Кулачные бои в русском городе XVIII векаЛюбой цивилизации присущи военные игры, участники каких соревнуются между собой в силе, ловкости и удали. У русских одной из таких игр был кулачный бой. Он мог принимать различные конфигурации – от боя одинешенек на один до столкновения групп бойцов (“стенка на стенку”). В XVIII в. это явление было одной из традиций не лишь сельской, но и городской жития.

В. Васнецов. Кулачный бой. Иллюстрация к поэме Михаила Лермонтова "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и разудалого торговца Калашникова". Фото: РИА Новости

Сражения на городских улицах

"Каких вы, зрители, тут ищете утех, где лишь варварство – позорища успех?" – задавался проблемой А.П. Сумароков в своей притче "Кулашный бой". Поэт недоумевал: "За что они бьются? За что? Великой тайны сей не ведает никто". Наблюдая воочию за людьми, какие "посредством кулака расквашивают уста и выбивают зубы", Сумароков искренне изумлялся, почему они это делают без всякого насилия1.

Внешне кулачные бои действительно походили на потасовку, а порой и на самую натуральную битву. "Со стороны может показаться, что свалка идет не на живот, а на смерть", – отмечал в 1722 г. в своем дневнике Ф.В. Берхгольц, бывший в России в составе свиты голштинского герцога Карла Фридриха2.

"Не пулей и не бомб тут раздается звук, но концентрированных кулаков ужасной слышен стук", – вторил в 1790 г. Н.И. Ужасов, описывая масленичные народные гуляния в своем "Сатирическом вестнике"3. Окровенённые лица, разбитые носы, сломанные ребра – обычные последствия подобных "развлечений". На сопутствовавшие этому человечьи жертвы обыватели смотрели хладнокровно.

В указе 1726 г., регулировавшем проведение кулачных единоборств в Санкт-Петербурге, подчеркивалось, что убийство во пора боя не считалось в народе преступлением: "и в убийство, и в грех не вменяют"4.

В городах колотиться "стенка на стенку" сходило одновременно несколько сотен и даже тысяч человек5. Тульский мещанин А.А. Булыгин, существовавший во второй половине XVIII в., на страницах своей "автобиографии" хвалился, что он, руководя группой бойцов, "пятьюстами двух тысяч побивал"6. На кулаках колотились даже "самые махонькие ребята"7. Во время боев стоял оглушительный шум. Один из иностранцев помечал, что бойцы "так страшно и дико воют, что слышно с расстояния в четверть мили"8. Поединки зачастую затягивались не на одинешенек час, причем иногда применялись даже палочки9. Если прибавить, что бои нередко предварялись активным употреблением спиртного10, то полотно общего разгула выходит крайне выразительной.

Нынешние кулчные бои – элемент праздничной программы. Фото: ТАСС

В атмосфере праздника

Кулачные бои выделялись от обыкновенных драк и военных баталий торжественным антуражем. Люди выходили "драться на кулачки" на Масленицу, Ивана Купалу и даже обыкновенными воскресными днями11. В прямой близости от дерущихся кипела праздничная суматоха: шла бойкая торговля, люди пили водку и пиво, плясали. Колоритное описание покинул воронежский епископ Тихон (св. Тихон Задонский), в 1765 г. своими глазами видавший, как рядом с ранеными и окровавленными жертвами "свалок" люди пьянствовали, пели "скверные песни" и плясали. Тут же продавался всякий съестной харч, а в размещенном в палатке кабаке – возлияние12.

Отдельный богачи устраивали кулачные бои на потеху себе и гостям. Граф А.Г. Орлов-Чесменский (1737-1807) собирал в манеже собственных крепостных, какие делились на две партии и по очередности боролись друг с другом. По словам наблюдателя, крестьяне то и дело порывались броситься стенка на стенку, но граф любой раз словом или жестом остужал их пыл13. В 1722 г. голландский торговец И.П. Тамес (Тамсен) заставлял работников принадлежавшей ему в Москве полотняной фабрики "биться на кулачки" на свадьбе своей экономки. Увлекательно, что при этом присутствовали только иностранцы, включая дам из Немецкой слободы14.

