В заключительнее время в центре внимания российских, да и зарубежных средств массовой информации находится проблема заключения мирного договора между Россией и Японией. Как популярно, главный «камень преткновения» – территориальные претензии. В Токио до сих пор считают Южные Курильские острова «временно оккупированными территориями», а Москва не желает поступаться территориальной целостностью Российской Федерации и верно делает.

Но не только с Японией у России были территориальные споры на Дальнем Востоке. Довольно непросто складывались отношения и с Китаем. Это сейчас Россия и Китай союзники, а прежде наша край, расширявшая свои владения на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, конфликтовала с Поднебесной. И не столь мирно входили в состав страны Российского земли на Дальнем Востоке.

До того, как территория Приамурья и Приморья вошла в состав России, она находилась в сфере политических заинтересованностей Китайской империи. Объяснялось это тем, что земли Приамурья и Приморья были богатыми и слабонаселенными, государственность здесь отсутствовала. В Приамурье проживали малочисленные тунгусо-маньчжурские и монгольские народы. Из Маньчжурии в Приамурье переселились дауры и дючеры, которые занимались земледелием, ловили рыбу в здешних реках, охотились. По соседству с даурами и дючерами жили гольды, орочи, эвенки, маньчжуры.

В XVII веке из Западной Сибири в Восточную Сибирь и на Далекий Восток стали проникать русские. Первопроходцами этих земель, в первую очередь, были казаки. Они осваивали Забайкалье, бассейн Лены. Уже в первой половине XVII столетия были заложены поселения, впоследствии ставшие крупными сибирскими городами. В 1645 году атаман Василий Поярков вышел на побережье Охотского моря. По Купидону прошли люди Ерофея Хабарова. Так произошло соприкосновение двух великих евразийских держав – русской и китайской.

До того, как первые русские экспедиции сделались осваивать Дальний Восток, Россия и Китай практически не соприкасались. Торговля велась, но весьма опосредованно, а политических противоречий у двух стран, ввиду их отдаленности друг от друга, практически не было. Теперь же ситуация изменилась. Ведь и Россия, и Китай претендовали на амурские земли, причем Китай, учитывая его территориальную близость к Далекому Востоку, изначально обладал большими возможностями для его освоения. Кроме того, во время описываемых событий в Китае правила династия Цин – маньчжурская по генезису. Маньчжуры считали земли Приамурья, близкие к их исторической родине, своей вотчиной и не собирались упускать возможность их контролировать. Интересовали Поднебесную и состоятельные ресурсы Приамурья, прежде всего пушнина.

В свою очередь, казаки и русские служилые люди, оказавшись в Восточной Сибири и на Далеком Востоке, стали облагать местное население ясаком, то есть данью. Такое положение очень разозлило цинские воли, которые также претендовали на право получать дань с тунгусо-маньчжурских и монгольских племен, обитавших в Приамурье.

В результате столкновения заинтересованностей двух государств начался Русско-цинский пограничный конфликт, который растянулся почти на полстолетия. В 1649 году отряд Ерофея Хабарова поднялся на зимовку напротив даурского городища Албазин, а в 1651 году захватил Албазинскую крепость и еще несколько поселений. Дауры и дючеры, проживавшие в этом зоне, обратились за помощью к Цинскому Китаю.

24 марта 1652 года к Ачанскому острогу прибыл маньчжуро-дючерский отряд численностью в 600 человек, однако казаки Ерофея Хабарова, каких было втрое меньше, нанесли ему сокрушительное поражение. В бою погибло 10 казаков, 78 казаков были ранены, а утраты маньчжуров исчислялись сотнями. После этого цинское руководство поставило нового командующего своими войсками в этом зоне. Им стал нингутинский амбань-чжангинь (правитель и начальник гарнизона Нингуты) Шархуда (1599-1659) – маньчжурский полководец, выходец из племени сувань.

