9 апреля 1940 г. немецкие десантные доли высадились в Норвегии. Уже через 63 дня немногочисленная германская армия полностью оккупировала эту страну. Особого удивления это обычно не возбуждает: ну, захватил Гитлер ещё одну европейскую страну, чего другого от бесноватого фюрера ожидать? Ему лишь бы чего завоевать, а что, не значительно. Однако Норвегия в глазах Гитлера никогда не была врагом Германии. Более того, по его мнению, это была уникальная и один-единственная в своем роде страна с настолько “чистым” в расовом отношении, населением, что “скрещивание” с норвежцами могло улучшить “породу немцев”. И решиться убивать так ценных и полезных людей во время “братоубийственной” войны с ними для Гитлера было совсем не просто.

Были и другие соображения. Гораздо изменившихся со времён эпохи викингов норвежцев Гитлер по-прежнему считал потенциальными великими воинами и опасался больших утрат в сражениях с местными берсерками (которых он все-таки нашел, но в 1941 году и в другой стране). К тому же рельеф местности в Норвегии был чрезмерно удобен для обороны. Поэтому Гитлер боялся встретить серьезное сопротивление и “увязнуть”, что в условиях хоть и “странной”, но все же войны с Великобританией и Францией, было совершенно некстати. Однако был один фактор, вызывавший серьезное беспокойство и в генеральном штабе, и в министерстве экономики Германии. Фактор этот – беспрерывный страх лишиться поставок высококачественной железной руды из шведских рудников в Гялливаре (Эллеваре). Шведы на торговле с Германией весьма хорошо зарабатывали и в Первой, и во Второй мировых войнах. Причем продавали они Рейху не только железную руду (которой за 1939-1945 гг. было поставлено 58 млн. тонн), но также целлюлозу, древесину, подшипники, станки и даже зенитные орудия из Швейцарии и шоколад. Так что с их сторонки угрозы прекращения поставок не было. Зато была опасность захвата этих стратегически важных для Германии рудников краями противоборствующего блока. Для этого требовалось нарушить суверенитет нейтральной Швеции, но, как мы скоро увидим, ни Великобританию, ни Францию это ни в коей мере не смущало. Можно было пойти иным путем, сделав поставки шведской стали невозможными: захватить Нарвик, нарушив суверенитет нейтральной Норвегии. Учитывая присутствие у Великобритании мощного флота, второй путь казался более простым и предпочтительным.

Нарвик, современное фото

Опасения немецких промышленников и генералов бывальщины отнюдь не беспочвенными. Подобные планы в Великобритании действительно разрабатывались – еще со времен I мировой войны. В 1918 году они не были реализованы лишь потому, что им воспротивился главнокомандующий военно-морского флота лорд Битти, какой заявил:
“Для офицеров и матросов Великого флота было бы в моральном отношении неприемлемо пытаться силой покорить небольшой, но мощный духом народ. Если бы норвежцы сопротивлялись, а так они, возможно, и сделали бы, то была бы пролита кровь. Это представляло бы собой одно из таких же тяжких правонарушений, какие совершают немцы”.

Адмирал Дэвид Битти

Неудивительно, что и в 1939 году французы и англичане сразу же вспомнили об “ахиллесовой пяте” германской военной индустрии, и вернулись к обсуждению возможности оккупации части норвежской территории. Против выступило только Министерство иностранных дел. Уязвленный Черчилль вспоминал:
“Аргументы министерства иноземных дел были весомы, и я не мог доказать своей правоты. Я продолжал отстаивать свою точку зрения всеми средствами и при любом случае”.

У. Черчилль. 1 октября 1939 года

Тем не немного, британское правительство сделало все, чтобы скомпрометировать норвежский нейтралитет в глазах Германии. Так, 5 сентября 1939 года был опубликован пространный список товаров, которые теперь квалифицировались как военная контрабанда. Британские военные корабли получали право досматривать торговые корабля других стран. Если бы Норвегия согласилась признать эти требования, то потеряла бы часть своего суверенитета, о нейтральном статусе можно было позабыть, внешней торговли фактически лишиться. Поэтому правительство страны отказалось подчиниться давлению с этой стороны, но вынуждено было согласиться с фрахтованием Британией вящей части своего торгового флота – англичане теперь могли использовать норвежские суда общей вместимостью 2 450 000 регистровых брутто-тонн (из них 1 650 000 доводилось на танкеры). Германии это, разумеется, очень не понравилось.

