100 лет назад Александр Колчак, чуть ранее уложивший с себя полномочия Верховного правителя России, был выдан командующим войсками Антанты в Сибири и на Дальнем Востоке французским генералом Морисом Жаненом и чехословацким корпусом иркутскому революционному правительству. Итого через шесть дней адмирал попал в руки большевиков, которые казнили его по приказу Владимира Ленина под угрозой наступления на Иркутск остатков белогвардейской армии, собиравшейся освободить Колчака.
«Гарантировать чехам жизнь в обмен на выдачу Колчака»
15 января 1920 года завершилась эпопея адмирала Александра Колчака. В этот день эшелон вождя Белоснежного движения в Сибири прибыл в Иркутск под конвоем чехословацкого корпуса. По приказу осуществлявшего высшее командование иностранным контингентом на территории России французского генерала Мориса Жанена, чувствовавшего личную антипатию к Колчаку,
бывший Верховный правитель был выдан эсеро-меньшевистскому Политцентру — временному правительству, короткий этап хозяйничавшему в городе.
Колчак попал в руки своих врагов в результате измены. Изначально союзные колчаковским войскам, чехословаки и Жанен разрешили избавиться от адмирала, когда белогвардейцы потерпели ряд тяжелых поражений, находясь на грани разгрома, и перестали быть серьезной силою в регионе.
Волю Колчака к сопротивлению такой развязке сгубило другое, более значительное разочарование. Еще находясь в своем поезде на станции Нижнеудинск, он занялся подсказанной кем-то из адъютантов идеей прорваться в Монголию с личным конвоем. Колчак обратился к сопровождавшим его офицерам, объявив им, что они вольны сами избрать себе дальнейший путь: идти с ним до конца или разбежаться. Адмирал не сомневался в преданности своих людей и еще вечером 4 января был настроен по-боевому. Однако к утру из 500 охранников с ним остались 10. Свидетели рассказывали, что, увидев это, Колчак в один момент поседел и покорился судьбе.
Потому наложенный чехословаками негласный арест, обстоятельства которого с каждым днем становились все более очевидными, он воспринял как неизбежную участь.
Сводки о происходящем в Сибири регулярно ложились на стол председателя Совнаркома Владимира Ленина, какой горел желанием поскорее избавиться от опасного противника. Так, 13 января член Реввоенсовета 5-я советской армии Иван Смирнов доносил вождю в срочной и секретной телеграмме: «27 декабря в 10 часов утра ударный батальон чехов арестовал поезд адмирала Колчака, одновременно в Нижнеудинске совершился переворот. Поезд Колчака есть под охраной чехов и в нем находится груз золота, председатель Совета министров Виктор Пепеляев и генерал Александр Мартьянов».
Большевик от имени Сибревкома предлагал гарантировать «чехам существование, свободу и проезд на родину, как только позволит транспорт» в обмен на выдачу Колчака и его министров для суда, а также передачу советской воли золотого запаса.
«Утром 15 января поезд прибыл на станцию Иннокентьевская близ Иркутска. Далее его не пускали, ссылаясь на занятость основной станции. Стало известно, что Жанен уже выехал из Иркутска на восток. Михаил Занкевич (бывший начальник Ставки Колчака. – «Газета.Ru») пытался разузнать у чехов, куда пойдет дальше вагон с адмиралом — во Владивосток или Харбин. Чехи ответили, что не знают, пойдет ли он вообще дальней Иркутска. Тогда Занкевич спросил, имеются ли у них данные о возможности выдачи адмирала. Чехи, как показалось генералу, «с большой искренностью» отозвались, что таких данных у них нет», — писал в своей биографии Колчака известный историк Павел Зырянов.
«Неужели союзники выдают меня?!»
Сообразно воспоминаниям Занкевича, Колчак спокойно выслушал добытую им информацию, а гражданская супруга адмирала Анна Тимирева заметно волновалась. Затем поезд тронулся и около половины пятого прибыл в Иркутск. Начальник эшелона пошел к командиру чехословаков Яну Сыровому и вернулся с известием о том, что адмирал будет передан революционному правительству. Остававшиеся со своим начальником белогвардейские офицеры воспользовались тьмой и скрылись. С ними же ушел и генерал Занкевич.
Для приема и ареста Колчака и Пепеляева явились член Политцентра Моисей Фельдман, помощник командующего Народно-освободительной армией штабс-капитан Александр Нестеров и уполномоченный Политцентра эсер Владимир Мерхалев. В конвой бывальщины выделены солдаты из унтер-офицерской школы, изменившие колчаковскому правительству во время боев за Иркутск.
Около 20:00 трое глав делегации в сопровождении чешского офицера вошли в вагон.