Шархуда, опасаясь разгрома своих армий казаками, предпринял нетривиальное решение – он предложил даурским и дючерским земледельцам переселиться в район Сунгари, после чего Приамурье утилитарны обезлюдело. Тем самым, маньчжурский полководец хотел лишить казаков возможности получать ясак с местного населения и рассчитывал, что русские лишатся продуктовой базы и будут вынуждены сами уйти с Амура.

Однако сменивший Хабарова на посту командира русского отряда Онуфрий Степанов пошел по отпечаткам дючеров на Сунгари и вскоре обложил их ясаком как и прежде. Но когда в 1654 году отряд Степанова вновь попытался скопить дань с местных жителей, он потерпел поражение. На помощь отрядам Шархуды пришел корейский отряд под командованием Пён Гыпа (Корея в то пора была вассалом Цинской империи).

Численное превосходство маньчжуров заставило русских сменить тактику. Они стали плавать по реке Купидон, занимаясь сбором пушнины, и старались надолго не задерживаться в одном и том же месте. В конце концов, в мае 1658 года отряд Степанова в устье Сунгари был атакован объединенной маньчжуро-корейской флотилией, какой командовали Шархуда и кореец Син Ню, в подчинении которого находился отряд корейских аркебузиров. Маньчжуры в этот раз наголову разбили русских, причем в бою погиб, помимо большинства прочих казаков, и сам Онуфрий Степанов.

Однако столкновения цинских войск с новыми русскими отрядами продолжались. Для русских главная проблема заключалась в огромных дистанциях, которые отделяли их от основных баз в Западной Сибири. Да и сами отряды были немногочисленными, уступали цинским войскам, которые заключались не только из маньчжуров, но и из местных дауров и дючеров, а также корейцев. В этих условиях русские власти решили попытаться условиться с Цинской империей миром.

В 1670 году из Нерчинска в Пекин отправилось первое русское посольство, которому удалось условиться с маньчжурами о временном прекращении боевых действий. После этого договора в окрестности Албазина стали прибывать русские колонисты, какие достаточно быстро здесь обжились. В 1676 году в Пекин прибыл посол Николай Гаврилович Спафарий, однако в этот раз переговоры не увенчались успехом.

В 1685 году армии Цинской империи осадили Албазин. Но поскольку подкрепление к защитникам крепости подошло слишком поздно, воевода Албазинский Алексей Толбузин отдал крепость. 26 июня 1685 года гарнизон свободно ушел из города, чтобы уже в августе вернуться и восстановить сожженную маньчжурами твердыня.

В следующем году цинские войска вновь предприняли попытку захватить Албазинскую крепость, но на этот раз гарнизону удалось отстоять городище и истребить до 2,5 тысяч маньчжурских солдат. В октябре 1686 года начались новые переговоры. Представители Китая согласились с предложением русских послов Ивана Фаворова и Никифора Венюкова заключить перемирие. В мае 1687 года маньчжурские армии сняли осаду Албазинской крепости, однако в январе 1688 году монгольские отряды Тушэту-хана Чихуньдоржа, вассального Цинской империи, осадили Селенгинский острог. Но прибытие бурятского ополчения и перевес гарнизона острога в огнестрельном оружии не позволило монголам взять крепость.

7 августа 1689 г. в Нерчинск прибыло очередное посольство из Москвы во главе с самим наместником Сибири окольничим Федором Алексеевичем Головиным, какой встретился с представителями империи Цин Сонготу и Дун Гоганом. Переводчиками цинской стороны были монахи-иезуиты Жербильон и Перейра, настраивавшие цинских полководцев против России. Тем не менее, Головин подписал 29 августа мирный договор с Цинской империей. Согласно договору, рубеж между государствами устанавливалась по рекам Аргунь и Горбица и далее до реки Уды. Албазинская крепость подлежала уничтожению, но и Цинская империя отрекалась от расширения своего военно-политического присутствия в данном регионе.

