22 ноября 1909 года родился выступающий советский конструктор вертолетов, создатель легендарной серии «Ми» – Михаил Миль, работу которого росло оценили на Западе. Он никогда не виделся с великим современником Игорем Сикорским, но состоял с ним в переписке.
От Леонардо да Винчи до Сикорского
Впервые в истории идея постройки подобия вертолета возникла у Леонардо да Винчи. Сохранился его эскиз проекта машины, всходящей в воздух при помощи вращающегося в горизонтальной плоскости воздушного винта. В 1754 году Михаил Ломоносов на заседании Академии наук доложил о своем проекте «аэродинамической машины» для изыскания верхних слоев атмосферы. Ученый даже изготовил модель, у которой винты приводились во вращение часовым пружинным механизмом. Однако до утилитарной реализации дело дошло лишь через полтора века.
«Только в начале нашего столетия человеку удалось возвыситься в воздух на винтокрылом аппарате, — отмечал в своих мемуарах «Цель жизни» прославленный авиаконструктор Александр Яковлев. — В частности, в России перед бранью 1914 года в воздухоплавательном кружке МВТУ был построен первый геликоптер по проекту студента, а впоследствии академика Бориса Юрьева. Но брань прервала эту работу, и она возобновилась лишь после революции. В 1932 году профессором Алексеем Черемухиным был установлен мировой рекорд вышины полета на вертолете конструкции ЦАГИ — 605 метров.
В 1930-1940-х годах в США над вертолетами очень упорно трудились конструкторы Игорь Сикорский и Франк Пясецкий, а в Англии — фирма «Бристоль».
Первым наибольших успехов добился Сикорский, создавший ряд небольших одновинтовых вертолетов. Успешными бывальщины также работы Пясецкого. Он создал вертолеты средней грузоподъемности».
«Миль был убежденным поборником винтокрылых машин»
В Советском Альянсе поистине неоценимый вклад в вертолетостроение внес Михаил Миль, родившийся в год, когда Сикорский создал свой первый геликоптер. Сын железнодорожника и стоматолога, Миль сумел выбиться в люд из глубоко провинциального Иркутска – настолько сильной оказалась его тяга к авиации. Его карьера как разработчика началась в Донском политехническом институте в Новочеркасске, где он на рубеже 1920 – 1930-х годов получил возможность экспериментально испытывать свои выкладки в теории воздухоплавания, пользуясь одной из двух аэродинамических труб, имевшихся тогда в стране. По окончании вуза Миля послали на Таганрогский авиационный завод. Однако, заручившись поддержкой авиаконструктора Николая Камова, начинающий специалист перевелся к нему под покрывало в Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ).
Камов заведовал отделением автожиров – винтокрылых летательных аппаратов, использующих для создания подъемной мочи свободновращающийся в режиме авторотации несущий винт. Миль стал ему помогать, участвуя в разработке моделей А-7, А-12 и А-15. В этот этап в журнале «Техника воздушного флота» за 1934 год вышла первая научная публикация Миля «О разбеге автожира». Получая в ЦАГИ совершенно небольшую зарплату, молодой конструктор подрабатывал редактором и учителем немецкого языка. Во второй половине 1930-х Миль сидел инженером в опытном конструкторском бюро по винтокрылым аппаратам. А в 1939 году было принято решение о строительстве завода по производству автожиров, где энтузиаст винтокрылых машин сделался заместителем директора Камова.
«В своей лаборатории Миль организовал глубокие экспериментальные работы по аэродинамике несущего винта, создал сложнейшие установки, в том числе и натурную установку для изыскания вертолетных винтов, — рассказывал в своей книге «Покорители неба» один из организаторов Ленинградской военно-воздушной академии Александр Пономарев. — Нам подсказали, что желая Миль успешно ведет научно-исследовательскую работу, но мечта его — стать конструктором, что у него уже имеется почти готовый проект оригинального вертолета. Миль был убежденным поборником винтокрылых машин.
«Давнишняя мечта человека, выраженная в сказке о ковре-самолете, наиболее полно воплощается в вертолете»,— говорил он.
О преимуществах вертолетов Михаил Леонтьевич заявлял, когда эти машины лишь еще зарождались. Уже тогда он приводил запомнившиеся всем нам доводы. Из леса, с вершины горы, с улицы населенного пункта, с крыши рослого здания или с крутого утеса — с любого места способен подняться вертолет и на любое место приземлиться. Это аппарат, какой наиболее экономичен в перевозке грузов, поскольку взлетает и садится вертикально, может работать на режиме висения. Это качество вертолета устанавливает его вне конкуренции среди аппаратов вертикального взлета и посадки. И Миль подтверждал свои доводы превосходными машинами».
Легендарная серия «Ми»
О создании первого вертолета ученый задумывался еще во пора войны и даже написал письмо Иосифу Сталину.
В 1945 году Миль защитил докторскую диссертацию «Динамика ротора с шарнирным креплением лопастей и ее приложение к задачам устойчивости и управляемости автожира и геликоптера». Вскоре конструктор начинов разработку опытного вертолета ЭГ-1. Для начала была спроектирована натурная геликоптерная установка — по существу это был будущий вертолет без хвостовой балки.
