В первой доли нашей статьи мы уже говорили о том, что Лакедемон стал «Спартой» в результате двух Мессенских войн, которые и привели к превращению страны спартиатов в «военный лагерь».
Во время Первой Мессенской войны в Спарте появилась странная категория неполноправных граждан – «ребята дев» (парфении). Эфор Кимский (историк из малоазиатской Эолии, современник Аристотеля) утверждает, будто спартанские женщины стали плакаться, что даже те, у кого ещё живы мужья, уже много лет живут, как вдовы – потому что мужчины поклялись не возвращаться домой до победы. В итоге в Спарту, якобы, отправили группу молодых солдат, которые должны были «разделить ложе» с покинутыми женами и девицами, достигшими брачного возраста. Однако дети, родившиеся от них, не были признаны законными. Почему? Быть может, этим молодым бойцам, на самом деле, никто не давал разрешения “разделять ложе” с чужими женами и, тем более, девами Спарты? По другой, немного романтичной версии, парфениями были дети от смешанных браков. Кем бы ни были «дети дев», они не получили земельных наделов с прикрепленными к ним илотами, и следственно, не могли считаться полноправными гражданами. Восстание потребовавших справедливости парфениев было подавлено, но проблема осталась. Поэтому было разрешено отправить «детей дев» на юг Италии, где они основали город Тарент. Крупное поселение племени иапигов, находившееся на понравившемся парфениям пункте, было уничтожено, его жители были истреблены, что подтверждено находкой большого некрополя – места массового захоронения, относящегося к той эпохе.
Тарент на карте
Оскорбление «детей дев» на фактически изгнавшую их родину была так велика, что они надолго практически прекратили все связи с Лакедемоном. Отсутствие носителей традиции повергло к тому, что развитие колонии пошло по пути, прямо противоположному спартанскому. И, призванный тарентийцами для войны с Римом, Пирр был несимпатично удивлен, увидев, что потомки спартиатов «по доброй воле не склонны были ни защищаться, ни защищать кого бы то ни было, а желали послать в бой его, чтобы самим остаться дома и не покидать бань и пирушек» (Полибий).
Монета города Тарент, IV век до н.э.
Во время II Мессенской брани в спартанской армии появилась знаменитая фаланга, а спартанские юноши стали патрулировать ночные дороги, охотясь на бегущих в горы или в Мессению илотов (криптии).
После решительной победы над Мессенией (668 г. до н.э.), начался длительный период доминирования Спарты в Элладе.
В то время как другие государства «скидывали» «избыточное» население в колонии, активно заселяя побережья Средиземного и даже Черного морей, постоянно усиливающаяся Спарта со своей глянцевито выученной армией стала безусловным гегемоном в Греции, противостоять ей долгое время не могли ни отдельные полисы, ни их союзы. Но, как приметил Аристотель, «бессмысленно создавать культуру, основанную исключительно на воинской доблести, поскольку есть такая вещь, как мир, и с ним периодически доводится иметь дело». Временами казалось, что до создания единого греческого государства со Спартой во главе остается лишь шаг – но этот, заключительный, шаг так и не был сделан Лакедемоном. Слишком непохожа была Спарта на другие полисы, слишком велико было различие между её элитой и элитами иных государств, слишком разными были идеалы. К тому же спартиаты традиционно были равнодушны к делам остальной Греции. Пока безопасности и благополучию Лакедемона и Пелопоннеса ничего не угрожало, Спарта была покойна, и это спокойствие порой граничило с эгоизмом. Все это и не позволило создать общегреческую аристократию, которая была бы заинтересована в существовании единой Эллады. Центробежные мочи все время разрывали Грецию на исходные части.
Мы уже говорили в первой части, что с 7 лет и до 20 спартанские мальчики воспитывались в агелах – оригинальных пансионатах, задачей которых было воспитание идеальных граждан города, отказавшегося строить крепостные стены. Помимо итого прочего, там учили излагать свои мысли коротко, четко и ясно – то есть, изъясняться лаконически. И это очень удивляло греков иных полисов, в школах которых, напротив, обучали прятать смысл за красивыми длинными фразами («красноречию», то есть, демагогии и краснобайству). Помимо сыновей граждан Спарты, в агелах бывальщины ещё две категории учеников. Первая них – дети из аристократических семей других греческих государств – спартанская система обучения и воспитания росло ценилась в Элладе. Но знатного происхождения было мало: чтобы определить сына в агелу, отцу нужно было владеть какие-то заслуги перед Лакедемоном. Рядом с детьми спартиатов и знатных иностранцев в агелах учились также дети периеков, какие в дальнейшем становились адъютантами при воинах-спартанцах, и, в случае необходимости, могли заменить погибших либо раненных гоплитов фаланги. Использовать илотов и обыкновенных, не прошедших военное обучение, периеков в качестве гоплитов было затруднительно – плохо подготовленный боец в составе действующей, как неплохо отлаженный механизм, фаланги был не соратником, а, скорее, обузой. Именно тяжеловооруженные гоплиты (от слова “гоплон” – “щит”) являлись основой спартанского армии.
