Адмирал, у какого всё получилось
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Адмирал, у какого всё получилось

Спереди – дежурные статьи про создателя отечественного океанского флота в различном официозе и брюзжание на тему допущенных при его создании ошибок на медиаплощадках «калибром поменьше». А между тем основное содержание деятельности главкома совсем в другом, и это другое стабильно уходит от внимания отечественной публики много лет подряд. 

Человек, кинувший вызов

С. Г. Горшков занял пост главкома 5 января 1956 года, а покинул 9 декабря 1985-го. Весь процесс создания флота, его взлёт и упадок миновали «при Горшкове», и это был по-настоящему интересный и поучительный процесс. 

Те годы были временем, когда ещё разорённый Советский Союз вдруг столкнулся с противостоящим ему объединённым Западом, имевшем несоизмеримо превосходящий экономический и технологический потенциал. Флагман Запада – США – превосходили СССР во немало раз и по количеству ядерного оружия, и по числу средств его доставки. 

Отдельной проблемой было абсолютно неоспоримое господство англосаксов на море и мощь их флотов. Тогда основным средством нанесения ядерных ударов в ВМС США были палубные бомбардировщики, на тот момент поршневые North American AJ Savage, которые вскоре начали заменяться на реактивные А3D Skywarrior. Такие аэропланы, взлетая с авианосцев в Средиземном, Баренцевом, Охотском и Японском морях, могли атаковать ядерными бомбами большинство важных городов СССР. Для тех же Savage штатной задачей был пролёт сквозь воздушное пространство Турции из Средиземного моря и удар по черноморским объектам и городам СССР с возвратом на авианосец в «Средиземке». ПВО же тогда была попросту небоеспособна, что показывали другие американские самолёты, разведчики RB-47, которые нагло хозяйничали в советском небе так, как будто никакой ПВО у СССР и не было. В таких условиях уверенность янки в том, что они могут бомбить СССР с палуб, была вполне обоснованна. Впрочем, постройка первых атомных подводных лодок с баллистическими ракетами в США завяжется всего через два года. 

Со всем этим надо было что-то делать. ВМФ СССР к тому времени являл собой чистосердечно жалкое зрелище – более-менее приличными кораблями были только лёгкие артиллерийские крейсера, значительная часть кораблей относилась ещё к довоенным проектам. Сравнивать этот флот с английским или американским было бы попросту безумием. 

Между тем политическое руководство СССР собиралось вести активную внешнюю политику. В таких условиях мощный флот являлся бы хорошим подспорьем, но Н. С. Хрущёв в возможности такого вида вооружённых сил не верил, будучи убеждённым, что противодействие янки на море невозможно. Была и ещё одна проблема – армейские генералы, получившие огромную власть и славу после Великой Отечественной брани, категорически не хотели перераспределять скудные советские ресурсы на иные, нежели Сухопутные войска, виды Вооружённых сил. Конечно, Советская армия в Европе тогда была положительным сдерживающим фактором для американцев, но было понятно и то, что в будущей войне до самой территории СССР никакие американские танки не дойдут, а вот палубные аэропланы – долетят, и подлодки с торпедами у советских портов окажутся. И корабли. 

Но генералитет, ослеплённый нежеланием делиться бюджетами, деятельно давил флот. Дошло до того, что даже само понятие «война на море» было исключено из нормативных документов, а в 1957 году маршал Соколовский поставил точку в проблемах, связанных в ВМФ, провозгласив принцип, согласно которому флот предназначен для решения тактических и оперативных задач, но не выше. Важный момент – чуть запоздалее это выродится в откровенно маниакальный подход, когда ВМФ нельзя было использовать даже тогда, когда это было нужно и здорово. 

Именно в таких условиях Горшков принял флот под своё руководство. Казалось, что такой совокупности негативных факторов, как неверие политического руководства в резон существования ВМФ и желающих «прижать моряков к земле» маршалов Победы, флот просто не переживёт. Но Горшкова не зря называют не только полководцем, но и политиком. Он им и был, и сумел не просто удержаться на плаву, не просто сохранить вверенные ему силы, но создать в кратчайшие сроки флот, с каким вынужден был считаться весь мир, в том числе американцы. Но сначала было две «оплеухи». 