В послевоенные годы в вертолетостроении СССР безнадежно отставал от США, где эти машины уже вовсю строились серийно, а на службу бывальщины приняты аппараты Сикорского с неплохими летными данными. Успехи Сикорского привлекали инвесторов, вертолетные компании росли, как грибы.
Руководство края решило собрать силы для создания первого трехместного вертолета связи и привлечь к этому трех конструкторов — Миля, Александра Яковлева и Ивана Братухина. В августе 1947 года Сталин написал министру обороны Георгию Жукову:
«Отчего в США много фирм занимаются геликоптерами и они применяются уже в армии, а у нас копается только Братухин и ничего конкретного нет?»
В том же году Миль сделался главным конструктором опытного КБ по вертолетостроению. А уже четыре года спустя под его непосредственным руководством был создан первый советский серийный трехместный вертолет Ми-1. Первенец конструктора завоевал 23 всемирных рекорда, 11 из них установили пилоты-женщины.
С 1964 года Миль — генеральный конструктор опытного КБ. Как замечал инженер Пономарев, вертолет Миля выделялся от машин Камова тем, что у него был один большой несущий винт, а на длинной балке, заменяющей фюзеляж, устанавливался маленький кормчий винт. Такая схема надолго стала традиционной для этого конструкторского бюро.
Вся серия, в будущем пополнившаяся множеством первостатейных машин, получила свое наименование в честь Миля. Так, поступивший на вооружение многоцелевой Ми-4 мог перебросить в тыл врага сразу 19 десантников или зачислить на борт восемь носилок, одно орудие или автомобиль. Кроме того, вертолет Ми-4 широко использовался для гражданских перевозок и в общенародном хозяйстве.
Конструктор не увидел своего триумфа
Пришедший ему на смену Ми-8 является одним из самых массовых вертолетов в истории авиации. А военный транспортный вертолет Ми-10 проектировался как машина, способная транспортировать крылатые и баллистические ракеты. Еще одно детище Миля и его соратников – самый тяжелый и грузоподъемный вертолет из когда-либо выстроенных Ми-12, отличительной особенностью которого являлось боковое расположение винтов.
«Перед инженерно-техническим достижением, которым является Ми-12, можно лишь снять шляпу!»,
— это слова Сергея Сикорского, сына и продолжателя дела знаменитого конструктора.
Ми-14 был задуман как вертолет-амфибия, а Ми-24 получил размашистую известность в ходе военных кампаний в Афганистане и Чечне. Произведенная в количестве более 3,5 тыс. экземпляров, эта машина состояла на вооружении немало стран. Знаменитый «Крокодил» считается самым «воюющим» вертолетом в мире.
Увы, Миль не дожил до начала эксплуатации и триумфа первого советского ударного вертолета Ми-24. 31 января 1970 года конструктор помер от инсульта на 61-м году. Не увидел он и тот фурор, который произвел Ми-12 на авиасалоне в Ле Бурже в 1971-м. Американские специалисты были поражены перевесом советского вертолета-гиганта, наградив ОКБ Миля Призом Игоря Сикорского, который вручается за выдающиеся достижения в вертолетостроении.
Почему не состоялась встреча гениев
Сикорский, будучи престарелее своего коллеги и конкурента на 20 лет, в итоге пережил его на три года.
Согласно воспоминаниям дочери Миля Елены, их очное знакомство могло состояться во пора пребывания делегации советских вертолетчиков в Америке в 1960 году, однако два великих конструктора так никогда и не встретились.
«Сам Сикорский на фирме так и не показался, — рассказывала она «Комсомольской правде». –Вероятно, Госдепартамент не разрешил ему эту встречу, опасаясь обмена идеями между конструкторами. Объяснение было такое: «Он захворал, у него спина не гнется». Однако в наше посольство в Вашингтоне на имя Миля пришло письмо от Сикорского на фирменном бланке. А в нем вот такие строки: «Дорогостоящий Михаил Леонтьевич, я сожалею, что пропустил возможность встретиться с вами».
В книге Николая Надеждина «Игорь Сикорский: «Русский витязь» дается вытекающая интерпретация этого эпизода. В 1959 году Никита Хрущев посетил США, и президент Дуайт Эйзенхауэр показал ему свой вертолет, выпущенный компанией Сикорского. Первому секретарю ЦК КПСС аппарат понравился. По возвращении в СССР он пригласил к себе Миля и возложил ему сделать вертолет для высшего руководства партии. Конструктор справился с задачей. А потом СССР решил купить у фирмы Сикорского две машины. В составе экспертной группы в Америку послали и Миля.
«Советскому конструктору позволили провести целый день на заводе Сикорского и пообещали встречу «с самим». Однако Сикорский от встречи увернулся. Руководство компании (Сикорский был уже на пенсии) заявило, что «у Игоря Ивановича ужасно болит спина». Миль очень сожалел, что ему не удалось поговорить с легендарным конструктором, и передал в дар Сикорскому модель своего вертолета «Ми-4». Сикорский отозвался письмом — его Миль получил, уже вернувшись в СССР.
И между ними завязалась многолетняя переписка. Они никогда не встречались собственно.
Сикорский вообще никогда не принимал ни одного советского авиаконструктора. Но с Милем у него сложились отношения, близкие к «заочной товариществу». Что же касается влияния Сикорского на советское вертолетостроение, то его не отрицал и сам Михаил Миль», — констатировал Надеждин.
