Знай имена своих героев!

Рижский ОМОН

15 января 1991 года, спустя немало 7 месяцев после объявления независимости государства Латвия, несколько десятков офицеров рижского ОМОНа захватили отделение милиции в столице Латвии. На вытекающий день ими был захвачен местный факультет Минской высшей школы МВД, откуда бойцы унесли 42 автомата, 215 пистолетов, пять пулеметов, четыре снайперские винтовки, два гранатомета и боеприпасы. 18 января Министр внутренних дел Латвии Алоис Вазнис выслал в МВД СССР собственный приказ о том, что по бойцам ОМОНа, которые приближаются к объектам МВД Латвийской Республики ближе 50 метров, разрешено открывать пламя на поражение. Правительство Латвии находилось в состоянии шока, СМИ сеяли тревогу у населения. Самым удивительным было то, что ни одно военное соединение Латвии не было в состоянии расправиться с маленьким отрядом Чеслава Млынника, не изменившего вместе с десятками своих товарищей этой присяге.

В Риге начали формироваться народные дружины для защиты новой власти. Русские офицеры, решившие с оружием в дланях исполнить свой долг, стали главной проблемой независимой республики. 20 января был обстрелян пост ОМОНа в Доме прессы. Недалеко от места происшествия бойцами отряда был задержан микроавтобус «Латвия», находящиеся в нём члены особого отряда дружинников бывальщины избиты и доставлены на базу ОМОНа. В микроавтобусе, по словам бывшего руководителя московской следственной группы В. Костырева, были замечены холодное оружие и боеприпасы. Для сопровождения подозреваемых от базы ОМОНа до прокуратуры Млынник запросил у путчиста Пуго полк, но министр отказал. Тогда омоновцы сами повезли приостановленных на четырёх машинах сопровождения. Как только конвой въехал на площадь, где находились прокуратура, МВД Латвии и министерство строительства, начался шквальный пламя по машинам на открытой местности. В ответ пятнадцать «черных беретов» буквально взяли министерство на абордаж, разоружив при этом возле сотни охраняющих его боевиков Народного фронта. Погибают пятеро рижан. Чьи пули их сразили в потемках – неизвестно. Прекрасно соображая, к каким последствиям может привести ночной бой в городе, милиционеры под огнем отступают к своему штабу, ощетинившемуся кольцом бетонных блоков, дзотов и штабелей мешков с песком. Утрат у ОМОНа нет.

К весне того же года уже все прибалтийские государства официально объявили о своей независимости, давление на последнее верное советской конституции соединение все углублялось. В течение лета ОМОН вступал в столкновения с отдельными соединениями МВД Латвии. Это не мешало бойцам спокойно ездить по улицам (истина с пулеметом наперевес), будто они просто несут патрульную службу. Но вечно так продолжаться не могло, развязка наступила 19 августа 1991 года. В Москве захватил воля кремлевский ГКЧП во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым. Председатель Верховного Совета Латвии Анатолий Горбунов озвучил заявление парламента и Рекомендации министров республики о захвате власти в СССР неконституционно созданным комитетом. Одновременно с этим министр-путчист Борис Пуго, выйдя на ровную связь с Чеславом Млынником, поставил перед рижским ОМОНом задачу: восстановить советский правопорядок в столице Латвии. Распоряжения офицеры не обсуждали. За двое суток омоновцы разоружили батальон латышских ополченцев, заняли столичный телеграф и здание МВД. Без сопротивления и людских жертв.

Напуганное московской заварухой руководство Латвии исчезало в подвальном бункере бомбоубежища. 20 августа, в буквальном смысле слова из-под земли, прозвучало обращение Верховного Рекомендации к сотрудникам милиции и других силовых ведомств. Депутаты требовали не оказывать содействия лицам и формированиям, выступавшим от имени ГКЧП, выполнять необыкновенно законы и постановления СМ и ВС Латвии. Но реально в тот момент вся полнота власти в Риге принадлежала отряду милиции специального назначения. В течение трех суток бойцы ОМОНа организовывали и тащили на улицах Риги службу: патрулировали, поддерживали общественный порядок, охраняли телецентр, Дом печати, прокуратуру, другие объекты государственной важности.

Но попытка государственного переворота в союзной столице потерпела фиаско, кончил жизнь самоубийством министр Пуго. А в городе на берегу Рижского залива несколько десятков милиционеров еще несколько дней добросовестно выполняли отданный распоряжение.

Даже когда отряд вернулся в свои казармы, латвийские власти по-прежнему продолжали опасаться омоновцев и в срочном распорядке требовали от Кремля немедленного вывода спецподразделения на территорию России. Председатель Верховного Совета Латвии, премьер-министр, латвийский Рекомендация безопасности даже опубликовали совместное заявление об их отказе привлечь к суду рижских омоновцев, если те покинут без боя суверенную республику. Договоренность о передислокации рижского ОМОНа с Москвой все же была достигнута. Отдельный из бойцов отряда решили остаться в Латвии, большинство же приняли приглашение российской стороны. Слава о «черных беретах» как о профессионалах своего дела и людях, сведущих, что такое долг, летела впереди них. Потому и посыпались, словно из рога изобилия, предложения о работе в ЮАР, Японии, Канаде. Но ребята отказались от этих заманчивых перспектив, предпочтя заморским краям российскую Сибирь.

1 сентября в Риге приземлились российские Илы-76, которые и увезли омоновцев подальше отсюда в сибирскую Тюмень. Подчиненные майора Млынника сделались одними из первых изгоев признанной уже к тому времени суверенной Латвии. Передислокацией отряда руководил сам командир. К новому пункту службы омоновцы прибыли при всем своем, вплоть до автомобилей. Отряд Млынника и Парфенова включили в состав областного ОМОНа. Рижанам надлежало сейчас ловить сибирских бандитов, наркодельцов, спекулянтов золотом. Работу свою бойцы знали от и до, поэтому кривая пресеченных правонарушений в тюменском УВД поползла наверх.

Но на этом история героев не закончилась. Некоторые из них все же были арестованы новым правительством. Капитан Сергей Парфенов был выдан правительству Латвии и отсидел четыре года в здешней тюрьме. Многие омоновцы вместе со своим командиром прошли Приднестровье и Абхазию. А самому Чеславу Млынниу несколько лет назад был выплеснут смертный приговор членами «Перконкрустса» – фашистской организации Латвии.

Рижский ОМОН стал настоящей советской “Белоснежной гвардией”. Люди, не изменившие данной присяге, встали с оружием на защиту своих взглядов и своего государства, несмотря на то, что все было против них. Герои не будут позабыты.

ЧЁРНЫЕ БЕРЕТЫ

Раскидало вас по белу свету
Мелкими осколками гранаты.
Где ж вы, братья чёрные береты,
Преданные Родиной как-то?

Множество дорог полито кровью
Офицеров рижского ОМОНа:
Сербия, Кавказ и Приднестровье,
Горные чеченские районы.

Клюнув на латышскую наводку,
Отечество списала вас со счёта.
Чеслав Млынник брошен за решётку,
И на остальных идёт охота.

Три десятка русских офицеров,
В общем-то, ни в чём не виновных
Ради политической карьеры
Выдали ребята-демократы.

Не учли предатели-деляги:
Люди – не разменные монеты.
И не желторотые «салаги»
Боевые черноволосые береты.

Трудно человеку без причины
Оказаться дома вне закона,
Но умеют действовать мужчины
Из отряда рижского ОМОНа.

Раскидало вас по белу свету
Тонкими осколками гранаты.
Где ж вы, братья чёрные береты,
Преданные Родиной когда-то?

Стих Романа Шкурлатова.