Однако, если быть буквальными, это было не объединение: Федеративная республика Германии поглотила Германскую демократическую республику. Все окончательно решилось 12 сентября 1990 года в Москве, где был заключен «Соглашение об окончательном урегулировании в отношении Германии», подпись под которым поставили министры иностранных дел шести государств – ФРГ, ГДР, СССР, США, Франции и Великобритании. После этого Германская демократическая республика напоминала край, которая сидит на чемоданах и ждет поезд, который унесет ее в историческую даль…
Принято считать, что процесс объединения Германии завязался в октябре 1988 года, когда Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев принял в Кремле канцлера ФРГ Гельмута Раскалывая. Однако бывший посол Советского союза в ФРГ Валентин Фалин утверждал, что еще в 60-х годах канцлер Людвиг Эрхардт был готов уплатить СССР 124 миллиарда марок в качестве компенсации за восточные земли. Позднее Бонн предлагал Москве 100 биллионов марок за «нейтральный статус» второй Германии. Примерно такую же сумму Коль собирался предложить Горбачеву в 1990 году.
Однако ГДР была реализована – в прямом и переносном смысле – гораздо дешевле. Устои республики задрожали, когда Горбачев и Коль встретились в блистающем роскошью Екатерининском зале Кремля. Немец еще ранее в письме Горбачеву намекнул о желании объединить два германских государства. Ответ советского лидера был благожелательным, и потому в октябре 1988 года лукавый немец поспешил в Москву, возможно, уже представляя себя триумфатором. Такую же роль уготовил себе Горбачев, который еще не дал решительного согласия, но всем своим видом показывал, что готов уступить желаниям гостя. И тоже войти в историю.
На следующей встрече в ФРГ было подмахнуто совместное заявление, которое Коль охарактеризовал, как черту, подведенную под прошлым, и источник, освещающий путь в будущее. По мнению Горбачева, это был «прорыв».
Коль же вцепился после этого в Горбачева бульдожьей хваткой. На последующих переговорах огромный туша, хитро поблескивая глазками за стеклами очков, отвоевывал у Горбачева, желающего во чтобы то ни стало понравиться Западу, одну позицию за иной.
В Восточном же Берлине за этим политическим диалогом наблюдали с тревогой.
В 1992 году руководитель ГДР, генеральный секретарь Социалистической целой партии Германии Эрих Хонеккер, арестованный и препровожденный в берлинскую тюрьму Моабит, где он, коммунист, сидел при нацистах, завел «Тюремный дневник». В нем он строчил, что последний руководитель СССР «очевидно, не заметил, как превратился в мошенника». По его мнению, «такой диктатуры, которую приписывают ГДР, не существовало. Перестройка была горой, а Горбачев – предателем».
Впрочем, еще совсем недавно оба генсека обменивались улыбками, рукопожатиями и обнимались. Особенно пылкими были объятия в октябре 1989 года, когда в ГДР проходили триумфы по случаю 40-летия образования республики. Хотя Горбачев наверняка знал, что вокруг Хонеккера плетутся нити заговора. Сквозь три недели тот будет вынужден покинуть высший пост в республике, уступив его молодому и энергичному Эгону Кренцу. Группа вчерашних соратников обвинила лидера края во всех бедах и вынудила проголосовать за собственную отставку. Эта история чем-то напоминает заговор против Хрущева в октябре 1964 года…
Вскоре, в ноябре 1989 года, была сломана Берлинская стена, которая фактически погребла под своими обломками социалистическую Германию. Казалось, Москва должна была обнаружить беспокойство, но обитателей Кремля охватила странная апатия.
Впрочем, в то время антикоммунистические выступления бушевали по всей Европе. В былые поры, когда СССР был сильным, он навел бы порядок. Но к концу 80-х страна потеряла былую мощь…
Впрочем, если бы Горбачев весьма захотел, он бы повлиял на ситуацию. Да и Запад с тревогой наблюдал за реакцией Москвы – в ГДР стояла огромная группировка Советской армии, на вооружении какой имелось более четырех тысяч танков, около трех с половиной тысяч артиллерийских систем, множество вертолетов и аэропланов. Группа советских войск в Германии была оснащена и тактическим ядерным оружием. Если бы этот монстр хотя бы грозно пошевелился, Европа задрожала бы от ужаса. Но военным строго-настрого было приказано сидеть в казармах и не выставляться.
