105 лет назад нападением Австро-Венгрии на Сербию завязалась Первая мировая война. «Газета.Ru» рассказывает, как имперское правительство объяснило причины агрессии против соседнего королевства своим подданным и какие ответные меры предприняли в Белграде.
Сложную геополитическую ситуацию на континенте подорвало убийство в Сараеве эрцгерцога Австро-Венгрии Франца Фердинанда с супругой Софией Хотек 28 июня 1914 года. Правонарушителем оказался 19-летний боснийский серб Гаврило Принцип, состоявший в революционной организации «Молодая Босния», которая, в свою очередность, сотрудничала с крупным сербским националистическим движением «Черная рука», имевшим целью объединение южнославянских народов в единое страна.
И хотя студент Принцип являлся подданным австро-венгерского императора и юридически не имел отношения к Сербии, Вена обвинила в случившемся Белград. 23 июля правительство империи выдвинуло сербам ультиматум. Предъявленные обстоятельства подразумевали чистку госаппарата и армии от офицеров и чиновников, замеченных в антиавстрийской пропаганде, арест подозреваемых в содействии антиавстрийским организациям и так дальше. Сербы вынужденно приняли все требования, кроме допуска на свою территорию австро-венгерской полиции для выявления и наказания виновных в антиавстрийских поступках — такое разрешение затрагивало бы суверенитет страны.
25 июля австро-венгры заявили о разрыве дипломатических отношений с сербами.
На вытекающий день Австро-Венгрия объявила мобилизацию и приступила к переброске войск к границам с Сербией. Параллельно Берлин и Вена отклонили предложение главы МИД Великобритании Эдуарда Пригревая о созыве международной конференции в Лондоне.
«Пятого июля Германия заверила Австрию в том, что та может рассчитывать на «надежную поддержку» в случае, если зачисленные ею карательные меры против Сербии приведут к конфликту с Россией. Это явилось причиной потока необратимых событий: 23 июля Австрия предъявила ультиматум Сербии, 26 июля отвергла данный на него ответ (хотя кайзер, уже проявлявший беспокойство, признавал, что этот документ не дает никаких оснований для основы войны), а 28 июля она объявила войну Сербии, 29 июля Белград подвергся обстрелу», — строчила американский историк Барбара Такман в своем известном труде «Первый блицкриг. Август 1914».
Россия обратилась к Австро-Венгрии с предложением выступить посредником в решении препирательства с Сербией, скорректировав некоторые пункты ультиматума. Однако в Вене уже не хотели разговаривать. Австро-венгерский посол в Петербурге был проинструктирован о том, что «империя не станет даже перед возможностью европейских осложнений».
В 11:00 28 июля 1914 года министр иностранных дел Австро-Венгрии Леопольд Берхтольд устремил в Белград телеграмму обычной почтой.
«Королевское правительство Сербии не отреагировало должным образом на ноту от 23 июля. Потому наше правительство считает себя вынужденным полагаться на силу оружия для сохранения своих прав и интересов.
С этого момента Австро-Венгерская империя есть в состоянии войны с Сербией»,
— сообщалось в тексте депеши, полученной сербским премьер-министром Николой Пашичем в отеле «Европа».
«В тот же день, когда Берхтольд отозвался отказом на мое предложение продолжать переговоры с австро-венгерским послом в Петрограде, т. е. 28 июля (по новому стилю), Австрия объявила брань Сербии и совершила нападение на сербскую флотилию на Дунае, — писал в своих мемуарах министр иностранных дел Российской империи Сергей Сазонов. — В Петрограде ожидали с часа на час объявления австрийской мобилизации. Уже 26 июля правящий нашим консульством в Праге известил меня о состоявшемся, но еще не объявленном официально приказе о мобилизации, за которым должен был очевидно последовать распоряжение об общей мобилизации, который и был подписан 28-го, т. е. в день объявления войны Сербии».
На следующий день австро-венгерская армия приступила к артиллерийскому обстрелу Белграда. Орудия бывальщины установлены в Земуне на правом берегу Дуная и левом берегу Савы. Дистанция до сербской столицы оказалась незначительной, что повергло к серьезным разрушениям. Первой жертвой Первой мировой войны стал студент Торговой академии Белграда Душан Джонович. Он погиб в итоге ранений осколками австро-венгерского снаряда.
