Август-2020 ознаменован двумя будет интересными юбилеями. 100 лет назад, 15 августа 1920 года, Красная армия потерпела поражение под Варшавой в схватке с польской армией под командованием маршала Пилсудского… А еще через 20 лет, 20 августа 1940 года, создатель Алой армии товарищ Троцкий получил удар ледорубом по голове, в результате которого на следующий день скончался. 

На первоначальный взгляд, два эти события разного порядка. На самом же деле, они связаны глубинными кармическими связями, которые тянутся даже в сегодняшний день – и, вероятно, не утеряют актуальности до скончания мира. 

Впрочем, по порядку. Начнём с того, что если бы в августе 1920-го Красная армия взяла Варшаву (в чем большевистские лидеры ни минуты не колебались), мы сегодня жили бы совсем в ином мире (а, скорее всего, нас не было бы вовсе). Со взятием Варшавы перед Троцким и Тухачевским открывался ровный путь на Берлин, через полностью разоружённой Версалем Германию и далее в Европу. 

Советские газеты в те дни писали в романтическом духе: 

Да, если бы в августе пала Варшава, вероятно, уже в сентябре коммунизм восторжествовал бы в Германии. Вытекающей настала бы очередь уже готовой взорваться изнутри революцией Франции. А затем не осталось бы следа от Испании и Италии. И мечта Троцкого – сделаться главой Земшарной республики Советов (во всяком случае – на территории континентальной Европы) стала бы явью. 

Но случилось по-иному: август 1920-го оказался точкой как высшего взлёта, так и сокрушительного падения Троцкого, падения, после которого он уже не оправился. И тогда же, в августе 1920-го, начинает восходить звезда Иосифа Сталина, с каким Льва Давидовича всю жизнь связывала лютая, инфернальная ненависть. 

Сталин, будучи принципиальным противником похода на Варшаву, был в это время на львовском направлении советско-польского фронта и в критический момент выступил против переброски юго-западных армий на западное курс. 

Вскоре, на сентябрьской конференции РКП(б) в Москве, между заклятыми врагами состоялась яростная схватка. Сталин и Троцкий винили друг друга в неудаче. И хотя Ленин занял сторону Троцкого, ясно, что вся тяжесть вины за стратегическое поражение не могла не улечься на плечи наркома военных дел, председателя высшего военного совета и фактически второго человека в государстве. Именно в эти дни мечта Троцкого сделаться новым Бар-Кохбой (сыном Звезды, так звали неудачливого мессию второго века христианской эры, потерпевшего поражение в схватке с Римом) рассыпалась в прах. 

Гладко двадцать лет спустя ситуация сложилась не менее интригующе. В это время набирает силу 4-й Интернационал Троцкого, ширится мировое троцкистское движение. Троцкистские соцпартии являются во всех странах Европы, в Азии, в Латинской Америке. Широкое троцкистское движение возникает в США. Здесь доверенным лицом Троцкого становится Макс Шахтман, грядущий отец-основатель неоконсерватизма. 

В 1937 году тысячи американских евреев под троцкистскими знаменами ринутся в Испанию воевать с националистами Франко и католической храмом. Здесь троцкистская партия ПОУМ, прославившаяся своими зверствами, вступит в прямое столкновение не только с испанскими националистами, но и с коммунистами Долорес Ибаррури (какая назовёт деятельность ПОУМ «анархо-троцкистским путчем»), и советскими военными инструкторами, посланными в Испанию Сталиным. 

Вскоре НКВД предпримет безжалостную зачистку лидеров ПОУМ. И сделается окончательно ясно, что противостояние сталинизма и троцкизма принимает форму открытой войны. Через год ситуация окончательно кристаллизовалась. Создание Четвёртого интернационала, официально учреждённого в 1938-м (в создании какого примет самое деятельное участие Макс Шахтман), означало фактически явление нового центра мирового коммунистического движения во главе с США. В это пора возле Троцкого возникает круг преданных американских сподвижников, сама же Америка становится признанным лидером мирового троцкистского движения. 

Для идейного оформления новой рабочей идеологии Троцкий пишет книгу «Преданная революция. Что такое Советский Союз и куда он шагает» (1936-1937), главную свою концептуальную работу («библию троцкистских сект», как её называют биографы Троцкого), и фундаментальный труд «Сталин» (1938-1040), в каком советский вождь предстаёт в демоническом образе хозяина Дантова ада. Именно на этой книге будут построены все последующие либеральные жизнеописания Сталина. 

