Секреты русской мобилизации 1914 года
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Одним из мифов Первой всемирный войны является миф о том, что объявлением всеобщей мобилизации вооруженных сил 18 (31) июля 1914 г. Россия делала войну неизбежной. Теперь-то мы ведаем, что подлинной зачинщицей войны была не Россия, а Германия, имевшая все возможности отвести занесенный над Сербией меч Австро-Венгрии, но не сделавшая этого — ибо миролюбивое разрешение конфликта не входило в планы Германии. Последнее — по простой причине: в период 1914 — 1917 гг., после окончания «Большой программы» стройки вооруженных сил, к 1917 г. в России подлежало сформированию 140 пехотных батальонов, 26 регулярных кавалерийских полков и более 500 артиллерийских батарей (тяжких, мортирных и легких), причем число последних доводилось до 27 на корпус. И такое усиление артмощи уравнивало огневые возможности русских дивизий с дивизиями германскими. Намечалось формирование новоиспеченных инженерных и технических частей (особенно авиационных), строительство новейших магистралей: Варшава – Тула — Рязань и Ковель — Гришино, сооружение двойных и даже четверных колей на рокадах, реформирование линии военных заводов и арсеналов (и тогда дело боевого снабжения Действующей армии вставало на более прочную основу). Присутствие этой программы во многом и объясняло факт отсутствия сговорчивости руководителей австро-германской политики, предпочитавших провести с Россией немало просчитываемую «предупредительную войну» в 1914 г., нежели чем ввязаться в войну с неизвестными последствиями через 3 — 4 года — с русской армией, усиленной «Большенный программой».

Секреты русской мобилизации 1914 года
Генерал-квартирмейстер первой Ставки генерал от инфантерии Ю. Н. Данилов и начальник Штаба первой Ставки генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич

Как популярно, основные мобилизационные вопросы Российской империи в тот момент, когда вспыхивала Первая мировая война, находились в руках начальника Генерального Штаба (чуть запоздалее – начальника Штаба Верховного главнокомандующего) генерала от инфантерии Н. Н. Янушкевича.

Контекст рассматриваемых событий был следующим.

Экскурс в суть проблемы

15 (28) июля 1914 г. Австро-Венгрия огласила войну Сербии и 16 (29) июля Н. Н. Янушкевич представил Государю императору на подпись два альтернативных указа: 1) о частной мобилизации 4-х военных округов, армии коих предназначались к боевым действиям против Австро-Венгрии (Московского, Одесского, Киевского и Казанского) 2) о всеобщей мобилизации.

Очевидно, что мобилизация австро-венгерской армии (и против Сербии, и против России) вынуждала Россию к соответственным мерам предосторожности. Интересно, что Германия, которая отрицала за Россией право на эти меры, сама энергично реализовывала предмобилизационные мероприятия — причем в немало серьезных масштабах. Например, немцы уже 8 (21) июля объявили предмобилизационное состояние для войск, сосредоточенных в Эльзасе (в России, для сравнения, такое поза было объявлено лишь 13 (26) июля). И уже с 11 (24) июля в Германии начались военные железнодорожные перевозки. Германская газета «Локаль Анцейгер» 17 (30) июля сообщает об объявлении всеобщей мобилизации. Это извещение было затем опровергнуто германским правительством, но уже передано русской агентурой в Россию.

Исходя из вышесказанного, очевидно напряжение Петербурга, какой должен был принимать меры, способные обеспечить защиту российских границ. Причем эти меры должны были не позволить Германии колебаться в русском миролюбии.

Драматизм вставшей перед главой русского государства проблемы заключался в том, что, произведя частную мобилизацию, Россия уже не могла качественно произвести всеобщей мобилизации: 4 юго-восточных округа мобилизовались стоимостью расстройства 3-х (причем стратегически наиболее важных) северо-западных округов. Ведь мобилизационное расписание системы европейских военных округов России не предусматривало их частной мобилизации – то кушать выборочной мобилизации отдельных округов.

Но надежда русского императора сохранить мир, а также надежда на миролюбие Вильгельма II были столь велики, что, несмотря ни на что, Николай II в тот день 16 (29) июля подмахнул указ о частной мобилизации.

Николай II и его министр иностранных дел С. Д. Сазонов, искренно стремившиеся к сохранению мира, не желали, чтобы меры, принимаемые Россией, бывальщины истолкованы как агрессивные и антигерманские. Именно поэтому принимается решение Государя о частной мобилизации лишь 4-х военных округов: Одесского, Киевского, Казанского и Московского – и это миролюбивое и половинчатое решение во многом шло в разрез с заинтересованностями государственной обороны. Очевидно, что раз император и министр не видели другого выхода как мобилизация, то начальник Генерального штаба генерал Н. Н. Янушкевич был попросту обязан настаивать на мобилизации, причем всеобщей, а не частной.

