и партизанской армии. При этом, присутствие на севере страны-покровителя с большим мобилизационным ресурсом и плохо оснащённой, но храброй армией, накладывало определённый отпечаток на действия вьетконговцев против марионеток США, а после и самих американцев. Не имея ресурсов для ведения открытой войны в городах, Вьетконг создавал небольшие боевые группы, какие должны были вести диверсии, убивать американцев и коллаборационистов, вести разведку. Это были, по сути боевые группы подполья, бившегося против прозападного режима. Конечно, такое было во многих странах мира и до, и после. Но вьетнамская специфика была такова, что этим людям было где получить крайне специфическую подготовку. Так, так, в мире было много партизанских движений, но не так много таких, где были, боевые пловцы и минёры, умеющие ставить магнитные мины под водой. Вьетконг, «завязанный» на Нордовый Вьетнам, проблем с подготовкой подобных специалистов не имел.

Отечественный читатель слабо представляет себе то, насколько серьёзно Нордовый Вьетнам подходил к проведению спецопераций. Так, вьетнамцы практиковали забросы диверсионных групп в американский тыл с помощью авиации – кто ещё в мире был в мочах делать такое? Вьетнам был одной из первых в мире стран, у которой появились свои силы специальных операций – доли специального назначения «Дак Конг». В любом вьетнамском наступлении использование спецвойск было очень широким.

Хотя строго формально датой основания «Дак Конга» было 19 марта 1967 года, фактически же эти спецвойска вытянулись из отрядов, которые внезапными налётами без тяжёлого оружия вырезали французские опорные пункты ещё во время Первой войны в Индокитае. Собственно в период 1948-1950 годов произошла закладка того, что потом стало «Дак Конгом» — отрядами состоявшими из экстремально неплохо подготовленных и мотивированных драться людей, обладавших потрясающей личной храбростью. Именно на войне с французами появились и «Дак Конг бо» — армейский спецназ в привычном понимании, и «Дак Конг нуок» — военные пловцы. А ещё – «Дак Конг бьет донг» — специально подготовленные диверсанты-подпольщики, способные вести партизанскую войну без внешней поддержки годами и ориентированные, в основном, на операции в городской окружению.

В 1963 году в одной из воинских частей «Дак Конг» подготовку по программе такого подразделения прошёл 27-ми летний активист и патриот Лам Сон Нао.

Нао был уроженцем Сайгона. Он удалился работать в 17 лет, чтобы спастись от нищеты, в которой пребывала его семья. Многие его родственники были убиты французами, что породило у молодого человека ненависть к иноземным оккупантам. Он с юности поддерживал Вьетконг и идею объединения Вьетнама под вьетнамской же властью, и как только у него появилась такая возможность, вступил в эту организацию. Дальней была отправка на курсы диверсантов и тяжелейшая боевая подготовка в «Дак Конге».

Вскоре он снова оказался в Сайгоне, где по-прежнему существовали его родители, и попал в один из отрядов, подчинявшихся командованию Сайгонской районной организации Вьетконга – Сайгон-Гия-Динь. Этим отрядом была 65-я группа особых операций – фактически несколько специально подготовленных добровольцев, таких же как Нао, подчинявшихся Сайгон-Гия-Динь. Нао, как человек, получивший специальную подготовку, был назначен её командиром. Отряд должен был вести рекогносцировку и диверсии в порту Сайгона, где у Нао работал отец. Отец же помог ему устроиться в порт. Благодаря этому, Нао мог свободно перемещаться по территории порта.

Сообразно инструкциям командования, именно разведка была основной задачей группы, частью которой являлся Нао, но вскоре планы изменились

Осенью 1963 года командование разрешило подорвать «Коур». Бывший авианосец должен был встать на разгрузку в конце 1963 года и Нао, получивший приказ выполнить эту военную задачу, начал прорабатывать план операции. Ему пришлось самому спроектировать и изготовить мину для подрыва. Замысел операции заключался в подрыве корабля в порту, что должно было дать хороший пропагандистский эффект, затруднить противнику снабжение, хотя бы преходяще и может быть кого-то убить. В случае совсем уж экстремальной удачи можно было повредить ещё и груз. Мина была тяжкой и огромной, более 80 килограмм веса, снаряжённой тринитротолуолом. Для маленьких вьетнамцев такой вес был почти не решаемой проблемой и Нао вырван был привлечь к операции обученного им бойца по имени Нгуен Ван Кай. Последний должен был помочь ему дотащить заряды до корабля, а дальше минувший спецподготовку Нао мог бы установить их сам.

