Рекомендации отца космонавтики, который 40 лет работал школьным учителемВ наступившем году сотни российских школ подписались на наш журнал. “Отечество” давно стала дополнительным и незаменимым учебным пособием для учителей истории и литературы. Мы продолжаем публикации рубрики “Открытый задание”, где даем слово лучшим российским педагогам и мыслителям прошлого и настоящего.

Константин Эдуардович Циолковский. Калуга. 1932 год.

Основная тема этого номера – 60-летие первого полета человека в космос. Справедливо, что апрельский Открытый урок проводит папа космонавтики, самобытный философ и школьный учитель Константин Эдуардович Циолковский.

“Циолковский перевернул мне душу”. Юрий Гагарин

Константин Эдуардович Циолковский до старости почитался за чудаковатого провинциального преподавателя, одержимого идеей воздухоплавания. “Он был глух, беден, еле-еле сводил концы с концами, – вспоминал его младший товарищ биофизик А.Л. Чижевский. – И не он одинешенек, а с семьей, которую он ничем не мог согреть, кроме слов утешения и веры в свое будущее”. Лишь на закате жизни гения ожидали заслуженное признание, почет и персональная пенсия. Его услышали, ему поверили, и новое поколение загорелось мечтой выйти за пределы атмосферы.

Но было в жития пророка космической эры не менее страстное увлечение – педагогика. В 1932 году, на пике славы, 75-летний Циолковский произнесёт: “Может быть, мои изобретения не осуществятся. Вот то, что я работал 40 лет учителем, я считаю несомненной заслугой”. С 1880 по 1921 год он учил арифметике, алгебре и геометрии, физике и химии боровских и калужских детей. Сквозь руки педагога, по его собственным подсчетам, прошло полторы тысячи учениц средней и около 500 учеников начальной школы.

Из-за глухоты сам Циолковский не окончил и гимназии, а все науки постигал по книжкам. Вероятно, поэтому он сильно отличался от тогдашних степенных и чопорных учителей. Константин Эдуардович имел редкую способность преподавать в наглядной, доступной конфигурации и делал это с удовольствием:

“Несмотря на глухоту, мне нравилось учительство. Большую часть времени мы отдавали решению задач. Это лучше волновало мозги и самодеятельность и не так было для детей скучно. С учениками старшего класса летом катались на моей большой лодке, купались и практиковались в геометрии. Я своими дланями сделал две жестяных астролябии и другие приборы. С ними мы и ездили. Я показывал, как снимать планы, определять величину и форму недоступных объектов и местностей, и обратно, по плану местности, восстановлять ее в натуре в любом пустом поле. Впрочем, больше было веселости и проказ, чем дела […] Зажженный водород у меня свистел и дудел на разные голоса. В пятом классе всегда показывал монгольфьер. Он летал по классу на ниточке, и я подавал держать эту ниточку желающим. Большой летающий шар, особенно с легкой куклой, производил всеобщее оживление и радость”.

Уроки Циолковского бывальщины совсем не похожи на сухие казенные занятия, вызывали восторг у детей и одобрение начальства, разглядевшего в нем “исключительный экземпляр педагога”. В отчете смотрителя Боровского училища декламируем: “Его приемы преподавания просты, наглядны и практичны, оживляют и заставляют быть внимательными учеников во все время урока. Вследствие такого преподавания ребята без особого труда и сознательно усваивают изучаемый предмет. Готовых правил и теорем учитель никогда не дает детям, а они сами с поддержкой учителя, посредством решения многих частных вопросов и задач, приходят к той или другой истине…”

“Родина” собрала несколько мудрых рекомендаций Циолковского-педагога, весьма актуальных для нынешних учителей и их воспитанников.

Мечта.

“СУДИТЬ О ПОЗНАНИИ КЛАССА ПО ОТВЕТАМ СЛАБЕЙШИХ…”

Семь рекомендаций школьного учителя Константина Циолковского

1. Судить о познании класса лучше всего по ответам слабейших учеников. Таким манером, учитель не будет никогда иметь преувеличенного мнения об успехах своих клиентов, каковое преувеличенное мнение может мощно вредить делу преподавания.

2. Нет надобности заставлять одного ученика повторять все объясненное, напротив, полезнее каждого спросить понемножку, сквозь это поддерживается всеобщее внимание и оживление. Нет ничего хуже, как наваливать на одного ученика роль исключительно активную, а на других – инертную, заставляя их только слушать и слушать. Каждому хочется высказать свое понимание, свое знание и свои мысли, нередко ошибочные. Никого не необходимо лишать этого права или, вернее, потребности человеческой души; иначе такой обделенный субъект или заснет умственно, или займется порожними разговорами и шалостями, становясь даже помехою классу.

