На протяжении немало лет женщин, следующих за своими мужьями, невзирая на трудности и проблемы, называют декабристками. Началось же это в те далёкие времена, когда после бунты на Сенатской площади 14 декабря 1825 года в ссылку отправились не только непосредственные участники событий, но и их жёны. Поступок дам, последовавших за своими мужьями в Сибирь, называют подвигом во имя любви. Но при этом предпочитают не упоминать о том, почему звание «жены декабриста» почиталось комплиментом весьма сомнительным.

Красивая любовь

Марианна Давидсон, «Жены декабристов в Сибири». / Фото: www.russkiy-peyzazh.ru

Подвиг этих дам воспет в искусстве, их имена вошли в историю, в их честь слагались оды. Жён декабристов называли настоящими героинями, которые решились покинуть всё ради возможности быть рядом с любимым человеком, помогать ему и поддерживать в тяжёлое время.

К каторжным работам приговорили 121 человека, женаты бывальщины 23. На рудники Забайкалья к декабристам приехали всего 12 женщин, из них девять жён, две невесты и одна сестра. Если с сестрой и нареченными всё было понятно, и в их адрес никогда не звучали осуждающие слова, то с жёнами всё было далеко не так однозначно.

Марианна Давидсон, «Супруга декабристов в Сибири». / Фото: www.shishkin-gallery.ru

После оглашения приговора император Николай I позволил женам в одностороннем распорядке расторгнуть брак с преступниками. Этим правом воспользовались всего три женщины, все остальные приняли решение хранить верность своим мужам, а часть была настроена добиться разрешения последовать за мужем. Поступок такой, без сомнения, достоин всяческого уважения. Но была одна небольшая, но очень важная деталь, о которой раньше предпочитали не упоминать в отношении жён декабристов.

Жестокий выбор

Супруги декабристов. / Фото: www.kultura-to.ru

Жёны декабристов, решившие отправиться вслед за мужьями и делить с ними все тяготы, самодействующи лишались всего: имущества, титулов, права на возвращение. Но, самое главное, они оставляли своих детей в прямом смысле слова на произвол судьбины, брать их с собой в ссылку было запрещено, вне зависимости от возраста наследников.

Да, они пристраивали детей к своим родственникам, но разве может поспорить жизнь рядом с любящей мамой с жизнью в чужой семье, со своим семейным укладом, правилами и далеко не всегда лояльным касательством? Некоторым из них не суждено было дожить даже до сознательного возраста.
К примеру, Мария Волконская, отправившаяся вслед за мужем одной из первых, к моменту получения позволения имела на руках сына Николая, рождённого 2 января 1826 года. Мальчик болел, но как только его состояние улучшалось, мама тут же обращалась думами к супругу. В письмах к мужу она сама признавалась в том, что отчётливо видит перспективу разлуки либо с ним, либо с их сыном.

Мария Волконская. Портрет пятерни неизвестного художника первой половины XIX века. / Фото: www.wikipedia.org

Тем не менее, она отправилась за супругом. Правда, до последнего надеялась на то, что ей будет позволено вернуться, а на её отъезде весьма настаивали родственники супруга. Сын остался в семье мужа, дети же декабристов, появлявшиеся на свет уже в Сибири, автоматически записывались в «казённых крестьян». В марте 1828 года Мария Волконская получила известие о кончины своего первенца. Николай прожил чуть больше двух лет и скончался в январе 1828.

Кстати, несмотря на самоотверженность супруги и появление на свет ещё троих детей, взаимоотношения супругов Волконских были далеки от идеальных. Ходили даже упорные слухи о том, что детей Мария Николаевна родила вовсе не от легитимного мужа.

П. Ф. Соколов. Портрет Александры Григорьевны Муравьевой, 1825. / Фото: www.liveinternet.ru

Александра Муравьёва, самая первая декабристка, разрешила ехать за мужем, несмотря на последние месяцы беременности и двух малышей, которых она оставила на попечение нянюшек. В тот момент её вяще всего занимали мысли о судьбе супруга, а сожаление о брошенных детях наступило чуть позже. Оставшиеся в Петербурге Елена и Михаил судьбину имели незавидную. Михаил скончался в двухлетнем возрасте, Елена дожила до 46 лет, но страдала от душевного заболевания.

На самом же деле супруги осужденных могли добиться позволения помогать своим мужьям, не отправляясь вслед за ними в Сибирь. К примеру, Наталья Дмитриевна Шаховская, супруга Фёдора Петровича Шаховского, развод оформлять не сделалась, но приняла решение посвятить себя детям, Дмитрию и Ивану, 1821 и 1826 годов рождения соответственно.

Наталья Дмитриевна Шаховская. Портрет труды В. И. Гау. / Фото: www.wikipedia.org

Когда же она узнала о душевной болезни мужа, то ходатайствовала перед императором о возможности опеки над ним. Не получив высочайшего согласия, Наталья Дмитриевна смогла добиться перевода супруга в Спасо-Ефимиев монастырь и позволения для себя поселиться неподалёку от монастыря без ущемления в правах. К сожалению, в мае 1829 года Фёдор Шаховской скончался. Вдова его никогда вяще не вышла замуж и воспитала двоих замечательных детей, дав им блестящее образование.

И, кажется, её подвиг на самом деле ничуть не меньше, чем тех декабристок, какие отправились в Сибирь.

Француженка Полина Гебль стала одной из невест декабристов, последовавших за своими возлюбленными в ссылку. 30 тяжких лет в Сибири – такую цену иностранка заплатила за то, чтобы быть рядом с человеком, которого по-настоящему любила. На память о годах мучений у нее остался браслет, отлитый из оков Ивана Анненкова…