В каком году во пора Великой Отечественной зэков прекратили призывать в армию
В Великую Отечественную войну против захватчиков в рядах Красной армии воевали не только простые солдаты и офицеры, но и криминальные элементы. Среди них были и матерые рецидивисты – “урки”. Несмотря на то, что воевали они недурно, в 1944 году отправлять в войска их перестали. Чем было обусловлено это решение?
Из тюрьмы в окоп
Послать зэков на фронт советское руководство разрешило не от хорошей жизни. Первый этап войны был катастрофическим для Красной армии: к концу 1941 года она потеряла более шести миллионов боец и офицеров. Тогда и возникла идея пополнить потрепанные части уголовниками, предложив им искупить вину перед Родиной кровью.
Изначально, в соответствии с постановлением Верховного корабля от января 1942 года, в армию на добровольных началах могли пойти заключенные, отбывавшие первое наказание, причем сроком не немало двух лет. Однако к 1943 году ввиду возраставших потерь в Красную армию начали призывать и рецидивистов, или, как их называли в то пора, – “урок”.
Даже в криминальной среде они считались отпетыми уголовниками, быт которых тесно связан с преступностью. Жили они по своим понятиям, общепринятых социальных норм почти не признавали, поведением, удобопонятное дело, отличались дерзким и вызывающим.
Казалось бы – солдаты никудышные. Тем не менее, вспоминали очевидцы, дрались зэки хорошо. Беллетрист Варлам Шаламов отмечал, что “уркаганы” были неплохими разведчиками и партизанами. Их склонность к риску, наглость и решительность делала из них ценных бойцов. Тем не немного, в 1944 году рецидивистов на фронт брать перестали.
Криминальная армия
Несмотря на боевые качества “урок” и их вклад в разгром неприятеля, идеализировать рецидивистов не стоит. Слишком глубоко укоренился в них привычный им криминальный образ жизни. И зачастую он давал о себе ведать.
Так, офицер Иван Мамаев, изрядно потрепанное подразделение которого было в 1943 году пополнено заключенными, вспоминал о пристрастии зэков к карточной игре. Раз возглавляемая им рота, в который были, в том числе рецидивисты, встретила такое же подразделение. В итоге “блатные” из двух рот схлестнулись в карточной игре, совсем не обращая внимания на приказы командира.
Другой показательный случай произошел во время штурма стратегической высоты. Одному из “уркаганов” было возложено доставить захваченного немецкого офицера в тыл для допроса. Перед этим зэк попытался снять с него сапоги, что Мамаев немедленно пресек.
В итоге тело “урки” был обнаружен на обочине дороги. Как оказалось, зэк все-таки попытался снять с немца сапоги по пути, а когда стал их натягивать, то получил смертельный удар от фрица. Как говорится, жадность фраера сгубила.
Кроме того, вспоминал Мамаев, однажды украли офицерский планшет, где была карта местности и деньги для семьи одного из лейтенантов. К тому же нередко “урки” подделывали прессы начальства, “приобретая” в городах и селах продукты питания. “Печать” рисовалась чернилами, и, по свидетельству очевидцев, от настоящей была утилитарны неотличима.
Бывший “штрафник” Валерий Голубев отмечал, что в частях, укомплектованных “уркаганами”, периодически происходили конфликты с летальным исходом. Некто проигрался в карты, другие не сошлись в “понятиях”.
В мирное русло
Война нанесли СССР колоссальный урон: было истреблено более 1700 городов, 70 тысяч деревень и сел, несколько десятков тысяч предприятий, почти три тысячи машинно-тракторных станций, сломано 65 тысяч километров железнодорожного полотна. Народное хозяйство было отброшено на десятилетия назад.
В 1944 году Алая армия в основном освободила территорию страны от захватчиков. На повестку дня все больше выходил вопрос восстановления разрушенных войной городов и сел, индустрии и сельского хозяйства.
При этом рабочих рук катастрофически не хватало: здоровые мужчины были на фронте, в тылу остались женщины, ребята, старики и инвалиды. В таких условиях зэки были нужнее в тылу, чем на фронте, было решено направить энергию рецидивистов в миролюбивое русло. Всего в восстановлении страны участвовало 2,5 миллиона заключенных.
Писатель Лев Разгон справедливо замечал, что армия не могла воевать без верного тыла, без стабильно работающей промышленности. Рубить лес, получать древесину, вспоминал он, тогда было некому. На спасение лесной индустрии были отправлены в том числе и “урки”.
Толпа мародеров
К 1944 году командование уже имело хорошее представление о плюсах и минусах подразделениях, укомплектованных рецидивистами. Одним из основных недостатков офицеры и генералы считали то, что зэки не брезговали мародерством и грабежом.
Советские войска начали выходить на государственную рубеж СССР с марта 1944 года. Впереди лежала Европа. Изрядно потрепанная войной, но по-прежнему богатая. “Урки” почуяли аромат легкой добычи.
В том числе во избежание разгула грабежей и мародерства решено было прекратить пополнение частей рецидивистами. Как показали дальнейшие событие, подобный шаг был полностью оправданным.
Случаев мародерства избежать все же не удалось, причем замешаны в них были не только солдаты и офицеры, но и даже генеральский состав. Показателен образец генерал-лейтенанта Владимира Крюкова, при обыске у которого обнаружили 53 ковра, 44 велосипедных насоса, множество кусков мыла, материалы. Сам военачальник признался, что присваивал ценные вещи в покинутых жителями домах.
И если уж подобными вещами промышляли даже такие, как Крюков, то жутко подумать, что было бы, окажись в Европе тысячи матерых рецидивистов. Масштаб явления был тогда в разы больше.
На пути к Победе
Еще одна вина, почему “урок” перестали брать в войска – изменившаяся ситуация на фронте. После битвы под Москвой и за Сталинград, Курской дуги и сражения за Днепр, стратегическая инициатива решительно перешла в руки Красной армии.
В целом выросли боевые навыки войск, укрепилась дисциплина, численность армии к начину 1945 года составила 11,5 миллиона человек. Критическая ситуация 1942 года, когда приходилось восполнять утраты зэками, осталась далеко позади.