Будучи элементом праздника, кулачные бои обычно проходили во вполне дружелюбной атмосфере. Берхгольц прозорливо подметил: "Бойцы, когда бьют разом и руками и ногами, готовы, представляется, съесть один другого, так свирепо оборот их лиц; а все-таки остаются лучшими друзьями, когда дело кончено"; даже когда люд "разбивают себе в кровь носы и физиономии", они "вовсе не серчают" друг на друга15.

Борис Кустодиев. "Кулачный бой на Москва-реке" 1897 год.

Моральный кодекс кулачного бойца

Единоборства регламентировались освященными традицией правилами. "Если кто-либо из участвующих в бою упадет, никто не смеет его трогать, пока он опять не поднимется", – писал Берхгольц16. Использование "жестких кожаных варежек" (рукавиц), не позволявших легковесно сдавить руку в кулак, также снижало вероятность нанесения увечья17. Еще одно неписаное правило запрещало бойцам запрятывать в рукавицу или сжимать в кулаке "закладки" (так, камни, кости или металлические гирьки), которыми можно было уложить соперника.

Тем не менее данное правило, судя по всему, регулярно нарушалось, что повергло к появлению специального именного указа 1726 г. С этого поре жители Санкт-Петербурга были обязаны предварительно выбирать из своей окружения лиц, на которых полицией возлагалась ответственность за соблюдение правил боев18.

Впрочем, самих бойцов-шулеров, бесспорно, гораздо больше страшила не перспектива очутиться под арестом, а угроза народной расправы. По материалам XIX-XX вв. известно, что таких людей гурьба избивала до полусмерти "с драконовской беспощадностью"19.

А. Шохин. Кулачный бой в Торопце. Половина 1840-х гг.

В лучах народной славы

Наиболее мощные кулачные бойцы пользовались почетом и уважением (что, вероятно, и побуждало кой-каких использовать "закладки"). Еще С. Герберштейн, покинувший первое подробное описание кулачного боя, писал, что "всякий, кто побьет вяще народу, дольше других остается на пункте сражения и храбрее выносит удары, получает в сравнении с прочими особую похвалу и почитается славным победителем"20.

Одинешенек из наиболее известных бойцов рубежа XVIII-XIX вв., московский фабричный Семен Трещала, был даже увековечен А.Е. Измайловым в сказке (стихотворной новелле) "Кулачные бойцы". После очередного "сражения" экзальтированная гурьба настолько усердно угощала Семена вином, что тот на следующий день очнулся, лежа в канаве. Сей народный любимец обладал поистине богатырской мочью: "зараз из печи изразец своею вышибал железной пятернею"21. Рассказы о похождениях Трещалы бытовали в Москве и немало десятилетий спустя22.

Д. Аткинсон. Кулачный бой. 1804 г. Фрагмент.

Дворяне – кулачные бойцы

В XVIII столетии на кулаках колотились отнюдь не лишь простолюдины. "Здесь есть много знатных людей, которые не только с удовольствием смотрят на эту забаву, но и сами принимают в ней участие", – строчил Берхгольц23. В начине века это еще не считалось зазорным. То же можно сказать и об обычной борьбе, изображенной, например, на лубочной картинке "Разудалые молодчины – славные борцы" 24, показывающей схватку бородатого мужика в лаптях с одетым по-европейски дворянином25.

Впрочем, даже в екатерининское пора эта традиция еще не угасла. А.А. Чесменский, незаконнорожденный сын графа А.Г. Орлова-Чесменского, повествовал, что его отец любил биться на кулачках и выписывал в свою московскую усадьбу знаменитых бойцов. Раз во время боя с каким-то рязанским мясником он промахнулся и угодил кулаком в печку, отчего будто бы вылетела одна из кафельных плиток (вылитые истории, как мы помним, рассказывали о Семене Трещале)26. Отдельный современники Орлова-Чесменского разделяли его любовь к кулачному бою. В усадьбе графа колотились не только простолюдины, но и охотники "из господ"27.

Кто кого? Нательный Новгород. 1900 г. Фото: ТАСС

Традиция против закона

Кулачные бои неизменно возбуждали неприятие церковных иерархов – ведь бойцы нередко наносили друг другу тяжелые травмы, иногда приводившие к летальному исходу. Многие умирали, не принеся покаяния за грехи, что по христианским понятиям обрекало их души на вечные страдания. В середине XVII в., на поле жарких споров о неустройствах в церковной жизни, на кулачные бои обратила внимание и светская воля. В ряде указов проведение боев было запрещено.

