21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Заинтересованность к теме создания Южного фронта

21 июня 1941 года в 18:27 в кабинет Сталина вошел первый посетитель – В.М. Молотов.

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

В 19:05 завязалось первое совещание, на котором был подготовлен черновик Постановления о создании Южного фронта, о назначение лиц, которым было поручено всеобщей руководство Юго-Западным (ЮЗФ) и Южным (ЮФ) фронтами, Северным фронтом, о назначении Л.З. Мехлиса начальником Главного Управления политической пропаганды Алой Армии (ГУ ПП КА).

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

В некоторых статьях это событие напрямую связывается с ожиданием начала войны с Германией 22.6.41 руководством нашей края и КА, а также с подготовкой вооруженных сил СССР к отражению нападения именно на рассвете 22 июня. Близость дат подготовки черновика и основы войны вроде бы должны свидетельствовать об этом.

В книге «Cталин. Тайный «сценарий» начала войны» назначение Мехлиса также однозначно связано с ожиданием брани: «Завтра война! И вот сегодня, 21 июня…, ранним утром, нарочный из Кремля привез Льву Мехлису новое направление. В преддверии «внезапного» нападения, Сталин возвращает своего подручного на пост начальника ГУ ПП КА…».

С этим трудно поспорить, так как черновик Постановления готовится 21 июня с 19:05 до 20:15, а сквозь 35 минут в том же кабинете собирается совещание, на котором пишется черновик общеизвестной Директивы №1. Появилась точка зрения, что эту Директиву следует называть «директивой без номера». Это несколько странно, поскольку следующая Директива имеет вполне определенный номер 2! Следственно, предыдущая Директива должна иметь №1. Именно так ее называли в советской истории. Ведь никому в голову не приходит именовать первый лист в документе или в книге листом без номера.

В начале года в Интернете вновь проявляется интерес к теме создания ЮФ, какое было связано с размещением документов, посвященных оперативному отделу в/ч 1080. В/ч 1080 – это штаб ЮФ, который был выделен из штаба Московского военного округа (МВО). Ниже повергнут один из указанных документов. Интерес вызвала дата резолюции «21.6.41г.».

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

Может показаться, что представленный документ подчеркивает связь вытекающих событий: ожидание начала войны 22 июня, организация штаба ЮФ и вторжение немецких войск. Такие рассуждения устанавливают под сомнения воспоминания участников войны. Например, командующего войсками МВО генерала Тюленева, который указывает, что узнал о создании штаба ЮФ лишь утром 22 июня. Получается, что генерал Тюленев сознательно умалчивает или искажает события накануне войны, а там где выявляются такие «искажения» можно начинать разыскивать «второе дно» в событиях. Появляются версии, которые могут исказить реальные события. Странно только, что генералу Тюленеву не веруют в этом высказывании, но верят в другое высказывание о развертывании частей ПВО 21 июня. Хотя именно второе высказывание опровергается иными воспоминаниями и документами. Получается, что для создания версий достаточно выбрать нужные воспоминания, а о других просто не писать. При этом даже не необходимо перепроверять мемуары: если ветеран напутал, то пусть опровергают критики…

В статье будут представлены воспоминания ветеранов брани, документы и рассуждения автора, которые утверждают, что черновик Постановления, подготовленный до 20-15 21 июня, не связан с ожиданием войны руководством края и КА на рассвете 22 июня. Если это так, то на первом совещании у Сталина 21 июня рассматривается неактуальный вопрос накануне брани. Этот вопрос никак не связан с мероприятиями по подготовке войск западных приграничных округов к отражению нападения через 8,5 часов. Не связан он и с оперативным оповещением армий западных округов о начале войны. Всем же ясно, что штаб ЮФ не может оказаться 23 июня уже у границы.

Но если на первом совещании рассматривается не живой вопрос накануне начала войны, то, может быть, войну и не ожидают? Те из читателей, которые согласятся с моей версией, излишний раз убедятся в правильности соображений, высказанных автором Викторией в цикле «Неожиданная война гитлеровской Германии и СССР» (далее по тексту – цикл). Лучше знакомиться с циклом начиная с 11 доли (часть 11) и 12 часть. В конце 26 части имеются ссылки на все последующие части (ссылка). Для удобства ознакомления с материалом я постараюсь использовать манера изложения, принятый автором цикла.