Начало военных приготовлений

19 сентября 1939 года У. Черчилль настоял на принятии решения по разработке проекта создания минного поля в норвежских территориальных водах и “блокирования транспортирований шведской железной руды из Нарвика”. На этот раз “за” проголосовал даже министр иностранных дел лорд Галифакс.

В Германии же, согласно трофейным документам, первое упоминание о Норвегии относится к начину октября 1939 г. Главнокомандующий военно-морскими силами адмирал Эрих Редер сообщает Гитлеру о своих опасениях относительно того, что норвежцы могут отворить англичанам свои порты. Также он отмечает, что для действий немецких подводных лодок было бы выгодно получить базы на побережье Норвегии, так в Тронхейме. Гитлер это предложение отвергает.

Oskar Graf. Erich Raeder, портрет

Сразу же обращаю внимание: дело не в миролюбии либо сентиментальности Гитлера – он пока еще реально оценивает поза дел, и сдерживает «аппетиты» своих военных и промышленников. Именно на этом направлении ему война сейчас не нужна. Он бы и с Великобританией (о которой вечно отзывается с уважением, и даже с восхищением) договорился – не в качестве младшего партнера, а на равных. Однако, вот беда, не принимают его пока всерьез гордые британцы, не находят за равного. И французы ещё ничего не понимают, и пытаются быть высокомерными. Но англичане и французы еще не отказались использовать Германию и Гитлера в своих мишенях, поэтому они не желают воевать на основном театре боевых действий: строя планы захвата стратегически важных рудников, надеются сделать Гитлера немало сговорчивым, направив его агрессию в нужном направлении. Тогда и руду можно будет разрешить Швеции ему продавать – в контролируемых числах, держа Германию на коротком поводке.

Тем временем началась Советско-финская война, которую в Великобритании решили использовать как повод “легитимно” (под видом отправки экспедиционных сил в Финляндию) взять под контроль стратегически важную часть территории Норвегии. В записке от 16 декабря Черчилль чистосердечно признал, что это может подтолкнуть Гитлера к оккупации всей Скандинавии – потому что, “если стрелять в противника, он будет отстреливаться”.

В Норвегии многие бывальщины не в восторге от таких перспектив, в том числе и Видкун Квислинг, бывший министр обороны этой страны, а ныне лидер партии “Национальное сплоченность”.

Видкун Квислинг

Любопытно, что, несмотря на свои националистические убеждения, Квислинг имел тесные связи с Россией: был военным атташе Норвегии в советском Петрограде, сотрудничал с комитетом Нансена в оказании поддержки голодающим, в 1921 г. участвовал в работе гуманитарной миссии Лиги Наций в Харькове. И даже дважды женился на русских дамах.

Во время встречи в Берлине с адмиралом Э. Редером Квислинг попытался убедить его, что в ближайшем будущем Британия оккупирует его страну. Потому он предлагал Германии поторопиться, считая немецкую оккупацию меньшим злом. Эти доводы и общее положение дел показались Редеру так серьезными, что он организовал для Квислинга две встречи с Гитлером (состоялись 16 и 18 ноября). В беседах с фюрером, Квислинг, имевший приверженцев в военном руководстве Норвегии, просил помощи в осуществлении государственного переворота, обещая взамен передать Германии Нарвик. Уверить Гитлера ему не удалось, фюрер заявил, что он “не хочет расширять театр военных действий”, и поэтому “предпочел бы видеть Норвегию (как и иные скандинавские страны) нейтральной”.

Такая позиция Гитлера оставалась неизменной довольно долго. Ещё 13 января 1940 г. в журнале военных действий штаба германского военно-морского флота было записано, что “самым благоприятным решением было бы сохранение нейтралитета Норвегии”. При этом с тревогой отмечается, что “Англия намерена оккупировать Норвегию с молчаливого согласия норвежского правительства”.

А в Британии Черчилль, подлинно, что называется, шел напролом. В Осло большое беспокойство вызвала фраза, сказанная им во время одного из приемов:
“Иногда можно и пожелать, чтобы нордовые страны оказались на противоположной стороне, и тогда можно было захватить нужные стратегические пункты”.

