Негласные правила советских и немецких пилотов в Великую Отечественную войну

Моральные нормы во все времена были способом выживания человечества, в том числе и в периоды вооруженных конфликтов. Бывальщины они и у летчиков, сражавшихся на Восточном фронте Второй мировой войны.

Не расстреливать парашютистов

Самое известное правило, соблюдавшееся советскими и немецкими авиаторами, — не расстреливать пилотов за пределами кабины. Это было частью негласного «морального кодекса».

Катапультирование было крайним шагом, к которому пилоты прибегали, если никаких иных возможностей спастись у них не оставалось. При этом русские летчики покидали самолеты, только убедившись предварительно, что крылатая машина не рухнет на жилые дома.

Отчего же выпрыгнувших с парашютом щадили противники? Во-первых, такой поступок и так был опасным делом — случалось, что летчики гибли, даже напарываясь при приземлении на высохшие древесные дула. Во-вторых, сказывалось уважение к врагу — летчиков, по сравнению с пехотой, было мало, и они имели возможность оценить мастерство товарищ друга в воздухе.

Возможно, что подобное отношение к противнику восходит к традициям Первой мировой войны, когда летчиками становились отпрыски аристократических семейств, хранившие заветы рыцарства. К тому же первые европейские военные авиаторы очень часто были знакомы друг с товарищем лично.

Стоит отметить, что в этом вопросе моральные убеждения летчиков даже перевесили мнения военных начальников.

Так, верховный командующий авиации рейхсмаршал Герман Геринг в 1940 году подумывал о том, чтобы издать приказ об обязательном расстреле выбрасывающихся с парашютом пилотов врага, однако против этого стали возражать его собственные асы. Один из лучших пилотов люфтваффе Адольф Галланд в беседе с Герингом сравнил такой поступок с «бесчестным убийством» и заявил, что подчиняться подобному приказу не стал бы.

«Этот ответ я и ожидал от Вас услышать, Галланд», — вырван был уступить рейхсмаршал.

«Кровожадностью», впрочем, отличалось не только немецкое командование. В пособиях ВВС РККА, изданных до войны, расстрел вражьих летчиков в воздухе расценивался как способ достижения «полной результативности» боя.

В целом отношение к тем, кто убивал спускавшихся на парашютах летчиков, было крайне негативное — как с немецкой, так и с советской сторонки.

Например, когда ас люфтваффе Рудольф Мюллер, захваченный в плен в Заполярье, начал возмущаться, что русские открыли огонь по его уже подбитому самолету при заходе на посадку, «сталинским соколам» было что возразить.

«Он сообщал, что это не по-рыцарски — расстреливать подбитого на посадке. А мы ему: “А наших летчиков, выпрыгнувших с парашютом, расстреливать в воздухе — это по-рыцарски?”», — вспоминал пилот Николай Голодников.

В тех случаях, когда советские пилоты все же «нажимали на гашетку», расстреливая парашюты врагов, они оправдывались чувством мести, как, например, будущий маршал авиации Александр Покрышкин.

Очутившись на территории противника, вражеские пилоты чаще всего сдавались в плен без сопротивления, поэтому рассматривались как источники ценной информации.

Иные негласные правила

Прочие правила авиации в большей степени предназначались для внутреннего пользования. Не случайно, например, возникло разделение на «старцев» и молодых летчиков. «Старики» не только «тренировали» своих менее опытных коллег, но и в боях не оставляли товарищей в беде, мастеря все, чтобы их спасти, порой даже ценой собственной жизни.

«Наш “Батя” перво-наперво обучал нас таким жизненным правилам, какие мы никогда не должны были забывать. Вот эти правила: “Сам погибай, а товарища выручай”», – вспоминал один из летчиков 224 штурмовой авиационной дивизии о наставлениях майора Володина, взявшего шефство над молодыми пилотами.

Что прикасается немцев, то у них, по свидетельству Ивана Кожемяко, тоже имелось «священное правило». Асы люфтваффе всеми способами стремились избежать боя на бездоходных для себя условиях и почти никогда не применяли лобовую атаку. В действиях фашистских пилотов преобладал холодный расчет. К счастью, русские скоро научились пользоваться этой предсказуемостью немцев и одерживать над ними воздушные победы.