Пытаясь укрепить свое воздействие, летом 1883 года Франция начала колониальную кампанию с целью захвата северной части Вьетнама, именуемой Тонкином. Легкой гуляния, конечно, не получилось.

Французы столкнулись с ожесточенным сопротивлением не только китайских войск из провинций Гуанси и Юньнань, но и Армии черноволосого флага, которую возглавлял Лю Юнфу. Довести это противостояние до быстрой победы помешала новая война — уже именно с Китаем, какая началась в 1883 году. И поэтому Франции пришлось перебросить значительные силы на новый фронт боевых действий.

Франция на тропе брани

Тонкин оказался яблоком раздора для Франции и Китая. Дело в том, что через северный Вьетнам протекала Красная река, какая связывала южные провинция Китая с морем. И контроль над ней был жизненно необходим для империи Цин. Поэтому представители власти не могли попросту сидеть и смотреть, как территорию к своим рукам прибирают французы. И летом 1883 году в Тонкин прибыли регулярные китайские армии. Им надлежало вместе с вьетнамскими войсками и отрядами китайских поселенцев дать отпор европейцам.

Первое столкновение между китайцами и французами случилось в самом конце 1883 года. Адмирал Амедей Курбэ, который до этого являлся губернатором Новой Каледонии, возглавил Шонтэйскую операцию. Основная задача — захват хорошо укрепленной и сильной крепости Шонтэй. С поставленной задачей Курбэ справился. Однако в той битве он утерял порядка четырех сотен солдат. Китайских же воинов, для примера, полегло около двух тысяч. Поэтому победа была воспринята как Пиррова. Параллельно с Курбе в Тонкине работал новый командующий французской армией генерал Шарль Мийо. В марте 1884 года он, возглавляя десятитысячную армию, сумел намести поражение войску противника, который превосходил его по численности почти в два раза. Китайцы засели в Бакнине и готовились к обороне. Но Мийо не сделался идти лоб в лоб. Вместо этого француз в тайне от противника завел свою армию в тыл к противнику. И когда китайцы увидели европейцев, то даже и не размышляли об обороне. Вместо сражения они бросили укрепления вместе с вооружением и сбежали. Произошло лишь несколько незначительных стычек, соответственно, утраты с обеих сторон были минимальными. И Мийо сумел выбить китайцев из долины Красной реки.

Перепуганные китайцы разрешили по-быстрому заключить с французами мир. И уже в мае 1884 года в Тяньцзине стороны заключили соглашение. По нему китайцы обязались вывести свои армии из северного Вьетнама, а также признавать все договоры между Францией и Вьетнамом. А в начале июня 1884 Франция, договорившись с Вьетнамом, официально ввела над ним свой протекторат. Но губернаторы южных провинций Китая были не согласны с таким развитием сюжета. И они решили продолжить войну с европейцами.

А в конце июня произошел инцидент. Французский отряд, который двигался по дороге, связывавшей вьетнамский город Ханой с заселенными пунктами на границе с Китаем, близ Бакле столкнулся с китайской армией. Перевес сил был на стороне китайцев — четыре тысячи против семисот пятидесяти европейцев. Французы, руководясь договором, потребовали, чтобы те ушли из Вьетнама. Но внезапно китайцы атаковали. Французская армия была вынуждена отступить, утеряв около сотни человек. Инцидент возмутит французское правительство. И в июле 1884 года министр иностранных дел Франции Жюль Ферри выдвинул китайскому правительству ультиматум. Ферри потребовал незамедлительного вывода китайских армий из Вьетнама и выплаты контрибуции в размере двухсот пятидесяти миллионов франков. На все это министр дал времени до первого августа. И если китайцы откажутся выполнять обстоятельства, Ферри сообщил, что его солдаты уничтожат верфи у Фучжоу и захватят угольные шахты у Цзилуна (Тайвань).