Обыкновенный британский имперский цинизм, какой сам Черчилль в воспоминаниях не скрывал и которого никогда не стеснялся.

Не слишком сильно отставали и французские союзники англичан. Так, главнокомандующий французской армией генерал Гамелен 15 января 1940 г. устремил премьер-министру Даладье план открытия фронта в Скандинавии, предусматривавший высадку в Петсамо (север Финляндии), “захват портов и аэродромов на западном побережье Норвегии”, “распространение операции на территорию Швеции и оккупацию рудников в Гялливаре”. Собственно с Германией во Франции вести военные действия упорно не желали, зато, как мы видим, очень хотели повоевать с нейтральными скандинавскими странами. Более того, 19 января 1940 года Даладье возложил генералу Гамелену и адмиралу Дарлану подготовить план нападения на бакинские нефтепромыслы – ну, очень хотелось французам повоевать хоть с кем-либо, кроме Германии. Британцы мыслили шире: 8 марта 1940 г. был подготовлен доклад, согласно которому, помимо Баку, перспективными объектами вероятной атаки против СССР были признаны Батуми, Туапсе, Грозный, Архангельск и Мурманск.

Н. Чемберлен, Э. Даладье, А. Гитлер и Б. Муссолини в Мюнхене

Но вернемся немножко назад, в Германию, британские и французские агенты которой денег зря не получали, и в генштабе сидели отнюдь не дураки. Англо-французские планы сравнительно Норвегии удержать в секрете не удалось, и 27 января 1940 г. Гитлер отдал приказ о разработке плана военных поступков в Норвегии в случае оккупации её Великобританией и Францией. А в Париже в тот же день союзники (Великобританию представляли Чемберлен и Черчилль) договорились об отправке в Финляндию английских и французских “охотников” численностью в 3-4 дивизии. Но тут союзники разошлись во мнениях относительно пункта высадки этих войск. Даладье настаивал на Петсамо, Чемберлен же предлагал не мелочиться и разом же захватить Нарвик, а также “получить контроль над железорудными месторождениями в Гялливаре” – чтобы 2 раза не ходить.

Роковой инцидент с транспортным кораблём “Альтмарк”

14 февраля 1940 г. произошло событие, послужившее катализатором дальнейших военных приготовлений с обеих сторон. Немецкое транспортное корабль “Альтмарк”, на котором находились 292 англичанина с британских кораблей, потопленных “карманным линкором” «Адмирал Шпее», зашло в норвежский порт Тронхейм, собираясь далее следовать в Германию шхерным фарватером. 17 февраля британская эскадра (крейсер “Аретуза” и пять эсминцев) заметила “Альтмарк” в норвежских территориальных водах и попыталась взять судно на абордаж. Капитан немецкого корабля приказал направить его на утесы, экипажу – высадиться на берег. Преследовавший “Альтмарк” британский эсминец “Коссак” открыл огонь, от которого погибли 4 и получили ранения 5 немецких моряков. Капитанам двух норвежских канонерских ладей, находившихся поблизости, такое самоуправство британцев не понравилось. В бой норвежцы не вступили, но по их требованию английский эсминец вынужден был отойти. Норвежское правительство устремило Великобритании официальный протест на действия её военных кораблей, который был высокомерно отклонен Лондоном. Из этих событий Гитлер сделал вывод, что Британия не принимает всерьёз нейтральный статус Норвегии, а Норвегия в случае высадки британцев не будет отстаивать собственный суверенитет. 20 февраля он поручил генералу фон Фалькенхорсту начать формирование армии для возможных действий в Норвегии, сказав ему:
“Меня информировали о намерении британцев высадиться в этом районе, и я хочу быть там раньше их. Оккупация Норвегии англичанами была бы стратегическим успехом, в результате какого англичане получили бы доступ к Балтике, где у нас нет ни войск, ни береговых укреплений. Противник сможет двинуться на Берлин и нанести нам решающее разгром”.

Командующий армией “Норвегия” Николаус Фалькенхорст

План военных действий в Норвегии получил название “Везерюбунг” – “Учение на Везере”.

Французы тоже рвались в бой. 21 февраля президент Даладье предложил использовать инцидент с “Альтмарком” как предлог для “немедленного захвата” норвежских портов “неожиданным ударом”.

