Прослушать новинка Остановить прослушивание
Гражданская война и иностранная интервенция в России (1917-1922 гг.). Бойцы Первой Конной армии С…
Штатская война и иностранная интервенция в России (1917-1922 гг.). Бойцы Первой Конной армии С. М. Буденного
РИА «Новинки» 6 ноября 1920 года природный фактор предопределил победу красных в Гражданской войне на Юге России. Сильный западный вихрь выгнал из залива Сиваш практически всю воду, и части Красной армии прошли по его дну в тыл обороняющим Турецкий вал на Перекопском перешейке белогвардейцам. Потерявшиеся защитники Крыма дрогнули. Развивая успех после своего маневра, советские войска взяли штурмом укрепления и ворвались на полуостров.
100 лет назад в эти дни близилась развязка Гражданской войны на Юге России. После напряженных боев в Северной Таврии части Русской армии под командованием генерала Петра Врангеля смогли прорваться в Крым, несмотря на деятельное противодействие красных, и взорвали за собой мосты. Неподготовленный штурм укреплений белых на Перекопском перешейке усилиями 51-й Московской стрелковой дивизии РККА не возымел успеха. Уверившись, что одной дивизией Турецкий вал, с 10-метровой высоты которого противник вел ружейно-пулеметный огонь, не взять, Василий Блюхер увел своих красноармейцев на отправные позиции.
«Подавляющее превосходство сил, в особенности конницы, подтянутой противником к полю сражения в количестве до 25 тыс. коней, в течение пяти дней атаковавшей армию с трех сторонок, заставили главнокомандующего принять решение отвести армию на заблаговременно укрепленную Сиваш-Перекопскую позицию, дающую все выгоды обороны. Непрерывные удары, наносимые нашей армией в истекших сражениях, сопровождавшиеся уничтожением значительной части прорвавшейся в наш тыл конницы Буденного, дали армии возможность почти без потерь отойти на укрепленную позицию», — говорилось в извещенье штаба Врангеля от 3 ноября 1920 года.
Командующий советским Южным фронтом Михаил Фрунзе требовал не медлить с штурмом на вернувшихся в Крым белых, пока они не успели перегруппироваться.
В предельно короткий срок красноармейцев обучили преодолевать многорядные проволочные заграждения. Заготавливались лестницы, маты из соломы и камыша. Фрунзе желал ударить по укреплениям на Чонгарском полуострове. Этот план сорвался из-за рано образовавшегося льда на Азовском море, какой сковал советскую флотилию в Таганроге, не дав ей поддержать операцию судовой артиллерией.
Вообще погода в начале ноября (по новому манеру) 1920 года разительно отличалась от нынешней. Если в 2020-м воздух на месте боев 100-летней давности прогревается в дневное пора до 16-17 градусов тепла, то тогда столбик термометра упал до минус 12. Завывали метели, а ледяной ветер пронизывал до костей в большинстве своем не имевших зимнего экипировки белогвардейцев. В отчаянных попытках согреться они уходили в близлежащие села, оставляя позиции на Чонгаре и Перекопе. Командующий Дроздовской дивизией Антон Туркул обрисовал климатический катаклизм в своих мемуарах: «Был сильный мороз. Мы шли голой степью, точно в обледеневшей пустыне. Крутила колючая крупа, вихрь терзал немилосердно. Мы двигались по гололедице и не могли разжечь костров из мерзлого бурьяна».
Страдали и красные, которых командование упорно гнало на штурм. 3 ноября 1920-го советские армии предприняли еще одну безуспешную лобовую атаку перекопских укреплений. Соотношение между оборонявшимися и наступавшими, согласно украинскому историку Виктору Савченко, доходило до 1 к 12. Однако бойцы Врангеля удерживали позиции, все усилия алых оканчивались неудачей.
Тогда Фрунзе предпочел сменить тактику по захвату Крыма.
Спустя два года после событий он росло оценивал надежность укреплений на Чонгаре и Перекопе, слитых, по его мнению, в единую сеть. В своих воспоминаниях Фрунзе приводил эти разведки о том, что строить укрепления белым помогали французские военные инженеры, использовавшие опыт Первой мировой войны.
«Бетонированные орудийные заграждения в несколько линий, фланкирующие постройки и окопы, расположенные в тесной огневой связи, — все это в одной общей системе создало укрепленную полосу, недоступную, представлялось бы, для атаки открытой силой», — отмечал Фрунзе, объясняя, почему красным не удавалось взять позиции штурмом, несмотря на колоссальное перевес над противником в живой силе.