По сути, выбора у китайского правительства не было. Но соглашаться на все обстоятельства оно не стало. Цинские чиновники заявили, что готовы только вывести войска и выплатить контрибуцию в размере трех с половиной миллионов франков. Природно, Ферри не принял это контрпредложение и распорядился начать военные действия.

Интересно вот что: сухопутные и морские силы Франции действовали раздельно друг от друга. И поэтому в Северном Вьетнаме и у побережья Китая развернулись два независимых театра военных действий.

Правительство Ферри особые чаяния возлагало на Дальневосточную эскадру адмирала Амедея Курбэ. В ее состав входили четыре броненосных крейсера, тринадцать больших и небольших не бронированных крейсеров, а также несколько канонерок. Преимущество было на стороне Курбэ, поскольку китайский флот на тот момент из себя утилитарны ничего не представлял. Дело в том, что к началу боевых действий он еще не было сформирован. А те корабли, которые для Китая строились в Германии, по мольбе Ферри были «случайно» задержаны на верфях. Поэтому Курбэ противостояли лишь слабые и устаревшие суда. Правда, у китайцев был одинешенек козырь — мощные береговые батареи.

Но атаковать приморские центры Китая Курбэ не мог. Во-первых, у него для этого все-таки не хватало сил. Во-вторых, ровная атака на эти территории могла спровоцировать Великобританию на активные действия, поскольку она тоже относила те земли в категорию своих заинтересованностей. И Курбэ получил от правительства особые инструкции «работать» только с Фучжоу и Тайваня.

И пятого августа Курбэ начал работать. Его эскадра атаковала Цзилун, который находился в северной части Тайваня. Сначала был обстрел, а потом — попытка высадить десант. Но китайцы управились и отбили атаку. Китайские власти на инцидент отреагировали весьма, скажем так, своеобразно. Цинские чиновники не стали всерьез воспринимать штурм как полноценное начало боевых действий. Поэтому они сквозь пальцы смотрели на французские корабли, которые шли по реке к Фучжоу как раз мимо береговых батарей. По факту, китайцы могли их сравнительно легко расстреливать и не позволить противнику реализовать свой план. Но солдаты просто смотрели на корабли и ничего не делали, ожидая отмашки командования. В крышке концов, дело дошло до того, что французские и китайские военные корабли просто стояли рядом друг с другом. И в крышке августа, когда эскадра набрала достаточно сил, Курбэ атаковал неприятеля.

Сражение при Фучжоу

В общей сложности французы скопили пять военных судов, одно из которых являлось большим броненосным крейсером. Достаточно грозной силе китайцы могли противопоставить лишь пять небольших крейсеров да четыре канонерки. Расклад сил был на заведомо на стороне европейцев, поскольку их корабли были современными и хорошо вооруженными. Природно, когда французы внезапно открыли огонь, китайский флот, что называется, «слился». Большинство из кораблей даже не успели оказать маломальского сопротивления перед тем, как бывальщины потоплены. Усугубило ситуацию и то, что адмирал Чжан Пэйлунь в момент атаки находился на берегу. Поэтому в «избиении младенцев» он выступил необыкновенно в роли стороннего наблюдателя. Точно неизвестно, атака в момент отсутствия Пэйлуня — это чистая случайность или же французы действовали по плану. Но факт остается фактом.

Херберт Вильсон в книжке «Броненосцы в бою» писал: «День проходил за днем, а противники все стояли друг против друга, в то время как нейтральные суда ежечасно ожидали увидать начавшуюся атаку. Французы все время находились в полной боевой готовности, верхний рангоут у них был спущен, все было изготовлено, чтобы вытравить якорные тросы, команды находились посменно при орудиях.