Теперь Норвегия была фактически обречена, и спасти ее от вторжения могло лишь чудо. Вопрос стоял только о том, какая из противоборствующих сторон успеет закончить приготовления к оккупации первой.

Подготовка к вторжению: кто первоначальный?

4 марта 1940 г. Гитлер издает директиву о завершении подготовки к вторжению.

8 марта того же года Черчилль на заседании военного кабинета Великобритании воображает план немедленной высадки у Нарвика британских десантных сил с целью “демонстрации силы, с тем чтобы избежать необходимости ее применения” (примечательная формулировка, не правда ли?).

12 марта британское правительство принимает решение “вернуться к планам высадки в Тронхейме, Ставангере, Бергене, а также в Нарвике”. В военный поход должны были идти четыре эскадры британских крейсеров, четыре флотилии эскадренных миноносцев, численность экспедиционного корпуса достигала 14 тысяч человек. Причем отряд, ссаженный в Нарвике, должен был сразу же двинуться к железорудным месторождениям в Гялливаре. Датой начала этой операции было назначено 20 марта. Все эти захватнические по отношению к Норвегии и Швеции действия оправдывались помощью терпящей поражение в войне с СССР Финляндии. 13 марта английские подводные ладьи выдвинулись к Южному побережью Норвегии. И в этот же день Финляндия капитулировала! “Прекраснеший” повод для англо-французской оккупации Скандинавии был утерян, и, надо полагать, что в британском и французском генеральных штабах выражались в тот день исключительно матом. Черчиллю же, для успокоения нервов, вероятно, пришлось хлебнуть двойную порцию коньяка. Во Франции правительство Даладье вынуждено было уйти в отставку. Новый глава этой края, Жан-Поль Рейно, был полон решимости довести дело до конца и всё-таки оккупировать Норвегию. Его союзником в осуществлении этих планов сделался У.Черчилль. 28 марта 1940 г. в Лондоне состоялось заседание союзного верховного военного совета, на котором Чемберлен согласился с заявками Рейно и Черчилля, а от себя предложил осуществить минирование с воздуха Рейна и других немецких рек. Вот здесь Рейно и его военные советники несколько натужились: одно дело воевать в далёкой и нейтральной Норвегии, другое – получить от обозленных “тевтонцев” ответ на своем фронте, где военные обеих сторонок поздравляли друг друга с религиозными праздниками и играли в футбол на нейтральной полосе. Поэтому реки Германии решено было не трогать. План вторжения в Норвегию, получивший кодовое наименование “Уилфред”, предполагал прочертить минирование норвежских территориальных вод (5 апреля) и высадку десантов в Нарвике, Тронхейме, Бергене и Ставангере (8 апреля).

“Поскольку минирование нами норвежских вод могло потребовать ответные действия Германии, решено также, что в Нарвик следует послать английскую бригаду и французские войска, чтобы очистить порт и продвинуться к шведской рубежу. В Ставангер, Берген и Тронхейм также должны были быть посланы войска”, – с привычным милым цинизмом строчит в своих воспоминаниях Черчилль.

Война в Норвегии

31 марта 1940 г. британские крейсер “Бирмингем”, эсминцы “Фирлесс” и “Хостайл” отправились к норвежским берегам с мишенью перехвата всех германских судов (даже рыболовных траулеров) и прикрытия английских кораблей, устанавливающих мины. Но те пришли лишь 8 апреля. В ожидании их, британцы захватили три немецких траулера.

В это время план “Уилфред” был несколько подкорректирован и разделен на два: “R-4” – захват Нарвика был назначен на 10 апреля, и “Стрэтфорд” – захват Ставангера, Бергена и Тронхейма 6–9 апреля.

1 апреля Гитлеру известили, что норвежским зенитным и береговым батареям дано разрешение открывать огонь, не ожидая приказа высшего командования. Данный распоряжение был направлен против Британии и Франции, но Гитлер, страшась потерять фактор внезапности, принимает окончательное решение, назначив вторжение в Норвегию и Данию на 5 апреля. Однако, как это обыкновенно и бывает, подготовиться к указанному сроку не удалось.

