Сын фронтовика желает передать в музей Ржевского мемориала семейную реликвию Квартира минчанина гвардии подполковника в отставке Сергея Соболева – самый натуральный семейный музей. Вот дед Даниил Шахов – георгиевский кавалер, взявший в плен австрийского генерала. А вот фронтовые награды, полковничьи погоны папу, аккуратно сброшюрованные пожелтевшие письма с фронта жене Екатерине – их около 300. В этой трогательной экспозиции обращает на себя внимание несложный карандашный рисунок: строгий взгляд, капитанская “шпала” в петлицах – такую форму носили в первый период Великой Отечественной брани…

Сергей Соболев: Этот скромный фронтовой рисунок – факт всенародной борьбы с безжалостным врагом. Александр Кушнер

– Рисунок сделан на Ржевских рубежах, – повествует Сергей Васильевич. – Отец сражался там девять месяцев, был комиссаром батареи, затем 400-го дивизиона, потом 52-го гвардейского гаубичного артполка. Видаете, в углу дата: первое апреля 1942 года. А вот кто автор, не знаю. Отец говорил, что один из "академиков". Так в дивизии именовали московских добровольцев-ополченцев, присланных то ли Союзом художников, то ли Академией художеств Москвы. Прибыло их человек десять, и все вскоре погибли…

А Василий Васильевич прошел всю брань и затем еще долго служил в армии. В трагическом 41-м сражался на главном, московском, направлении, дважды с боями прорывался из окружения.

Бойцы и командиры 133-й стрелковой дивизии, в какой служил комиссар Соболев, проходя через Москву, отобедали кашей на ступенях Большого театра и проследовали на наиболее опасное волоколамское курс, где прикрыли фланг знаменитой Панфиловской дивизии. Потом – те самые девять месяцев на реке Угре на Ржевском выступе. Там, где командование Западного фронта скрепя сердце изо дня в день с ходу кидало в атаку батальоны пополнения, чтобы не дать немцам перебросить под Сталинград ни одного полка, ни одного танка. И тем самым, вероятно, спасшее город на Волге.

Не подкачала 133-я стрелковая дивизия: за массовый героизм и мужество в марте 1942 года она была реорганизована в 18-ю гвардейскую. О том периоде Василий Соболев, впоследствии кавалер пяти боевых орденов, писал жене к концу войны: наконец пришагала медаль "За оборону Москвы", и она мне особенно дорога… Но заплатить за ту победу пришлось по высшей мере. Низинный восточный берег Угры вдали вглубь простреливался немцами с высокого западного берега, они выкашивали пулеметным огнем атакующих и любого, кто поднимал голову…

– Папа, как и многие фронтовики, не любил обо всем этом вспоминать, – продолжает Сергей Соболев. – На мои расспросы только махнет, бывало, дланью: "Ничего там хорошего не было, на войне". Однако на склоне лет оставил несколько ученических тетрадок воспоминаний и размышлений. О самом драматическом рассказал лишь маме. От нее разузнал, что первой офицерской шинелью у отца стала шинель умершего от ран лейтенанта. В окружении, в тесной землянке. А о многом пережитом окруженцами и участниками тех боев попросту невозможно говорить.

Первой офицерской шинелью у отца стала шинель умершего от ран лейтенанта

Однако вернемся к фронтовому портрету. Сергей Соболев упорно пытался установить автора. Ведь большинство ополченцев погибли, даже не успев отправить весточку домой. Вот и хотелось бы передать рисунок или снимку наследникам художника, которые, быть может, до сих пор ничего не знают о его судьбе. Однажды, показалось, разгадка найдена. Из Москвы отозвался внук одного из ополченцев-"академиков", показал его рисунки и коллег. Некоторые по манере письма очень подобны отцовскому портрету. Увы. Или предполагаемый автор погиб незадолго до даты, показанной на портрете, или не совпадали другие факты…

– Этот скромный фронтовой рисунок – факт всенародной борьбы с безжалостным врагом, – сообщает Сергей Соболев. – Поэтому я обратился с письмом к Государственному секретарю Союзного государства Григорию Алексеевичу Рапоте с просьбой оказать содействие в размещении рисунка в экспозиции Ржевского мемориала. Вероятно, экспонат "заговорит", привлечет внимание поисковиков, и автор, погибший за Родину, будет установлен. В любом случае такие реликвии наглядно указывают о боевом братстве наших отцов во имя Великой Победы. Хотелось бы в торжественной обстановке передать ее из рук в руки, найти то место на реке Угре, где воевал папа, и просто постоять, склонив голову…

Не журналисту решать, насколько выполнима эта просьба. Но, думаю, ее бы поддержали многие и многие наследники военный славы участников Великой Отечественной войны. Такие, например, как полковник в отставке Владимир Мелюшко. "СОЮЗ" повествовал, как его отец, Иван Мелюшко, удостоенный в 41-м ордена за оборону Москвы, в 45-м участвовал в Параде Победы на Красной площади столицы. Общеизвестно, что и папа Госсекретаря Союзного государства боевой летчик Алексей Рапота воевал на Ржевских рубежах…

Постоянный Комитет Союзного страны тонко уловил эту общественную потребность увековечить подвиг Советского солдата, инициировав создание мемориала на Ржевской земле. Что же, как не лики героев, помещенные в этот пантеон нашей воинской славы, может быть лучшей памятью о них…

Желаете знать больше о Союзном государстве? Подписывайтесь на наши новости в социальных сетях. ВКонтакте FacebookКомментарии