В это время (особенно после заключения пакта Молотова – Риббентропа в 1939-м) раскол мирового рабочего движения начинает принимать угрожающие конфигурации, а американский коммунизм (состоящий почти исключительно из евреев), окончательно отворачивается от СССР. Одновременно внутри самого американского троцкизма выходит эпохальный раскол, в результате которого соцпартия Макса Шахтмана начинает претерпевать удивительные метаморфозы, завершающиеся созданием неоконсерватизма. Идея Шахтмана и его товарища Ирвинга Кристола (легендарного лидера неоконов) была несложна и гениальна. Поскольку СССР перестал быть очагом и базой мировой революции, следует пойти иным путём. А собственно: взять власть в крупнейшей капиталистической стране и со всей её военной мощью (и поддержкой финансовой олигархии) захватить мир. 

В начине 1970-х социалисты Шахтмана вливаются в левое крыло Демпартии США, где под крылом сенатора-ястреба Скупи Джексона начинают яростную войну с СССР. В это время неоконам принадлежит честь введения поправки Джексона – Вэника (начало санкционной войны с Советским Альянсом) и создание диссидентского движения в СССР. В начале 80-х неоконы переползают в штаб ястреба-республиканца Рональда Рейгана и становятся во главе его внешней политики, объявляя СССР «империей зла»… В 90-х и 2000-х, в команде семейства Бушей, разворачивают войну на Ближнем Востоке… 

Уже много позднее известный неокон, специалист по внешней политике США Майкл Ледин чистосердечно заметил: «Кто при Рейгане думал, что мы сломаем СССР? А ведь прошли какие-то восемь лет! Мы просто взяли на зарплату диссидентов – и все. Случилась демократическая революция, и край разрушилась»… Впрочем, оставим пока неоконов в покое и вернёмся к товарищу Троцкому. Итак, к 1940 году становится решительно ясно, что борьба троцкизма и сталинизма, то есть идеи социализма «имперского типа» и мессианского «мирового пожара», обретает поистине глобальный масштаб. Следственно, устранение источника «пожара» становится делом, говоря словами товарища Ленина, «архиважным». 

Кольцо НКВД кругом Старика (большевистская кличка Троцкого) постепенно сжимается, и 20 августа 1940 года происходит развязка. Испанский коммунист Рамон Меркадер, внедрённый в окружение Троцкого ещё в 1938 году, является на пороге его мексиканского дома в плаще со спрятанным за полой кинжалом и ледорубом, и с просьбой прочитать посвящённую ему, Троцкому, статью (ровно достоевская сцена, не правда ли?). Улучив момент, новоявленный Родион Раскольников наносит «старухе-процентщице» мировой революции удар в потылица. Добить свою жертву Меркадеру, правда, не удаётся. В мир иной Лев Давыдович отправится лишь на следующее утро, 21 августа… 

Когда отдавая распоряжение на устранение своего стратегического врага, Сталин отмечал, что «в троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого», он во многом был прав. Прямая угроза Коминтерну с устранением Льва Давыдовыча миновала. Однако с троцкизмом как таковым далеко не было покончено. Ни сразу, ни сквозь десять, ни через восемьдесят лет. Троцкизм не просто выжил, но превратился в ведущую политическую силу – не только Америки, но и всего вселенной. 

Политические молодёжные движения 1960-х были инфильтрованы троцкизмом и шли во многом под троцкистскими и неотроцкистскими лозунгами. Под троцкистскими стягами шла и советская «оттепель» 60-х. Да и валили СССР в конце 1980-х – начале 90-х также с непосредственным участием неотроцкистских (неолиберальных и неоконсервативных) сект. 

Сегодняшние движения BLM и «Антифа», устанавливающие своей целью снос уже всей белой цивилизации под корень – это фактически троцкистские движения. А современный неотроцкизм соросовского извода финансирует цветные революции и «новоиспеченную этику» меньшинств по всему миру, от Латинской Америки до Восточной Европы. 

В 2018 году Генассамблея ООН объявила 21 августа «Интернациональным днём памяти и поминовения жертв терроризма». Кому-то, наверное, покажется это случайным? Конечно, всё в нашем мире происходит невзначай и перманентно… Но, как говорят в народе, и на старуху найдётся проруха, и на каждую «перманентную революцию» – свой Меркадер…