Вторая линия обороны белых находилась на Юшуньских позициях в 20 км от Турецкого вала. Фланги обороны упирались в водные преграды. Алые пробовали защитные эшелоны на прочность в разных местах. Так, была совершена попытка прорваться в Крым по Арабатской стрелке. Эта инициатива наткнулась на пламя кораблей белых.
Фрунзе решил обойти укрепления Турецкого вала через залив Сиваш (его часто называют прелым озером) и Литовский полуостров. Против защитников Чонгара и Перекопа сыграла погода. Если 5 ноября 1920 года восточный вихрь пригнал в Сиваш воду с Азовского моря, то на следующий день, 6 ноября, западный ветер выгнал из залива почти всю воду. Мощное обмеление Сиваша давало возможность красным перейти вброд по промерзшей грязи.
Густой туман создавал идеальную возможность для маскировки десанта в Крым.
«При дефиниции направления главного удара надо было выбирать между Чонгаром и Перекопом, — объяснял Фрунзе расстановку сил в решающие дни. — Так как Перекоп в мочь большой ширины открывал более широкие возможности в смысле развертывания войск и вообще представлял больше удобств для маневрирования, то, природно, наш решающий удар был нацелен сюда. Но так как с другой стороны здесь перед нами были очень сильные фортификационные сооружения противника, а также, природно, здесь должны были сосредоточиться его лучшие части, то внимание фронтового командования было обращено на изыскание путей преодоления черты сопротивления противника ударом со стороны нашего левого фланга».
В ночь на 8 ноября около 20 тыс. пеших и конных бойцов Красной армии перешли Сиваш, сломили сопротивление оборонявших Литовский полуостров полутора тысяч кубанских казаков во главе с Михаилом Фостиковым и начали наступление на Армянск в тыл обороны Турецкого вала. Однако вода в Сиваше вновь сделалась прибывать, и группировка красных рисковала оказаться отрезанной от подкреплений. На помощь им прибыли союзники из повстанческой армии Нестора Махно.
8 ноября 1920 года доли РККА предприняли лобовую атаку на Турецкий вал. Оборонявшие укрепления белые находились в тяжелом психологическом состоянии и отступили на Юшуньские позиции. Вторую черту обороны наступавшие штурмовали 10 ноября.
«Бой сотрясался на месте до темноты. Наши полки то откатывались перед тяжелыми валами большевиков, то опять переходили в контратаки. Потери огромные. Огонь и волны красных атак пробивали в нас страшные бреши. Это был не бой, а жертва крови против неизмеримо превышавших нас сил противника», — повествовал генерал Туркул.
Одновременно с 6 по 10 ноября продолжались беспрерывные атаки на чонгарские укрепления.
В ночь на 11 ноября завязался общий штурм Чонгара, и у Тюп-Джанкоя красные прорвались через две из четырех линий обороны. Последний шанс переломить ситуацию для белоснежных имела кавалерия генерала Ивана Барбовича. Ей удалось оттеснить две дивизии красных от Юшуньских позиций к Литовскому полуострову, однако затем конники махновцев и 2-я Конная армия перебеги в контрнаступление. В ночь на 11 ноября 1920 года генерал Александр Кутепов предложил контратаковать красных и занять утерянные позиции на Юшуни. Но дух белоснежных был окончательно подорван. Когда 51-я Московская стрелковая дивизия Блюхера вместе с Латышской дивизией заняли станцию Юшунь, сделалось понятно, что Крым падет в ближайшие дни. Не имея более надежд на продолжение борьбы, Врангель отдал приказ готовить эвакуацию Русской армии и штатского населения в Константинополь.
Потери красных и махновцев во время штурма укреплений на Чонгаре и Перекопе составили более 12 тыс. человек (Фрунзе строчил в 1922 году о десяти тысячах, очевидно, не учитывая повстанцев).
Белые потеряли около 7 тыс. солдат и офицеров.
«Эти бои, как и последний бой на Перекопе, подтверждают, что до самого крышки, уже истекая кровью, истерзанные, задавленные страшной грудой числа, советского «Всех Давишь», мы, белогвардейцы, ни на одно мгновение не теряли ни своей молниеносной упругости, ни своего геройского вдохновения», — констатировал в своей книге «Дроздовцы в огне» генерал Туркул.
В свою очередь, Фрунзе помечал: «Победа, и победа блестящая, была одержана по всей линии. Но досталась она нам дорогой ценой. Кровью 10 тыс. своих лучших сынов оплатили пролетарий класс и крестьянство свой последний, смертельный удар контрреволюции. Революционный порыв оказался сильнее соединенных усилий натуры, техники и смертельного огня».