Секреты русской мобилизации 1914 года
Н. Н. Янушкевич

Проблема заключалась в том, что последняя должна была смешать все расчеты по лозунгу запасных и реализации стратегических железнодорожных перевозок. Россия рисковала вступить в войну в стратегически разбалансированном и «колченогом» состоянии. Так, когда Н. Н. Янушкевич затребовал документы, предусматривающие проведение частной мобилизации против Австрии, начальство мобилизационного отдела Главного Управления Генерального штаба генерал-майор С. К. Добророльский доложил, что о частной мобилизации не может быть и выговоры — хотя бы потому, что ее план не был разработан в Главном Управлении Генштаба. Приказ был повторен — что заставило С. К. Добророльского срочно разрабатывать план частной мобилизации. Но, природно, за 24 — 48 часов успешно проделать работу, которая требовала в условиях мирного времени недель и месяцев, было невозможно. Выговор, таким образом, шла об опасной импровизации.

Секреты русской мобилизации 1914 года

С. К. Добророльский

С другой стороны, смешав подготовленные расчеты, частная мобилизация неизбежно разрушала, с точки зрения мобтехники, возможность успешного реализации всеобщей мобилизации – в том случае, если изменившаяся внешнеполитическая обстановка потребует объявления последней.

Стратегически мобилизация против Австрии (т. е. лишь 4 военных округов, при том, что Варшаский военный округ оставался неотмобилизованным) была бессмысленна – ведь, после сосредоточения, армии Двуединой империи переходили в наступление, направляя основные усилия как раз на район Варшавского военного округа. Междуречье между Вислой и Бугом являлось стратегически важнейшим – именно тут проходили операционные маршруты надвигающихся австрийских армий. К слову, после начала войны это полностью подтвердилось: австрийская 1-я армия действовала именно в том районе, какой предполагавшаяся частная мобилизация обходила стороной — с целью уверить Германию в русском миролюбии.

Очевидно, что если обязанность начальника русского Генштаба заключалась в том, чтобы представить главе страны свои соображения о том, что частная мобилизация не соответствует целям обороны государства, то его долг перед Отечеством заключался в том, чтобы сделать все вероятное для того, чтобы, несмотря на самые похвальные гуманитарные соображения, Россия не вступала в войну связанной по рукам и ногам непродуманными решениями.

Тем не немного, решение о частной мобилизации было принято, а днем ее осуществления было назначено 17 (30) июля.

Секреты русской мобилизации 1914 года

В тот же день, 17-го июля, как мы отметили рослее, издание германской официозной газеты «Локаль Анцейгер» сообщило о мобилизации немецкой армии. Это коренным образом изменяло обстановку — и в 19 часов последовал Высочайший указ о всеобщей мобилизации. Первым днем заключительнее было назначено 18 (31) июля.

В то же время германское правительство опровергает сообщение «Локаль Анцейгер» и задерживает на почте депешу русского посла, сообщавшую о данном опровержении. В Петербурге об этом факте не знали, и указ о мобилизации уже был разослан в штабы военных округов. 18-го же июля Германия в ультимативной конфигурации требует от России отмены мобилизации – угрожая в случае отклонения ультиматума войной.

Секреты русской мобилизации 1914 года

Николай II предлагает Вильгельму II передать австро-сербский конфликт на рассмотрение третейского корабля в Гааге. Ответом стало объявление Германией войны России — в 19 часов 19-го июля (1 августа).

После этого короткого экскурса в вопрос, переходим, наконец, к предмету статьи.

Янушкевич-младший об отце, Июльском кризисе и мобилизации

Мы хотим пролить свет на отдельный нюансы этих событий, приведя свидетельства сына Н. Н. Янушкевича — имеющие историческое значение и непосредственно связанные с жизнью его папу. Николай Янушкевич-младший получил эту информацию в 17-летнем возрасте из первых рук – от своего отца.

Первый интересный факт, приводимый сыном генерала, сообщает о том, что весной 1914 г. тогда еще начальник Генерального штаба Н. Н. Янушкевич получил из Швейцарии письмо, адресованное непосредственно ему, написанное на французском стиле и подписанное псевдонимом: «Caesar le Vainqueur». Таинственный автор этого письма предсказывал в недалеком будущем войну России с Германией, последствием чего будет революция и падение существующего в России порядка — причем генералу советовалось не противиться этим событиям. Это письмо получатель немедленно довел до сведения сыскной полиции — для производства надлежащего расследования. Но впоследствии об этом удивительном предсказании он больше ничего не слышал.