3. Следует сообразоваться с душевными свойствами учеников: молчаливых не очень насиловать, а бойкими учениками употреблять для блага всего класса. Думаю, что если бы учитель исключительно положился на свои силы, то у него едва ли бы хватило энергии в течение немало лет достигать своих целей: дела у педагога останется, во всяком случае, по горло.

4. В арифметике, как и в других науках, большую роль играет наглядность, то кушать восприятие идей при пособии не только слов, но и зрения: образов, фигур и их движений. […] решение задач, например, о рассыльных, пароходах и других предметах, едущих друг другу навстречу или догоняющих один другого – сопровождается живой иллюстрацией, а собственно: 2 ученика изображают 2 парохода, причем они действуют сообразно условиям задачи. Подобная наглядность не только уясняет задачу, но и придает ученикам мочи, оживляя класс.

5. Страх наказания следует заменить голосом рассудка, разума, науки.

6. Дурные баллы уменьшают мочь учащихся и вредны во всех отношениях.

7. Самое же главное, чтобы учитель сумел привлечь учащихся, заинтересовать их знаниями и засветить их сердца высоким идеалом жизни, чтобы люди жаждали знаний, как пищи, чтобы знание было источником высокого счастья, а не источником мук и слез.

В рабочей комнате. 1927 год.

“ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ – НАУЧИТЬСЯ ЖИТЬ!”

О какой школе Циолковский грезил 100 лет назад

В 1918 году заслуженного педагога Циолковского пригласили в новую трудовую школу. Он приветствовал ее порядки: разделение детей по году, приучение к физическому труду, отсутствие оценок и наказаний. В июне 1918-го, вдохновленный переменами, он пишет небольшую статью о школе грядущего. Как и многое в те годы – в стол.

Статья увидела свет только в XXI веке.

Каким представился “далекий идеал” школы гениальному калужскому преподавателю? (Публикуется с сокращениями, подзаголовки расставлены редакцией).

Общежитие

Настоящая школа должна бы быть общежитием, окружённым возделанной землёй: садами и полями. Труд физиологический должен чередоваться с умственным, искусство жизни с наукой. Земледелие и ремесло послужили началом наук и искусств. Пусть так же будет и в школе.

Лето посвящается землепашеству и часу, другому научных бесед. К осени немного самых простых ремёсел, близких к потребностям учащихся и 2, 3 часа науки каждодневно. Зимой – то же, все в очень умеренной степени, чтобы не надорвать молодых сил. Отсутствие насилия, страха, угроз, наказаний, угрюмого расположения есть показатель того, что всё идёт благополучно.

Жизнь обществом по необходимости возбудит и социальные вопросы. Учителя их поднимут и будут решать утилитарны и теоретически. Много лекций будет посвящено социологическим опытам. Ремесла будут живым основателем технологии, земледелие и садоводство – таким же основанием биологии. Вся житье будет основанием науки. Строгой системы в преподавании не нужно: надо, напротив, пользоваться настроением, обстоятельствами и желаниями. Однако в всеобщем, как учителя, так и учащиеся должны, в конце концов, расположить свои знания в систематическом порядке. Порядок этот состоит в движении науки от несложного к сложному.

Фото: РИА Новости

Система наук

Главная цель школы – научиться жить: т.е. уметь добывать необходимое для существования, знать наиболее разумные общественные отношения, понимать лучшее социальное устройство, быть гражданином. Остальное все усваивается по мочам, способностям и желаниям каждого.

Система наук для кого бы то ни было, для школы всякой системы располагается так:

А. Основы мышления: пора, пространство, материя и чувствительность (приятное и неприятное, горе и радость).

Б. Математика или логика, проницающая все науки от начала до конца.

В. Науки всеобщие.

Протяжение или геометрия.

О силах, равновесии и движении, или механика. Сюда, напр. относится учение о жидкостях, газах, звуке.

Теплота.

Свет.

Магнетизм.

Электричество.

Химия.

Радиология.

Биология.

Человек и его свойства.

Социология.

Г. Описательные науки.

Наука, прикасающаяся земного шара.

Астрономия.

Прошедшее человека или история.

Возможное будущее.

Д. Науки жизни – искусства.

Е. Ремесла и науки технические, так: металлургия, медицина, пение, музыка, танцы и т.д.

Математика, геометрия, механика, физика, химия, радиология, биология, наука о человеке, описательные науки, мастерства, искусство – все это должно проходиться параллельно, чтобы возбуждать живой интерес.

Право учителя и ученика

У учителя должно быть право удалять нежелательных для него учеников преходяще или навсегда, у ученика – право слушать и уходить от учителя по желанию. Надо дать как можно больше свободы и самодеятельности как обучающим, так и их ученикам.

Все описанное мало осуществимо и представляет далёкий идеал[…].