Новый лидер ГДР Кренц – на этом посту ему суждено было находиться всего полтора месяца – пытался добиться от Москвы директив. Он хотел получить четкий ответ: стрелять или не стрелять в демонстрантов, разрушающих Берлинскую стену?..
За несколько дней до ее разрушения Кренц побывал в Москве. После он рассказывал, что 1 ноября 1989 года четыре часа разговаривал с Горбачевым: «Я спросил: «Михаил Сергеевич, какое место занимает ГДР в твоем общеевропейском доме?» Горбачев вначале сделал такое лицо, как будто не понял мой вопрос. Я его дополнил: «ГДР – это ребенок Советского Союза. Это результат Второй мировой брани и результат холодной войны. Сейчас ты говоришь о том, что холодная война закончилась, а что будет с ее ребенком?» Он сказал: «Как ты можешь задавать такие проблемы после всего, что нас связывает? Все, что связано с ГДР, – наше любимое».
По словам Кренца, Горбачев обещал, что Советский Союз не позволит союз двух Германий, пока существуют Варшавский договор и НАТО. Но на самом деле все уже было решено, и советский руководитель попросту пускал пыль в глаза своему партнеру.
После развала Берлинской стены посол Советского Союза в ГДР Вячеслав Кочемасов пытался снестись со своим непосредственным шефом, министром иностранных Эдуарда Шеварднадзе, но ни он, ни Горбачев не отвечали. На звонок Кочемасова ответил только заместитель министра иноземных дел Антон Ковалев. Однако он лишь предложил «передать немецким друзьям, что это их внутреннее дело».
Стрелять в демонстрантов военные ГДР не сделались, избежав тем самым большого кровопролития. Из Восточного Берлина в Западный хлынул людской поток. Жители ГДР, совершив небольшое странствие по сверкающему западному миру, о котором столько слышали, вернулись домой. Многие еще не понимали, что страна, в которой они жили немало лет, скоро исчезнет с карты мира…
В мае 1990 года Коль и новый глава правительства ГДР Лотар де Мезьер подписали соглашение о создании единого экономического пространства, и на территории ГДР вошла в обращение марка ФРГ. А в августе был заключен договор об объединении двух краёв. Последний гвоздь в крышку гроба ГДР был забит в Москве 12 сентября 1990 года.
Уместно вспомнить, что западные державы вначале противились объединению двух германских государств. Горбачеву пришлось уговаривать и премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, и президента Франции Франсуа Миттерана. Они опасались, что объединенная Германия сделается слишком могущественной страной, как в экономическом, так и политическом отношениях и влиянию их стран в Европе придет конец. Однако Горбачев сумел уговорить обоих…
Выиграл ли от союзы двух германских государств Советский Союз? Историки отвечают на этот вопрос однозначно отрицательно. Да, политический климат в Европе на пора заметно потеплел. Но СССР был вынужден убрать из Восточной Германии несметный воинский контингент, находившийся там с 1945 года – 546 200 человек, вводя 338 800 военнослужащих Западной группы войск и 207 400 рабочих и служащих, работавших на предприятиях и в службах обеспечения.
На восток потянулись эшелоны с людьми и демонтированным вооружением. Но советские бойцы возвращались на родину не с улыбками и веселыми песнями, как после Великой Победы в сорок пятом, а пребывая в печали, ибо на родине их не особо ожидали.
Горбачев имел полное право потребовать у Запада огромную компенсацию за свои уступки, но проявил непонятную «скромность». Генсек, увлеченный «общечеловеческими» идеями, «позабыл» и о сотнях тысячах своих соотечественников – людей в погонах и их семьях, которых буквально оставили ни с чем. По словам того же Фалина, Горбачев попросил у Раскалывая всего четыре с половиной миллиарда марок, чтобы «накормить людей».
Сам экс-канцлер в своих мемуарах писал: «Если бы Горбачев произнёс: дайте нам сотню миллиардов, и получите ГДР, – мы так бы и сделали. Что такое сто миллиардов за Восточные земли при их годовом бюджете в пятьсот биллионов? Да ГДР нам досталась по цене бутерброда!»