[/center]
Мраморная статуя гоплита. V век до н.э. Археологический музей Спарты, Греция
И слово “щит” в названии этих солдат вовсе не невзначай. Дело в том, что щитом, стоявший в строю гоплит, прикрывал не только себя, но и своих товарищей:
«Ведь каждый воин, опасаясь за свою незащищенную сторонку, старается сколь возможно прикрыться щитом своего товарища справа, и думает, что чем плотнее сомкнуты ряды, тем безопаснее его поза» (Фукидид).
На щитах спартанцы после боя несли убитых и раненных. Поэтому традиционным напутствием спартиату, отправляющемуся в поход, бывальщины слова: “Со щитом, или на щите”. Потеря щита была страшным преступлением, за которым могло последовать даже лишение гражданства.
Жан-Жак ле Барбье, Спартанка вручает щит своему сыну
Молодые периеки, не миновавшие обучение в агелах, в спартанской армии использовались в качестве вспомогательной легкой пехоты. Кроме того, спартиатов в походах сопровождали илоты – порой их число доходило до семи человек на одного спартанца. В военных действиях они участия не принимали, использовались в качестве обслуги – выполняли обязанности носильщиков, поваров, санитаров. А вот в других полисах носильщикам, плотникам, гончарам, садовникам и кокам давали оружие и ставили в строй гоплитами: не удивительно, что в Спарте с презрением относились к таким армиям – и вражеским, и союзническим.
Но порой и спартанцам приходилось включать илотов в состав вспомогательных пехотных частей. Во время тяжелой Пелопонесской войны численность освобожденных илотов в спартанском армии достигала 2-3 тысяч человек. Часть из них тогда даже была обучена действиям в составе фаланги и стала гоплитами.
В походе спартанское армия сопровождали флейтисты, которые играли свои марши и во время битвы:
«Это заведено у них не по религиозному обычаю, а для того, чтобы в такт музыке маршировать в ногу и чтобы не кривлялся боевой строй» (Фукидид).
Спартанские воины, идущие в бой, и флейтист рисунок с коринфской вазы, VII в. до н.э.
Одежда, спартанцев, идущих в поход, традиционно была алого цвета – чтобы на ней не видно было крови. Перед сражениями первую жертву царь приносил Музам – “дабы рассказ о нас был достоин наших подвигов” (Евдамид). Если в составе спартанской армии был олимпийский чемпион, ему предоставлялось право находиться рядом с царем во время битвы. Служба в коннице в Спарте не считалась престижной, в конники долгое время набирали тех, кто не мог служить гоплитом. Первое упоминание о спартанской коннице относится лишь к 424 г. до н.э., тогда было набрано 400 конников, которые использовались в основном для охраны фаланги. В 394 г. до н.э. число кавалеристов в спартанской армии увеличилось до 600.
Победа в Греции определялась прибытием вестника от сторонки, признавшей поражение, который передавал просьбу о перемирии, чтобы собрать трупы воинов. Любопытная история произошла при Фирее в 544 г до н.э. Тогда, по договоренности спартанцев и аргосцев, в бой вступили по 300 бойцов: спорная область должна была остаться за победителями. К исходу дня в живых остались 2 аргосца и 1 спартанец. Аргосцы, считая себя победителями, покинули поле боя и отправились Аргос, чтобы порадовать сограждан известием о победе. Но спартанский боец остался на месте, и его соотечественники расценили уход противников с поля боя, как бегство. Аргосцы с этим, разумеется, не согласились, и на следующий день всё же состоялось сражение основных сил Аргоса и Спарты, в каком победили спартанцы. Геродот утверждает, что с этого времени спартиаты стали носить длинные волосы (ранее их коротко стригли), а аргосцы, визави, постановили коротко стричься – до тех пор, пока не сумеют отвоевать Фирею.
На рубеже VI-V в.в. до н.э. Аргос был главным соперником Лакедемона в Пелопоннесе. Решительно разгромил его царь Клеомен I. Когда, после одного из сражений, отступившие аргосцы попытались укрыться в священной роще и бывшем в ней главном храме страны, он без колебаний приказал сопровождавшим его илотам поджечь рощу. Позднее Клеомен вмешался в дела Афин, изгнав оттуда тирана Гиппия (510 г. до н.э.), а в 506 г. до н.э. захватил Элевсин и планировал даже взять Афины, чтобы включить Аттику в состав Пелопонесского альянса, но не был поддержан своим соперником – царем-Еврипонтидом Демаратом. Этого Клеомен Демарату так и не простил: позже, чтобы объявить его незаконнорожденным, он подделал дельфийский оракул. Добившись отстранения Демарата, Клеомен с новоиспеченным царем Леотихидом покорил остров Эгину. Демарат же бежал из Спарты в Персию. Но все эти подвиги не спасли Клеомена, когда раскрылся надувательство с подделкой Дельфийского оракула. Далее последовали события, о которых было рассказано в первой части: бегство в Аркадию, бесславная крах после возвращения в Спарту – не будем повторяться. Ещё раз я вернулся к этим событиям, чтобы сообщить, что преемником Клеомена стал Леонид, какому суждено будет прославиться в Фермопилах.
Но вернёмся немного назад.