Индонезия и Карибский кризис

Дебютом ВМФ при новоиспеченном главкоме стала операция по поддержке Индонезии во время кризиса в провинции Западный Ириан. Откуда отказывались уходить голландские колонизаторы. До сих пор неотчетливо, какими соображениями руководствовался Хрущёв, санкционировав применение против голландского и нейтрального судоходства подлодок с нашими экипажами в индонезийской конфигурации без знаков различия. При переходе дизельные подлодки Тихоокеанского флота попали под прицел американских подводников, а вскоре в открытом эфире из незнакомых источников пошли предупреждения на разных языках о советских пиратах-подводниках с указанием точных координат районов нахождения подлодок. Повоевать в итоге подводникам не пришлось, и к счастью. Такое начин, как и имевшийся приказ вести неограниченную подводную войну, ничем хорошим бы не закончился, особенно в условиях, когда за нашими ладьями скрытно следили американцы, готовые «вписаться» за Голландию при необходимости. Наши же моряки их не наблюдали. 

Урок, однако, Хрущёву впрок не пошёл, он продолжал пребывать в уверенности, что ведает, как надо действовать. Следующей оплеухой стал Карибский кризис. Торговые суда с оружием и войсками, перебрасываемыми на Кубу, шли без эскорта. И это в условиях, когда лишь крейсеров у СССР было на западном направлении (Северный, Балтийский и Черноморский флоты) 14 единиц! А ещё эсминцы проектов 56 и 57, сторожевики… Природно, случись война, победить американцев эти силы не смогли бы, но в начале Карибского кризиса никакой войны не было, решения Конгресса США о начине военных действий тоже. А случись таковому появиться, воевать СССР стал бы далеко не только кораблями, и даже не столько, и янки пришлось бы это учесть.

Сегодня известно, что американцы ожидали наличия наших военных кораблей на защите торговых судов и весьма удивлялись тому, что их там не было. Это удивление проходит в американской литературе до сих пор. В итоге, когда Кеннеди всё-таки объявил блокаду Кубы, все советские транспорта, какие ещё не достигли её портов, повернули назад. У нас любят представлять Карибский кризис как некую победу СССР, но как же тогда объяснить этот заворот обратно? 

Зато опять были посланы в поход дизельные подлодки – четыре единицы против всех ВМС США. Три из них янки выследили и, применяя взрывные источники звука и оружие, принудили к всплытию. Одна проскочила. Это было, мягко говоря, не вылито на победу. Как известно, всё наступательное оружие СССР с Кубы потом убрал. А Кеннеди через несколько месяцев вывел ракеты «Юпитер» из Турции, но зато приказал гарантировать присутствие в Средиземном море новеньких стратегических ракетоносных подлодок типа «Джордж Вашингтон» с баллистическими ракетами «Поларис», способными потрясти оттуда цели в европейской части СССР. 

Этот результат оказался очень болезненным и для СССР, и для Хрущёва. Стратегическое поза СССР реально по итогам операции «Анадырь» ухудшилось, враждебность США выросла, страна потерпела серьёзное унижение, вынужденная принимать одинешенек ультиматум американцев за другим, а самому Хрущёву это во многом стоило карьеры – Карибский кризис сыграл не последнюю роль в мотивации людей, какие свергли его через два года. Кубу, правда, удалось отстоять, но это можно было сделать куда менее рискованным способом. 

Был во всём этом, однако, и плюс – Хрущёв наконец-то постиг, что вопросы военно-морского строительства нужно доверить профессионалам. Такой профессионал, по счастью, уже был главкомом, и благодаря своим качествам политика сумел пережить все эти завороты отечественной истории. И вовремя. 

От позора к славе

Подчинённая армейским генералам советская военная наука отрицала саму возможность существования отдельной морской стратегии. У Горшкова таковая, однако, была. И что самое основное, у него была решимость её применить. Занятно, но факт – тот взлёт отечественного ракетно-ядерного океанского флота и та роль, которую он играл в всемирном балансе сил, шли вразрез с отечественной военной наукой полностью. Горшков говорил и писал одно – то, что от него хотели слышать в Генштабе и в Министерстве обороны, а мастерил зачастую другое – то, что нужно было для страны. Это сегодня забыто, но это было. Сегодня мы вполне вправе сказать, что эта стратегия главкома очутилась для СССР спасительной. 

