Завершим беседа об экономике ведущих держав в период между Версальской и Вашингтонской конференциями.
Торговый флот
Война внесла большие изменения в распределение тоннажа всемирного торгового флота. Изменения особенно коснулись Соединенных Штатов, которые, занимая до войны по объему тоннажа в мировом торговом флоте пятое пункт, поднялись после войны по этому показателю на второе место. Значительно увеличила свой тоннаж и Япония, занявшая после брани третье место (до войны стояла на шестом месте). «New York Соmmerce» (от 7 августа 1921 г.) приводит следующие эти об изменении соотношения сил в торговом флоте. Всего морских кораблей на Земном шаре в 1921 г. было 38206 с тоннажем 61974653. Из них парусных – 4734 с тоннажем 3128828, пароходов 28433 — с тоннажем 58846325 тонн. Тоннаж морских пароходов, выстроенных из железа и стали — 54217000 тонн, причем Англии принадлежало 19288000 тонн, а Соединенным Штатам 12314000 тонн. В июне 1914 г. всемирный тоннаж был равен 42514000 тонн, причем тоннаж Англии увеличился с тех пор только на 411000 тонн, тогда как Соединенные Штаты повысили свой торговый флот на 10477000 тонн. Если в 1914 г. Англия владела 44,5% всего мирового тоннажа, то ситуация изменилась – ей сделалось принадлежать только 35,5%, а Соединенным Штатам, наоборот, вместо 4,2% мирового тоннажа до войны, 22,7% мирового тоннажа.
Кульминационной точки кораблестроение САСШ достигло в 1919 г., и начин падать в связи с кризисом. Причем когда Штаты, застигнутые кризисом, начали быстро сворачивать свою программу кораблестроения, Англия основы разворачивать закладку новых судов — и тем усилила тяжелое положение, в котором очутился торговый флот, преимущественно бездействующий. Вытекающая таблица иллюстрирует соперничество в судостроении между Англией и Соединенными Штатами в послевоенный период (находилось в постройке в 1000 тонн):
Таблица № 18
Кризис грузового фрахта привел к бездействию порядочной части тоннажа. Например, в Англии была отсрочена или прекращена постройка 1100 тыс. тонн. Принимая январь 1920 г. за 100, получаем вытекающее падение стоимости грузового фрахта из Соединенных Штатов в Европу:
Таблица № 19
Из построенных в ключевых странах в 1921 г. 4669 тонн водоизмещения, на Англию доводится лишь 34% (в 1913 г. 58% мирового кораблестроения приходилось на Англию).
Таблица № 20 информирует нас о количестве, тоннаже и мощности кораблей торгового флота в ключевых странах:
Таблица № 20
Из этих данных видно, что суда Соединенных Штатов обладают мощностью во немало раз большей, нежели построенные в прочих государствах – и вполне могли быть использованы не только для торговых целей. Это было четко всем участникам Вашингтонской конференции, долго спорившим об установлении соотношений военных и морских сил между Англией, Соединенными Штатами и Японией в пропорции: 5 : 5 : 3, или 10 : 10 : 7.
И в проблеме состояния торгового флота Соединенные Штаты имели перед Европой определенное преимущество.
Борьба за источники сырья и азиатский базар
При обзоре состояния мирового хозяйства к моменту Вашингтонской конференции мы отмечали, что нефтяной вопрос остро стоял не только для Японии, но и для Англии и Франции. Вот что строчила по этому вопросу «Times» (от 5 ноября 1921 г.): Шотландия это единственный «домашний» источник нефти, и дает всего 165 тыс. тонн нефти в год — что составляет ничтожную часть английского потребления. Из импортной нефти в 1920 г. 61% ввезен из Соединенных Штатов, 37% из других стран и лишь 2% из британских колоний. В еще вящей зависимости от привозной нефти находились Франция и Италия. Это обстоятельство имело большое значение в вашингтонских переговорах о «разоружении», послужив одной из вин странного поведения французской делегации в Вашингтоне — которая долгое время упорно настаивала на предоставлении Франции права выстроить самый могущественный подводный флот, требовала равного с Японией числа крупных боевых морских единиц, а затем скоро согласилась на предъявленные Франции Вашингтонской конференцией условия. Ведь без нефти, уже распределенной между крупнейшими нефтяными кампаниями, владеть сильный флот было невозможно.