После покорения Мессении Спарта сделала следующий и весьма важный шаг к гегемонии в Элладе: около 560 г. до н.э. она победила Тегею, но не превратила её граждан в илотов, а убедила их стать союзниками. Так был сделан первоначальный шаг в создании Пелопонесского союза – мощного объединения греческих государств, во главе которого встала Спарта. Следующим союзником Лакедемона сделалась Элида. В отличие от афинян, спартиаты не брали со своих союзников чего-либо, требуя от них только вспомогательных войск во время брани.
В 500 г. до н.э. восстали, находившиеся под властью персидского царя Дария I, греческие города Ионии, в следующем (499) году они адресовались за помощью к Афинам и Спарте. Быстро доставить в Малую Азию достаточно большой воинский контингент было невозможно. И, следственно, невозможно было оказать реальную помощь восставшим. Поэтому спартанский царь Клеомен I благоразумно отказался от участия в этой авантюре. Афины же послали на помощь ионийцам 20 своих кораблей (ещё 5 прислал эвбейский город Эритрея). Это решение имело трагические последствия и сделалось причиной знаменитых греко-персидских войн, которые принесли гражданам Эллады много горя, но прославили несколько греческих полководцев, афинского гонца Филиппидеса, пробежавшего марафонскую дистанцию (если веровать Геродоту, накануне он ещё и в Спарту сбегал, преодолев за сутки 1240 стадиев – свыше 238 км) и целых 300 спартанцев. В 498 г. до н.э. поднявшиеся сожгли столицу Лидийской сатрапии – Сарды, но затем потерпели поражение у острова Лада (495 г.)., а в 494 г. до н.э. персы взяли Милет. Бунт в Ионии было жестоко подавлено, и взор персидского царя обратился к Элладе, осмелившейся бросить вызов его империи.
Дарий I
В 492 г. до н.э. корпус персидского полководца Мардония покоряет Македонию, но персидский флот погибает во время шторма у мыса Афон, поход на Элладу срывается.
В 490 г. до н.э. армия царя Дария высадилась у Марафона. Спартанцы, помечавшие дорийский праздник в честь Аполлона опоздали к началу битвы, но афиняне в этот раз справились и без них, одержав одну из самых знаменитых побед в всемирный истории. Но эти события были лишь прологом великой войны. В 480 г. до н.э. новый персидский царь Ксеркс двинул на Грецию огромную армию.
[center]Персидские воины
[/center]
Рельефное изображение головы и плеч персидского лучника времен правления Ксеркса I
Военным советником у персидского царя устроился соперник ахейца Клеомена – Еврипонтид Демарат. К счастью для Греции, уверенный в мочи своих войск Ксеркс не слишком прислушивался к советам царя-ренегата. Надо сказать, что, в отличие от Агиадов, которые в Спарте традиционно возглавляли антиперсидскую партию, Еврипонтиды относились к Персии немало благожелательно. И трудно сказать, как сложилась бы история Эллады, если бы в Спарте победил Демарат, а не Клеомен.
Ксеркс I
Армия Ксеркса была огромна, но имела существенные недостачи – была составлена из разнородных частей и в ней преобладали легковооруженные соединения, которые не могли на равных сражаться, с научившимися хорошо содержать строй, дисциплинированными греческими гоплитами. К тому же персам нужно было пройти через Фермопильский проход (между Фессалией и Посредственнее Грецией), ширина которого в самом узком месте не превышала 20 метров.
В 7 книге своих «Историй» («Полигимния») Геродот строчит:
«Так у селения Альпены за Фермопилами есть проезжая дорога только для одной повозки… На Западе от Фермопил поднимется недоступная, обрывистая и рослая гора, простирающаяся до Эты. На востоке же проход подходит непосредственно к морю и болоту. В ущелье этом построена стена, а в ней когда-то бывальщины ворота… Эллины решили теперь восстановить эту стену и этим преградить варвару путь в Элладу».
Это был великий шанс, каким греки не воспользовались в полной мере. Спартанские дорийцы отмечали в это время праздник в честь главного своего бога – Аполлона, поклонение которого они когда-то и принесли в Лаконику. Не прислали даже часть своей армии Афины. К Фермопилам пошел царь-агиад (ахеец) Леонид с каким отпустили всего 300 воинов. Вероятно, это был личный отряд Леонида: гиппеи – телохранители, полагавшиеся каждому царю Спарты. Вероятно, они были потомками ахейцев, для которых Аполлон был чужим богом. Также в поход выступили около тысячи легковооруженных периеков. К ним примкнули несколько тысяч воинов из разных городов Греции.
Геродот сообщает:
«Эллинские силы состояли из 300 спартанских гоплитов, 1000 тегейцев и мантинейцев (по 500 тех и иных), 120 человек из Орхомена в Аркадии и 1000 из остальной Аркадии, Затем из Коринфа 400, из Флиунта 200 и 80 из Микен. Эти люд прибыли из Пелопоннеса. Из Беотии был0 700 феспийцев и 400 фиванцев. Кроме того, эллины вызвали на помощь опунтских локров со всем их ополчением и 1000 фокийцев».