Ежедневно разносился слух, что этот именно день и назначен для нападения, но так как дни проходили без каких-либо особых случаев, то бдительность китайцев, какая никогда, впрочем, и не была особенно высокой, ослабевала все больше и больше. Французы ожидали прибытия «Триомфана», китайцы же, будучи под направленными на них неприятельскими пушками, может быть, воображали, что французы действительно не замышляют против них ничего плохого. От этого заблуждения они бывальщины избавлены самым жестоким образом. Вечером 22 августа, в пятницу, Курбэ собрал всех офицеров на флагманском корабле и тут разъяснил им свой план. На следующий день, незадолго до двух часов, при отливе, следовало сниматься с якоря и готовиться к решительным поступкам. По сигналу адмирала миноносцы должны были идти вперед и атаковать противника: № 45 — «Ян-Ву», а № 46 — «Фу-Син». По вторичному сигналу «Д’Эстэн», «Виллар» и «Дюгэ-Труэн» вытекало открыть огонь с левого борта по находившимся против них китайским пароходам, а с правого борта — по джонкам, стоявшим у Пагоды. Кончив с противником, «Дюгэ-Труэн» должен был спустить баркасы и помогать «Вольте», которой предписывалось прикрывать миноносцы и с обоих бортов бить по джонкам. В довершение этого три канонерские лодки должны были идти вперед и уничтожить китайские корабли у арсенала».

Бой произошел двадцать третьего августа 1884 года. Курбэ, получив распоряжение об атаке, распорядился готовиться к сражению. И французы, стараясь не привлечь внимания китайцев раньше времени, стали разводить четы. Затем корабли снялись с якорей и заняли места согласно своего боевому расписанию. Такое, конечно, уже не могло остаться незамеченным для китайцев. Они тоже начали готовиться к сражению.

По плану Курбэ бой должен был завязаться с атаки двух миноносок. И их взрывы являлись сигналом начала сражения. Но план не сработал из-за человеческого фактора. Еще до того, как прийтись к противнику, с одной из миноносок был произведен выстрел. Разъяренному Курбэ ничего не оставалось, как приказать поднять красный флаг. Так завязалось сражение.

Битва при Фучжоу

Вильсон писал:

«В это время огонь французов был очень силен. При стоявшем тогда штиле плотный дым сильно окутывал корабли, но это не могло спасти несчастных китайцев. «Вольта» вела жаркую перестрелку с джонками, причем снарядом, угодившим в штурманскую рубку, убило штурмана и всех, в ней находящихся, за исключением адмирала Курбэ. Она отомстила за это, потопив все джонки. Даже в то пора, когда они были беспомощны и тонули, она продолжала стрелять по ним из своих скорострелок. «Чи-Ань» и «Фей-Юн» не могли оказать никакого сопротивления «Виллару» и «Дюгэ-Труэну» и бывальщины вскоре подожжены и потоплены; китайская команда с этих судов выплыла на берег. Только «Чжин-Вей» продемонстрировал героизм и все пора храбро вел бой с «Д’Эстэном». Но тут подошел «Триомфан», который миновал китайские батареи, обменявшись с ними несколькими выстрелами, и, приблизившись к «Чжин-Вей», выпалил в него из своих в 9,4-дюймовых пушек. Один из снарядов попал в корму китайского корабля и, пройдя его вдоль, подорвался в носовой части. Произошел сильный взрыв, вверх поднялся громадный столб дыма, нос китайского корабля оказался сломан и загорелся. Орудийная прислуга сразу же попрыгала за борт, но офицеры остались на корабле и сами стали к орудиям. Они приложили отчаянные усилия, чтобы поладить борт о борт с «Д’Эстэна» и, взорвав крюйт-камеру на «Чжин-Вей», потопить врага вместе с собой. Стараясь выполнить это, они получили мощный залп с «Виллара»; от этого вспыхнул новый пожар, взорвались малые крюйт-камеры, и «Чжин-Вей» пошел ко дну; однако прежде чем пропасть под водой, он послал последний прощальный выстрел. Через семь минут после того как раздался первый выстрел, бой сам собой окончился. Любой из китайских кораблей был уже или потоплен или тонул. «Фу-По» ушел вверх по реке в самом начале боя. Командир разбил его, выбросившись на берег, а затем, распустив команду, нёсся и сам. Другой же китайский командир, дав бортовой залп, зажег свой корабль, затем вместе с командой покинул его. «Линкс», «Аспик» и «Випер», возвысившись вверх по реке за китайскими шлюпами, занялись бомбардировкой арсенала и береговых фортов, так что вскоре следы их работы понесло книзу по течению. В 14:08 китайская канонерская лодка обогнула мыс Пагоды и выстрелила из своей 16-тонной пушки в «Дюгэ-Труэн», но промахнулась. По ней немедля открыли сосредоточенный огонь орудия всего флота; дождь сыпавшихся и взрывавшихся около нее снарядов буквально загородил ей путь. Две минуты она оставалась почти неподвижной и беспомощной мишенью, затем с треском взорвалась крюйт-камера, и она стремительно пошла ко дну. В 14:20 по неосторожности, а может быть, и от французских снарядов занялась и взорвалась мина, подведенная китайцами под док в Фучжоу. В 14:45 французский флот, ослабивший было свой огонь, вновь отворил его по китайским фортам. В это время горевшие китайские корабли проносило мимо нейтральных судов. Один корабль видели объятый пламенем, с гурьбой китайцев, сбившихся под кормой и цеплявшихся за болтающийся из стороны в сторону руль. У одного из китайцев нога у бедра была почти совершенно оторвана, и многие имели тяжелые ранения. Поверхность воды покрывали обломками и китайцами, которые, кучками человек по шесть-семь отчаянно цеплялись за мачты и осколки. Многих из них спасли английскими и американскими шлюпками.