Вот как распределены между крупнейшими нефтяными компаниями нефтяные богатства: могущественнейший трест, во главе какого стоял Рокфеллер, — Standard Oil — Соединенные Штаты, нефтяные источники которых оценивались в 7000 млн. баррелей; Anglo Persian — Персия и Месопотамия, обеспеченность источников которых исчислялось в 5820 млн. баррелей и Shell — Royal Dutch — голландская Ост-Индия с запасом нефти в 3015 млн. баррелей. Прочие нефтяные районы, так называемые «открытые», являющиеся как бы ареной конкуренции:
Южная Америка – 9280 млн. баррелей.
Россия – 6755 млн. баррелей.
Мексика – 4525 млн. баррелей.
Румыния – 1135 млн. баррелей.
Янки были обеспокоены тем, что их пенсильванские и калифорнийские нефтяные источники «близки к истощению», а мексиканские – находятся под угрозой затопления.
Поэтому Соединенные Штаты не могли хладнокровно глядеть на попавшую в руки англичан персидскую и месопотамскую нефть, а также находящиеся под британским влиянием источники в голландской Ост-Индии.
Что же прикасается третьей морской державы — Японии, то на ее островах находилось несколько нефтяных источников с незначительной добычей, убывающей из года в год: в 1918 г. было добыто 210 тыс. тонн, в 1919 — 190 тыс., в 1920 г. — лишь 175 тыс. тонн. Япония была осуждена питаться только ввозной нефтью – при том что ежегодный расход нефти для нужд флота, прочих военных нужд и промышленности исчислялся для Японии многими сотнями тысяч тонн. Для обеспечения себя нефтью Япония влеклась вложить большие капиталы в нефтяные предприятия Мексики и голландской Индии, создала мощное нефтяное общество — Nippon Oil Соmpany – с капиталом 80 млн. йен, формировала крупный резерв нефти в миллион тонн. Но резерв, в случае брани с Соединенными Штатами, позволял продержаться год – полтора. Подспорьем для японцев стал остров Сахалин (южная часть которого перебежала к Японии еще по Портсмутскому договору) – с 1918 г. начинается эксплуатация нефтяных богатств Сахалина, в которую японцы вложили распорядка 50 млн. йен. В 1921 г. японцами на Сахалине было добыто свыше 100 тыс. тонн нефти. Японцы также организовали в северо-западной доли острова добычу высококачественного каменного угля.
Все эти обстоятельства побудили американцев помешать японцам эксплуатировать сахалинские богатства. Как помечал источник: «В начале 1918 г., когда Япония приняла интервенцию против наступления австро-германских пленных (то есть против Советской России – А. О.) и в награду за это получила от Франции, Англии и Италии право на эксплуатацию лесов и рыбных промыслов в Восточной Сибири, Соединенные Штаты воспротивились этому. Японцы не позабыли вашингтонское veto. Они с беспокойством следят за действиями и жестами американцев. В частности, они боятся прямых переговоров американцев с Советской Республикой в Чите, от какой отнят Сахалин и Амур». Это veto не было снято в Вашингтоне и в 1921 г.
