Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Ни для кого не секрет факт существования потешного квазигосударства на территории нынешнего Краснодарского края и Адыгеи в годы Гражданской войны в виде Кубанской Народной Республики (КНР). Но, несмотря на бредни беглых учредителей и апологетов этого образования, осевших в Северной Америке, «народной» эта республика была более чем номинально.

Кубанская рада изначально была некой сословной политической партией, противостоящей Октябрьской революции. Посему в сентябре 1917 года в узком сфере исключительно «своих» товарищей приняли решение о создании Кубанской законодательной рады. Членов этого специфического «парламента» назначили из собственного состава. Мигом огласили создание Кубанского края, избрали атамана, а уже в январе 1918-го заявили о независимости Кубани. Ядром «парламента», продавливающим такую политику, бывальщины так называемые «самостийники» или украинофилы (потомки запорожских казаков). К примеру, такие как Николай Рябовол, впоследствии убитый в гостинице в Ростове-на-Дону. Эти личности попросту не могли не повторить судьбу недальновидных селянствующих националистов с Украины (как того периода, так и периода современного).

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Николай Рябовол

Словно угрозы от алых им было мало, новые власти Кубани для начала посеяли рознь среди самих казаков. К примеру, фракцию «линейцев» (линейных казаков, чьи внуки пришли с Дона) сразу подобной политикой поставили в стан врагов, т.к. линейные выступали за единую и неделимую Россию и выступали лишь за расширение прав на самоуправление.

Так именуемые «иногородние», крестьяне, недавно поселившиеся на Кубани, а по гамбургскому счёту – все «не казачьего роду», были полностью лишены избирательного права. А о пролетариате «самостийники» вообще позабыли. Конечно, Кубань всё ещё оставалась сильным сельскохозяйственным регионом, но на Черноморском побережье, где активно развивались города-порты, ковался мощный пролетарский класс, какой ещё в 1905 году доказал свой вес, объявив о создании Новороссийской Республики. В то время на захваченных заводах города новороссийские пролетарии даже создавали оружие для боевых отрядов республики. Также пролетариат и «иногородние» в крупных краевых центрах составляли едва-едва ли не большинство.

Взяв курс на «украинизацию» («самостийники» хотели перевести все учебные заведения Кубани на украинский язык) во внутренней и внешней политике, новоявленная рада сделала всё, чтобы ещё не организованного Франкенштейна разобрать по частям. Огромную часть населения «правительство» искусственно перевело если не на сторону красных, то уж в разряд противников достоверно. Вопрос создания «красных» войск из числа жителей Кубани не стоял в принципе. Даже многие казаки уже тогда почуяли чересчур уж «запорожский» смрад таких политиков.

В начале того же 1918 года стартовало формирование отрядов «Красной гвардии» Кубани. На подмогу им пришагали части 39-й пехотной дивизии, входившей в состав 1-го Кавказского армейского корпуса. Ещё в 1917 году бойцы дивизии получали известия о бессердечных притеснениях казаками крестьян Северного Кавказа и Кубани. Свою лепту в агитацию среди дивизии внесли и большевики.

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Сорокин и Автономов (слева вправо)

Так или иначе, но на Екатеринодар (Краснодар), где отаборилась Рада, двинулись войска, которые буквально вышвырнули «украинофилов» из столицы практически без боя. Командовали, уместно, красными Иван Сорокин (кубанский казак, бывший подъесаул) и Алексей Автономов (донской казак, служил в чине хорунжего в Первой всемирный).

В общем, лавочку впору было закрывать, т. к. политическая неразбериха в головах казаков и потворство откровенно дискриминационным действиям кое-каких «самостийников» в прямом грабеже соседей из другого сословия, разложила большинство «патриотов» КНР. В итоге защищать «колыбель» нового страны большинство казаков просто не явилось.

Но с севера приближалась Добровольческая армия во главе с Лавром Корниловым. Наступив на горло собственной песне, отходящие войска рады забыли о своей ориентации на Украину, и немногочисленные войска влились в состав армии Корнилова. В итоге лишь на штыках белоснежных сил, которые ни о какой КНР и думать не желали, «самостийники» вернулись в Екатеринодар. При этом штурм города в этот раз вылился в длительное сражение, поделённое на несколько попыток овладеть столицей Кубани и заслуживающее целой книги.

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Фрагмент картины Авакимяна “Штурм Екатеринодара”

Но это всё прелюдия к одному забавному факту «общения» рады и командованию ВСЮР, какой остался на обочине истории. Не секрет, что отношения между «самостийниками» и белой армией обострились сразу после насильственного сшивания этих идейны противоположных сил. Когда же у руля сил ВСЮР стал Антон Иванович Деникин, уживаться с радой белым войскам стало попросту невыносимо.

Не секрет, что к политическому «украинству» Деникин относился с нескрываемым презрением и неприятием, любой «парад суверенитетов» Антон Иванович ненавидел и противодействовал оному. Предполагать, что к политиканствующим украинофилам Кубани с специфическим ароматом селянства Деникин относился как-то иначе, глупо. Одним из ярких примеров алчной, как говорят на Кубани, кугутской (образчик бахвальства и глупости вкупе с необразованностью и лютой жадностью даже во вред себе) политики рады была попытка… возвысить потопленные у Новороссийска корабли и суда Черноморского флота.