Французские скорострелки вели очень интенсивный огонь. Непрерывный град снарядов из пушек Гочкиса, введённых на марсах французских военных судов, сметал противников, подобно косарю, скашивающему пшеницу. Смены людей для пополнения убыли орудийной прислуги не поспевали довольно быстро выбегать снизу. Небольшие снаряды пробивали борта и крепления судов. Еще больше убивали людей осколки, разлетавшиеся по различным направлениям.

…Об этом сражении, если только его можно назвать таковым, французские авторы отзывались как о блестящем деле. Ему дали наименование «знаменитая битва при Фучжоу». Но по существу, оно очень мало отличалось от побоища, так что, хотя оно и вызывалось необходимостью, однако не заслуживает столь глянцевитых похвал. Его можно приравнять к действиям того же типа, что и бомбардировка Александрии. Обе эти операции предпринимались против недостаточно обученных людей, и в обоих случаях западные обитатели причинили очень большие потери восточным. Великая слава Курбэ основывалась, скорее, на его профессиональных познаниях и энергии при разработке планов, чем теми вящими результатами, которые получились от этого сражения. Враг его был достоин презрения».

Но китайцы, надо отдать им должное, не собирались сдаваться. Они, разумеется, понимали, что сражение проиграно, но предприняли еще одну попытку нанести хоть какой-нибудь урон французам. И примерно в шестнадцать часов китайцы впустили в бой горящие плоты, которые направили на французские суда. Параллельно ожили береговые батареи. Но сражения, как такового, опять не вышло. Противники лишь обменялись выстрелами. И вскоре Курбэ решил, что с этим пора заканчивать. И приказал своим кораблям отойти. По официальным этим в сражении французы потеряли убитыми лишь шесть человек, еще двадцать семь получили ранения различной степени тяжести. Причем из построения была выведена только одна миноноска. Потери китайцев, конечно, были гораздо серьезней. Они потеряли все корабли и немало пятисот человек. Из них пятеро являлись высшими командирами, а еще тридцать девять — офицерами. Что же касается Чжана Пэйлуня, то он, как было произнесено выше, во время боя находился на суше. И видя, что его флот погибает, Пэйлунь сбежал, спрятавшись в одной из деревушек около Фучжоу. Забегая вперед, стоит произнести, что это бегство стоило ему карьеры. Но Чжан еще легко отделался по сравнению с двумя капитанами, бросившими свои корабли. Их и вовсе казнили за трусость.