Всеобщая численность армии Леонида в итоге составила от 7 до 10 тысяч человек. Дальнейшее всем известно: укрывшиеся за построенной из вящих камней стеной, гоплиты весьма удачно сдерживали удары персидских войск, периодически переходя в контратаку – до тех пор, пока не показалось известие о том, что греческий отряд обойден по какой-то козьей тропе. Человека, благодаря предательству которого персы обошли отряд Леонида, призывали Эфиальт (это слово в Греции стало потом означать “Кошмар”). Не дождавшись награды, он бежал из персидского лагеря, запоздалее был объявлен вне закона и убит в горах. Блокировать эту тропу было ещё проще, чем Фермопильский проход, но союзников спартанцев охватила паника. Сообщали, что Леонид отпустил их, чтобы ни с кем не делить славную гибель, но, более вероятно, они сами ушли, не желая умирать. Спартанцы не удалились, потому что позора боялись больше смерти. К тому же, над Леонидом довлело предсказание о том, что в предстоящей войне либо персидский царь завоюет Спарту, либо погибнет спартанский царь. А к предсказаниям тогда относились более чем серьезно. Отправляя Леонида со столь небольшими силами в Фермопилы, геронты и эфоры, в сущности, негласно приказали ему погибнуть в бою. Судя по распоряжениям, которые Леонид отдал своей супругу, отправляясь в поход (найти хорошего мужа и родить сыновей), он все понял правильно и уже тогда сделал свой выбор, пожертвовав собой ради спасения Спарты.
Монумент в Фермопилах
К сожалению, практически забыты сейчас периеки Лакедемона и феспийцы, которые остались со спартиатами и также погибли в неравном бою. Диодор сообщает, что персы забросали заключительных воинов-эллинов копьями и стрелами. В Фермопилах археологами найден небольшой холм, буквально усыпанный персидскими стрелами – видимо он и сделался последней позицией отряда Леонида.
Памятный знак в Фермопилах
Всего греки в Фермопилах потеряли около 4000 человек. А вот спартанцев погибло не 300, а 299: боец по имени Аристодем заболел в пути и был оставлен в Альпенах. Когда он вернулся в Спарту, с ним перестали разговаривать, соседи не делились с ним водой и едой, с тех пор он был известен под прозвищем «Аристодем-трус». Он погиб через год в битве при Платеях – и сам искал в бою смерти. Потери персов Геродот оценивает в 20 000 человек.
В 480 г. до н.э. состоялось и знаменитое морское сражение при Саламине. Всю славы этой победы отчего-то приписывают афинянину Фемистоклу, однако объединенным флотом Греции в этой битве командовал спартанец Еврибиад. Языкастый самопиарщик Фемистокл (грядущий изменник и перебежчик) при немногословном и деловом Еврибиаде выполнял роль Фурманова при Чапаеве. После поражения, Ксеркс с большей долей своей армии покинул Элладу. В Греции остался корпус его родственника Мардония численностью около 30 000 человек. Скоро его армия пополнилась свежими долями, так что на момент битвы при Платеях (город в Беотии) у него было порядка 50 000 солдат. Основу греческого войска составляли возле 8 000 воинов из Афин и 5 000 спартиатов. Кроме того, спартанцы пошли на привлечение в свою армию илотов, каким было обещано освобождение в случае победы. Командующим греческой армией стал Павсаний – не царь, а регент Спарты.
Павсаний, бюст
В этом сражении спартанская фаланга буквально перемолола армию персов.
Мардоний погиб, но брань продолжалась. Страх перед вторжением нового, не менее сильного, войска персов был так велик, что в Элладе был создан общегреческий альянс, руководителем которого стал герой битвы при Платеях – Павсаний. Однако слишком разными были интересы Спарты и Афин. В 477 г., после бесславной крахи Павсания, которого эфоры заподозрили в стремлении к тирании, Спарта вышла из войны: Пелопоннес и Греция были освобождены от персидских армий, а воевать за пределами Эллады спартиаты больше не желали. Афины и возглавляемый ими Делосский (Морской) союз, в который вошли города Нордовой Греции, островов Эгейского моря и побережья Малой Азии, продолжали воевать с персами до 449 г. до н.э., когда был заключен Каллиев мир. Самым выступающим полководцем Делосского союза был афинский стратег Кимон. Спарта же встала во главе Пелопонесского союза – конфедерации полисов Полуденной Греции.
Пелопонесский и Делосский союзы
Охлаждению отношений Спарты с Афинами способствовали трагические события 465 г. до н.э., когда после ужасного землетрясения Спарта была почти полностью разрушена, много её граждан погибло. Хаос, на время воцарившийся Лакедемоне, потребовал восстание в Мессении, в ходе которого погибли еще 300 спартиатов. Восстание илотов было подавлено лишь через 10 лет, масштабы военных поступков были таковы, что его даже назвали III Мессенской войной. Лакедемон был вынужден обратиться за помощью к Афинам, и большой друг Спарты Кимон уверил сограждан эту помощь оказать. Однако власти Спарты заподозрили прибывшие афинские войска в симпатиях к восставшим илотам, и потому отказались от поддержки. В Афинах это сочли оскорблением, к власти там пришли враги Лакедемона, а Кимон был изгнан из Афин.
