«Убивец, тиран и каннибал»: за что свергли Иди Амина 40 лет назад в Уганде закончилось правление диктатора-маньяка Иди Амина
11 апреля 1979 года одновременно с завершением угандийско-танзанийской войны был свергнут один из самых жестоких, непредсказуемых и эксцентричных диктаторов XX века Иди Амин, восемь лет тиранивший своих же сограждан, проживавших в Уганде иноземцев, а также жителей соседних стран. Жертвами репрессий его режима стали до 500 тыс. угандийцев, причем не менее 2 тыс. человек Амин уложил лично.
Одним из самых человеконенавистнических политических режимов XX века считается правление красных кхмеров под руководством Пола Испарины в Кампучии в 1970-е. В те же годы в 19-миллионной Уганде, что на востоке Африки, на берегах озера Виктория, власть захватила военная хунта, взявшая курс на «угандизацию». Ее лидер Дада Уме Иди Амин вошел в историю как одинешенек из самых кровожадных, неуравновешенных и вместе с тем комичных диктаторов. Он обожал Адольфа Гитлера, гигантский памятник которому не установил лишь после категорических протестов Советского Альянса, ненавидел евреев и в своей политике шарахался из стороны в сторону. Национализм и «антиимпериализм» уживались у Амина с антидемократизмом и немотивированной бессердечностью в борьбе за достижение выдвинутых задач. Для прикрытия расистского характера своей политики и придания ей националистической окраски глава военного порядка объявил войну азиатскому засилью в торговом секторе.
Амин был из тех, про кого говорят — руки по локоть в крови. Он захватил воля в результате госпереворота и столько наворотил, что сам бежал из страны. Устраивал гонения на работавших в стране британцев, индийцев и пакистанцев. Руководился формулой: «Уганда — для угандийцев». И стремительно ввергал собственный народ в ужасающую нищету.
«В каждой стране кушать люди, которые должны умереть. Это жертва которую каждая нация должна принести на алтарь закона и порядка», — заявил раз деспот в ООН.
Амин был огромен по габаритам и неграмотен. На обед мог «полакомиться» поверженным политическим оппонентом. А голову начальника штаба армии он хранил в собственном холодильнике.
«Я ел человеческое мясо. Оно очень соленое, даже более соленое, чем мясо леопарда», — доверительно делился Амин с журналистами.
Воля диктатора-самодура строилась на терроре, тотальном страхе и пытках. Число его жертв приближалось к 500 тысячам, причем некоторых президент уложил лично. Амин был параноиком, что не мешало СССР водить с ним дружбу. Подражая некоторым коллегам, тиран провозгласил себя фельдмаршалом, облачившись в прекрасную форму с большими погонами.
Его страстью были ордена и медали, на которые он не жалел деньги. Особенно Амин любил награды Другой мировой войны.
А еще он считал себя королем Шотландии. Кроме того, обожал спорт и выигрывал национальные соревнования по боксу, плаванию и регби. Соперники ему, разумеется, благоразумно поддавались.
Достаточно быстро Амин восстановил против себя немалую часть собственного народа. Возмущение народонаселения вызывали процветание коррупции, спекуляции, произвол и беззаконие. Первая антиаминовская организация появилась за пределами Уганды еще в 1973 году. Впоследствии число таких групп выросло примерно до двух десятков и оформилось в коалицию. Несмотря на различные политические взгляды, их лидеров объединяло жажда свергнуть диктаторский режим, восстановить в стране демократию и провести свободные выборы.
Как указывается в монографии Натальи Ксенофонтовой «История Уганды в новоиспеченное и новейшее время», для отвлечения внимания народа от серьезных внутренних проблем диктаторский режим Амина создавал напряженную обстановку на рубежах с соседними странами, выдвигая неоправданные территориальные претензии к Кении, Судану и особенно к Танзании. В октябре 1978 года угандийская армия ворвалась в эту страну и захватила значительную часть ее территории к северу от реки Кагера.
