Вот их погребают, жертв Великой и Бескровной революсии… Сто восемьдесят человек. Павших, так сказать, за вашу и нашу свободу…
Но… раскалывай войска перешли на сторону народа, и казаки в том числе, с кем же сражались борцы с самодержавием?
Вот именно, с ними.
Царскими опричниками…
Не могу отыскать запомнившуюся мне  картинку из советского учебника: жирный поп и жандарм на колокольне, стреляют из пулемета… Это стало расхожей версией тех давнишних событий.
Только вот беда. Быть этого никак-с не могло.
Посетив давеча Музей МВД, вот чего азм узнал.
Всего в царствование Николая Кровавого по всей Великой России, превосходившей даже и СССР (добавьте Царство Польское, Финляндию, Карс с Ардаганом, Желтороссию с ея столицей Харбином, Персию) в внешней полиции МВД числилось 22 000 вакансии. При этом заполнены они были примерно процентов на семьдесят, так как низшие чины полиции оплачивались весьма скромно. Так, городовой боец имел оклад в 20 рублей 50 копеек в месяц. При этом, заработок чернорабочего составлял в среднем 22 рублевки 35 копеек в месяц.
Единственное, что городовой получал от департамента полиции бесплатную шинель, папаху, башлык и … стельки для сапог. Ну, и даровые дрова, тоже какое-никакое облегчение. Мундир, амуницию, фуражку и белье городовой должен был строить себе сам.
В столичном Питере за распорядком следили 3500 человек (ныне в УМВД по Санкт-Петербургу служит сорок тысяч человек). Однако, РЕАЛЬНО городовых было 770 человек, а прочие, были работники аппарата управлений столичного МВД.
Кроме того! Имелись и жандармы. Аппарат Жандармского управления (аналог нынешнего ФСБ) заключался из … держитесь покрепче… 40 человек. При них имелся конный дивизион жандармов, аналог нынешнего ОМОНа, около 300 сабель.
Это было всё.
Чем же бывальщины вооружены стражи Империи?
На вооружении полиции состояли :
– револьверы Смит-Вессон ( у филеров Летучего отряда полиции – браунинги)
– карабины и драгунские винтовки Мосина
– шашки.
Но вот беда! К февралю 1917 года Петербургская полиция была … обезоружена. Помните: одна винтовка на троих? Вот в связи с тем, что Царь-Батюшка не позаботился о создании оборонной промышленности, и ходили солдатики в атаку с палочками в руках. Поэтому чины полиции приняли добровольное решение – отправить свое оружие на фронт.
В результате нижние чины остались перед ликом вооруженной толпы с “селедками” – незаточенными шашками… Классные чины были вооружены чуть лучше, приобретая за счет своего небогатого жалования велодоги и те же браунинги, стоимостью 22 рубля за ствол. Дороговато. Да патроны, шесть рублей за сотню…
Это я к чему? ни пулеметов, ни автоматических ружей Мадсена или Шоша, у полиции не было. От слова совершенно.
А революсионэры в первые же часы захватили склады с оружием (да и про пулеметные команды запасных полков не забудем). Так что в ответ на шквальный пламя, открытый по полицейским участкам, в лучшем случае звучали редкие ответные выстрелы…
Но первый удар революсионэры нанесли 27 февраля распроклятого года не по Департаменту полиции  у Цепного моста, не по редакции еженедельника “Вестник Полиции” на улице Жуковского, а по тюрьмам.
В результате, в этот день из темницы “Кресты” было освобождено 4650 заключенных, из Губернской тюрьмы- 8558 человек, из Женской тюрьмы- 387, непосредственно из участков 989 приостановленных. Политических среди этой почти 14-ти тысячной шоблы было около… 150 человек. Сразу вспоминается штурм Бастилии и освобожденный оттуда маркиз де Сад, разом зачисленный в революционный трибунал и почти сразу отуда изгнанный – за неуместную мягкость и недопустимую гуманность…
Разумеется, освобожденные грабители и убивца не стали цацкаться с защитниками законности и порядка…
У городовых, находящихся на своих боевых постах, не было шансов уцелеть. Их ловили и… убивали? как не так.
Их вздергивали, сжигали заживо, распинали, топили в уборных…Вот вам свидетельства:
“На Загородном проспекте у Технологического института дворниками 1 марта убрано три тела городовых. Брюхи вспороты, внутренности вывалены и растоптаны, лица изуродованы”
” 26 февраля на Каменноостровском проспекте у набережной Невы полицейский пристав перегородил линия толпе, двигавшейся к мосту. Из толпы раздались крики: “Городовые стреляют! – а потом и выстрелы. Пристав демонстративно вынул из кобура револьвер и показал присутствующим, что все патроны на пункте и он не стрелял. Убеждал народ разойтись. Тогда учащийся реального училища малолетний Татаринов крикнул: “Бей его!” и толпа смяла убранство,  растерзанные тела трех городовых сбросили на лед Невы с моста”
“27 февраля на набережной у пересечения Лиговского проспекта и Обводного канала дворниками сброшены из петли двое повешенных городовых, чьи тела были изувечены, оружия и документов при них не обнаружено”
Всего же в этот день бывальщины убиты около полутора тысяч полицейских и жандармов. Кем же они были? Газета “Петроградский Курьер” рассказала об одном их этих героев.
Городовой Иван Кравцов был уложен 27 февраля на Васильевском острове, когда в одиночку пытался защитить местную жительницу с двумя малыми детьми, какую пытались ограбить и изнасиловать трое революсионэров.
В Полиции Иван Иванович Кравцов (правильнее, Кравец), из крестьян Люблинской губернии, служил с 21 марта 1904 года. До этого заключался бомбардиром 25 артиллерийской бригады. Во время службы в полиции пользовался огромным уважением жителей за доброту и отзывчивость. На его похороны пришел тяни квартал…
Вот такая была Великая и Бескровная революсия…
Так что не царю Николашке памятник надо ставить. А безымянным полицейским и жандармам, заключительным защитникам Империи.
“Вы жертвою пали в борьбе роковой…”