Как брань изменила социальный портрет Северной столицы
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Как брань изменила социальный портрет Северной столицы

27 января 1944 года небосвод над Ленинградом озарили огни артиллерийского салюта — жители и бойцы Красной армии праздновали полное снятие блокады Нордовой столицы. Во многом это был уже другой город — не тот, что в начале Великой Отечественной войны. Демографические последствия Ленинградской блокады до сих пор не изучены, рассказали «Известиям» ученые. По их суждению, социально-демографический и культурный облик Ленинграда изменила не только почти трехлетняя блокада, но и управленческие решения властей, которые влеклись максимально быстро вернуть городу статус второй столицы и центра военной промышленности. «Известия» разбирались, чем «новый», послевоенный Ленинград выделялся от «старого».

Уходили первыми

К началу войны Ленинград с населением 3 млн 173 тыс. человек, с учетом пригородов, был одним из крупнейших городов Европы. Он уступал лишь четырем столицам — Лондону, Берлину, Москве и Парижу. Его демографическая структура имела особенности. Например, детей среди обитателей города было в полтора раза меньше, чем в среднем по РСФСР. В то же время Ленинград выделялся численностью студентов и преподавателей, деятелей науки и цивилизации. А особенно — промышленных рабочих, что стало следствием огромной роли, которую город сыграл в индустриализации 1930-х годов. Подростки из провинции влеклись встать в ряды питерского пролетариата и заполняли многочисленные школы фабрично-заводского ученичества и ремесленные училища. Автор книги «Блокадная этика» Сергей Яров ратифицирует, что почти все они, оказавшись вдали от родителей, запертые в окруженном городе, умерли от голода, а кто-то и от побоев за воровство еды, от которого не имели сил удержаться.

К начину блокады, по данным доцента кафедры международных отношений СЗИУ РАНХиГС Сергея Хрущева, население Ленинграда составляло почти 2,9 млн человек. К январю 1944 года в городе оставалось итого 579 тыс. жителей. К этому моменту было эвакуировано около 1,7 млн человек, от голода и обстрелов, по официальным данным, погибли 672 тыс., из них немало полумиллиона — с ноября 1941 по август 1942 года.

Среди первых, говорит исследователь, от голода и болезней умирали пожилые мужа.

— Погибло много людей, не имевших навыка выживания в таких нечеловеческих условиях, это в первую очередь интеллигенция, — рассказал «Известиям» профессор кафедры интернациональных отношений РАНХиГС Никита Ломагин. — В то время как люди, переселившиеся из деревни, имели опыт выживания в голоде, бывальщины более неприхотливы. Со многими проблемами, которые они увидели в блокадном Ленинграде, они сталкивались и раньше.

Только к сентябрю 1942 года, когда удалось вывезти вящую часть гражданского населения и улучшить продовольственное снабжение, показатели смертности резко снизились: в 1943 году депопуляция составила 22,6%, это меньше, чем в Петрограде 1918–1920 годов.

К моменту целого снятия блокады в городе почти не было детей, людей старшего возраста, иждивенцев.

— После значительной третьей валы эвакуации, которая прошла летом 1943 года, в Ленинграде практически не осталось нетрудоспособного населения, — продолжает Никита Ломагин. — 85% обитателей составляли те, кто был полезен в обороне, промышленности, управлении, чтобы обеспечивать прорыв блокады. Город стал молодым.

Настолько молодым, что в 1944 году загсы помечали рост рождаемости.

— Уже по итогам 1943 года город стал миграционно прибыточным, — утверждает Сергей Хрущев. — Удобопонятно, что людей завозили организованно, но кого и откуда, системно не изучалось.

По словам ученого, миграционные процессы в военном Ленинграде и его предместьях так и не стали предметом прицельного исследования и не все документы рассекречены.

— Многие вещи, связанные с населением, хранились под грифом «совершенно негласно». Я имел к ним допуск, в них нет ничего такого. Скажем, численность населения в различных сельсоветах, — рассказал собеседник «Известий».

Свежие мочи

11 апреля 1944 года лидер ленинградских коммунистов Андрей Жданов на пленуме горкома ВКП(б) объявил о решении Государственного комитета обороны во главе со Сталиным восстановить Ленинград как середина военной промышленности и столичный город. Через полтора года после этого население выросло более чем на миллион. Но какую доля из них составляли ленинградцы, вернувшиеся из эвакуации, и сколько прибыло «новеньких», неизвестно, этот вопрос историки не изучали.