Первый посетитель вошел к Сталину только в 18:27. До этого времени высшее руководство КА к Сталину не приходило. Нет и никакой информации о их звонках Сталину. Неужели накануне брани Сталин ничем актуальным не занимался до вечера 21 июня? Занимался. В Москве шли интенсивные попытки переговоров с германским правительством. Об этом этапе практически нет информации. В.М. Молотов говорил, что до встречи с немецким послом он должен был по телефону об этом советоваться со Сталиным.

Взгляд со сторонки посольства в Берлине

Предлагаю вам взглянуть на события, происходящие в Москве, со стороны посольства в Берлине. В своих воспоминаниях переводчик В.М. Бережков строчит: «21 июня… посольство получило предписание сделать германскому правительству еще одно заявление, в котором предлагалось обсудить состояние советско-германских касательств.

Советское правительство давало понять германскому правительству, что ему известно о концентрации немецких войск на советской границе и что военная авантюра может владеть опасные последствия. Но содержание этой депеши говорило и о другом: в Москве еще надеялись на возможность предотвратить конфликт и были готовы вести переговоры по предлогу создавшейся ситуации… Мне поручили… условиться о встрече представителей посольства с Риббентропом…».

В.М. Бережкову не удалось связаться ни с Риббентропом, ни с его заместителем. Дневальный по МИДу не мог ему помочь. Из Москвы звонят несколько раз и торопят со встречей. Вероятно, звонивший докладывает ситуацию Молотову, а тот в свою очередность Сталину.

К семи вечера [20:00 по московскому времени] сотрудники посольства разошлись по домам, так как они не ожидают начала войны на свету следующего дня. Бережков продолжает звонить каждые 30 минут в МИД Германии.

В.М. Бережков: «В Москве в половине десятого вечера… Молотов по заданию советского правительства пригласил к себе германского посла… и сообщил ему содержание советской ноты по поводу многочисленных нарушений рубежи германскими самолетами. После этого нарком тщетно пытался побудить посла обсудить с ним состояние советско-германских отношений и выяснить притязания Германии к Советскому Союзу. В частности, перед Шуленбургом был поставлен вопрос: в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое есть?

Молотов спросил также, чем объясняется усиленное распространение слухов о близкой войне между Германией и СССР, чем объясняется массовый отъезд из Москвы в заключительные дни сотрудников германского посольства и их жен. В заключение Шуленбургу был задан вопрос о том, чем объясняется «отсутствие какого-либо реагирования германского правительства на успокоительное и миролюбивое извещение ТАСС от 14 июня». Никакого вразумительного ответа на эти вопросы Шуленбург не дал…».

Около часа ночи из Москвы в посольство поступает шифровка, в какой сообщалось содержание беседы наркома иностранных дел с Шуленбургом и перечислялись вопросы, поставленные советской стороной в ходе этой беседы. Советскому послу вновь предлагается незамедлительно повстречаться с Риббентропом и поставить перед ним те же вопросы. Однако договориться о встрече также не удается. Только в 3 ночи (по берлинскому времени) советского посла пригласили в МИД.

Мы видим, что Сталин, Молотов и, вероятно, иные руководящие работники тщетно пытались как-то прояснить ситуацию и начать переговоры с германским правительством. Хотя бы узнать о притязаниях или получить ультиматум. Они еще не знают, что в Берлине уже принято ошибочное решение для Германии: начать войну с СССР.

Следует отметить, что германский посол не мог ничего отозваться В.М. Молотову по той причине, что краткое содержание меморандума, в котором высказывались претензии к СССР, он узнал несколько позже.

Роланд Готтлиб (начальство смены телеграфного бюро МИД Германии): «Ночью с 21 на 22 июня я был на смене с 21:00 до 7:00. В эту ночь я получил из бюро госсекретаря в стальном футляре депешу с пометкой «Государственная тайна. Сверхсрочная ночная! Лично в руки послу». Согласно ей посол в Москве граф Шуленбург должен был немедля отправиться к министру иностранных дел Молотову и передать ему информацию, содержащуюся в телеграмме… Я не могу вспомнить, употреблялись ли в тексте слова «объявление брани», но вот что навсегда отпечаталось в моей памяти: наш посол должен был в заключение сообщить Молотову, что наши войска в раннеутренние часы взошли на территорию Советского Союза…».

Атмосфера предвоенных событий

Предлагаю вам, читатели, погрузиться в атмосферу предвоенных событий. В цикле повергнут подробный анализ разведывательной информации (РИ), которая поступала с осени 1940 по июнь 1941 года. Напомню несколько увлекательных моментов из данного материала.