США открыто планировали ядерную войну против СССР. И с середины 60-х к американским берегам начинают ходить советские подлодки с баллистическими ракетами, вначале дизельные, проекта 629, потом первые атомные, проекта 658. Дальность первых баллистических ракет подводных ладей была мала, сотни километров, и приходилось находиться буквально под берегом США. Лодки часто обнаруживались противником. Но никогда не обнаруживались все. Чуть запоздалее в ВМФ появились более мощные подлодки, проекта 667А, с ракетами, имевшими дальность 2400 км, и теперь районы патрулирования подлодок раздались – новые 667А несли службу дальше от берегов США, старые как раньше. 

Надо понимать – экипажи, ходившие на те первые военные службы, были смертниками. Но именно они «вытянули» на себе ядерное сдерживание, вместе с бомбардировочной авиацией. 

Привычные нам РВСН тогда лишь что были созданы и только изучали, что такое ракеты и как с ними обращаться. Значимым количеством баллистических ракет РВСН обзавелись лишь после 1967 года, командными структурами, соответствующими поставленной задаче, – в начале 70-х, достигли полной боеспособности образцово в 1973 году. Этот момент и считается достижением «ядерного паритета» с США. А до этого «страховкой» СССР от ядерного нападения был подплав. Но и после его значение не уменьшилось – только теперь он обеспечивал неотвратимость ответного удара в условиях, когда противнику удалось бы уничтожить вящую часть наших ракет и бомбардировщиков на земле. Ведь системы предупреждения о ракетном нападении тогда просто не было, неожиданный сокрушительный удар со стороны американцев был технически возможен. Но подплав ответил бы, даже если бы страна погибла… Впрочем, к ядерной брани всё не сводилось. 

В 1964 году был выполнен первый налёт самолётов-ракетоносцев Ту-16 на американскую авианосную группу – внезапный и успешный. Это показало США, что их перевес в численности может просто не сработать. И что их авианосцы могут просто не дойти до рубежа подъёма авиации на удар. Так американцы познакомились с морской ракетоносной авиацией (МРА). Шок от этого знакомства не минул до сих пор. Уже давно нет ни СССР, ни МРА, а большинство американских кораблей по-прежнему строится так, чтобы можно было отражать массированный удар с атмосферы крылатыми ракетами. Правда, нельзя не признать, что наши подходы скопировали китайцы. 

В 1971 году, во время пакистано-индийской брани, американцы направили к берегам дружественной нам Индии авианосную ударную группу в составе авианосца «Энтерпрайз» и десяти кораблей эскорта. Истина, вместо давления на Индию и возможного удара по её войскам, что американцы не исключали, пришлось разворачиваться и уходить. Сегодня и американские, и индийские исследователи уверены – из-за риска того, что авианосная группа есть под прицелом атомной подлодки проекта 675 с противокорабельными крылатыми ракетами. Реально же они знали только про несколько кораблей и одну подлодку в регионе, а ещё про отряд кораблей Тихоокеанского флота из крейсера, эсминца и двух подлодок, шагающий Индии на помощь. И этого хватило. 

А потом был 1973-й. Средиземное море, четвёртая арабо-израильская война. США ввели в Средиземное море мощные флотские соединения, чтобы можно было при нужды прямо поддержать Израиль. Но их там ждал сюрприз – корабельные ударные группы ВМФ СССР, подводные лодки с противокорабельными крылатыми ракетами и новоиспеченная тактика, которая не позволяла американцам уйти «из-под прицела» ВМФ, тогда как последний и контролировал их перемещения, и непрерывно был готов обрушить на американские корабельные группы мощные залпы ракет. Итог – СССР мастерил то, что считал нужным, вплоть до подготовки к прямому вступлению в войну на стороне Египта, американцы делали то, что могли – доставляли в Израиль оружие, и ходили под прицелом советских ракет, пытаясь отколоться от слежения. Безуспешно. 

Мы до сих пор не можем представить себе их шок тогда. Ещё 11 лет назад советское руководство не понимало, для чего необходим флот в принципе, и даже надеяться не могло на успех в противостоянии с США, а теперь американцев «принуждали к миру» уверенной демонстрацией морской мочи. И принудили. В чём был секрет успеха ВМФ под управлением С. Г. Горшкова? 