В 459 г. до н.э. произошло первое военное схватка Спарты и Афин – началась так называемая Малая Пелопонесская война, которая заключалась в периодических стычках на спорных территориях. Между тем, в Афинах к воли пришел Перикл, который, окончательно прибрав к рукам казну Делосского союза, использовал эти средства для строительства Длинных стен – от Пирея до Афин, и это не могло не тревожить Спарту и её союзников.
Перикл, сын Ксантиппа, афинянин, римская мраморная копия с греческого оригинала
Господствуя на море, афиняне начали торговую брань против Коринфа и организовали торговый бойкот осмелившейся поддержать коринфян Мегары. Защищая своих союзников, Спарта потребовала упразднить морскую блокаду. Афины в ответ выдвинули издевательское требование дать независимость городам периеков. В результате вторжением спартанцев в Аттику 446 г. завязалась Первая Пелопонесская война, которая закончилась перемирием, заключенным по инициативе Афин – то есть, победой Спарты. Несмотря на разгром, афиняне проводили активную экспансионистскую политику, расширяя свое влияние и беспокоя города Пелопонесского союза. Лидеры Спарты соображали, как трудно бороться с Афинами, не имея собственного сильного флота, и всячески оттягивали войну. Тем не менее, уступая требованиям своих союзников, в 431 г. до н.э. спартиаты опять направили свою армию на Афины, намереваясь, как обычно, в открытой схватке, сокрушить войско Делосского союза – и не нашли армии противника. По распоряжению Перикла, более 100 000 человек из окрестностей Афин были уведены за крепостные стены, штурмовать которые спартанцы не умели. Обескураженные спартиаты вернулись домой, но в вытекающем году им помогла чума, от которой умерло до трети населения Афин, в том числе и Перикл. Дрогнувшие афиняне предложили мир, от какого спартанцы надменно отказались. В результате война приняла затяжной и исключительно нудный характер: 6 лет победы одной сторонки сменялись её поражениями, казна противников истощалась, резервы таяли, и никто не мог одержать верх. В 425 году буря замела афинские корабли к незащищенному мессенскому порту Пилос, который и был ими захвачен. Подошедшие спартанцы, в свою очередь, заняли небольшой остров Сфактерию, визави Пилоса – и были блокированы другими кораблями, которые пришли на подмогу из Афин. Страдающий от голода гарнизон Сфактерии пал афинянам, и это не слишком значительное происшествие, произвело огромное впечатление во всей Элладе – потому что, в числе прочих, в плен угоди 120 спартиатов. До того дня никто – ни враги, ни друзья, не верили, что целый отряд воинов Спарты может сложить оружие. Эта капитуляция, представлялось, сломила дух гордой Спарты, которая вынуждена была пойти на заключение мирного договора – выгодного для Афин и унизительного для себя (Никиев мир). Этот соглашение вызвал неудовольствие у влиятельных союзников Спарты – Беотии, Мегары и Коринфа. К тому же Алкивиад, пришедший к власти в Афинах, сумел заключить союзный соглашение с давним соперником Лакедемона в Пелопоннесе – Аргосом.
Алкивиад, бюст
Это было уже чересчур, и 418 году до н.э. были возобновлены военные поступки, и снова, как во времена II Мессенской войны, Спарта оказалась на пороге гибели, и лишь победа в битве при Мантинее спасла Лакедемон. Об этом сражении Фукидид написал, что спартанцы в нем «глянцевито доказали свое умение побеждать мужеством». Союзные Аргосу мантинейцы обратили в бегство левое крыло спартанского армии, где стояли скириты – горцы-периеки (Фукидид пишет, что они находились «на том месте, на которое лишь они одни из лакедемонян имеют право») и бойцы под командованием хорошего полководца Брасида, по инициативе которого в армии были введены облегченные доспехи. Но на правом фланге и в середине, «где стоял царь Агис с 300 телохранителями, называемыми гиппеями» (помните 300 спартанцев царя Леонида?) победу одержали спартиаты. Афинские армии левого фланга, уже почти окруженные, избежали разгрома лишь потому, что Агис «приказал всему войску идти на поддержка разбитым частям» (Фукидид).