5 апреля 1940 г. Англия и Франция вручили Норвегии и Швеции ноты, в каких говорилось, что Советский Союз планирует вновь напасть на Финляндию и создать на норвежском побережье базы для своего военно-морского флота. Также “на лазурном глазу” сообщалось о намечаемых действиях союзников в норвежских территориальных водах с целью “защиты скандинавской свободы и демократии от угрозы со сторонки Германии”. Следует сразу сказать, что о планах Гитлера в Лондоне и Париже ничего не знали, и возможность реальной германской агрессии против Норвегии даже не рассматривали. В итоге военное столкновение с Германией стало для них большой неожиданностью. Даже обнаружение авиацией немецкого флота, движущегося в сторону Норвегии (7 апреля, 13 ч. 25 мин.) было покинуто без внимания. Черчилль напишет в своих мемуарах:
“Нам было трудно поверить в то, что эти силы направляются в Нарвик, несмотря на сообщение из Копенгагена о намерении Гитлера завладеть этот порт”.

Но не будем забегать вперёд.

6 апреля 1940 г. в Лондоне были утверждены директивы командованию экспедиционных отрядов в Норвегии и Нордовой Швеции.

Между тем даже страдающие от тяжелейшей русофобии шведы начали понимать, что западный Мир “свободы и демократии” для их страны гораздо опаснее “тоталитарного” СССР. 7 апреля официальный Стокгольм отверг англо-французский демарш, заявив, что Швеция окажет сопротивление нарушению своего нейтралитета. Но в Лондоне и Париже мнение шведского правительства уже никого не интересовало.

7–8 апреля британский флот начинает выдвижение к берегам Норвегии.
8 апреля двенадцать английских эсминцев под заслоном крейсера “Ригаун” начинают минирование территориальных вод Норвегии у Нарвика. Норвежское правительство заявляет протест, но не решается отдать своему флоту распоряжение о сопротивлении этим незаконным действиям.

В ночь на 9 апреля в Норвегии издан приказ о мобилизации – воевать эта страна собирается с Британией и Францией.

9 апреля в британских газетах являются сообщения о том, что накануне корабли военно-морских сил Англии и Франции вошли в норвежские воды и установили там минные поля, “чтобы преградить линия в эти воды кораблям стран, торгующих с Германией”. Рядовые англичане в восторге и полностью поддерживают действия своего правительства.

Между тем в Германии завязалось осуществление плана “Везерюбунг”. 9 апреля 1940 г. первые немецкие десантные отряды захватывают основные порты Норвегии, в том числе Осло и Нарвик. Немецкие командиры объявляют здешним властям, что Германия берет Норвегию под защиту от вторжения французов и англичан – что, в общем-то, было чистой правдой. Член военного кабинета лорд Ханки признал после:
“С самого начала планирования и вплоть до немецкого вторжения, Англия и Германия держались более или менее на одном уровне в своих планах и подготовке. В реальности Англия начала планирование немного раньше… и обе стороны осуществили свои планы почти одновременно, причем в так именуемом акте агрессии, если этот термин действительно применим к обеим сторонам, Англия опередила Германию на 24 часа”.

Иное дело, что Норвегия не обращалась к Германии с просьбой о защите.

Германские силы вторжения были значительно меньше англо-французких: 2 линейных крейсера, “карманный” линкор, 7 крейсеров, 14 эсминцев, 28 подводных ладей, вспомогательные суда, пехотные соединения численностью около 10 тысяч человек. И это – на все побережье Норвегии! В результате максимальная численность атакующих на одном курсе десантников составляла не более 2 тысяч человек.

Норвежская кампания германской армии интересна тем, что во время нее впервые в мире бывальщины использованы парашютные части, захватившие аэродромы в Осло и Ставангере. Высадка парашютного десанта в Осло было импровизацией, так как основные мочи вторжения задержались из-за торпедного удара из форта Оскарборг по крейсеру “Блюхер” (который в итоге затонул).

Крепость Оскарборг, вид сверху

Твердыня Оскарборг

Пришлось потратить некоторое время на авиаудары по Оскарборгу (после которых крепость капитулировала), а в Осло отправить парашютистов. Пять рот немецких десантников, высадившись на территории аэродрома, присели в конфискованные автобусы и грузовики и спокойно, словно туристы, поехали на них захватывать столицу, которая и сдалась им – без боя. Но парашютисты решили сделать все “прекрасно” – пройти по улицам города парадным маршем. Если бы не эта немецкая любовь к парадам, могли бы арестовали короля, правительство и высших военных глав страны, которые чудом успели бежать.