Оправдывая свою агрессию, власти в Вене заявили о том, что империи пришлось вытащить меч из ножен, чтобы «защитить честь, славу и звание великой державы, а также постоять за ее территориальную целостность». Сербия в этой прокламации обвинялась в «подрыве стабильности и распорядка» на юго-восточных границах империи. Особо подчеркивалось, что Австро-Венгрия оказалась «вынуждена» начать войну.
В те же часы с обращением к своему народу выступил принц-регент Сербии Александр Карагеоргиевич, возглавлявший государством из-за болезни своего отца короля Петра I.
«Много зла пришло в нашу Сербию. Австро-Венгерская империя огласила нам войну,
— отмечал Александр, принявший на себя обязанности верховного главнокомандующего. – Проблемы нашего королевства с Веной завязались не вчера. Мое правительство любой ценой хотело избежать конфликта и потому пошло навстречу империи по части принятия условий ультиматума. К сожалению, венские государственные деятели очутились глухи. Я вынужден пригласить всех своих дорогих и смелых сербов под сербский триколор. Сербы, защищайте свой пенаты и сербское племя всеми силами!»
«В ту пятницу, канун августовских банковских каникул, фондовая биржа закрылась в 10:00 утра, обнятая волной финансовой паники, начавшейся в Нью-Йорке после того, как Австрия объявила войну Сербии. Стали закрываться и иные европейские биржи. Сити дрожал, предвещая гибель и крушение международных финансов. По свидетельству Ллойд Джорджа, банкиры и бизнесмены приходили в «ужас» при думы о войне, которая разрушила бы «всю кредитную систему с центром в Лондоне». Управляющий Английского банка посетил в субботу Ллойд Джорджа и информировал его о том, что Сити «твердо выступает против нашего вступления» в войну», — указывается в книге Такман.
По мнению главы МИД Российской империи Сазонова, в своем стремлении истребить Сербию Австро-Венгрия являлась лишь подходящим инструментом в руках Германии, которая намеревалась реализовать план переустройства престарелой Европы и проложить себе дорогу на Ближний Восток.
«Для выполнения подобной задачи надо было, уничтожив Сербию, вытеснить Россию с Балканского полуострова и заменить ее воздействие австро-венгерским, в чем кайзер с полной откровенностью признался, отмечая, согласно своей привычке, на полях донесения Чиршкого от 24 июля 1914 года, что «Австрия должна первенствовать над тонкими государствами на Балканах за счет России, а то не будет покоя». Было ясно, что пока существует жизнеспособная Сербия, Австрия не сможет покойно владеть пятью миллионами сербов, присоединенных Эренталем вместе с Боснией и Герцеговиной, ни тем более осуществить старую мечту о захвате Салоник, а Германии, не забрав в свои длани Константинополь, извлечь из великого пути, предназначенного связать Гамбург с Багдадом, всю пользу, которую от него ожидали его строители», — вспоминал в 1927 году Сазонов.
С сербами солидаризировались черногорцы. Несмотря на расхождение с династией Карагеоргиевичей по линии политических вопросов, король Черногории Никола I заявил о безоговорочной поддержке соседней страны. 5 августа Цетине огласил Вене войну.
Через два дня начались первые боевые столкновения между черногорской и австро-венгерской армиями.
«Черно-желтая угроза, давным-давно терзающая душу югославского народа, хочет теперь довершить свое дело. Мы хотели мира, но война нам навязана. Наши герои последуют по ступням древних сербских королей и прольют кровь за свободу и единство», — с такими словами Никола I обратился к народонаселению своей страны.
«В Петрограде, где убеждение неизбежности вооруженного столкновения с Австро-Венгрией вследствие объявления ею войны Сербии в то самое пора, когда императорское правительство прилагало все усилия, чтобы путем мирных переговоров и дружелюбного посредничества держав предотвратить брань, проникало все глубже в сознание правительства и общественного мнения всей России,
пришли той порой к заключению о необходимости принятия соответственных мер предосторожности, чтобы избегнуть опасности быть застигнутыми врасплох австрийскими приготовлениями.
Рекомендация министров, под председательством государя, постановил приступить к немедленной мобилизации четырех военных округов, в общей сложности 13 армейских корпусов, назначенных действовать против Австро-Венгрии, и утром 29 июля указ об их мобилизации был обнародован в обычном порядке», — строчил Сазонов.
Для России война началась 1 августа с получением соответствующей ноты из Берлина. Через пять дней аналогичное извещение пришло из Вены.