А события в Пелопонесской войне вдруг пошли по какому-то совершенно невообразимому фантасмагоричному сценарию. В 415 г. до н.э. Алкивиад уговорил граждан Афин организовать дорогостоящую экспедицию на Сицилию – против союзных Спарте Сиракуз. Но в Афинах вдруг бывальщины осквернены все статуи Гермеса, и в этом святотатстве почему-то обвинили Алкивиад. С какой стати, и чего ради, должен был заниматься такими предметами мечтающий о военной славе Алкивиад накануне с таким трудом организованного им грандиозного морского похода, совершенно непонятно. Но афинская демократия нередко бывала жестокой, беспощадной и иррациональной. Оскорбленный Алкивиад бежал в Лакедемон и добился там помощи осажденным Сиракузам. Спартанский полководец Гилипп, приведший в Сиракузы итого 4 корабля, возглавил оборону города. Под его руководством сицилийцы уничтожили афинский флот из 200 кораблей и армию вторжения, насчитывавшую возле 40 тысяч человек. Далее Алкивиад советует спартанцам занять Декелею – местность к северу от Афин. 20 000 относящихся богатым афинянам рабов переходят на сторону Спарты и Делосский союз начинает распадаться. Но, пока спартанский царь Агис II воюет в Аттике, Алкивиад искушает его жену Тимею (никакой любви и вообще, ничего личного: просто хотел, чтобы царем Спарты был его сын). Опасаясь ярости ревнивого мужа, он бежит в персидскую Малую Азию. Спарте же для окончательной победы в войне нужен флот, но нет денег на его стройка, и спартиаты обращаются за помощью к Персии. Однако Алкивиад убеждает правителя Малой Азии Тиссаферна в том, что для Персии будет выгодно позволить грекам истощить себя в нескончаемых войнах. Спартанцы все же собирают необходимую сумму, строят свой флот – и Алкивиад возвращается в Афины, чтобы вновь взять пост главнокомандующего. В Лакедемоне же в это время восходит звезда великого спартанского полководца Лисандра, который в 407 г. до н.э. практически уничтожает афинский флот в сражении у мыса Нотий.
Лисандр
Алкивиад отсутствовал и афинским флотом командовал штурман его корабля, какой вступил в бой самовольно – но Алкивиад снова изгнан из Афин. Через 2 года Лисандр захватил почти все афинские корабли в сражении при Эгоспотамах (сумели удалиться лишь 9 трирем, афинский стратег Конон бежал в Персию, где ему было поручено наблюдение за строительством флота). В 404 г. до н.э. Лисандр вошел в Афины. Так закончилась 27-летняя Пелопонесская брань. Афины со своей «суверенной демократией» так достали всех в Элладе, что Коринф и Фивы потребовали сравнять ненавистный грекам город с землей, а народонаселение Аттики обратить в рабство. Но спартанцы лишь приказали срыть Длинные стены, соединявшие Афины с Пиреем, и оставили побежденным итого 12 кораблей. В Лакедемоне уже боялись усиления Фив, и потому спартиаты пощадили Афины, попытавшись сделать их членами своего альянса. Ничего хорошего из этого не получилось, уже в 403 г. до н.э. восставшие афиняне свергли проспартанское правительство, вошедшее в историю под названием «30 тиранов». А Фивы, подлинно, резко усилились и, заключив союз с Коринфом и Аргосом, в конце концов, сокрушили могущество Спарты. Последний великий полководец Спарты, царь Агесилай II, пока ещё успешно воевал в Небольшой Азии, разбив персов у города Сарды (в его войске сражались и совершившие знаменитый Анабазис греческие наёмники Кира Меньшего, а также их командир Ксенофонт). Однако Коринфская война (против Афин, Фив, Коринфа и полисов Эгейского моря, поддержанных Персией – 396-387 г.г. до н.э.), вырвала Агесилая покинуть Малую Азию. В начале этой войны погиб его бывший наставник, а ныне соперник – Лисандр. Афинянин Конон и тиран Саламина (город на Кипре) Евагор расшибли спартанский флот при Книде (394 г. до н.э.). После этого Конон вернулся в Афины и восстановил знаменитые Длинные стены. Афинский стратег Ификрат, какой развил идеи Брасида (к легким доспехам добавил удлиненные мечи и копья, а также дротики: получился новый род армий – пельтасты), победил спартанцев у Коринфа в 390 г. до н.э.
Но Агесилай на суше и Антиалкид на море сумели добиться приемлемого результата и в этой, так несчастливо начавшейся, войне. В 386 г. до н.э. в Сузах был заключен Царский мир, который провозглашал полную независимость всех греческих полисов, что означало безусловную гегемонию в Элладе Спарты.
Однако брань с Беотийским союзом, войсками которого командовали Эпаминонд и Пелопид, закончилась для Спарты катастрофой. В битве при Левктрах (371 г. до н.э.) прежде непобедимая спартанская фаланга была расшиблена благодаря новой тактике (косое построение войск), изобретенной великим фиванским полководцем Эпаминондом. До той поры все сражения греков носили «дуэльный» нрав: сильный правый фланг противостоящих армий давил на слабое левое крыло противника. Побеждал тот, кто первым опрокидывал левый фланг вражьей армии. Эпаминонд усилил свой левый фланг, включив в него отборный Священный отряд Фив, а ослабленный правый фланг оттянул назад. На пункте главного удара фиванская фаланга в 50 шеренг пробила строй спартанской фаланги, традиционно состоявшей из 12 шеренг, царь Клеомброт погиб совместно с тысячью гоплитами, 400 из которых были спартиатами. Это было так неожиданно, что спартанцы впоследствии оправдывали свое поражение тем, что Эпаминонд “воевал не по правилам”. Следствием этого поражения стала потеря Спартой Мессении, что сразу же подорвало ресурсную базу Лакедемона и, фактически вывело его из числа великих содержав Эллады. После этого поражения вражеская армия впервые осадила Спарту. Возглавивший остатки своих войск и штатское ополчение Агесилай сумел отстоять город. Спартанцы вынуждены были заключить союз с Афинами, война с Фивами продолжалась ещё длинные годы. Сын Агесилая Архидам разбил войска аргосцев и аркадян в битве, которая спартанцами была названа «бесслёзной» – потому что в ней не погиб ни одинешенек спартиат. Эпаминонд в ответ, воспользовавшись тем, что Агесилай со своими войсками отправился в Аркадию, сделал ещё одну попытку захватить Спарту. Он сумел ворваться в город, но был вышиблен оттуда отрядами Архидама и Агесилая. Фиванцы отошли в Аркадию, где в 362 г. до н.э. у города Мантинеи состоялась решающая битва этой брани. Эпаминонд попытался повторить свой знаменитый маневр, сделав упор на удар построенного в плотный и мощный “эшелон” левого фланга. Но на этот раз спартанцы стояли на кончина и не отступили. Лично возглавивший эту атаку Эпаминонд был смертельно ранен, услышав, что погибли также все его ближайшие соратники, он приказал отступить и заключить мир.
