Не так давным-давно в отечественных СМИ прошла информация о том, что ФСБ России наконец-то рассекретила уголовное дело адмирала Колчака. Радоваться надо, не так ли? Теперь его можно учить кому надо? Но нет, на самом деле все совсем не так просто! Исследователи по-прежнему не смогут его получить, поскольку адмирал так и не был реабилитирован. Однако вот проблема: а зачем его вообще нужно реабилитировать, для того чтобы историки могли бы залезть в его уголовное дело? И нашлась инициативная правозащитная группа под наименованием «Команда 29», которая через суд хочет получить к нему доступ. И это важно, поскольку позволит поставить все точки над i.
Константин Хабенский в роли адмирала Колчака в кинофильме «Адмирал»
Добился этого решения в нашей современной России не министр, не академик, а житель Санкт-Петербурга Дмитрий Остряков. В сентябре 2018 года он отправил запрос в соответствующие инстанции о рассекречивании этих документов, основываясь на том, что их часть уже ранее излагалась, была озвучена в Смоленском районном суде Санкт-Петербурга, в каком рассматривалось дело о демонтаже мемориальной доски Колчаку, и публиковалась на сайте этого суда. Из Центрального архива ФСБ России ему известили, что «дело» передано для его оценки экспертами, а затем, год спустя, ему сообщили, что «указанное дело рассекречено в установленном порядке». Однако при этом было подчеркнуто, что в касательстве лиц, подвергавшихся политическим репрессиям и реабилитированных, действует правило ограниченного доступа. Реально этот доступ к ним закрыт полностью.
Сейчас вспомним: чем так примечательна личность адмирала Колчака? Чем он «лучше» или «хуже» тех же Деникина, Юденича или атамана Краснова? Ну, был он полярным исследователем, и это его неплохо характеризует. Однако и что? И Деникин был писателем. Написал интересные мемуары…
Самый известный факт биографии Колчака – его участие в Штатской войне в Сибири и то, что его выбрали Верховным правителем. Будучи в таковом положении отдал приказ о расследовании убийства царской семейства и получил доступ к золоту Российской империи, которое чехи вывезли из Казани. Проводил жестокую политику в отношении всех, кто был недоволен порядком его правительства, что вызывало восстания и репрессии против восставших. Но и действия большевиков тоже вызывали восстания и соответственно репрессии против поднявшихся. Одна только «чапанная война» чего стоила. Так что тут все «фифти-фифти».
Самое главное, что его предали его же союзники: в январе 1920 года он был приостановлен командованием Чехословацкого корпуса, когда он отступал на восток, а затем чехи вместе с золотом отдали его большевикам в обмен на неопасный выезд из России. При этом – да, золото чехи отдали, но сколько они при этом вывезли эшелонов другого добра? Цветных металлов, кожи, проката, сделались… С чего Чехословакия так сразу поднялась после войны и именно после возвращения этого корпуса? А много всего привезли! И сырья, и денежек!
Ну а потом, ночью 7 февраля 1920 года, его расстреляли без суда в Иркутске, по решению Иркутского военно-революционного комитета. И можно сколько угодно сообщать сегодня о неправосудной стороне такого решения, с этим уже ничего не поделать. Время было такое! Не было тогда правосудных решений в духе гуманизма и нынешней толерантности.
Интересно, что в законах не указана зависимость работы с делами от того, были люди реабилитированы или же нет». Но суды отказывают исследователям на основании п. 5 распоряжения Минкульта России, МВД России и ФСБ России от 25 июля 2006 года № 375/584/352. И хотя в п. 5 написано, что документом проблемы доступа к материалам нереабилитированных лиц не регулируется, здесь же добавляется, что гражданам на обращения по возможности доступа к материалам, относящихся к лицам, каким отказано в реабилитации, «выдаются справки о результатах пересмотра». Но справка – справкой, а дела посмотреть все равно не удается.
Интересно, что господину Петрову так и не удалось выяснить у ФСБ при каких же условиях можно посмотреть дела на нереабилитированных. И раз так то, возникает ситуация, при какой эти дела закрыты… навечно? Или как? Не бывает. В законе «Об архивном деле» сказано о 75-летнем сроке давности с момента создания документов, в каких присутствует личная тайна. Но в законе «О государственной тайне» назван срок в 30 лет, и продлевается он лишь в исключительных случаях.
И желая не реабилитированных жертв репрессий могут быть сотни тысяч (и по заслугам они получили или нет неизвестно) в данном случае важно дело «Дело Колчака». Он не реабилитирован. Но сколько необходимо ждать, чтобы с ним познакомиться? Сколько лет конкретно?