Основные принципы

Все великие военно-морские теоретики прошлого считали необходимым достижение победы над противником, и собственно поиск путей к ней был предметом их исследований. Горшков противопоставил им другой принцип. Наилучшим его описанием служат слова самого адмирала: «пистолет у виска империализма», произнесённые им про малые ракетные корабли проекта 1234. В условиях численного превосходства противника его силе был противопоставлен простой принцип – «если сделаете острое движение, мы вас уничтожим». Вся тактика ВМФ в «кошках-мышках» с американцами крутилась вокруг этого. Мы научились делать мощные противокорабельные ракеты, плотные залпы каких тогда американцы уверенно сбивать не могли, мы овладели теорией и практикой ракетного боя, когда значение имеет первый залп и число ракет в нём, а не численность кораблей. Наши корабли непрерывно следили за американскими, всегда передавая «на берег» их координаты, курс и скорость (отсюда само понятие сторожевого корабля в те годы), а эти данные давали возможность спланировать удар иными силами, например авиацией. Наши корабли вели «слежение оружием» – следование за противником на дальности пуска ракет в незамедлительной готовности их применить. Мы научились использовать для целеуказания ракетным подлодкам самолёты-разведчики и вертолёты с мощными радиолокаторами, и подлодки (да и корабли) смогли бить в разы дальше, чем «видеть» противника сами. И успешно. 

Это было и на уровне единичных кораблей, и на уровне корабельных групп. В 1973-м в «Средиземке» – на степени эскадр. По факту имело место сдерживание на всех уровнях. Мы не нападали, но явно показывали американцам, что если они сделают что-то, вылитее на начало нападения, то мы их упредим и эффективно ударим первыми, нанеся им чудовищные потери. И они ничего такого не делали. У них просто не было выбора тогда. Это была не стратегия победы в брани, это была стратегия недопущения её начала, и она работала. Никто никогда раньше так не делал. А мы сделали, и у нас получилось – вопреки всем тогдашним принципам военной науки и искусства. И претворил эту стратегию в существование именно С. Г. Горшков, навсегда обогатив своими приёмами военное искусство. 

Итог

Американцам удалось потом переиграть ВМФ. За счёт чудовищных сверхусилий всей нации, мобилизации итого интеллектуального потенциала, огромных военных расходов и тяжёлой многолетней работы они смогли изменить свои военно-морские силы и добиться подавляющего перевесы над нашим флотом уже к середине 80-х. Но это было решение «в лоб» – у них не было никакой изящной контригры, они вваливали в борьбу свой фанатизм и свои ресурсы, домогались качественного превосходства в технике, в тактике, и, что было очень важно – в численности. 

Придумай тогда кто-то в нашей краю новую стратегию, к которой противник не готов, мы обесценили бы и это превосходство, как обесценили ранее имевшееся у противника. Но «нового Горшкова» у нас не было, а он сам не мог взять и свершить военную революцию на всех уровнях ещё раз. 

К концу 80-х экономические проблемы поставили флот на колени, а американский нажим по всем курсам загнал его в прибрежные воды, 

да и там мы оказались «на птичьих правах». 

С. Г. Горшкову пришлось увидеть конец того флота, какой он когда-то привёл к триумфу. В год его смерти, в 1988-м, ВМФ был куда больше, чем в славные 70-е, но сделать против американцев не мог ничего. А потом и СССР не сделалось. Мы проиграли. 

Уроки на будущее

Служба и достижения С. Г. Горшкова дают нам один важнейший урок. Даже если противник мощнее, то неожиданная, инновационная военная стратегия, к которой он не готов, бьёт его превосходство. Это то, что наш флот делал в 70-е годы. Это то, чего нам сегодня не хватает. Во многом Сергей Георгиевич работал под свою ответственность, делая то, что было необходимо, вопреки общепринятым идеям и концепциям. Но в его действиях было воплощено единство политических мишеней страны, военных задач, которые для достижения этих целей надо решить, стратегии, позволяющей решить эти задачи, и технической политики, позволявшей основывать корабли и боевую технику, соответствующие этой стратегии. А ещё он показал, как флот может самостоятельно решать стратегические задачи – в краю, где такая возможность не просто официально отрицалась, но отрицается военной наукой до сих пор. 

Такой системный подход в сочетании с организационной храбростью позволил СССР всего за 11 лет от позора Карибского кризиса прийти к триумфу в Средиземном море и потом ещё много лет получать дивиденды от военно-морской мощи. А флот сделался вполне достоин того, чтобы им гордиться, при всех его многочисленных недостатках. Современная Россия тоже может повторить всё это – при условии, что та самая, инновационная и соответственная политическим задачам и историческому моменту морская стратегия будет создана. Сейчас у нас её, увы, нет. 

Когда-то, под руководством С. Г. Горшкова, у нас всё вышло. Получится ли снова? 

>