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Антон Деникин

Когда деникинцы обосновались в Екатеринодаре и Новороссийске, то порт для них сделался стратегически важным звеном в цепи снабжения и, естественно, базой для будущего флота. Было организовано Морское отделение в столице Кубани, а вице-адмирал Герасимов назначен Основным командиром портов и судов Добровольческой армии. Черноморский флот же в тот момент был заблокирован в Крыму германцами, поэтому белые армии начали прорабатывать план подъёма затопленных в июне 1918-го года в Цемесской бухте боевых кораблей. Задача эта была частично выполнима. А о кадрах можно было вовсе не беспокоиться – в войсках белых сил воевало предостаточно морских офицеров.

К тому же в бухте оставались потопленными не только боевые корабли Черноморского флота, но и вполне гражданские коммерческие суда, используемые флотом как вспомогательные для снабжения и т.д., о каких никто в основном сейчас не пишет. Суда эти были вполне современными и достаточно ценными для их подъёма.

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

На переднем плане эсминец “Керчь” перед затоплением в 1918 году

Каково же было, мягко сообщая, удивление Антона Ивановича Деникина, когда в его штаб, находящийся в то время в Екатеринодаре, как и штаб атамана Кубанского казачьего армии, 27 октября 1918 года явился гарный хлопец с письмом от атамана Александра Петровича Филимонова. В письме Филимонов возвысил вопрос «о возможности использования затопленных в Новороссийске судов, а также частных пароходов (!), принадлежащих подданным союзных содержав для нужд краевого правительства и Добровольческой армии».

Можно только предполагать, что в этот момент привиделось Антону Ивановичу. Быть может, жутковатое видение, как на военную прилипни с песнями и плясками на волах выезжают представители украинофилов из Рады с недоумением: «Микола, а де вёсла?» Так или иначе, но Деникин продолжил учить сей документ.

Как оказалось, что ещё в сентябре правительство Кубани создало комиссию из числа инженеров отдела зернохранилищ для выяснения возможности возвысить затонувшие суда. По данным указанных инженеров, все суда, кроме затонувшего на глубине 28 сажен линкора, лежат на глубинах 8-10 сажен. Посему кубанцы во главе с атаманом находят, что «поднятие судов не представляет серьёзных трудностей с помощью тех подъёмных и плавучих приспособлений, которые имеются в Новороссийском порту».

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Атаман Филимонов

Но дальше следовала часть, которая ещё более заинтересовала генерала. Из письма: «Ввиду большой ценности пароходов и пользы, которую возвышенные и отремонтированные пароходы смогут принести Кубанскому краю (видимо, атаман не решился даже вспоминать о республике в письме Деникину) и Добровольческой армии, упрашиваю вас разрешить поднятие 6 коммерческих (!) пароходов в распоряжение кубанского правительства». Этими судами были английские «Тревориан» и «Фредерика», итальянские «Женероза» и «Сербия», французский «Оксюз», бельгийский «Эльборус».

Также атаман и рада предлагали весьма хитрый (как им казалось) план поднятия судов без обременения для бюджета. Предлагалось подъём осуществлять за счёт привлечённых средств частных лиц, а после возвышенные коммерческие суда эти самым частным лицам и продать. А уже потом за вырученные деньги поднять боевые корабли. В общем, по моему скромному суждению, план давал течь с самого начала. Если, конечно, предположить, что рада вообще собиралась поднимать боевые корабли, а не руководилась кугутской скаредностью даже в такие времена.

Ведь само предложение учитывало только интересы Кубанской рады, какая и без того активно реквизировала чужую собственность. Более того, последовательность действий, которую так витиевато на первый взгляд излагал атаман, кричала о том, что военные корабли в итоге никто поднимать не собирается в принципе. Рада была нацелена только на весьма дорогие коммерческие корабля, чтобы, как говорится, поднять «грошей».

Как Кубанская рада корабли со дна «поднимала»

Танкер «Эльборус» (войдёт в состав флота Союза под именем «Валериан Куйбышев»)

Во-первых, кубанское правительство при всём жажде не было способно даже набрать команду не то что на боевые корабли, но даже на гражданские суда. Во-вторых, суда, пускай и возлежащие на дне, являлись вспомогательными кораблями Черноморского флота, а для Деникина это не пустой звук. В-третьих, ценность затопленных только коммерческих кораблей была велика. К примеру, лежащий на дне бельгийский танкер «Эльборус» на тот момент был весьма современным судном. Даже не так долго бывшие в Новороссийске германцы пылали желанием поднять «Эльборус». Забегая вперёд, сообщу, что танкер будет поднят в августе 1925-го года экспедицией ЭПРОНа и включён в состав советского штатского флота.

В итоге Антон Иванович дал кубанскому правительству категорический отказ. Причём в любопытной форме, отдав следующие распоряжения «Военному и Морскому отделу»:

— принять меры для скорейшего подъёма судов для русского флота;
— атаману сообщить, что суда будут возвышены распоряжением командования Добровольческой армии для вооружения русского флота.

Таким образом, селянское правительство украинофилов не смогло возложить в кошель общероссийские деньги с продажи флота.

Приказ Деникина по принятию мер в деле подъёма судов начал воплощаться в существование. В Новороссийске была организована комиссия, в которую вошли специалисты новороссийского порта и Добровольческой армии. Однако военная обстановка изменилась. Флот, бывший под контролем германцев в Крыму, снова обрёл самостоятельность. И тратить дефицитные средства на технически сложный процесс уже не имело подобный необходимости.

Некоторые источники утверждают, что поднять успели только посыльное судно «Лётчик», бывший некогда малым миноносцем образа «Даго». Правда, другие считают, что данное судно было захвачено германцами в Крыму, а потому поднято в Новороссийске быть не могло. Однако сути всей истории кубанского «судоподъёма» это не меняет.

Ключ

>