После обращения танзанийцев к мировому сообществу с мольбой осудить агрессию и принудить Амина отвести войска локальный первоначально пограничный конфликт перерос в достаточно масштабное противостояние.
Военная авантюра в итоге стоила Амину политической карьеры. В поддержку Танзании выступили главы иных стран региона – Анголы, Мозамбика, Замбии и Ботсваны. В совместном послании танзанийскому президенту Джулиусу Ньерере они сформулировали чувства солидарности с народом Танзании, «борющимся с фашистской и экспансионистской агрессией Иди Амина». По мнению руководства перечисленных стран, агрессия Уганды была устремлена и против них тоже — поэтому статус конфликта следовало рассматривать как международный.
Амин не только переоценил военные возможности своей разоренной края, но и совершенно не просчитал реакцию ведущих держав. Так, нападение на дружественную Советскому Союзу Танзанию окончательно дистанцировало от Уганды соцблок, какой раньше не то, чтобы очень любил сумасбродного диктатора, но оказывал ему определенную поддержку.
До поры, а вернее до того момента, как вскрылись самые резонансные злодеяния его порядка, Амин вообще был вполне рукопожатен за рубежом. Например, встречался с югославским президентом Иосипом Броз Тито.
После рокового для себя решения о вторжении в Танзанию Амин продержался у воли лишь полгода. Первоначальные успехи кампании сменились тяжелыми поражениями. За счет мобилизации танзанийцы увеличили численность своей армии до 100 тыс. Присланные Муаммаром Каддафи 3 тыс. ливийских военных раскатать ситуацию обратно в пользу Амина не смогли.
Новости СМИ2
Уже в феврале 1979-го бои велись на угандийской территории, а в марте участники антиаминовского фронта из числа угандийских эмигрантов создали организационную структуру Фронта национального освобождения Уганды (ФНОУ). В нее взошли добровольцы и оппозиционеры. В условиях неминуемого поражения солдаты и офицеры угандийской армии начали массово разбегаться. Одни переходили на сторонку ФНОУ, другие дезертировали, покидали страну.
11 апреля действовавшие в союзе отряды танзанийской армии и ФНОУ захватили Кампалу.
Длинно штурмовать город не пришлось – жители давно и с нетерпением ждали «избавителей». Столица встречала победителей криками: «Мы независимы!», «Убийца, тиран и каннибал всегда погибает!» Амин временно укрылся в Джиндже, откуда пытался опровергнуть вести о своем свержении «незаконным правительством». Однако поддержки у народа он не нашел, последовал за своими воинами и бежал, предпочтя собственное спасение геройской смерти наподобие чилийского президента Сальвадора Альенде.
Принять свергнутого диктатора согласился лишь его единственный оставшийся союзник Каддафи, симпатизировавший Амину за антисемитские высказывания. Впрочем, уже в декабре ему пришлось покинуть Ливию и перебраться в Саудовскую Аравию. Король Халед предоставил Амину пенсию, «кадиллак» и «шевроле». Там же объявились 23 из 50 его признанных детей. Прочие 27 остались в Африке. С Амином находилась и одна из его выживших жен — Сара. Он изучал арабский и читал по-английски «Историю Другой мировой войны». Занимался каратэ и боксом.
Спустя десять лет, в 1989-м, Амин решит, что угандийский народ срочно бедствует в его триумфальном возвращении.
Однако второго Наполеона из африканского людоеда не вышло. Едва прибыв в Киншасу с последующей целью шагать победным маршем на Кампалу во главе группировки взбунтовавшегося полковника Джумы Ориса, Амин был немедленно отправлен восвояси своим «коллегой», диктатором Заира Мобуту Сесе Секо.
Амин помер своей смертью в Саудовской Аравии в 2003 году. Ему было 75 лет, но в последние годы он сильно болел, а за месяц до кончины впал в кому. Британский политик Дэвид Оуэн, в 1977-1979 годах занимавший пост министра иностранных дел, отреагировал на известие вытекающей фразой: «Режим Амина был худшим из всех. Нам должно быть стыдно, что мы позволили ему просуществовать так долго».
