Текст: Дмитрий Шеваров Александр Подстаницкий, 20 лет Из посланий наших читателей мы узнали, что есть семьи, где память о павших юношах-поэтах передается из поколения в поколение.

Александр Подстаницкий – курсант летной школы при Омском военном авиационном училище пилотов. 1941 год.

Любовь Велиева и Наталья Чичварина из Саратова сообщили нам драгоценные подробности судьбы Александра Подстаницкого – мурманского стихотворца и журналиста, военного летчика, погибшего в воздушном бою под Орлом.

Из письма от Любови Велиевой (Антуфьевой) из Саратова:

“…В номере вашей газеты в списке молодых стихотворцев, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, увидели фамилию Александра Подстаницкого.

Он учился в одном классе 22-й школы города Мурманска перед бранью с моей мамой Ириной Павловной Суходоловой и отцом Дмитрием Дмитриевичем Антуфьевым.

В этом же классе училась и Ася Бегичева (Любина по маме) – девушка, в которую Александр был влюблен и которой посвящал свои стихи. Он даже печатался иногда под псевдонимом “Ал. Асин”.

Из класса, где обучался Саша, с войны вернулись только двое ребят

Детство Саши Подстаницкого прошло в селе Пулозеро, где его родители учительствовали в начальной школе.

В семейству было шестеро детей. Саша, Олег и Слава погибли на войне.

Из класса, где учились Саша и мои родители, вернулись лишь двое ребят.

Саша учился в омской летной школе. В начале войны его направили воздушным стрелком-радистом в авиацию далекого действия.

Саша погиб 28 июня 1942 года в воздушном бою под Орлом.

Теперь в Мурманске есть улица Александра Подстаницкого.

Я сберегаю теперь уже для внуков книжку его стихов “Недопетая песня”, статью о Саше в газете “Комсомолец Заполярья” от 26 марта 1961 года и снимку Аси Любиной.

О судьбе девушки мы долго почти ничего не знали. И вот оказывается, что Ася после гибели Александра ушла добровольцем на фронт, была связисткой…”

Из послания Людмилы Николаевой (Антуфьевой), 11 мая 2020 г.: “Здравствуйте, Дмитрий! Я родная сестра Любови Дмитриевны. Люба переслала мне Ваше поздравление с Днем Победы. К сожалению, наша мама Ирина Павловна, одноклассница Саши Подстаницкого, померла 19 февраля 2018 года…”.

Из письма Натальи Чичвариной из Саратова

Ася Бегичева – моя тетя, старшая сестра моей мамы. Семейство проживала в Мурманске с октября 1930-го. Переехали из Пензенской области, из села Нарышкино.

Летом 1941-го бабушка вывезла, как обыкновенно после школы, детей в Нарышкино. Ася же, ее старшая дочь, поехала поступать на геологический факультет в Ленинград. Началась война. Ася вернулась в Нарышкино. Собственные дела детей остались в Мурманске. При переписке всем детям дали фамилию Любины до прихода документов. После брани Ася вышла замуж за Василия Недобегу и уехала в Луганск. Жила по адресу: ул. Тихоокеанская, 102. В последние годы из-за популярных событий связь прервалась…

Надеюсь, что она жива…

Фото: Из архива Натальи ЧичваринойСтихотворения Александра Подстаницкого

Любимой

Тропами оленьими

Линия тяжел и долог,

У озер болотистых

Каждый шаг опасен,

Но идет уверенно

Маленький геолог,

Девушка, которую

Называют Асей.

Сколько верст отмерено,

Не видать утомления,

Где б ни шли дороги –

Высоко ли, низко, –

Далеко до осени,

Далеко до старости,

Значит, юность пенится,

Значит, счастье близко.

…Тропами оленьими

Линия тяжел и долог

У озер болотистых,

В тундре нелюдимой,

Но идет уверенно

маленький геолог –

Та, о ком мечтаю я

и зову любимой!

Октябрь 1940

После вылета

Ведает каждый, как необходимо,

возвратясь с задания, опять

маленькую карточку любимой,

не стыдясь друзей, поцеловать.

Позабыть хотя бы на минуту

песню боя, что ревел мотор,

боль в раменах от лямок парашюта,

пулеметов быстрый разговор.

Хорошо, когда во сне приснится

дальних улиц шумная гроза,

смех развеселый, черные ресницы,

озорные синие глаза.

Ширь полей и где-то над лесами

в синем небе самолета звук.

Чтоб пробудиться по тревоге вдруг.

Есть в полет! –

сказать блеснув глазами.

И опять над вражьими тропами

Опорожнить мощный бомболюк.

И вот так – портрет в длани сжимая,

широко и радостно вздохнуть,

теплый шлем и унты не снимая,

под тенистой плоскостью заснуть.

* * *

Рассказать тебе, как в небосвод синее

за Отчизну-Родину на бой

уходил на скоростной машине

парень нецелованный тобой.

Рассказать, как в утреннем тумане,

в предрассветной дымке лазурный,

“Мессершмитта” парень протаранил,

невредимым возвратясь домой.

Рассказать, как с виртуозным блеском

он колонны фрицев штурмовал.

Как седой завоёванный комэска

перед строем парня обнимал.

Впрочем, лучше все рассказы бросим.

Не шути любовью, не балуй, –

ты его, пожалуйста, мы упрашиваем,

поцелуй, покрепче поцелуй!

Июнь 1942

Дружба

Когда уходит в бой твой друг крылатый,

на важное задание летит,

и ты ему помашешь из квадрата,

и пожелаешь добросердечного пути, –

ты чувствуешь, как громко сердце бьется,

как глупая мыслишка промелькнет:

– Вернется ли?

Вернется ли? – Вернется!

Кричишь друзьям уверенно:

– Придет!

И все ж часами не спускаешь взора с ночных небосводов.

И ждешь сильней,

не слышен ли знакомый шум мотора,

не видно ли условленных огней?

– Летит! Летит! –

и больше слов не нужно,

все произнесено и понято вполне.

Всех дружб дороже нам – такая дружба,

рожденная в боях, в дыму, в огне.