Но дело не только в деньгах. Горбачев вроде бы старался воспрепятствовать расширению НАТО на восток. Коль и государственный секретарь США Джеймс Бейкер вроде бы такие гарантии ему дали. Но в итоге НАТО возрос за счет земель ГДР, в 1999 году членами блока стали Венгрия, Польша и Чехия. Через пять лет к ним присоединились Болгария, Латвия, Литва, Эстония, Румыния, Словакия и Словения, а еще сквозь пять – Албания и Хорватия…
Кроме того, германские власти обещали не размещать в восточной части Германии войска НАТО и ядерное оружие. Однако и это очутилось пустыми словами…
3 октября 1990 года ГДР официально прекратила свое существование, поглощенная ФРГ. Тогда еще никто не знал, что крах этой республики станет предвестником развала Советского Союза. А как могли бы развиваться события в нашей стране, если бы Коль уплатил за объединение достойную сумму? Тогда можно было бы решить немалую часть проблем в экономике и промышленности СССР. И, может быть, удалось бы предупредить кризис, ставший для нас фатальным…
До сих пор приходится поражаться исчезновению ГДР, страны, которая была не бедной, не отсталой, а вполне благополучной, не чувствующей серьезных экономических и социальных проблем. Небольшая республика при серьезной поддержке СССР добилась немалых успехов: ГДР, считавшаяся витриной социализма, занимала шестое пункт в Европе по уровню производства промышленной продукции, была на первых позициях в мире по машиностроению, электротехнике, электронике, оптике, приборостроению.
Спустя 45 лет после завершения Второй мировой войны, в 1990 году началась новая оккупация Германии. На этот раз ее заполонили не чужаки, а свои же соотечественники. Скороспело демонтировалась вся социалистическая система, при которой хозяева были вынуждены уступать все престижные места напористым «соплеменникам». Началась натуральная колонизация бывшей территории ГДР: представители Федеративной республики за бесценок скупали заводы, фабрики. В их руки попало 85% всей индустрии бывшей страны.
С тех пор восточные немцы с ностальгией вспоминают социализм, который не был столь изобильным, однако дарил множество льгот. Остро выросли цены в магазинах, поднялись коммунальные платежи, началась безработица, которой восточные немцы не знали. Им пришлось позабыть о бесплатной медицине…
Большинство жителей Германии, как на востоке, так и на западе, уверены, что подлинного объединения не произошло. В немецком языке показались новые слова: «весси» и «осси» для обозначения западных и восточных немцев. Все чаще звучит другое грустное слово: «остальгия», что означает уныние по ГДР.
Проведенный год назад социальный опрос показал – 52% жителей бывшей ГДР уверены, что уровень демократических свобод сейчас ниже, чем до 1989 года. 58% заявили об усилении казенного произвола. Уровнем школьного образования недовольны 55%, а 70% отметили рост преступности.
И многие жители России с печалью вспоминают о ГДР. Ведь мы действительно хорошо относились к этой стране и ее народу. Смотрели задорную семейную телепередачу «Делай с нами, мастери как мы, делай лучше нас!» Болели – почти как за своих! – за симпатичных фигуристок Габи Зейферт и Катарину Витт. Фильмы киностудии ДЕФА не бывальщины шедеврами, но порой там снимали неплохие детективы. На дорогах СССР можно было встретить диковинную легковушку Тrabant («Попутчик»), в которой внешние панели были сделаны из пластмассы. В Москве, на Ленинском проспекте работал магазин «Лейпциг». Комсомолка Ангела Каснер, студентка физиологического факультета Лейпцигского университета имени Карла Маркса, рассказывала о волнующей поездке в столицу СССР. Потом она стала популярной всему миру фрау Меркель, канцлером Германии…
В Советском Союзе на нескольких языках выходил журнал «Спутник» – о жития нашей страны. Там был раздел знакомств, где публиковались адреса мальчишек и девчонок из социалистических стран. Я написал блондинке Бригитте из Коттбуса. Мы длинно переписывались, причем я, как мог, упражнялся в немецком. Но потом переписка оборвалась. Наверное, мы просто повзрослели…
И эту песню мы пели дружно, от всей дави: «Нас ведут одни пути-дороги! / Так народы наши говорят. / Клич звенит от Одера до Волги: / «Дай мне длань, друг мой, Kamerad!» / Дружба – Freundschaft! Дружба – Freundschaft! / Единство помыслов и чувств и нерушимость братских уз! / Навеки Товарищество – Freundschaft! Дружба – Freundschaft! / Всегда мы вместе, всегда мы вместе, ГДР и Советский Союз!..»