Но как добраться до корабля? Охрана, обычно перекрывала все подступы к этим жизненно важным для властей Южного Вьетнама транспортам. Вьетнамские пролетарии на погрузке тщательно досматривались. Да и в целом на территории порта было полно солдат и охранников – протащить с собой почти девяносто килограмм взрывчатки было нереально. Кроме того, командование зоны хотело, чтобы при подрыве не погиб никто из вьетнамских рабочих. Это дополнительно осложняло операцию, требуя провести её ночью, когда излишних людей в порту нет.

Нао искал способ доставить бомбы до воды. В воде всё было бы просто, но путь к воде был проблемой.

И опять помог отец – он обратил внимание сына на то, что через зону порта проходит двухкилометровый канализационный тоннель. Нао провёл рекогносцировку тоннеля и выяснил, что по нему действительно можно добраться с грузом до воды.

Но опять не без проблем. В отличие от бытовой канализации, этот тоннель служил для технических стоков и был заполнен химически захватническими отходами. Дышать какое-то время там было можно, однако при попадании грязи из тоннеля в глаза химический ожог был неминуем.

И, как назло, часть пути надо было преодолеть, нырнув в эту агрессивную жижу. Конечно, если плотно закрыть очи, а потом как-то и чем-то их обтереть, то шансы были, но в целом риски зашкаливали уже на этапе доставки бомб к цели.

Иного пути в обход охраны, однако, не было.

Нао тщательно обдумал и другое слабое место в его плане – доставку мины в порт в принципе. Теоретически можно было пронести её на территорию без досмотра, но предсказать будет обыск или нет, было невозможно. Тут уже была чистая удача, но он хотел рискнуть.

Три раза он проводил разведку тоннелей, чтобы убедиться, что всё получится, и наконец смог уверить командование, что выбранный им план реален. Вскоре его первая боевая операция была одобрена.

Первый подход

29 декабря 1963 года спозаранку вечером Нао и Кай скрытно затащили бомбы в тоннель и двинулись в сторону реки. Им удалось добраться до воды незамеченными. Нао выставил таймеры в бомбах на 19:00, к тому поре рабочих на корабле уже не было. Скрытно и тихо они доставили взрывчатку к борту корабля, и Нао, обученный обращаться с минами, укрепил их на его корпусе. Не немного скрытно бойцы вернулись обратно. Напряжение у диверсантов нарастало, они ожидали подрыва корабля, своего первого боевого успеха, и вот пора, и… ничего не происходит. Вообще.

Это был провал. Нао понимал, что корабль рано или поздно будут осматривать под водой – скорее всего при заходе в первоначальный же американский порт. Мало того, что мина попадёт в руки американцев и позволит им получить некоторую развединформацию, так ещё и факт поступки 65-й группы в порту станет явным. Это была бы катастрофа.

Нао в тот день, видимо, радовался тому, что мина была установлены под вечер, ведь у него была цельная ночь на исправление ошибки. Вскоре после того как желаемый им взрыв не произошёл, он был на пути обратно к кораблю. В полной тьме Нао нашёл целую мину на корпусе. Теперь её нужно было деактивировать и снять. Нао вспоминал:
«Я обдумывал два варианта. Первый – бомба подорвётся, когда я её трону и я погибну. Это было приемлемо. Второй – меня поймают со взрывчаткой. И вот этого я боялся».

Как ни странно, но всё обошлось. Мина была отцеплены от корабля и вытащена в неопасное место через тоннель. Более того, Нао и Кай смогли вынести её обратно из порта.

Некоторым минусом было то, что Кай всё-таки изловил токсичной грязи в глаза, и было непонятно, чем всё кончится для него.

Вскоре «Коур» уходил за новым грузом оружия, чтобы убивать вьетнамцев, а Нао вырван был смотреть на это.

“Коур” перегружает штурмовики “Скайрейдер” на баржу в порту Сайгона. 1965 г.

По отношению к нему не было сделано особых дисциплинарных взысканий: очутилось, что в таймерах у мин были некачественные батареи. Вскоре эту проблему решили, а Нао начал планировать новую атаку.

Ждать пришлось длинных четыре месяца. Но вот наконец один из агентов Вьетконга в порту, До Тоан, сообщил Нао дату прихода следующего транспорта – «Карда». Корабль должен был подняться к причалу 1 мая 1964 года.

Удар по авиатранспорту «Кард»

Проблемы со зрением у Кая так и не исчезли. Он мог видеть, но об использовании его в спецоперациях и речи не могло быть. По счастью, он не был один-единственным, кого Нао обучал. Вместо него пошёл другой боец – Нгуен Фу Хунг, известный среди своих под укороченным кличкой Хай Хунг.