Пьер Жан Давид д’Анже, Кончина Эпаминонда, рельеф
Это сражение стало последним, которое дал на территории Греции Агесилай. Он весьма удачно принял участие в бранях претендентов на египетский трон и умер от старости, на пути домой. На момент смерти Агесилаю было уже 85 лет.
Эллада была истощена и разорена непрерывными войнами, и, родившийся около 380 г. до н.э. греческий историк Феопомп написал вполне справедливый памфлет “Трехголовый”. Во всех горах, обрушившихся на Элладу, он обвинил “три головы” – Афины, Спарту, Фивы. Измотанная бесконечными войнами Греция стала легкой добычей Македонии. Армии Филиппа II разбили объединенное войско Афин и Фив в сражении при Херонее в 338 г до н.э. Македонский царь успешно использовал изобретение Эпаминонда: отступление правого фланга и твердая атака левого, закончившаяся фланговым ударом фаланги и конницы царевича Александра. В этой битве потерпел поражение и знаменитый «Священный отряд Фив», какой, по свидетельству Плутарха, состоял из 150 гомосексуальных пар. Великая гомосексуальная легенда гласит, что любовники-фиванцы до конца сражались с македонцами, дабы не пережить кончина своих «мужей» (или – «жен») и все, как один, пали на поле боя. Но в братской могиле, найденной в Херонее, были обнаружены останки лишь 254 человек. Судьбина остальных 46 неизвестна: возможно, они отступили, возможно, сдались в плен. Удивления это не вызывает. Слово «гомосексуалист» и фраза «человек, навечно влюбленный в своего партнера и хранящий ему верность на протяжении всей жизни» не являются синонимами. Даже, если какие-то романтические чувства поначалу имели пункт в этих парах, часть воинов этого отряда, конечно, уже тяготилась отношениями с «назначенным» им властями города любовником («развод» и образование новоиспеченной пары в этом боевом соединении вряд ли был возможен). И, учитывая более чем толерантное отношение беотийцев к геям, вполне вероятно, уже имели других партнеров «на стороне». Тем не менее, сражение на этом участке, действительно, носило крайне ожесточенный характер, Плутарх сообщает, что Филипп II, увидав тела погибших фиванцев «Священного отряда» и узнав, по какому принципу он формировался, сказал: «Пусть умрет тот, кто заподозрит, что они сделали что-то не так». Филипп открыто в чем-то засомневался. Может быть, он усомнился в нетрадиционной ориентации этих храбрых фиванцев – ведь царь был не эллином, а македонцем, варвары же, по извещениям ряда греческих историков, гомосексуальные отношения не одобряли и осуждали. Но, возможно, он не поверил, что отвага воинов была связана собственно с их сексуальными предпочтениями, а не с любовью к родине.
Через 7 лет пришла очередь Спарты: в 331 г. до н.э. македонский полководец Антипатр разгромил ее армию в битве при Мегалопроле. В этой битве погибли возле четверти всех полноправных спартиатов и царь Агис III. И это была уже не та Спарта, что раньше. В начале V века до н.э. Спарта могла выставить от 8 до 10 тысяч гоплитов. В битве при Платеях против персов поднялись 5 тысяч спартиатов. Во время войны с Беотийским собзор, Спарта могла мобилизовать чуть больше 2000 воинов из числа полноправных граждан. Аристотель же строчил, писал, что в его время Спарта не могла выставить и тысячи гоплитов.
В 272 году Спарте пришлось выдержать осаду вернувшегося из Италии Пирра: его привел в Лакедемон меньший сын прежнего царя – Клеоним, который оспаривал власть у племянника. Сплошных стен спартиаты построить к тому времени так и не удосужились, но дамы, старики и даже дети выкопали ров и возвели земляной вал, укрепленный повозками (мужчины в сооружении этих укреплений не участвовали, чтобы сохранить мочи для сражения). Три дня Пирр штурмовал город, но взять его не сумел, и, получив выгодное (как ему показалось) предложение из Аргоса, двинулся на север, навстречу своей кончины.