В начале сентября 1940 года наши разведки отмечали до 90 немецких дивизий, какие могли принять участие в войне с СССР. Эти дивизии дислоцировались на территории Восточной Пруссии, Польши, Словакии и на территории Германии у восточной ее рубежи. В Румынии немецких войск в то время еще не было. В РИ не упоминается и о наличии немецких войск в Венгрии. При обработке РИ некоторые дивизии составлялись из замеченных россыпью бригад, полков и батальонов. Другими словами – это были расчетные дивизии.

К 21.6.41 г. наши разведки на фронте от Балтийского до Черноволосого моря насчитали до 129 расчетных немецких дивизий, которые могут принять участие в нападении на СССР. По сравнению с сентябрем 1940 года число дивизий увеличилось на 43%. Это увеличение учитывает появление немецких дивизий в приграничных районах на территории Венгрии и Румынии.

Если рассмотреть лишь ту территорию, которая рассматривалась на сентябрь 1940 года, то количество дивизий увеличилось всего на 20%. Обратите внимание на это число. За 10,5 месяцев число дивизий против войск ПрибОВО, ЗапОВО и части КОВО возросло всего на 20% !

По данным разведки, значительная часть показанных войск находилась на расстоянии от 20-30 до 100-280 км от границы. Некоторые из дивизий, которые в соответствии с РИ предназначались для нападения на СССР, дислоцировались даже на дистанции от 280 до 424 км на территории Германии, также как и в сентябре 1940 года. Об этом подробно рассмотрено в 13-16 частях цикла. Там же представлена информация, что рекогносцировка погранвойск НКВД еще более завышала количество немецких войск весной 1941 года по сравнению с данными Разведуправления Генштаба КА.

Есть версия, что советское командование считало, что при войне с Германией будет выставлено до 130 немецких дивизий. Однако не имеется ни одного советского документа, в каком бы говорилось об этом. Во всех доступных документах говорится совершенно иное!

Записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба РККА (18.09.40 г.): «Из показанных выше 243 дивизий до 173 дивизий… будет направлено против наших границ…».

Позднее (до 8.11.40 г.) в Записке, подготовленной начальником штаба КОВО генералом Пуркаевым, указывается число немецких войск при их развертывании. Это количество путем простейшего расчета превращаются в 152-166 дивизий. В это количество не входят немецкие войска в Румынии, число которых в Записке оценивается в 25-27 дивизий.

В январе 1941 года проводятся командно-штабные игры. Согласно сценария первой игры (ссылка) Северо-Восточный и Восточный фронты «Западных» (до 60 пехотных дивизий), работающие к северу от Демблина до Балтийского моря, предприняли наступление «в интересах главной операции», проводимой к югу от Бреста, где развернуты главные мочи «Западных» — до 120 пехотных дивизий, а вместе с их союзниками — до 160 пехотных дивизий. Впервые упоминается о 180 немецких дивизиях.

В плане Генштаба КА о стратегическом развертывании вооруженных сил (11.3.41 г.) число немецких дивизий еще более увеличивается: «До 200 дивизий, из них до 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, будут устремлены против наших границ…»

В проекте документа, составленного не ранее 15.5.41 г., вновь упоминается 180 немецких дивизий. Первоначально это число оценивалось в 189 дивизий.

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

Разведсводка №1 Разведуправления Генштаба КА (22.6.41 г.): «Противник за 22.6 ввел в бой значительные силы… итого 50-52 дивизии. Однако, это составляет лишь примерно 30% сил противника сосредоточенных к фронту…» 100% от указанного числа дивизий составит от 167 до 173. Вытекает обратить внимание на фразу «сосредоточенных к фронту», так как по данным разведки часть сил, предназначенных для нападения на СССР, находилась очень вдали от фронта. Вероятно, с учетом их числа общее количество немецких дивизий, предназначенных для нападения на СССР, может также выйти на смысл 180 и более. В течение восьми месяцев в документах говорится о числе немецких дивизий, при войне с Германией, значительно вяще 129 дивизий, сосредоточенных к 22 июня! До 180 дивизий 21 июня еще не хватает 28% войск.

На совещании высшего комсостава КА в декабре 1940 года в различных докладах говорилось, что при военных действиях в Польше и на Западе немецкие войска использовали от 3 до 5 танковых групп. В Записке, подготовленной генералом Пуркаевым в ноябре 1940 года, говорится о присутствии в вооруженных силах Германии 8-10 мехкорпусов (термин мехкорпус используется в Записке). Таким образом, советское командование знало, что использовать танковые и механизированные армии немцы будут в составе танковых групп, объединяющих несколько мехкорпусов (моторизованных корпусов).