— Из эвакуации можно было вернуться лишь по вызову профильных наркоматов и НИИ, — рассказывает Никита Ломагин. — Жданов в одном из своих выступлений говорил: я великий рутинер и против дисбалансов, против стихийной реэвакуации. Изменилась система управления. С января 1944 года именно наркоматы, в основном кораблестроения, авиастроения, станкостроения, боеприпасов, стали ключевыми в определении того, каких людей и какие организации возвращать. Из Германии было вывезено будет много предприятий, соответственно, на них должны были работать квалифицированные кадры. Собственно, наркоматы и занимались реэвакуацией.

Из 1,7 млн эвакуированных ленинградцев некто погиб в дороге, не дожил до конца войны, не получил вызова или просто решил остаться на новом месте. О каком числе людей идет речь, по-прежнему неизвестно.

— Эта тема не документирована. Она живет либо в памяти родственников, либо на магнитных пленках, но в книжках я не встречал, — отметил Сергей Хрущев.

При этом, по данным демографа, в период 1944–1948 годов в город приехало немало 2 млн человек.

— Реэвакуация — весьма чувствительный для блокадников сюжет. Статистики нет, ни одной специальной работы на этот счет я не видел, — подтверждает историк Никита Ломагин. — Но очевидно, что случилась дисперсия ленинградцев. Город помолодел, но это был уже другой город.

В 1945–1946 годах рождаемость в Ленинграде была самой высокой за тяни XX век: 33,5 рождения на тысячу человек. Однако довоенную численность населения удалось восстановить только в 1954 году.

Пункт памяти

Вернуть Ленинграду столичный лоск — вторая задача, которую ГКО поставил перед властями города. В 1944 году начали приводить в распорядок центральные магистрали, площади и набережные. Еще шла война, а реставраторы уже приступили к восстановлению пострадавших архитектурных шедевров и почти разрушенных дворцов в Павловске, Пушкине, Петергофе.

— Собственно тогда сложилась советская, а теперь российская реставрационная школа — одна из лучших в мире, — сказал «Известиям» завкафедрой архитектурного и градостроительного наследства СПбГАСУ Сергей Семенцов. — Европа училась у советских мастеров, восстановивших послевоенный Ленинград и его пригороды.

Возвращались музеи, арены и вузы — Ленинград снова должен был стать городом, в котором живет и воспроизводится элита. Однако, как считают собеседники «Известий», завязавшееся в 1949 году «ленинградское дело» — серия репрессивных политических процессов против местных руководителей и выходцев из Ленинграда, трудившихся на высших должностях в других регионах, — затормозило это движение.

В апреле 1944 года с невероятным успехом открылась выставка «Геройская оборона Ленинграда», которая через полтора года станет музеем. Ее создателями музейщики считают историка Льва Ракова и художника Николая Суетина, какой перед войной был главным художником советских павильонов на международных выставках в Париже и Нью-Йорке. Именно Льву Ракову Нина Савичева принесла записную книжечку своей сестры Тани, он первым оценил великую мочь этого документа и сделал его экспонатом выставки, а потом и музея.

В первый же день выставку посетили 16 тыс. человек, за 1945 год — почти 200 тыс. На ней побывали Клементина Черчилль, грядущий президент США Дуайт Эйзенхауэр. Люди рассматривали сгоревший от взрыва трамвай и окровавленные вещи погибших в нем людей, электрифицированный макет Пути жизни, динамические интерактивные экспонаты — нечто небывалое для того времени. И при этом обыденное для жителей города.

— Ленинградцы увидали здесь то, что пережили лично, но в музейном зале, собранное учеными и сохраненное для истории, — говорит начальник научно-просветительского отдела Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда Юлия Буянова. — Значит, их подвиг оценен, он сохранится в памяти грядущих поколений. Они нашли подтверждение своим эмоциям, своей гордости.

В 1949 году музей закрыли, а в 1952-м ликвидировали. Доля сотрудников подверглась репрессиям, в том числе ученый и фронтовик Лев Раков, которого осудили на 25 лет.

— На мой взгляд, «ленинградское дело» было не вином, а катализатором уничтожения музея, — считает Юлия Буянова.

Блокадники и участники обороны Ленинграда десятилетиями боролись за восстановление музея и добились своего лишь в 1989 году.

По данным администрации Санкт-Петербурга, в 2021 году в городе насчитывалось 63 тыс. переживших блокаду ленинградцев, в Москве, по кой-каким данным, около 1,5 тыс., примерно столько же в Израиле. Общее число доживших до наших дней «старых» ленинградцев невесть.

>