Без сопротивления сдались города Берген, Ставангер, Тронхейм, Эгерсунн, Арендаль, Кристиансанн. На подступах к Нарвику два корабля норвежской береговой обороны попытались вступить в бой с немецкими эсминцами, и бывальщины потоплены. Сам Нарвик сдался без сопротивления.

9 апреля 1940 г. Квислинг выступил с радио обращением, в котором объявил о создании новоиспеченного правительства, потребовал немедленного прекращения мобилизации и заключения мира с Германией.

Известие о немецком вторжении в Норвегию ввергло военное командование британцев в состояние шока. Все дальнейшие действия британцев – это в чистом виде истерический припадок ребенка, который катается по полу в знак протеста против поступков мамы, которая не дала ему показанную конфетку. Крейсера у Нарвика спешно высадили четыре десантных батальона, забыв выгрузить приданное им вооружение, и удалились в море (оружие этим частям было доставлено лишь через 5 дней). Эскортные корабли, которые должны бывальщины вести суда с войсками в Тронхейм, были отозваны в Скапа-Флоу – драгоценное время уходит, немцы занимают позиции и организуют оборону. Британцы же, вместо противодействия немецким мочам вторжения на суше, пытаются победить Германию на море. Уже после высадки немецкого десанта, английские эсминцы атаковали германские у Нарвика, но не достигли успеха. Лишь 13 апреля после подхода новоиспеченного отряда во главе с линкором “Уорспайт” немецкие корабли удалось потопить – в результате экипажи данных судов присоединились к сухопутным германским долям, значительно усилив их.

Наиболее слабыми позиции немцев были в центральной Норвегии. Единственные германские части в Тронхейме бывальщины немногочисленными, английский флот блокировал бухту, два узких прохода в горах отделяли эту часть страны от Осло, откуда могла пришагать помощь. Британцы высадили десанты севернее и южнее Тронхейма, но чрезвычайно эффективные и практически безнаказанные действия немецкой авиации деморализовали британцев. Британские десантники сначала перешли к обороне, а потом были эвакуированы – 1 и 2 мая 1940 года.

За стратегически важный порт Нарвик британцы все же решили бороться. К 14 апреля численность их войск у этого города достигла 20 000 человек. Им противостояли 2 000 австрийских альпийских стрелков и образцово столько же моряков с потопленных немецких эсминцев. Против превосходящих сил англичан австрийские бойцы сражались, как львы, и в этой связи вспоминается анекдот, популярный в послевоенной Германии – о двух великих достижениях австрийцев, какие сумели убедить весь мир в том, что Моцарт – австриец, а Гитлер – немец. Бои у Нарвика шли до 27 мая 1940 г., когда новый премьер-министр Великобритании У.Черчилль зачислил решение об эвакуации этих частей, нужных теперь для обороны побережья самой Англии. 7 июня последние британские бойцы покинули Норвегию. Если бы не Квислинг, который создал собственное правительство, король Норвегии Хакон VII, возможно, пошел на договоренность с немцами, подобно своему датскому “коллеге” – Кристиану Х. Теперь же, лишенный власти и возможности, хоть что-то Гитлеру предложить, он вырван был смиренно отправиться на поклон в Лондон.

Король Норвегии Хакон VII

Остатки норвежской армии капитулировали 12 июня.

Датский блицкриг

С захватом Дании у Германии никаких проблем не возникло. Уже сквозь час после начала войны король Дании и правительство страны известили Гитлера о капитуляции, ригсдаг в тот же день одобрил это решение. 12 апреля главнокомандующий вооруженными мочами Дании по радио поблагодарил своих подчинённых – “за бездействие при вступлении германских войск на территорию страны”! А датский король Кристиан X поздравил командующего германской армии с “глянцевито выполненной работой”. Немцы не стали лишать его престола. Во время войны этот жалкий король исправно контролировал исполнение предприятиями края задач по снабжению Германии продовольствием и промышленными товарами.