Немецкие ударные группировки, назначенные для нападения на СССР, были сформированы задолго до начала войны:

— 1-я танковая группа (ТГр) создана 16.11.40 г. В 1-ю ТГр входили: 3-й мк (сформирован 21.3.41), 14-й мк (26.8.39) и 48-й мк (15.12.40);

— 2-я ТГр создана как группа Гудериана 1.6.40 г. (16.11.40 была переформирована в 2-ю ТГр). Во 2-ю ТГр входили: 24-й мк (16.11.40), 46-й мк (25.10.40) и 47-й мк (14.12.40);

— 3-я ТГр создана в ноябре 1940 года. В 3-ю ТГр входили: 39-й мк (начин 1940 года) и 57-й мк (15.2.41);

— 4-я ТГр создана в феврале 1941 года. В 4-ю ТГр входили: 41-й мк (24.2.40) и 56-й мк (15.2.41).

До начала войны и даже несколько запоздалее нашей разведке не удалось вскрыть ни одной немецкой танковой группы (из 4), ни одного моторизованного корпуса (из 10) из состава показанных ударных групп. Накануне войны против наших войск разведкой были обнаружены только отдельные разрозненные немецкие танковые доли:

— против войск ПрибОВО – одна полноценная танковая дивизия. Остальные танковые дивизии условно получены из обнаруженных 5 танковых полков и 9 танковых батальонов;

— против армий ЗапОВО – одна танковая дивизия. 4 танковые дивизии превращены из 7-8 танковых полков. Имелась РИ о возможном нахождении еще двух танковых дивизий на Сувалкинском выступе. Однако за этап с 1 по 21 июня разведка не смогла подтвердить или опровергнуть их наличие.

Из воспоминаний командира оперативного отдела штаба 5-й Армии генерала А.В. Владимирского также вытекает, что немецкие танковые соединения не были полностью вскрыты нашей разведкой: «Состав, нумерация и местоположение соединений противника нашей рекогносцировкой были вскрыты не точно и не полностью. Так, перед 5-й Армией отмечалось наличие только 15 дивизий противника, в том числе лишь две тд. В реальности же была 21 дивизия, в том числе пять тд. Сосредоточение 1-й ТГр перед 5-й Армиейвообще не отмечалось…».

Некоторые авторы не проводят анализ опубликованной в отворённых источниках РИ и оперируют фразами из мемуаров ветеранов войны, которые имеют весьма расплывчатые формулировки. Типичным примером являются мемуары командира 2-го кавкорпуса генерала П.А. Белова: «…В субботу 21 июня я зашел в разведотдел штаба округа… Разведотдел располагал такими детальными сведениями, которые были очень близки к действительности…»

Давайте рассмотрим более подробно, с какой информацией мог ознакомиться генерал Белов в разведотделе штаба округа.

Сведения разведотдела

В Писульке по «Планам прикрытия», которую готовили в штабе ОдВО с мая 1941 года, говорилось, что на территории Румынии имеется: 40-45 пехотных и мотодивизий, 4 кавдивизии, 4 горно-стрелковые бригады и 2 танковые дивизии, из них германских 17 пехотных и мотодивизий и 2 танковые дивизии.

Эта информация ближня к РИ, приведенной в сводке в начале 1941 года: «В результате производимых перебросок германские войска на Балканах располагаются примерно вытекающим образом… в Румынии — против СССР в Молдавии и Добрудже находятся: 10 пд, 4 мд, одна гсд и две тд. В центральной части Румынии размещены: 6 пд, 2 мд, 2 тд и одна авиационная [парашютная] дивизия…» Получается, что по данным разведки в Румынии находилось до 28 немецких дивизий, из них 17 в приграничной полосе с СССР. Представленные эти хорошо стыкуются между собой.

В соответствии с информацией разведотдела штаба ОдВО на 17.6.41 г. против войск округа на участке Липканы — Рени сосредоточено от 31 до 34 дивизий, в том числе до 16 немецких, вводя до двух танковых и шести моторизованных дивизий. Информация по количеству немецких дивизий близка к информации, представляемой на конец мая — начин июня 1941 года. Следовательно, никакой другой РИ по состоянию на 17 июня просто не может быть. Фактически же в приграничной полосе было всего 9 немецких пехотных дивизий, из них две в 1-м эшелоне.