Впоследствии запрещение кулачных боев был подтвержден соответствующими статьями "Свода законов Российской империи" 1832 г. К тому поре верующий аспект утратил былую актуальность, и на первый план вышло стремление не допустить гибели людей. Но, несмотря на все усилия, истребить древний обыкновение государству было не под силу.

1. Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе. М., 1781. Ч. 7. С. 243; Он же. Стихотворения. Л., 1935. С. 259.

2. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца. 1721-1725. М., 1902. Ч. 2. С. 169.

3. Ужасов Н.И. Масленица // Сатирический вестник. М., 1790. Ч. 6. С. 75.

4. Целое собрание законов Российской империи (ПСЗ): Собрание первое. СПб., 1830. Т. 7. N 4939. С. 682.

5. Weber F.C. Des vernderten Rulandes zweyter Theil… Hannover, 1739. S. 163; Куцее описание города Петербурга и пребывания в нем польского посольства в 1720 году // Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л., 1991. С. 145.

6. Юркин И.Н. Абрам Булыгин: Чудности, веселости, "малопонятная философия"… Тула, 1994. С. 82.

7. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца. С. 169.

8. Из книжки Фридриха-Христиана Вебера "Преображенная Россия" // Беспятых Ю.Н. Петербург Петра I в иноземных описаниях. Л., 1991. С. 118.

9. Weber F.C. Des vernderten Rulandes zweyter Theil… S. 163.

10. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца. С. 168; Из книжки Фридриха-Христиана Вебера "Преображенная Россия". С. 118; Короткое описание города Петербурга и пребывания в нем польского посольства в 1720 году. С. 145.

11. Weber F.C. Des vernderten Rulandes zweyter Theil… S. 163; Из книжки Фридриха-Христиана Вебера "Преображенная Россия". С. 117.

12. Тихон Задонский. Творения. М., 1889. Т. 1. С. 90-91; Он же. Собрание творений. М., 2008. Т. 1. С. 512-513.

13. Белозерская Н.А. Россия сто лет тому назад, 1778 г.: Странствие Уильяма Кокса // Русская древность. СПб., 1877. Т. 18. С. 319-320.

14. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца. С. 160-161.

15. Там же. С. 168-169.

16. Там же. С. 169.

17. Белозерская Н.А. Россия сто лет тому назад… С. 319-320; Аткинсон Д.О. Живописное изображение нравов, обыкновений и увеселений русских. М., 2016. С. 196.

18. ПСЗ. Т. 7. N 4939. С. 682.

19. См., напр.: Покровский Д.А. Очерки Москвы // Исторический вестник. СПб., 1893. Т. 53. С. 137-138; Фомин Г.И. Кулачные бои в Воронежской губернии. Воронеж, 1926. С. 6-7.

20. Герберштейн С. Писульки о Московии. М., 2008. Т. 1. С. 252-253.

21. Измайлов А.Е. Целое собрание сочинений. М., 1890. Т. 1. С. 207-209.

22. Ровинский Д.А. Русские общенародные картинки. СПб., 1881. Кн. 5. С. 222; Он же. Русские общенародные картинки. СПб., 1900. Т. 2. Стб. 356.

23. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца. С. 161.

24. Гравюра выходит из собрания статс-секретаря Екатерины II А.В. Олсуфьева (1721-1784).

25. Ровинский Д.А. Русские общенародные картинки. СПб., 1881. Кн. 1. N 201. С. 434. Лубок опубликован: Он же. Русские общенародные картинки: атлас. СПб., 1881. Т. 1. N 201.

26. Стахович А.А. Несколько слов о графе А.Г. Орлове-Чесменском, орловской школе езды и Орловском конном заводе // Коннозаводство и коневодство. 1896. N 27. С. 408.

27. Ровинский Д.А. Русские общенародные картинки. СПб., 1881. Кн. 5. С. 221-222; Он же. Русские общенародные картинки. СПб., 1900. Т. 2. Стб. 355.