«Колчак сидел в купе в окружении нескольких офицеров и штатских лиц. Чешский офицер огласил:
— Господин адмирал, приготовьте ваши вещи. Сейчас мы вас передаем местным властям!
Колчак, видимо, еще ничего не ведал. Он мгновенно вскочил и, как рассказывал Нестеров, буквально закричал на чеха:
— Как! Неужели союзники выдают меня?! Это предательство! Где же гарантии Жанена?!
Чех ничего не отозвался. Тимирева взяла адмирала за руку, усадила рядом с собой и некоторое время держала его руку в своей. Все молчали. Колчак скоро успокоился и стал одеваться, бледный и молчаливый», — так описывал самый драматичный момент Белого дела на восходе России историк Зырянов.
16 января иркутская газета «Дело» со ссылкой на представителя Чехословацкой республики писала: «15-го сего месяца, по сведениям из здешних дипломатических сфер, состоялась выдача адмирала Колчака чехословацким командованием Политическому центру. О форме, в которой будет произведено интернирование бывшего диктатора, до вчерашнего вечера популярно не было». Существует свидетельство начальника гарнизона Иркутска есаула Михаила Петелина о передаче чехословацким командованием вагонов Колчака и Пепеляева комиссии иркутского Политцентра.
«Мы, нижеподписавшиеся, сим подтверждаем, что переданы бывальщины 15 января 1920 года в 9 часов вечера по местному времени на станции Иркутск командиром 1-го батальона 6-го чешско-словацкого полка вагоны № № 2, 105 и 407, в каких находились бывший Верховный правитель адмирал Колчак, бывший председатель Совета министров Пепеляев и лица, сопровождающие их. Наличие обоих мы лично проверили», — сообщалось в этом документе.
Согласно другому акту, передача самих Колчака и Пепеляева членам Политцентра и офицерам подчинявшейся ему Народно-революционной армии состоялась в 21:55.
«Без воли Колчак никакой ценности для чехов не представлял»
Тогда же произошел обыск выданных, по итогам которого был составлен протокол. Указывалось, что «у адмирала Колчака и бывшего председателя Рекомендации министров Пепеляева ничего обнаружено не было». Со слов арестованных, у Колчака на руках имелось 10 тыс. руб, у Тимиревой — возле восьми, у Пепеляева — 16 тыс.
Тимиреву не арестовывали, однако она пожелала разделить участь своего возлюбленного. Процессия перебежала по льду Ангары, где арестованных ожидала машина, доставившая всех в тюрьму. Колчака поместили на первом этаже, Пепеляева — на втором. Тимиреву подселили к вдове бывшего военного министра Марии Гришиной-Алмазовой.
Иркутская газета «Общенародная мысль» передавала с места событий: «По узкой, едва установившейся дорожке, неровному льду Ангары, гуськом двинулось редкостное процессия. Оставленный всеми, потерпевший полнейший крах в своей государственной деятельности, тот, кто еще вчера горделиво именовал себя «Верховным правителем России», и рядышком с ним представители революционной демократии, со своими верными народно-революционными войсками. В безмолвном морозном воздухе тихой зимней ночи, на белоснежном покрове реки, отчетливо выделялись, как живые символы рухнувшей реакционной власти, затерянные одинокие фигуры Колчака и Пепеляева…».
Колчак охотно знался со следователями на допросах, видя в этом единственную возможность оставить воспоминания для потомков и считая своим долгом рассказать о своем житейском пути и Белом деле. Однако 21 января власть в Иркутске перешла от сравнительно мягкого эсеро-меньшевистского Политцентра к большевистскому Военно-революционному комитету. Касательство к адмиралу резко переменилось в худшую сторону. Дальнейшая судьба Колчака отныне не вызывала сомнений.
В тот же день умирающий Владимир Каппель передал командование остатками колчаковских армий генералу Сергею Войцеховскому.
С оставшейся после Великого ледяного похода армией он подошел к Иркутску, заняв пригороды и потребовав передачи Колчака, провизии и золотого резерва белым. У большевиков не было сил, чтобы справиться с этой угрозой. В целях предотвратить спасение врага Ленин отдал распоряжение ликвидировать Колчака и Пепеляева. Разузнав о расстреле адмирала, которого Войцеховский по-прежнему считал своим начальником, генерал отказался от штурма Иркутска, обогнул город и вывел свои промерзшие армии в Забайкалье.
Начальник иркутских большевиков Александр Ширямов так высказался о причинах выдачи адмирала чехословаками и Жаненом:
«Без власти Колчак никакой ценности ни для союзников, ни для чехов не воображал. По своим же личным качествам, прямой и резкий, пытавшийся отстаивать «суверенитет Российского правительства» от притязаний союзников, он давно уже был в остром конфликте с союзниками, а тем более с чехами».