В первой сводке Разведуправления Генштаба (на 20-00 22.6.41 г.) относительно немецких войск в Румынии говорится: «…Завершение переброски немецких дивизий из Болгарии на румынскую территорию… Всего немецких дивизий в Румынии следует считать 33-35 дивизий… из них 4 танковые, 11 мд и одна горно-стрелковая…». Является значительное количество немецких войск, которые перемещаются через территорию Румынии к нашей границе. В их числе имеются новоиспеченные (относительно РИ на 17.6.41 г.) немецкие ударные соединения: две танковых и пять моторизованных дивизий.

На 30 июня в соответствии со Схемой соотношения сил против армий ЮФ числится 29 румынских и немецких дивизий. Вероятно, это количество приведено без войск 2-го эшелона. На 4 июля числится 35 дивизий (с учетом РГК в облике 4-х мд, но не учитываются 4-х пехотных дивизий РГК). На 10-е июля с учетом резервов – 30-34 дивизии. Во всех случаях в Схемах не учитываются дивизии 3-го эшелона. В противостоящих армиях по РИ находится до 900-960 танков в составе двух танковых дивизий. Фактически же против войск ЮФ с 22 июня по 10 июля была сосредоточена итого одна румынская механизированная бригада (до 60 танков).

Видно, что максимальное количество немецко-румынских дивизий 1-го и 2-го эшелонов колеблется в диапазоне 30-34 и утилитарны не отличается от довоенной РИ (на 17.6.41 г.). При этом не учитываются все румынские дивизии (на всей территории Румынии), которых по РИ от 5.6.41 г. есть около 30-ти. В их число входит всего одна мотопехотная дивизия и одна механизированная бригада. Остальные моторизованные и танковые дивизии в Румынии по этим наших разведок – это немецкие войска.

Таким образом, РИ от разведотделов штабов ОдВО (впоследствии 9-й Армии) и ЮФ, дезинформировала руководство фронта и Генштаба вплоть до основы июля. В действительности против войск ОдВО (впоследствии и войск 9-й и 18-й Армий) имелось:

— на 22 июня – 18,5 дивизий в 1-м и 2-м эшелонах (вводя 7 немецких). С учетом войск 3-го эшелона общее число дивизий достигало 24;

— к 10-му июля – общее число дивизий в трех эшелонах составляло возле 30.

С учетом тенденции к наращиванию группировки противника против войск ЮФ когда-то завышенные данные разведки и реальная их численность должны бывальщины приблизиться друг к другу… Немецкие спецслужбы и 11-я армия выполнили свою задачу на начальный период войны: не допустить вклинение советских армий на румынскую территорию, сковать противостоящие войска противника, создав у них видимость наличия крупных сил.

Поэтому слова генерала Белова о том, что «разведотдел располагал такими детальными сведениями, которые были очень близки к действительности», являются ошибочными. Возможно, эти слова основаны на принятой в то время концепции, что рекогносцировка поставляла только правдивую информацию и в полном объеме, а во всех неудачах начального периода войны виновен только одинешенек И. Сталин. В этом случае, цитата в мемуарах сознательно искажает реальную картину накануне войны.

Таким образом, к 22.6.41 г. число немецких дивизий у нашей рубежи по данным РИ оказалось близко к их фактическому количеству. Это совпадение являлось случайным событием, т.к. распределение немецких дивизий по границе от Балтийского до Черноволосого моря фактически оказалось иным, чем было указано в сводках. Об этом свидетельствуют три факта (помимо приведенных в цикле), какие представляю на ваше рассмотрение.

Не придали должного значения

В качестве первого факта рассмотрим воспоминание начальника оперативного отдела КОВО генерала И.Х. Баграмяна: «Иному важному операционному направлению — люблинско-луцкому — мы не придали должного значения. Хотя здесь граничившая с нами территория оккупированной гитлеровцами Польши будет глубоко вдавалась на восток, нависая с севера над Львовом, но к этому выступу с запада не было хороших подходов. И трудно было представить себе, что собственно этот район фашистское командование использует для сосредоточения своей крупной наступательной группировки…»

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

Интерес вызывают следующие слова Ивана Христофоровича: «С любым часом становилось очевиднее, что мы имеем дело не с пограничным инцидентом, а с началом тщательно подготовленной войны… Отданный войскам заслоны… приказ — уничтожить вторгшегося противника… оказался нереальным. И не только потому, что в приграничной зоне у нас было меньше сил, чем у агрессора, но и потому, что налет, несмотря на принятые накануне войны серьезные меры… все же оказалось для нас внезапным…»

Начальник оперотдела штаба ЮЗФ пишет, что война завязалась неожиданно. Сосредоточение двух моторизованных корпусов у границы и их ввод в бой также оказалось неожиданным для штаба фронта. Наши же дивизии не бывальщины сосредоточены у границы. Немцы били их потом порознь…

Рассмотрим сообщение от разведчика НКГБ Седова от 20.6.41 г., которое надлежит было поступить к руководству 21 июня (отдельные населенные пункты, упоминаемые в РИ, приведены на рисунке, размещенном выше):

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

В извещенье нет ни одного упоминания о моторизованных или танковых частях, которые частично уже находились в рассматриваемом районе. Указанные части, не говоря уже об союзах ударных групп, не были обнаружены и другими разведчиками. Это лишний раз подтверждает воспоминания генералов И.Х. Баграмяна и А.В. Владимирского.