Как мы отметили выше, Н. Н. Янушкевич был ответствен за приведение в исполнение всеобщей мобилизации. Как известно, российский император Николай II и германский император Вильгельм II перед самой бранью вели личные переговоры, и русский Государь был убежден, что война может быть предотвращена этими переговорами. Вильгельм, в свою очередность, старался убедить Николая, что пока всеобщая мобилизация в России не начата — войны не будет.

С другой стороны, Н. Н. Янушкевич ведал (благодаря работе русской разведки) что германский план войны основывался на внезапном нападении — без объявления войны. Этим сведениям Николай II не веровал, и категорически запретил Янушкевичу начинать мобилизацию без его личного разрешения. Последний сознавал опасность создавшегося международного политического позы, а также свою огромную ответственность за успех мобилизации и, соответственно, за удачное начало войны. Он провел эти критические дни почти необыкновенно в своем кабинете, окруженный телефонами, один из которых был соединен прямым проводом с кабинетом Государя в Царском Селе. За эти несколько дней грядущий Начальник Штаба Ставки буквально поседел (хотя до этого, как отмечает сын, не имел ни одного седого волоса).

Вечером, накануне мобилизации, Н. Н. Янушкевичу доложили, что по этим разведки, германский флот вышел из Киля и на всех парах направляется к русскому балтийскому побережью — с целью высадить армии, реализовывая план внезапного нападения. Единственным решением для спасения России был немедленный приказ о всеобщей мобилизации, первый шаг какой предполагал минирование Рижского и Финского заливов, а также побережья.

Последующие несколько часов были, по словам генерала, самыми критическими в его существования. Он знал, что убедить Государя в правильности информации невозможно. С другой стороны, если германский флот высадит войска до объявления мобилизации, план ее будет так расстроен, что придется импровизировать. Кроме того, после приказа о мобилизации остановить ее уже нельзя и, если сообщения разведки неверны, распоряжение о мобилизации послужит официальным поводом для немцев к началу войны — и, следовательно, отдав приказ о мобилизации, Янушкевич станет запевалой войны.

Генерал взял на себя ответственность и, не доложив Государю, отдал приказ о всеобщей мобилизации. Он позднее рассказывал сыну, что с этого момента сидел за своим столом, имея под дланью револьвер — с намерением покончить с собой, если его решение окажется неверным. Около 2-х часов ночи ему доложили, что одно германское военное корабль взорвалось на только что выставленных минах — и германский флот повернул.

Утром Н. Н. Янушкевич поехал к Государю и доложил о происшествиях ночи и о том, что мобилизация идет целым ходом. Император одобрил решение генерала, расцеловал его, сказал, что он спас Россию, и подписал указ о всеобщей мобилизации. Этот инцидент, как помечает Н. Янушкевич-младший, остался личным секретом Государя и отца.

В своих мемуарах о войне Вильгельм, хоть и упоминает об инциденте, связанным с поступками германского флота, считает Н. Н. Янушкевича зачинщиком войны – имея в виду его личный приказ о начале мобилизации.

Ни Германия, ни Россия, как помечал мемуарист, не имели в то время намерения оглашать этот инцидент, т. к. германский шаг, благодаря решению Н. Н. Янушкевича, потерпел неудачу, а с русской сторонки это должно было держаться в секрете, ибо генерал, превысивший свою власть, подлежал суду. И последний взял с членов своей семейства слово строжайшим образом хранить эту тайну. Лишь позднее, после революции, он написал об этом в своих мемуарах, но, как помечает сын, они были зарыты в имении в Черниговской губернии и их приходится считать утраченными.

Секреты русской мобилизации 1914 года
Н. Н. Янушкевич

Следует упомянуть о последних днях существования лица, сыгравшего столь значимую роль в кризисных событиях июля 1914 г. После революции, как отмечает старший сын генерала, Н. Н. Янушкевисч жил вначале в поместье в Черниговской губернии, а затем, после захвата имения крестьянами, в самом г. Чернигов – со всей семьей. В начале февраля 1918 года за ним приехали на особом поезде (в один вагон) два комиссара, арестовали и повезли в штаб тогдашнего главнокомандующего Действующей армией Н. В. Крыленко. Последний предложил Н. Н. Янушкевичу сделаться его начальником штаба — и генерал категорически отказался. Тогда, этим же поездом, его отправили в Петроград в Петропавловскую крепость, но по дороге был отдан распоряжение — не привозить живым.

Генерал был убит спящим — выстрелом в упор, в голову. Его тело было выдано родственникам для погребения на Михайловском погост. Труп был в халате, с обожженным одним усом (от выстрела) и отрезанным пальцем на руке (на котором он носил кольцо с бриллиантом).

Запоздалее супруга убитого получила личную телеграмму от Л. Д. Троцкого, в которой отправитель говорил, что считает убийство генерала непоправимой промахом и большой потерей для России.

Источник

>