Но сражение у Фучжоу не завершилось одним днем. Вот что строчил Вильсон:

«На следующий после сражения день французы снова бомбардировали арсенал. В эту ночь китайцы пытались произвести минную штурм, но, будучи открыты светом французских боевых фонарей, позорно бежали. 25 августа Курбэ перенес свой флаг на «Дюгэ-Труэн» и приготовился сходить вниз по реке. Его корабли располагались в следующем порядке: «Триомфан», «Дюгэ-Труэн», «Виллар», «Д’Эстэн», «Вольта» и три канонерские ладьи. По обоим берегам реки стояли китайские батареи, но большинство их пушек были установлены для стрельбы вниз по течению, и весьма мало было сделано против возможного нападения сверху реки. Все французские корабли, за исключением «Триомфана», поднялись наверх по течению реки до объявления войны и таким образом очутились в самом благоприятном положении для того, чтобы разрушить форты. Для этого они использовали 9,4– и 7,6-дюймовые орудия, поскольку 5,5- и 4-дюймовые пушки очутились слишком слабы, чтобы произвести значительное действие. В то время как они были заняты здесь, снизу доносились выстрелы «Галиссоньера» и «Байяра», двух броненосцев того же образа, что и «Триомфан», которые бомбардировали форты в нижнем колене реки. 25-го числа, при помощи огня с тыла, принудили к молчанию батарею, размещённую на острове Кутинг; ее 8-дюймовую пушку взорвал высаженный на берег отряд. Затем флот вошел в узкость Минган, где был ряд батарей. 26-го числа все они были последовательно атакованы «Дюгэ-Труэном» и «Триомфаном» и подбиты одна за другой. 27-го числа ссаженные на берег десантные отряды при помощи пироксилина взорвали пушки; после этого корабли снялись с якоря и проследовали к узкости Кимрай. В тот же день, после полудня, батареи бывальщины сбиты, а ночью французские шлюпки под прикрытием канонерских лодок атаковали и уничтожили ряд нагруженных камнями джонок, которые бывальщины приготовлены заградить проход. На следующий день отряд, усиленный «Саон» и «Шаторено», приступил к форсированию узкостей. Проход тут был немножко шире 400 ярдов, и по обеим сторонам его круто возвышались лесистые холмы. Требовалось принудить к молчанию два форта, вооруженные 7– и 8,5-дюймовыми пушками. Вся эта операция была выполнена весьма искусно. «Дюгэ-Труэн» и «Триомфан» сделались на якорь, заведя шпринги. Затем, спускаясь вниз по течению, они вытравили их на столько, что корабельные батареи пришлись против первой бойницы. На ней-то они и сосредоточили весь свой огонь, и, необходимо сказать, сделали они это с очень близкого расстояния; все сооружение было разнесено на кусы, и пушка замолчала. То же самое проделали и со следующими амбразурами одна за другой, так что к полудню 28-го числа китайцы покинули все форты. Затем Курбэ провел собственный флот через узкости и по прошествии сорокадневного отсутствия соединился с остававшимися внизу кораблями».

И лишь после окончания сражения, то кушать двадцать седьмого августа, китайское правительство решило все-таки объявить войну Франции. И сдавать оно не собиралось, вынудив, тем самым, противника к немало активным действиям. Дело в том, что Ферри и его окружение надеялись на быстрое окончание противостояния. В идеале — сразу же после победы Курбэ. Но замысел сорвался. Китай не «слился», а решил пободаться с европейской державой. Интересно вот еще что: в Самой Франции официально война Китаю так и не была оглашена. Дело в том, что подобный шаг требовал одобрения парламента, а Ферри не обладал мощной поддержкой, чтобы реализовать свои замыслы и амбиции. Потому он решил обойтись без этой «мелочи» (ободрения парламента), которая только мешала.