Кроме того, в извещенье отмечается, что на одном аэродроме на 23-05 20 июня имеется 7 самолетов (6 легких одномоторных – возможно это связные Шторьх, и одинешенек трехмоторный – это явно Ю-52), а на втором построенном аэродроме нет аэродромных построек и самолетов. Мы знаем, что значительная часть самолетов перелетела на аэродромы у рубежи только вечером 21 июня и эта информация никак не могла успеть дойти до руководства страны и КА даже если бы она была вскрыта…

Развединформация

Рассмотрим РИ Разведуправления Генштаба на 23-00 28.6.41 г. Что в ней увлекательного?

Разведсводка: «…Захваченные в бою документы при разгроме штаба 39 танкового корпуса вскрывают оперативные намерения противника по действиям на нашем западном фронте. Введено, что на Виленском направлении действует 3 Армия противника, на Брестском направлении – 2 Армия. Ударная группа 3 Армии в составе 39 тк, 5 АК [армейского корпуса] вела наступление в стык северо-западного и западного фронтов, причем с утра 25.6 доли 3 Армии из района Вильно повернули на Минск для действия по тылам Западного фронта…»

Только через неделю после основы войны нашей разведке удалось получить достоверную РИ о 2-й и 3-й ТГр, которые в сводке называются армиями. По 3-й ТГр даже 28 июня нашей рекогносцировке неизвестно о наличии в ее составе 57-го мк (12 и 19 тд, 18 мд).

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

«23.6 штаб 3 Армии располагался в лесу 15 км северо-восточнее Сувалки; штаб 5 АК – Лоздзея; штаб 39 тк – Симно штаб 20 тд в лесу возле Алитус; штаб 7 тд – 2 км западнее Алитус; штаб 20 мд – Радзюны.

Ударная группа 2 Армии в составе 24 и 47 тк и 12 АК, работающая в направлении Брест-Барановичи-Слуцк имела задачу соединиться с ударной группой 3 Армии восточнее Минск. В течение 27-28.6 противник упорно продолжал осуществлять эти намерения на указанных направлениях…

Юго-Западный фронт – документально установлено, что в составе сил против ЮЗФ действует 6 Армия противника (ранее бывшие у нас данные подтверждаются)…

В боях выявлены следующие части противника: 175 мд действует в направлении Любомль – Ковель; 75 и 299 пд и 14 тд работает с направления Владимир-Волынский. 9 пд наступала с направления Белз. Противник в течение 27, 28.6 продолжал развивать прорыв в направлении Дубно – Гладко, Дубно – Острог в общем направлении на Шепетовка, силой до 3-х танковых дивизий и 3-х мотополков…».

В РИ отмечается в отношении 6-й Армии, что «ранее бывшие у нас данные подтверждаются». Тогда получается, что об остальных немецких войсках ранее имевшиеся данные еще (или вообще) не подтверждаются…

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

Из рисунка видать, что кроме 9-й, 75-й и 299-й пехотных дивизий имеются неустановленные нашей разведкой 11-я, 57-я и 297-я пехотные дивизии, работающие в указанном районе. Кроме того, 175-я мд в вермахте отсутствует. Речь должна идти о 25-й мд 3-го мк. Из четырех танковых дивизий упоминается лишь 14-я тд. Остальные три обезличены: «…до 3-х танковых дивизий и 3-х мотополков». Из сообщения не понятно: то ли это три обезличенные танковые дивизии, то ли россыпь отдельных частей…

Вытекает отметить, что по данным перехвата радиоразведкой только к 26 июня было установлено само наличие 1-й ТГр в составе 16-й тд, 63-й и 79-й мд (об прочих соединениях и моторизованных корпусах информация отсутствовала). Согласитесь, что только из представленных документов видно, что вся довоенная РИ о размещении на нашей рубежу немецких танковых войск была неверной…

В 13 и 14 частях цикла была рассмотрена достаточно подробно различная РИ. Повергну только один рисунок из указанных материалов. Обратите внимание на выделенный период фиолетовым цветом.