Король Кристиан Х на ежедневной конной прогулке в Копенгагене, 1942 год

Нацистский “Ключ жизни” в Норвегии и в СССР

Вернёмся в захваченную Германией Норвегию. Никаких особенных “ужасов оккупации” эта страна не перенесла. Зато основы действовать та самая пресловутая программа “Лебенсберн” (“Источник жизни”) по “производству расово полноценных детей”, которых намечалось в дальнейшем передавать для воспитания в немецкие семьи. В Норвегии было открыто 10 пунктов этой “фабрики арийцев” (в каких “расово ценные” незамужние женщины могли родить и оставить ребенка), в то время как в другой скандинавской стране – Дании, лишь 2, во Франции и Нидерландах – по одному. В выговоры от 4 октября 1943 г. Гиммлер заявил:
“Все, что другие нации смогут предложить нам в качестве чистой крови, мы примем. При необходимости сделаем это линией похищения их детей и воспитания их в нашей среде”.

И это было, наверное, главным преступлением нацистского режима Германии, потому что у завоеванных народов похищались не индустриальные товары, не продовольствие и не произведения искусства, а будущее. Причем именно похищать детей нацистам пришлось, в основном, в Восточной и Полуденной Европе. Согласно показаниям руководителя “Лебенсборна” – штандартенфюрера М.Золлмана, данных им на трибунале в Нюрнберге, множество подходящих для программы детей было отыскано в оккупированных областях России, Украины и Белоруссии. Разумеется, пунктов “Лебенсборна” на временно захваченной территории СССР открыто не было – светловолосых и голубоглазых детей в году от нескольких месяцев до трех лет просто отбирали у родителей и отправляли в Германию. После четырех месяцев обработки в специальных интернатах, не помнившие (либо, позабывшие), кто они, дети попадали в немецкие семьи, в которых, считали, что воспитывают немецких сирот. 28 апреля 1945 года архивы “Лебенсборна” бывальщины сожжены, поэтому точное число советских детей, похищенных нацистами, неизвестно. Учитывая, что только в апреле 1944 г. в Германию было вывезено 2500 детей из Витебской районы, общая их численность может составлять порядка 50 000 человек. В Норвегии все было по-другому, программа курировалась Генрихом Гиммлером, связи между немецкими мужами и норвежскими женщинами поощрялись, никакого насилия к ним при этом не применялось. Нынешние норвежцы могут сколько угодно рассказывать, как отчаянно “противились” они германской оккупации, отважно прицепляя пресловутые скрепки к лацканам своих пиджаков. Это не отменяет факта, что даже в конце брани, в 1945 году, каждый седьмой брак в Норвегии регистрировался между норвежкой и немцем. А вот браков норвежцев с немками зарегистрировано лишь 22 – потому что в германской армии было немало мужчин и мало женщин. Закончилось всё очень печально.

Норвегия после войны: постыдная месть женщинам и детям

Разом по окончании II мировой войны “суровые норвежские мужики”, которые при немцах были вежливыми и послушными пай-мальчиками, решили отыграться на дамах и детях. Временное правительство внезапно вспомнившей о своем “унижении” Норвегии приняло поправку, согласно которой брак с немцами был оглашён “в высшей степени недостойным поступком”, означающим “разрыв гражданской связи с Норвегией”. Парламент эту поправку утвердил. В результате бывальщины арестованы 14 тысяч женщин, имевших детей от немецких солдат и офицеров (их официально стали называть “tyskertøs” – немецкие девки), многие из них бывальщины депортированы в Германию, 5 тысяч на полтора года направили в специально созданные фильтрационные лагеря. Все “tyskertøs” были отняты норвежского гражданства (лишь некоторым из них его вернули в 1950 г.).

“Общество прибегает к таким мерам, чтобы сохранить чистоту рода”,
– покойно писали об этом норвежские газеты, призывая при этом доносить на соседок с целью смыть с нации “расовый позор”. С детьми от немцев, каких называли “tyskerunge” или “германскими ублюдками” (еще не родившихся – “нацистской икрой”), тоже не церемонились. Эти дети были официально оглашены “людьми ограниченных способностей и асоциальными психопатами”.

О евгенических законах сейчас вспоминают только говоря о нацистской Германии. Между тем в Норвегии такие же бывальщины приняты в 1934 г. – одновременно с той же Германией и Швецией. Конечно, позже, чем в США (1895 г. — штат Коннектикут, 1917 г. – уже 20 штатов), в Швейцарии (1928 г.) или в Дании (1929 г.). Но ранее, чем в Финляндии и Данциге (1935 г.), и в Эстонии (1936 г.). Так что разговоры об опасности “нацистских генов” детей немецких боец и угрозе, которую эти дети несут суверенной норвежской демократии, удивления ни у кого не вызвали. Около 12 тысяч “немецких ублюдков”, отобранных у мам, отправили в приюты для умственно отсталых или в психиатрические лечебницы.