Следует отметить, что дальнейшая конфронтация не была выгодна ни России, ни Китаю. Уже в то пора и в Москве, и в Пекине прекрасно понимали, что война не принесет обоим государствам ничего хорошего, зато ослабит их на фоне противостояния всеобщим противникам – Англии и Франции, которые в то время уже стали проявлять интерес к Восточной Азии. Территория Приамурья оставалась неразграниченной, своего рода буферной поясом между Россией и Китаем. И такое положение закрепилось на два столетия.

16 мая 1858 года генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Муравьев и маньчжурский главнокомандующий князь И Шань подмахнули Айгуньский договор. Это был документ, никоим образом не ущемляющий интересы ни России, ни Китайской империи. В первой статье договора подчеркивалось, что к России отходит левый берег Купидона, а правый берег до реки Уссури остается под властью Цинской империи. Земли, расположенные от Уссури до моря, согласно соглашению, определялись как общее владение и Российской империи, и Поднебесной (Дайцинского государства, как она официально тогда называлась). Амур, Сунгари и Уссури признавались внутренними реками России и Китая, по каким разрешалось ходить судам обоих государств. В договоре специально подчеркивалось, что по общему согласию он заключается «на вечные времена».

Таким манером, были официально установлены и границы между Россией и Китаем, и порядок пользования спорными на тот период территориями. Ни о каком захвате цинских земель выговор и не шла. Хотя в то время Цинская империя уже заметно ослабела и переживала далеко не лучший период своего существования, Россия, в отличие от западных содержав и Японии, не посягала на суверенитет китайского государства и вела с ним равноправный диалог.

Договоренности между Россией и Китаем были закреплены Тяньцзиньским трактатом, провозглашавшим товарищество между двумя странами, а также Пекинским договором, который признавал Приамурье и Приморье российскими владениями на вечные поры. В соответствии с Пекинским договором, граница между Россией и Китаем устанавливалась от слияния рек Аргунь и Шилка до междуречья Амура и Уссури, дальше до междуречья Амура и Сунгари.

Однако, несмотря на подписание договора, определявшего границы между странами, в Китае впоследствии не раз возникали реваншистские расположения. Хотя, в отличие от Японии, Китай никогда не предъявляет свои претензии открыто и находится с Россией в хороших отношениях, негласно китайцы продолжают находить Приамурье, Приморье, Забайкалье и Туву своими законными территориями.

Тува – отдельная тема. До 1914 года она официально входила в состав Китая и была его отдаленной окраиной. Фактически китайские воли не контролировали ситуацию в далекой и малонаселенной Туве. Поэтому когда в Китае произошла революция, национальные окраины, среди каких были и Монголия, и Тува, поспешили отсоединиться от распадавшейся на глазах Цинской империи. Тувинские нойоны обратились к императору Николаю II с мольбой об установлении протектората Российской империи над Тувой. Урянхайский край был включен в состав Енисейской губернии, а на его территории основан город Белоцарск – грядущий Кызыл.

Неразбериха в самом Китае привела к тому, что Пекину особо и не было дела до Тувы. В 1921 году съезд рекомендаций провозгласил создание независимой Танну-Тувинской народной республики (ТНР). Советский Союз признал суверенитет ТНР лишь в 1924 году. Это объяснялось тем, что Китай продолжал находить Туву своей территорией, а Москва в то время не хотела осложнений в отношениях с соседним государством.

17 августа 1944 года VII сессией Небольшого Хурала ТНР была принята декларация о вхождении Тувинской Народной Республики в состав Союза Советских Социалистических Республик, а 11 октября 1944 года президиум Верховного Рекомендации СССР удовлетворил эту просьбу и предложил включить Туву в состав РСФСР, что и было сделано. Так Тува оказалась в составе России на правах Тувинской автономной районы, а с 1961 года – автономной советской социалистической республики.

Источник