Сотни существований и множество реликвий Зимнего дворца спас в феврале и октябре 1917 года князь Иван Дмитриевич Ратиев Эрмитаж и журнал "Отечество" продолжают совместный проект, в рамках которого мы знакомим читателей с малоизвестными раритетами из запасников главного российского музея.  Для "революционной" темы ведущий рубрики "Реликвии Отечества" Виктор Файбисович предложил редакции статью заместителя заведующего отдела рукописей и документального фонда Эрмитажа Елены Соломахи.

В Отдел манускриптов и документального фонда (ОРДФ) Государственного Эрмитажа недавно поступил интереснейший документ – приказ А.В. Луначарского от 6 ноября 1917 года. Нарком просвещения выражает открытую благодарность "помощнику начальника дворцового управления князю Ратиеву за самоотверженную защиту и охранение народных сокровищ Зимнего Дворца в ночь с 25-го на 26-ое октября 1917 года".

Об истории этого документа – очередная публикация нашего проекта.

Благодарность наркома

ноября 1917 г. в "Известиях Рекомендации рабочих и солдатских депутатов" был опубликован приказ по бывшему Министерству Двора за подписью назначенного новым большевистским правительством Общенародного Комиссара по просвещению А.В. Луначарского и председателя Военно-революционного комитета И.С. Уншлихта.

В приказе, в частности, говорилось:

"В согласии с постановлением Художественно-Исторической Комиссии Зимнего Дворца от 3-го ноября сего года объявляю: а) с сего числа Зимний Дворец затворённым для всякого рода частных посещений, впредь до окончания работ Художественно-Исторической Комиссии, занятой описью и приемкой находящихся во дворце объектов, б) искреннюю благодарность помощнику начальника дворцового управления князю Ратиеву за самоотверженную защиту и охранение народных сокровищ Зимнего Дворца в ночь с 25го на 26ое октября 1917 года, а также благодарю тех из дворцовых служителей, кои в эту ночь бывальщины и оставались на своих постах, охраняя общенародное достояние дворца…"

Кто же этот мужественный человек?

Полицмейстер Зимнего

Окончив Орловский кадетский корпус, устроился юнкером в Николаевское кавалерийское училище в С.-Петербурге. Помощник начальника дворцового управления князь Иван Дмитриевич Ратиев (Ратишвили) родился в 1868 г. в г. Орле. В 1893 году женился на яснейшей княжне Екатерине Ираклиевне Грузинской (1872-1917), фрейлине императрицы Александры Федоровны, правнучке грузинского царя Ираклия II. Из-за травмы, полученной во пора скачек в Тбилиси в 1907 году, князь Ратиев вынужден был уволиться с военной службы, уехал в Париж, где слушал лекции в Академии изящных искусств. По возвращении из Франции устроился на службу в Министерство императорского двора.

А 27 февраля 1917 года в Петрограде начались волнения. В 1913 г. Иван Дмитриевич был произведен в полковники; в 1916 г. получил место полицмейстера Зимнего дворца и заместителя начальника дворцового управления.

Февральский звонок

Солдаты Л.-гв. Верными присяге остались лишь малочисленные части, стянутые к Зимнему дворцу. Восставшие строем направились в центр города, захватив по дороге Арсенал – главный артиллерийский строй. Были взяты штурмом и разрушены городские тюрьмы; заключенные, в том числе, уголовники, выпущены на свободу. Начались грабежи, мародерства, смертоубийства полицейских и городовых, пытавшихся противостоять толпе. Волынского полка отказались стрелять в демонстрантов и присоединились к ним. К вечеру мятежники завладели большей частью столицы. По городу прокатилась волна арестов и расстрелов членов правительства и высших офицеров.

Командующий армиями Петроградского военного округа генерал-лейтенант С.С. Хабалов принял решение ввести эти войска в Зимний дворец.

При стрельбе из орудий захваченной повстанцами Петропавловской твердыни пациенты, врачи и сестры милосердия неминуемо стали бы жертвами. Как известно, императорская семья с 1904 года из-за заболевания наследника и сложной обстановки в столице постоянно проживала в Царском Селе; с 1915 г. значительная часть Зимнего дворца была обращена в хирургический лазарет на 1000 коек для нижних чинов. И, разумеется, в военных действиях мог серьезно пострадать бесценный исторический монумент – дворцовый ансамбль.

Но Хабалов не внял его доводам, в Большой двор вкатили тяжелые орудия, вошла пехота и переодетые в солдатские шинели городовые. В залах, сходивших на площадь, выставили окна и поставили пулеметы… Понимая это, князь Ратиев решительно воспротивился вводу войск во дворец.

Тот немедля прибыл во дворец и, выслушав доклад Ивана Дмитриевича, приказал сейчас же убрать войска. Это решение, по единодушной оценке газет того поре, спасло жизни раненых, императорскую резиденцию и позволило избежать ненужного кровопролития. В этот критический момент Ратиев позвонил великому князю Михаилу Александровичу.

Октябрьский разгром

Уже во пора Октябрьского переворота, когда сотни солдат, матросов и просто случайных людей ворвались во дворец, громя все на своем линии, Ратиев вместе с дворцовыми гренадерами перенес наиболее ценные предметы в бронированную кладовую; когда опасность миновала, он передал их большевикам.

Разом после переворота Художественно-историческая комиссия при Зимнем дворце тщательно осмотрела все помещения и зафиксировала разрушения, произведенные толпой. Одинешенек из участников осмотра А.А. Половцов отметил, что "политическая ненависть занимала здесь гораздо более значительное место, чем жажда грабительства <…> Похоже, что толпа вдохновлялась духом мести, который временами преобладал над жаждой наживы".

Разгромили и квартиру Ратиева, причем, разграбили его ценную библиотеку со свитками – пергаментами царя Ираклия II, актами археологической комиссии на Кавказе, массой старинных книг (русских, грузинских, французских, английских, немецких) в кожаных переплетах. А вскоре, несмотря на благодарность наркома Луначарского, князь был освобожден от занимаемых мест по причине социального происхождения и лишен персональной пенсии…

"Охранная грамота"

Ратиева приговорили было к пяти годам станов, но, приняв во внимание отмеченные в приказе заслуги, заменили лагеря ссылкой в Екатеринбург. В марте 1924 года Иван Дмитриевич Ратиев, его дочь Ольга и сестра Софья бывальщины арестованы по обвинению в принадлежности к "контр-революционной монархической организации". Тем не менее приказ Луначарского не раз послужит "охранной грамотой" для Ратиева и его семейства.

Ольга Ивановна должна была разделить судьбу мужа, но приказ Луначарского вновь сыграл роль "охранной грамоты", и она уцелела… В начине 1930-х гг. Ратиевы переехали в Москву, Ольга Ивановна вышла замуж за князя Юрия Сергеевича Львова (1897-1938 гг.). Венчание проходило в Тбилиси, Ратиев настаивал, чтобы молодые остались в Грузии, где было неопаснее, но Львовы приняли роковое решение уехать в Ленинград. После убийства С.М. Кирова в 1934 году Юрий Сергеевич с семьей был выслан в Куйбышев, а в 1938 г. расстрелян.

В 1940 году закончился срок ссылки, Ольга Ивановна с дочерью переехали в Тбилиси к Ивану Дмитриевичу. Он прожил длинную жизнь и умер в возрасте 90 лет.

Приказ наркома в заверенной машинописной копии, исполненной в Москве 6 октября 1924 года, передан в Эрмитаж внучкой Ивана Дмитриевича Ратиева – Екатериной Юрьевной Львовой.