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

А если война?

После другой декады апреля по РИ количество немецких дивизий у границы возрастает почти на половину. Давайте рассмотрим фрагмент мемуаров генерала Д.Д. Люлюшенко об этом этапе: «Весной 1941 года я был занят формированием 21-го мехкорпуса [МВО]… Примерно за месяц до начала войны, будучи в ГАБТУ КА, я спросил начальника: «Когда придут к нам танки? Ведь чувствуем, немцы готовятся…»

— Не волнуйтесь, — сказал генерал-лейтенант Я.Н. Федоренко. — По плану ваш корпус должен быть укомплектован целиком в 1942 году.

— А если война?

У КА хватит сил и без вашего корпуса…»

В 20-х числах мая мехкорпус второй очереди (42 и 46 тд, 185 мд) не планируется к участию в военных поступках с Германией, несмотря на значительное увеличение немецких войск у границы за месяц. В конце апреля части 21-го мк были выведены в летние станы: 42-я и 46-я дивизии в районы Идрицы и Опочки соответственно. 185-я мд изначально формировалась в городе Идрица на базе 185-й сд.

Планы сравнительно мехкорпуса в июне месяце меняются. Д.Д. Люлюшенко: «15 июня по плану, разработанному штабом корпуса, командиры дивизий и полков приступили к рекогносцировке на даугавпилсском курсе. Карта полковника Воейкова вся была испещрена пометками: районы сосредоточения, будущие рубежи развертывания, предполагаемые позиции батарей, линии движения…

21 июня меня вызвали для доклада в Генштаб. Поздно ночью я прибыл в Москву и обратился по телефону к дежурному Генштаба. Тот произнёс: «Завтра вам надлежит явиться к начальнику оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанту Ватутину…»

21 июня вызывается в Москву комкор неукомплектованного корпуса, доли которого находятся в лагерях в Калининской области и на территории ЛВО. В соединениях корпуса царит мирное настроение. Например, на 22 июня планировалось торжественное открытие летних станов 46-й тд. Начался праздничный концерт, во время которого было получено сообщение о начале войны.

Вызов комкора в Москву никак не может поддержать нашим войскам на границе при вторжении немецких войск на рассвете 22 июня. Это третьестепенное событие по важности, если в НКО и в Генштабе ожидают брань утром 22 июня. А если не ожидают, то это обычные военные дела. Рассматривается уже переброска мехкорпуса на территорию ПрибОВО при нужды. Напомню, что генерал Ватутин 20 июня до вечера также занимается третьестепенными делами – работает с генералом М.И. Казаковым (начальником штаба Среднеазиатского военного округа).

Ситуация остро меняется после начала войны. Д.Д. Люлюшенко: «В Оперативном управлении меня встретили тревожным сообщением: немецкие войска перебеги границу… Офицеры-направленцы быстро докладывали генерал-лейтенанту Н.Ф. Ватутину… На минуту Ватутин обернулся ко мне: «Скорее возвращайтесь в корпус. Все директивы вам будут посланы директивой»…»

Факт неожиданного нападения

Вы думаете, начальника Оперативного управления так сильно озаботила обстановка на рубежу, а не сам факт начала военных действий?! Конечно же, его озаботил сам факт неожиданного нападения! Почему я так думаю? Давайте посмотрим первую оперативную сводку Генштаба на 10-00 22.6.41: «Северо-западный фронт. …Наземные армии противника перешли в наступление и ведут удар в двух направлениях – основной… силами 3-4 пд и 500 танков в направлении Олита и обеспечивающий… удар… мочами до 3-4 пд с невыясненной группой танков

Западный фронт… Наземными силами противник развивает удар из района Сувалки в направлении Голынка, Домброва и из зоны Соколув вдоль железной дороги на Волковыск…

Юго-западный фронт… В 4-35 после артогня по району Владимир Волынск и Любомль наземные армии противника перешли границу развивая удар в направлении Владимир Волынск, Любомль и Крыстинополь. В 5-20 в районе Черновцы у Карпешти противник также начинов наступление… В результате… противник занял, по непроверенным данным, Пархач и Высоцко в районе Радымно. До полка конницы противника с танками, работающими в направлении Рава-Русска проник к Ур…

На Румынском участке… Наземные войска противника в районе Липканы-Рени пытались форсировать реку хворостина, но были отбиты. По непроверенным данным противник в районе Картал высадил десант через Дунай…