Дальнейшие события

В сентябре Курбэ продолжил военные действия. Сначала он принялся «клевать» Цзилун (побережье Тайваня). После мощной бомбардировки сюда высадился десант. Задача была несложный – захватить Цзилун. Но французы не справились, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением азиатов. Не снискал славы Курбэ и в баталиях близ Тамсуя. Тут китайцы также сумели отбить нападение европейцев.

И тем не менее, противостояние затягивалось. Китайцы, не желая уступать противнику, оперативно перекинули на Тайвань подкрепление. Причем оно добралось на английских судах. Курбэ на этот шаг отреагировал соответствующе – объявил блокаду острова. Истина, адмирал просчитался и совершил не обдуманный шаг. Дело в том, что узнав о блокаде, проснулась Великобритания и быстро отправила правительству Франции протест. Ферри, да собственно и Амедею, ничего не оставалось, как огласить о снятии блокады. Правда, французы, не желая подчиняться англичанам, открыли Тайвань лишь формально. На самом деле блокада продолжалась. Британцы про это, конечно, знали, но решили закрыть глаза и понаблюдать за дальнейшими событиями. А в самом начале 1885 года к острову пришло и подкрепление французам.

Китайцы понимали, что долго Тайвань не продержится. Поэтому решили отправить на освобождение острова эскадру адмирала У Анькана, основной ударной силой которой являлись четыре больших крейсера. По пути к ним должны были присоединиться еще несколько военных кораблей. Но Ли Хунчжан – один из самых влиятельных сановников империи Цин – решил, что северная Бэйянская эскадра в тот момент была нужнее в Корее, поскольку там мощно накалились отношения с Японией.

Амедей Курбэ

Корабли У Анькана добрались до Тайваньского пролива только в феврале. Но… увидев французов, они раскатались и попытались скрыться от Курбэ. Правда, этот замысел провалился. Амедей, командуя внушительной флотилией отправился в погоню. Противники повстречались тринадцатого февраля у острова Чусан, что у побережья провинции Чжэцзян. У Анькан понимал, что тягаться силами с французами не выйдет и предпринял вторую попытку бегства.

Вот что строчил об этих событиях Вильсон:

«Другое важное сражение на Востоке произошло у Шейпо, в ночь с 14 на 15 февраля 1885 г. Два китайских корабля, крейсер «Ю-Юань» (одно 8,5-дюймовое, восемь 6- и двенадцать 4,7-дюймовых крупповских орудий) и нарочное судно «Тен-Чжин» (одну 6,3– и шесть 4,7-дюймовых пушки), были заперты французами и находились между Шейпо и островом Тунгпун. Китайцев караулили французские корабли «Эклерер», «Ньелли», «Байяр», «Аспик» и «Саон», препятствовавшие их уходу. Так как крупным кораблям весьма трудно и опасно плавать в этих водах, то адмирал Курбэ решил атаковать противника ночью 14-го числа при помощи минных катеров. Командирами избранных для этой мишени двух катеров он назначил лейтенантов Гурдона и Дюбока. Эти 30-футовые шлюпки вооружались шестовыми минами с двадцатифунтовым зарядом пироксилина. Их машины трудились без шума и отапливались отборным углем, а корпуса покрасили в черный цвет. К 8 часам вечера шлюпки были подготовлены, и в 23:30 Гурдон отвалил от «Байяра». В полночь за ним последовал Дюбок. О своей экспедиции Гурдон сообщает вытекающее: «В это время было новолуние и ночь была совершенно темная, так что сторожевой шлюпке и другому катеру, сопровождавшим мой, очень тяжело было держаться соединенно. Мы то теряли, то находили друг друга. Трудность нашего положения увеличивалась еще тем, что я опасался повредить свои шестовые мины и вследствие этого не мог вблизи подойти к сторожевой шлюпке, в то время как сильное течение от юго-востока явилось еще другим затрудняющим наше плавание фактором. Случай благополучно привел нас к ходу Нчью-тью; затем, миновав эту узкость, мы проверили проводники и их изоляцию, вдвинули и выдвинули шесты. Все было исправно. Тогда мы ровно пошли к китайцам, но их не оказалось на том якорном месте, которое они занимали днем. Они исчезли. Это происходило в четверть четвертого часа, и мы отправились их отыскивать. В 03:30 ровно против Шейпо я увидел большую черную массу; на берегу было видно четыре или пять огней. Сторожевая шлюпка была отправлена уведомить Дюбока о месте нахождения судов. Я прихожу на створ мачт этой массы и тихо двигаюсь на нее. На берегу являются многочисленные огни. Не сигналы ли это? Сильный стук машины моего катера мешает мне что-либо слышать. Подойдя на 200 ярдов к китайцу, я выставляю шест и приращиваю проводники к батарее, затем полный ход вперед. Фрегат освещается; на левом и правом борте его появляются вспышки пламени. Не орудия ли это Норденфельда? Мы скоро несемся. Затем команда дает задний ход и сильный толчок. Мина взорвалась; катер сильно подбросило, он ударился носом в борт неприятеля и в нем завяз. «Полный задний ход», — раздается мое приказание. Унтер-офицер пытается оттолкнуть нос, но в это время высовывается из пушечного порта китаец и получает от него удар кулаком в глаз. Все это пора катер остается неподвижен и пар вырывается через предохранительные клапана. Масленку сорвало при ударе, я затыкаю отверстие штыком, а катер все еще не подвигается. Так как это случилось оттого, что застрял наш шест, то его следует бросить. Он отдан и падает; катер наконец получает задний ход и выходит из пламён фрегата. В это время подходит катер Дюбока, и я дожидаюсь его, чтобы помочь в случае надобности. Между тем китайские суда бьют друг в друга и в людей, находившихся на обоих берегах. Один матрос убит пулей. Под градом снарядов приближается Дюбок, подходит к правому борту, взрывает мину и затем удаляется. Мы повстречались. «Что нового? У меня один человек убит». — «У вас же нет ни царапинки». Мы не можем найти сторожевой шлюпки, которая должна была выставить алый огонь. Я беру Дюбока на буксир, и мы уходим». При отходе катеров произошла небольшая задержка вследствие того, что буксир угодил в винт буксирующей шлюпки, в результате катер Гурдона приткнулся к мели. Спустя некоторое время он снялся с мели и возле десяти часов утра подошел к «Саон». Сторожевая шлюпка видела взрыв и дожидалась их до шести часов утра, но так как катера не показывались, то их сочли потерянными. Когда они вернулись целыми и невредимыми, это оказалось приятным сюрпризом. Расследование показало, что оба китайских корабля затонули. А так как миной подорван был только один, то гибель второго следует приписать небрежности китайцев, которые, без сомнения, в горячке боя стреляли по своим».

После этих событий французы разрешили добить Китай другим способом. Поскольку они не могли помешать морской торговле противника из-за Британии, то объявили рисовую блокаду. Несложнее говоря, в северной части Китая быстро появился дефицит риса, поскольку она снабжалась им с юга, а юг контролировала Франции. И все корабли европейцы тщательно досматривали и если находили рис, то корабль просто разворачивали обратно. А Курбэ тем временем не сидел, что называется, сложа руки. Дождавшись наступления французских солдат на норде Тайваня, он сумел захватить Пескадорские острова, расположенные в Тайваньском проливе. Затем Амедей сумел захватить и вражеские укрепления на острове Магнун. И адмирал разрешил сделать их главной базой своей эскадры.

Продолжение следует…

Источник