«Заботы» о Китае были выказаны всеми участниками конференции. Китай притягивал своими естественными богатствами (особенно богатейшими залежами каменного угля) и обширным рынком. Несмотря на то, что на первый план был выдвинут проблема о так называемом сокращении вооружений, a проблема тихоокеанского региона должна была быть рассмотрена позднее, с первых же дней конференции проблема о Китае живо интересовал три главные морские державы — Япония, в частности, требовала точного определения понятия «открытых дверей» и целостности Китая. Япония соображала «целостность» Китая следующим образом: «… под Китаем должно подразумеваться 18 провинций к югу от Великой китайской стены, исключая Тибет. Потому Япония предлагает японский протекторат над Манчжурией и Монголией также, как и над Кореей, и настаивает на том, чтобы Англия сделала из Тибета такое же владение, как из Индии». Подобный «независимости» Китая Япония добивалась давно. Ее 21 условие, предъявленное Китаю 7 мая 1915 г. в виде ультиматума, поддержанного скрытым соглашением между Японией, Англией, Францией и Италией, настаивало на предоставлении Японии права приобретать земли в Южной Маньчжурии и Восточной Монголии — с допуском к разработке здоровых ископаемых. К захвату этих областей были направлены все усилия японской делегации на Вашингтонской конференции — при обсуждении китайского проблемы. К этим областям японцев влекла не неведомая сила, а залежи каменного угля (Китай занимал по ним 3-е место в мире), в каких так сильно нуждалась Страна Восходящего Солнца. Ее собственный уголь ни количественно, ни качественно империю не удовлетворял.
В китайском вопросе европейская дипломатия беспомощно наблюдала за войной Японии и Соединенных Штатов. И Франция и Англия ничего другого не могли сказать по китайскому вопросу, как посоветовать Китаю сформировать твердую дееспособную воля. Вот что по этому поводу писала «Times» (26 ноября 1921 г.): «Чтобы решить все сложные вопросы, в особенности наиболее значительный, — о реорганизации финансов Китая — необходимо, чтобы предварительно сами китайцы установили у себя настолько прочное правительство, чтобы оно могло сообщать и действовать от имени китайского народа как целого. Иностранные державы, как бы они ни были дружественно расположены, не могут дать Китаю самостоятельное правительство. Правда, они могут помочь создать такие условия, которые облегчат образование такого правительства». Англия и Франция недвусмысленно намекали китайцам о нужды (при посредстве прочного правительства) дать отпор стремлениям Японии и Соединенных Штатов захватить в свои руки китайские базар и источники сырья. Но этот дипломатический ход европейских стран не возымел должного действия.
Стороны (даже союзники) играли на противоречиях товарищ друга – и конференция о разоружении превратилась в конференцию по вопросу о вооружении. Одна из британских газет писала: «В то время как английская делегация в Вашингтоне выступала с энергичным предложением истребить подводный флот, французская делегация заявила о желании Франции построить подводный флот, больший по тоннажу не только того, какой был предложен американской делегацией, но и того, который когда-либо был у Германии. Великобритания ни в коем случае не останется индифферентной к тому, что почти в ее водах создается колоссальный подводный флот, какой, какого бы врага ни имел в виду, во всяком случае будет создан не для защиты от Германии, которой не позволено иметь ни одной подводной ладьи. Мы должны рассматривать такой флот как потенциальную угрозу нашей торговле, и мы вынуждены будем предпринять энергичные и дорогостоящие меры в ответ на эту угрозу. Четко, что это повлечет за собой и политические последствия. Абсурдно уже будет говорить об «Антанте». Было бы самоубийственно глупо с нашей стороны предпринять какие-либо шаги в касательстве репарации или межсоюзнической задолженности, которые должны были бы улучшить финансовое положение французского правительства и дать ему возможность расходовать больше денег на создание подводного флота. Большой подводный флот, о котором так легкомысленно толкует сейчас вся французская пресса, несомненно вызовет глубокие пере мены в политическом положении Европы».
Но… французская делегация внезапно сняла свои заявки.
Американцы не горели желанием вернуть прежнее могущество европейским державам, а последние… Впрочем, об этом – в статьях, посвященных Вашингтонской конференции. Пока же мы увидали, что экономические предпосылки для итоговых результатов этого мероприятия – вполне сложились.