Противник, упредив наши армии в развертывании, вынудил части КА принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия. Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных курсах достичь частного успеха…»

Что в сводке опасного для КА? В Прибалтике немецкие войска наступают двумя усиленными армейскими группами по 3-4 пехотные дивизии. Эти группы усилены танками – до 500 штук. 500 танков – это по РИ два отдельных танковых полка (550 танков) или отдельные танковый полк и батальон (408 танков). Не стоит забывать, что по РИ против армий ПрибОВО имеется всего одна полноценная танковая дивизия и пять мд, которые в бой еще не введены. Темп продвижения пехотных долей в разы меньше темпа продвижения танково-механизированных войск…

Против войск ЗапОВО отмечается всего одна ударная группировка в курсе, на котором и так ожидается удар немецких войск. О танковой группировке в районе города Бреста в сводке нет ни слова. А что может означать одинешенек участок, на котором ведется наступление для достаточно большого округа? Только – провокация немецких войск или разведка боем…

Что-то несущественное выходит и против самого мощного военного округа – КОВО. И.Х. Баграмян: «В районе Любомля наступает одна пехотная дивизия, в курсе Владимир-Волынского — одна пехотная и одна танковая, а южное, до самой границы с 6-й армией, — еще две немецкие пехотные дивизии. Учитывая, что неподалеку oт рубежи у нас стояли четыре стрелковые дивизии, положение, естественно, казалось не столь уж угрожающим…»

Как-то все несерьезно воспринимается и в Генштабе. Если там ожидают брань на рассвете 22 июня, то почему в Генштабе верят таким сводкам, поступающим из округов?! И не только поступившим утром, но и дневным сводкам тоже! Если же ожидалась провокация, то все разом становится понятным – не дать повода немецким авантюристам начать войну

Решение о контрударе

Исходя из оперативных сводок, воображаемых высшим руководством КА, правительством принимается решение о контрударе войсками ЮЗФ. Начальник Генштаба открещивается от принятия этого решения. Это все Сталин, а он был на линии в штаб ЮЗФ, чтобы разобраться с обстановкой… А чего с обстановкой разбираться, если ничего страшного в сводках из округов еще не поступает? Не мог Сталин зачислить решение о контрударе без учета мнения наркома обороны и Генштаба! А вот военные как раз и могли убедить Сталина в правильности такого шага.

От доли это подтверждается Журналом посещения Сталина. Тимошенко и Жуков присутствуют второй раз на совещании в кабинете Сталина с 14:00 до 16:00. Совместно с ними находится и Ватутин. Нарком обороны и начальник Генштаба должны были доложить Сталину обстановку на границе, после поступления дневных сводок. Там же они, вероятно, выступили с предложением о нанесении контрударов армиями КА и последующем выходе на территорию бывшей Польши. Во всяком случае, начальник Генштаба в очередной раз искажает реальные события: его подпись есть под Директивой, которая поступила в штаб ЮЗФ.

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

Отсутствие достоверной РИ (довоенных и первого дня войны, в т.ч. об отсутствии у границы крупных механизированных и танковых союзов) привело к неверной оценке информации в Генштабе и принятие губительного решения о контрударе войсками ЮЗФ на Люблин. Возможно, руководство КА разрешило использовать свою довоенную заготовку.

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

21 июня 1941 года. Создание Полуденного фронта

При обсуждении поступившей невыполнимой директивы мнения членов Военного совета ЮЗФ разделились. В это пора прибывает начальник Генштаба, который, разобравшись в обстановке на месте, не стал докладывать Сталину об истинном положении дел на северном фланге фронта. Лишь на месте начальник Генштаба понял всю серьезность обстановки, а в Москве он этого еще не осознавал…

Как он мог торопить командование приграничных округов с выводом армий, если он до прибытия в штаб ЮЗФ не понимает всю серьезность начавшихся событий на границе? Это лишнее подтверждение правильности изложения событий в дневнике Маршала С.М. Буденного: «Сталин известил нам, что немцы, не объявляя войны, могут напасть на нас завтра… Тимошенко заявил, что, «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории…»

Днем и вечерком 22 июня он был или уверен в правильности своих действий или же не рискнул признаваться в своей ошибке перед Сталиным, убеждая его в нужды контрудара на Люблин. А если не рискнул признаваться в ошибке, то, возможно, много было и других его ошибочных разъяснений товарищу Сталину до брани… Может быть, именно поэтому нет ничего правдивого в его мемуарах о событиях 19—22 июня?..

Продолжение следует…

Источник

>