Теперь Нао тщательнее подходил к планированию. Ошибки быть не должно было бы, американцы не будут беспечны вечно.

Как и обещал До Тоан, корабль пришагал в Сайгон 1 мая 1964 года.

На этот раз Нао продумал всё куда лучше.

Во-первых, был выбран более безопасный путь доставки бомб к тоннелю. Нао и Хунг, должны бывальщины доставить мины на лодке по реке. Река контролировалась речной полицией, но, во-первых, эти люди, как и все, кто работал на Сайгонский режим, бывальщины коррумпированы, а во-вторых, в некоторых местах лодку можно было загнать в болота, куда полицейский катер не зашёл бы. При всех рисках, это было неопаснее, чем переться в порт со взрывными устройствами открыто, как в прошлый раз. Определённый риск был в проносе мин к спуску в тоннель, но Нао и Хунг планировали сымитировать то, что они ведут какие-то труды в тоннеле.

Во-вторых, Нао переделал мины — теперь их стало две, одна с американской взрывчаткой С-4, и на этот раз Нао точно знал, что они исправны.

Поутру 2-го мая 1964 года «Кард» стоял под загрузкой. За день до этого он выгрузил военные припасы для южновьетнамской армии, а теперь принимал на борт престарелые вертолёты для отправки их в США, на ремонт.

Тогда же утром, Нао и Хунг, загрузив мины на лодку, медленно плыли на ней по реке Сайгон в сторонку гавани.

Вблизи полуострова Ту-Тием за ними погнался полицейский катер. К счастью, берега в этом месте были заболочены и Нао толкнул ладью в камыши, туда, куда катеру было не зайти. Правда и вьетконговцы теперь были в ловушке.

Хо Ши Мин (бывший Сайгон). Вид на полуостров Ту Тием ныне. А тогда там было просто болото, впрочем, видно, что оно не осушено до конца. Порт — справа

Полиция, видя двух оборвышей, потребовала объяснить, кто они и куда следуют, а также вывести лодку на открытую воду для обыска. Наступил критический момент во всей операции.

Но диверсантам на этот раз улыбнулась счастье. Нао сразу смог убедить полицейских в своей легенде, которая была следующей.

Они, Нао и Хунг – портовые воры. По их сведениям, в порту стоит американский корабль под разгрузкой. Они желают украсть с него 20 радиоприёмников и одежду на продажу.

Полицейские долго не думали. Под обещание поделиться с ними добычей на возвратном пути Нао получил разрешение плыть дальше, но один из полицейских запрыгнул в лодку, сказав, что будет следить, чтобы воришки не «кинули» их после кражи и поделились добычей. У Нао было два варианта. Первоначальный – чуть позже убить этого полицейского. Второй – попробовать дать ему взятку, чтобы он ушёл. Нао сказал, что груз будет тяжкий, и из-за лишнего пассажира в лодке у них не будет возможности вывезти всё, что они планируют. Но он, Нао, готов дать «аванс» в 1000 вьетнамских донгов, чтобы ладья была пропущена дальше без пассажира на борту. Если бы полицейские не согласились, пришлось бы убить одного из них, но они согласились. Деньги бывальщины отданы немедленно, а полиция предупредила, что встретит их на выходе из порта. Это была удача, и диверсанты воспользовались ей по полной.

Дальше им никто не препятствовал, и всё шло по плану. Болота, окраина порта, зловонная сточная труба, опять химически агрессивная грязь, вода… Нао, не желавший провала, сплавал к кораблю на разведку, чтобы проверить, нет ли засады на их линии, а Хунг оставался с минами в канализации. Потом Нао вернулся и в следующий заплыв диверсанты уже пошли со своим смертоносным грузом.

На этот раз Нао, какой понимал, что на отход с места проведения операции понадобится намного больше времени, настроил таймер на 3 часа ночи. Это дало им резерв поре на случай проблем при отходе.

И небольшие проблемы были – полиция, ждавшая «воров» с добычей перехватила их лодку, как и собиралась. Но никаких краденных радиоприёмников и мешков с вещами не было. В лодке было пусто. Нао просто виновато развёл руками и сказал, что ничего не вышло. Помурыжив якобы незадачливых воров немного, полиция отпустила их, довольствуясь ранее полученной тысячей донгов.

Расчёт по поре оказался точным. Нао вернулся домой только в 2.45. А в 3.00, как и планировалось, в порту Сайгона раздался гулкий взрыв.

Вытекающим утром Нао и Хунг пришли на работу, как ни в чём не бывало.