Пирр, бюст из палаццо Питти, Флоренция
Окрыленные победой над самим Пирром, спартиаты последовали за ним. В арьергардном бою погиб сын эпирского царя – Птолемей. О дальнейших событиях Павсаний повествует следующее: «Уже услышавший о смерти сына и потрясенный горем, Пирр (во главе молосской конницы) первым ворвался в ряды спартанцев, стремясь смертоубийством насытить жажду мести, и хотя в бою он всегда казался страшным и непобедимым, но на этот раз своей дерзостью и силой затмил все, что случалось в прежних битвах… Спрыгнув с седла, в пешем бою, он уложил рядом с Эвалком весь его отборный отряд. К таким бессмысленным утратам привело Спарту уже после конца войны чрезмерное честолюбие ее правителей».
Более подробно об этом рассказано в статье Тень великого Александра (Рыжов В.А.).
В III столетье до н.э. Элладу раздирали на части три соперничающие между собой силы. Первой была Македония, претендовавшая на власть в Греции со преходящ завоевания её Александром Великим. Второй – Ахейский союз пелопонесских полисов (воплотивший в жизнь практику двойного гражданства – полиса и общесоюзного), поддерживаемый египетской династией Птолемеев. Третьей – Этолийский альянс: Средняя Греция, часть Фессалии и некоторые полисы Пелопоннеса.
Македония, Этолийский и Ахейский союзы
Столкновение с Ахейским альянсом стало роковым для теряющей силы Спарты. Поражения армии царя-реформатора Клеомена III в битве при Селассии в 222 г. до н.э. и войска тирана Набиса в 195 г. до н.э. решительно добили Лакедемон. Отчаянная попытка Набиса обратиться за помощью к этолийцам закончилась его убийством «союзниками» в 192 г. до н.э. Ослабевшая Спарта уже не могла позволить себе быть безотносительно независимой, и вынуждена была присоединиться к Ахейскому союзу (в 192-191 г.г. до н.э.) – вместе с Мессенией и Элидой. А во II в. до н.э. на поля престарелых битв пришел новый, молодой и сильный хищник – Рим. В войне против Македонии (началась в 200 г. до н.э.) он был поддержан вначале Этолийским альянсом (199 г.), затем – и ахейцами (198 г.). Одолев Македонию (197 г. до н.э.), римляне во время Истмийских игр торжественно огласили все греческие города свободными. В результате такого «освобождения», уже в 189 г. до н.э. вынуждены были подчиниться Риму этолийцы. В 168 г. до н.э. Рим решительно разгромил Македонию, причем именно победу над царем этой страны Персеем у города Пидны Полибий назвал «начином всемирного владычества римлян» (а ведь еще стоял Карфаген). Через 20 лет (в 148 г. до н.э.) Македония стала провинцией Рима. Ахейский альянс держался дольше всех, но его погубили «имперские» амбиции и несправедливость по отношению к соседям. Спарта вошла в Ахейский союз вынужденно и против своей воли, но сохранила за собой право не подчиняться ахейскому суду и право самостоятельно посылать посольства в Рим. В 149 г. до н.э. ахейцы, уверенные в благодарности Рима за поддержка в подавлении македонского восстания под руководством самозванца, выдававшего себя за сына последнего царя Персея, отменили привилегии Спарты. В последовавшей куцей войне их войско разгромило небольшую армию Лакедемона (спартиаты потеряли 1000 человек). Но Риму уже не нужно было будет сильное объединение полисов в Греции, и, воспользовавшись поводом, он поспешил ослабить своих недавних союзников: потребовал исключения из Ахейского альянса «городов, неродственных по крови ахейцам» – Спарты, Аргоса, Орхомена и Коринфа. Это решение вызвало бурный протест в альянсе, в разных городах начались избиения спартанцев и «друзей Рима», послы Рима были встречены насмешками и оскорблениями. Ничего немало глупого ахейцы совершить не могли, но, «кого боги хотят погубить, тех они лишают разума». В Коринфской (или Ахейской) войне Ахейский альянс потерпел сокрушительное поражение – 146 г. до н.э. Воспользовавшись поводом, римляне уничтожили Коринф, купцы которого еще смели конкурировать с римскими. В этот же год, уместно, был разрушен и Карфаген. После этого, на территории Греции была образована провинция Ахайя. Вместе с остальными городами Ахейского альянса утратил независимость и Лакедемон, за который «заступились» римляне. Спарта превратилась в мало чем примечательный провинциальный город Римской империи. В дальнейшем Спарту по очередности захватывали готы, герулы и вестготы. Окончательно древняя Спарта пришла в упадок после IV Крестового похода: новым хозяевам она очутилась не интересна, поблизости они построили свой город – Мистру (в 1249 г.). В церкви Митрополи (посвященной святому Дмитрию) этого города был коронован византийский император Константин Палеолог.
Мистра, храм Митрополи
После завоевания османами, последние оставшиеся греки были вытеснены в предгорья Тайгета. Ныне существующий город Спарта был основан в 1834 г. – на руинах древнего города его построили по проекту немецкого архитектора Йохмуса. В настоящее время в нем проживает чуть больше 16 тысяч человек.
Нынешняя Спарта
Современная Спарта, археологический музей
Современная Спарта, зал археологического музея