Понятно, что Колчак – фигура очень противоречивая. А какая фигура не противоречивая из тех, какие делали революцию или боролись с ней? На чьей стороне было больше законности, либо больше насилия? До 1991 года можно было бы сообщать о том, что… недопущение к делу Колчака служит интересам государства. А государство хорошее или плохое, или даже «империя зла» имеет полное право на защиту своих заинтересованностей. В рамках своих законов, опять-таки нравятся они кому-то или нет. Но сейчас у нас совсем другое государство, совсем другие представления о законности и беззаконии, подсудности или неподсудности тех или других деяний, и поступать надо в соответствии с ними.
Даже сегодня наше общество в значительной степени расколото. Есть люд, опять «зовущие к топору» и предлагающие решать права обездоленных с помощью насилия. Есть и те, кто идеализирует прошлое. Как советское, когда все улицы наших городов бывальщины буквально вымощены не обесценивающимися советскими рублями, так и прошлое Российской империи, когда… когда всякого негатива тоже хватало с излишком. И только полная открытость в доступе ко всяким архивным материалам способна постепенно этот раскол преодолеть. Информированные люд поступают более разумно, чем не информированные.
Больше информации – меньше домыслов.
Простой пример. Из пункта А в пункт Б вышел поезд. Кушать документы, что он вышел и что пришел. И что когда он выходил, то в нем было 100 человек, а вот на место прибыло всего 50. Информация о том, что случилось в поезде пока он двигался из пункта А в Б – засекречена. И это открывает просто необозримый простор для всевозможных домыслов и спекуляций. Можно попросту написать, что засекречено все потому, что… одни пассажиры других… съели! Вот просто взяли и съели! Поэтому и засекречено. Можно написать, что их похитили пришельцы из космоса или параллельного вселенной – почему нет?
Впрочем, можно поступить и более обдуманно. А именно: собрать доступную информацию о похожих случаях. Объединить, предложить тем же читателям «избрать самим», то есть сыграть «в объективность», но при этом постоянно педалировать тезис о том, что «дыма без огня не бывает», что если «государство что-то таит, то ему есть, что скрывать», что… «нехорошо, когда государство прячет от народа правду», ну и все в таком же роде и так далее.
А в итоге… в итоге собственно так и рождается недоверие к власти! Именно так разрушается информационный фундамент общества, поскольку известно, что «дом, построенный на песке, не устоит». Желая очень многое сегодня вообще изменилось. Большей части общества глубоко наплевать и на Колчака, и на то, что он вообще был. 90% людей озабочено тем, как бы выжить в эпоху перемен, детей возвысить, благосостояние упрочить. А тут какой-то Колчак… Обывателя сейчас волнует совсем другое.
Удивительно, но подобное отношение к архивным секретам перекочевало к нам из СССР. И если тогда оно было полностью оправданным, то чем оно ОПРАВДАНО СЕЙЧАС?
В моей практике был случай. Приехал я в Загорск в контору московского митрополита получить информацию о лепте православной церкви в победу в ВОВ. Списался с ними, и архимандрит Иннокентий меня пригласил. Объясняю ему, что учусь в аспирантуре КуГУ, что желаю написать книгу о советских танкистах танковой колонны «Александр Невский», которая будет называться «Звезда и крест», и что мне необходима информация. Тут он мне и говорит, что со стороны церкви любая вам помощь будет оказана, все данные дадим, сколько денег, золота и серебра скопили – все-все. Но по боевому пути колонны у них нет ничего. Мы ее благословили, и… она растаяла! А в архивы НАС НЕ ПУСКАЮТ! Меня, помнится, это очень удивило. Неужели служители культа не были гражданами СССР? Почему им не давали возможность собирать информацию о колонне, построенной на их же деньги? В «Истине» были фото с передачей этих танков армии, но и все. А что дальше?
В общем, с благословением архимандрита отбыл я в Подольск в архив МО, где и затребовал эти по колонне. А ее нет! На фронт ушла, но… не пришла. Так я тогда и не смог выяснить, куда делась целая колонна танков с надписью на панцирю «Александр Невский». Времени на работу было очень мало.
И только уже в наше время, стараниями неизвестных мне историков, удалось выяснить, что эти танки бывальщины направлены на пополнение отдельных танковых частей, бригаду из них формировать не стали. И путь боевой выяснили этих частей, и как они воевали. Но сколько лет были они в забвении!.. Хотя и было сказано еще до 1991 года: «Никто не забыт и ничто не забыто».
И вот это удивительное отношение к нашей исторической памяти повторяется на новом витке истории. И какой в этом смысл? От чего, что или кого стережём, закрывая доступ к делу Колчака? Кому будет хуже, если лишний раз будет сказано о том, что его расстреляли без суда и последствия. Ну да… на то она и Гражданская война! Лишний довод в пользу того, чтобы ее не допускать…
Так что, по идее, надо бы пошире двери-то архивов распахивать, а не закрывать их перед пытливыми людьми. Всякая недоговоренность и «секрет» — это палка о двух концах, одним из которых она тебя же по лбу и ударит!