Последствия

Взрыв пробил в борту «Карда» отверстие 3,7х0,91 метра, повредил кабель-трассы и трубопроводы, а также поверг к затоплению машинного отделения. Несмотря на очень быстрое начало борьбы за живучесть со стороны экипажа, количество воды зачисленной на борт привело к тому, что корма корабля ушла под воду на 15 метров вглубь и легла на дно. Часть груза была повреждена. Касательно утрат то американские источники приводят противоречивые данные – от нескольких раненых, до пяти погибших вольнонаёмных американцев.

Восстановление плавучести «Карда» взяло 17 суток, после чего пара специально пришедших в Сайгон американских спасательных судов начала его транспортировку в Субик-Бэй, на Филиппины, где он должен был подняться на ремонт. К выполнению рейсов «Кард» смог вернуться только в декабре 1964, спустя примерно семь месяцев. Затраты на его подъём и ремонт бывальщины весьма серьёзными.

“Кард” утром после взрыва

Для двух молодых людей, только один из которых получил военную подготовку в натуральных войсках, это был успех.

Американцы понимали, что пропагандистский эффект от этой операции будет очень полезен для Вьетконга и вреден для них, потому всячески скрывали информацию о произошедшем. Когда же её стало невозможно скрывать, то ВМС США признали, что имела место диверсия в порту, и одинешенек из американских кораблей получил повреждения.

Стоит сказать, что американцы позже тщательно расследовали эту диверсию и внедрили меры безопасности, какие сделали повторение таких диверсий невозможным.

Американская статья о мерах предосторожности при разгрузке “Коура”. Эти меры были внедрены после подрыва “Карда”

Вьетнамцы же раскручивали операцию по целой. Во вьетнамских новостях и сводках говорилось, что диверсанты «Южной освободительной армии» не больше, ни меньше как потопили американский авианосец, первые после японцев во Другой мировой.

Правда была посередине, как обычно. Корабль лёг на дно, но не утонул, его повреждения оказались не смертельными, но существенными, и да, это технически всё ещё был авианосец, попросту использовался он давным-давно как небоевой транспорт, впрочем, весьма важный в тот конкретный момент.

Вьетнамская почтовая марка посвящённая диверсии на “Карде”

Лам Сон Нао слышал по радио, как эту операцию отметили и Хо Ши Мин, и Нгуен Во Зиап, и Нао был весьма горд тем, что и как он сделал в этот раз. До Тонкинского инцидента, который повлёк за собой открытое вмешательство США в вялотекущий внутривьетнамский конфликт, и его обращение в кошмарную войну на весь Индокитай с миллионами убитых, ковровыми бомбардировками, сожжёнными дефолиантами лесами и сотнями миллионов неразорвавшихся бомб, мин и снарядов, какие оставили после себя в Азии «силы добра». На момент взрыва «Карда» война ещё даже толком не началась. Вот лишь кроме Белого Дома и Пентагона об этом ещё никто не знал…

Лам Сон Нао продолжил свою службу диверсантом. В 1967 году агент южновьетнамской контрразведки вычислил его, и он был взят. Следующие пять лет своей жизни он провёл в тюрьме, в заключении, периодически разбавлявшемся вялыми и бестолковыми, не от того не менее слабыми пытками. Вытащить из него никакую информацию не получилось.

Лам Сон Нао в 1981 году, даёт интервью американскому телеканалу

В 1973 году его удалось отпустить, и он вернулся к старому занятию. Его последней операцией был захват неповреждённым моста через реку Сайгон 29 апреля 1975 года, по какому вьетнамские войска прошли маршем прямо к Дворцу независимости — месту работы южновьетнамского президента. Нао командовал спецгруппой, какая захватила мост и обезоружила его охрану. Впрочем, в те дни уже мало кто в его родном Сайгоне хотел по-настоящему сопротивляться.

Окончание войны. Вьетнамские бойцы и танки во “Дворце Независимости”, пленные на земле тоже вьетнамцы, только южные. Сутками ранее эти войска прошли по мосту захваченному группой Лам Сон Нао

Взрыв авиатранспорта «Кард» сам по себе не имел ни стратегического, ни оперативного смыслы. По большому счёту, для американской военной машины это был укол. Но из десятков тысяч таких уколов, в конечном счёте и сложилась победа Вьетнама в его длинной и жестокой войне за свою окончательную независимость.

Лам Сон Нао в своём доме в Хо Ши Мине даёт интервью агентству “Viet Nam News”, 2015-й год

Ключ[/vc_column_text][/vc_column][/vc_row]