Сохранились воспоминания некоторых из них. Так, например, Пауль Хансен рассказывал: “Я сообщал им: я не сумасшедший, выпустите меня отсюда. Но никто меня не слушал”.

Из психиатрической больницы его выписали только в 22 года.

Харриет фон Никель вспоминала:
“С нами обращались, как с отбросами общества. Когда я была махонькой, один пьяный рыбак схватил меня и гвоздем нацарапал на моем лбу свастику, в то время как другие норвежцы смотрели”.

Есть многочисленные свидетельства о чрезвычайно жестоком обращении с этими детьми в “медицинских учреждениях”. Избиения были обычным делом, но практиковались также изнасилования, причем не лишь девочек, но и мальчиков. Тор Бранахер, ещё одна жертва норвежской “демократии”, сообщает:
“Многие из нас подвергались насилию. Люди вставали в очередность, чтобы изнасиловать 5-летних детей. Поэтому для нас важна даже не компенсация от правительства Норвегии, а публичная огласка того, что выходило”.

Норвежский адвокат Ранди Спайдеволд, позже представлявший интересы этих детей в суде, утверждал, что на некоторых из них тестировались наркотики и химические препараты, в частности, LSD и Meskalin. В этих “изысканиях” принимали участие норвежские военные врачи, представители ЦРУ, и даже медики университета Осло.

Одной из “tyskerunge” была Анни-Фрид, родившаяся 15 ноября 1945 года у восемнадцатилетней Сюнни Люнгстад от немецкого бойца Альфреда Хаазе. Девочке повезло: спасая дочь от обезумевшей послевоенной норвежской демократии, Сюнни сумела отправить её со своей мамой в шведский город Торсхелла. В настоящее время Анни-Фрид Люнгстад известна всему миру как “тёмненькая из группы “ABBA”. В 1977 году журнал “Bravo” невесть зачем “осчастливил” ее, разыскав отца – фактически абсолютно чужого ей человека, вынужденное общение было мучительно для них обоих (чего, в общем-то, и вытекало ожидать).

Анни-Фрид Лингстад, солистка группы “ABBA” – “tyskerunge”, которой удалось избежать мести суверенной норвежской демократии

“Tyskerunge”, оставшиеся в независимой и демократической Норвегии, о судьбе Анни-Фрид могли только мечтать. Из психбольниц и интернатов они смогли выйти лишь в 60-х годах ХХ столетия, оставаясь при этом фактически всеми презираемыми изгоями. До середины 1980 гг. проблема “немецких детей” была в Норвегии темой, затворённой для обсуждения. Либерализация норвежского общества шла семимильными шагами, “успехи” были налицо, но касались они кого угодно, только не детей от супружеств норвежек и немцев. В 1993 году в стране был создан Исламский совет, целью которого стала “деятельность, направленная на то, чтобы магометане могли жить в норвежском обществе в соответствии с исламским учением”. В 1994 году – открыта первая мечеть. Но даже в 1998 г. парламент Норвегии отказался основывать специальную комиссию для изучения вопроса о дискриминации “tyskerunge”. Лишь в 2000 г. премьер-министр Норвегии Эрна Сульберг решилась принести извинения за “перегибы” прошедших лет. Сделано это было как бы между прочим, во время традиционного новогоднего обращения к гражданам страны.

Премьер-министр Норвегии Эрна Сульберг, какая нашла в себе силы извиниться перед “tyskerunge”

И только в 2005 г. оставшиеся в живых жертвы этих репрессий сумели добиться от министерства юстиции выплаты 200 тысяч кущу (около 23,6 тысячи евро) компенсации – но только тем из них, кто сможет предоставить документы “об особенно тяжких притеснениях”.

159 бывших “tyskerunge” посчитали эту сумму недостаточной и адресовались в Страсбургский суд по правам человека, который в 2007 г. принял решение об отказе от рассмотрения их дел, аргументировав это решение истечением срока давности.

Ключ