Текст: Дмитрий Шеваров Вадим Стрельченко, 29 лет Стрельченко Вадим Константинович (6.11.1912 – 06.01.1942), рядовой.
Вадим родился в Херсоне (Корсунь). Окончил школу в Одессе.
Трудился слесарем на заводе.
В 1929 году в одесском журнале “Шквал” Вадим опубликовал свое первое стихотворение.
В 1931 году Эдуард Багрицкий, прочтя стихотворения Стрельченко, дал им высокую оценку и посоветовал напечатать в журнале “Красная новь”.
В 1936 году Вадим Стрельченко устроился в Литературный институт им. А.М. Горького, но бросил его.
Выпустил два поэтических сборника: “Стихи товарища” (1937) и “Моя фотография” (1941).
Вадим был снят с воинского учета из-за нехорошего зрения, но 5 сентября 1941 года вступил добровольцем в народное ополчение Краснопресненского района Москвы. Пропал без вести в сражениях под Вязьмой в 1942 году.
Только в 1946 году мать поэта Клавдия Николаевна получила извещение о признании Вадима исчезнувшим без вести, что давало право на получение пенсии (машинописная копия, РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 16. Ед. хр. 669. Л. 3).
Имя Вадима Стрельченко заметено на мемориальную доску в Литературном институте им. А.М. Горького.
Публикации:
Первая посмертная книга стихов Вадима Стрельченко вышла в Гослитиздате в 1958 году.
В 1961 году в “Библиотеке советской стихотворства” был издан сборник Вадима Стрельченко “Стихи”. В него вошли 46 стихотворений и посвященная сыну поэма “Валентин”.
Стихи Вадима Стрельченко входят в антологии фронтовой стихотворства с 1965 года, с публикации двенадцати его стихотворений в книге “Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне”.
Фото: РГАЛИСтихотворение Вадима Стрельченко
Моя снимок
На фотографии мужчина снят.
Вокруг него растения торчат,
Вокруг него разросся молочай –
И больше ничего… Пустынный край!
И больше ничего, как будто он
И вправду под капустою рожден…
Я с удивлением гляжу на свой портрет:
Черты похожи, а меня и нет!
Со мной на снимки моей
Должны бы сняться тысячи людей,
Людей, составивших мою семью.
Пусть мать качает колыбель мою!
Пускай доярки с молоком стоят,
Какое я выпил год назад, –
Оно белело чисто и светло,
Оно когда-то жизнь мою спасло.
Матрос огромный, с марлей на виске,
Качающийся на грузовике
В гробу отворённом лунной ночью… Он
Сошел на землю охранять мой сон,
Акацию и школьную скамью
И навсегда вошел в мою семью.
А где-то позади моего лица
Найдется место и для подлеца,
Чей прах в земле – и тот враждебен мне:
Явись, Деникин, тенью на стене!
Торговка Марья сделается в уголке –
Купоны, боны, кроны в кошельке, –
Рука торговки тянется к плодам…
Я враг скупцам, лжецам и торгашам!
Со мною должен сняться и боец,
Мной встреченный семнадцать лет назад
(Такое шло сиянье по волне,
Что стыдно было плюнуть в воду мне.)
Солдат французский в куртке лазурный,
Который дыню поделил со мной,
Почуяв мальчика голодный взгляд…
Шумело море… Где же ты, солдат?
Забыв твои очи, улыбку, рот,
Я полюбил всей Франции народ.
Так я пишу. И предо мной портрет,
Ему уже конца и края нет:
Явились, хохоча и сообщая,
Матросы, прачки, швеи, слесаря.
Без вас меня не радует портрет,
Как будто бы руки иль глаза нет.
Учителя, любившие меня!
Прохожие, подававшие огня!
Со мною вы. Без вас, мои друзья.
Что стоит фотография моя!
1936
