Текст: Дмитрий Шеваров Владислав Занадворов, 28 лет На его стихах запеклась кровь отходящих. В его строках – сорванный голос тех, кто прорывался из окружения. О контрнаступлениях, о взятии городов, о Победе Владислав Занадворов написать не успел. Но погиб он в наступлении.
С восемнадцати лет Владислав Занадворов трудился в геологоразведке, участвовал в геологических экспедициях в Казахстане, на Кольском полуострове, на Крайнем Севере и за Полярным кругом. Фото: Из фондов Объединенного музея беллетристов Урала
Чудом дошедшие до наших дней письма лейтенанта Занадворова жене Кате (Екатерине Павловне Хайдуковой) – это оплаканные, обветшалые, пожелтевшие листочки, с гаснущими карандашными строчками.
***
Под ногами была бесконечная осенняя грязь, смешанная с мокрым снегом. Плотный туман лежал в балках сутками. Почти нулевая видимость. Фашисты вряд ли ждали нашего броска в такую пору. Но собственно 19 ноября 1942 года в 7 часов 30 минут началось контрнаступление войск Юго-Западного фронта под Сталинградом.
Командир минометного взвода гвардии лейтенант Владислав Занадворов был одним из тех, кто в то утро возвысился в атаку.
510-й полк в составе 47-й гвардейской стрелковой дивизии должен был выбить противника из станицы Чернышевской. За три часа ожесточенного боя удалось лишь на километр-два приблизиться к станице. Немцы и румыны обратили ее в крепость.
Из воспоминаний сестры Татьяны: "Когда в 1941 году ему предложили перейти работать на завод, где обеспечивалась панцирь, он ответил: "Если все по заводам будем прятаться, кто воевать будет". Вскоре брат был призван в армию…"
***
Владислав родился в Перми 15 сентября 1914 года в семейству инженера-строителя.
Отца часто переводили со стройки на стройку, и семья вслед за ним кочевала по стране.
Среднюю школу-восьмилетку Владислав окончил в Свердловске. Устроился в геологоразведочный техникум.
Подражая старшему брату Герману, писал стихи и рассказы. Талантливого юношу стали печатать в ленинградских и свердловских журналах.
С восемнадцати лет Владислав трудится в геологических экспедициях в Казахстане, на Кольском полуострове, на Крайнем Севере, за Полярным кругом. В 1940 году блестяще оканчивает университет.
Незадолго до брани в Перми выходит первая книга Занадворова и рождается сын.
Уже на фронте созревает замысел романа.
18 октября 1942 года он строчил другу: "Поэтическое время ушло безвозвратно, пора браться за спокойную прозу. Не знаю, как ты, а я за это время здорово постарел, – словно сердце простыло…"
…К исходу дня 23 ноября 1942 года, после четырех суток сражения, нашим бойцам удалось взять станицу Чернышевскую и выйти к реке Чир.
Фашисты подвели резервы, и двинуться на этом участке фронта дальше нашим войскам не удавалось до начала декабря. Две недели боев у реки Чир обескровили 47-ю гвардейскую дивизию.
27 ноября у деревни Русаково зачислил последний бой лейтенант Владислав Занадворов.
***
От Владислава долго не было писем. Катя Занадворова, думая, что муж тяжело ранен и не может отозваться ей, в отчаянии написала письмо его сослуживцам.
"Тов. Занадворов убит вражеской пулей в 10 часов вечера 27 ноября…"
Пока она ожидала от них ответа, пришла похоронка: "Уважаемая Екатерина Павловна! Ваш муж Занадворов Владислав Леонидович погиб в наступательном бою 27 ноября 1942 года. Он уложен вражеской пулей в 10 часов вечера в деревне Русаково Чернышевского района Ростовской области. Верьте, что враг бессердечно поплатился за смерть вашего мужа и нашего командира".
Вслед за похоронкой пришло письмо от однополчан. Его написали летально уставшие люди, прошедшие через ад и душой еще не вернувшиеся к жизни.
"28 января 1943 г.
Добрый день!
Здравствуйте, Екатерина Павловна! Когда мы получили ваше послание и видим, что из штаба извещения не было, и я решил вам написать. Хотя это для вас будет нерадостная вещь…"
В "Донесении о невозвратных потерях" дата гибели Занадворова – 28 ноября. Возможно, что 27-го Владислав был тяжело ранен, а умер на следующий день.
510-й полк с 19 по 28 ноября утерял 24 офицеров.
В одном горестном списке с Владиславом Занадворовым – двадцатилетние лейтенанты Сергей Крицкий, Иван Бокадоров с ростовского хутора Арпачен, Тембат Айдаров из осетинского присела Чкалы, иркутянин Филипп Тимченко, рязанец Сергей Юдаев, Андрей Северов из ярославской деревни Ракульской, Константин Желандовский с сибирской станции Юрга, Петр Казаков из Мордовии, Василий Игнатов из тамбовского колхоза "20 лет Октября", Михаил Гусак из Полтавской Решетиловки, Иван Заднипрянский из присела Нижняя Марковка Воронежской области…
Из письма Владислава Занадворова жене: "Мой адрес: 510-й стрелковый полк, лейтенанту Занадворову…"
Тут же – имена погибших политруков: Евгений Шванюк с Украины, Николай Соколов из Шадринска, Моисей Эберлин с башкирской станции Торбеево, Тимофей Ломовцев из мордовского поселка Ковылкино, Анатолий Косая из Пензы, омич Иван Разборов…
Погиб и начальник штаба полка старший лейтенант Ибраим Аманбаев, уроженец казахского присела Кегень.
Владислав Занадворов и его сослуживцы похоронены в братских могилах у станицы Чернышевской. Таких могил в Чернышевском районе двадцать три.
***
…Из вечернего извещения Советского Информбюро: "В течение субботы 28 ноября наши войска в районе города Сталинград, преодолевая сопротивление противника, продолжали наступление на старых направлениях…"
Противотанковый ров у станицы Чернышевской. Современное фото. Фото: Из архива Дмитрия ШевароваПоследнее письмо
Лишь губами одними, несвязно, все снова и снова
Я хотел бы твердить, как ты мне дорога,
Но по правому флангу, по славным бойцам Кузнецова,
Ураганный огонь открывают орудья неприятеля.
…Мы четвертые сутки в бою, нам грозит окруженье:
Танки в тыл просочились, и фланг у реки оголен,
Но тебе я признаюсь, что принято мною решенье,
И назад не попятится вверенный мне батальон.
…Ты извини, что письмо торопясь, отрываясь, небрежно
Я пишу, как мальчишка – дневник и как штурман – журнал.
Вот опять начинается…
Слышишь, во мраке кромешном
С третьей скоростью мчится огнем начиненный металл?
Но со вязкой гранат, с подожженной бутылкой бензина
Из окопов бойцы выползают навстречу ему.
Это смерть пробегает по корпусу пламенем синим,
Как чудовища, рушатся танки в пламени и дыму.
Пятый раз в этот день начинают они наступление,
Пятый раз в этот день поднимаю бойцов я в штыки,
Пятый раз в этот день лишь порывом одним наития
Мы бросаем врага на исходный рубеж у реки!
В беспрестанных сраженьях ребята мои повзрослели,
Стали строже и суше скуластые лики бойцов…
…Вот сейчас предо мной на помятой кровавой шинели
Непривычно спокойный лежит лейтенант Кузнецов.
…Что за огненный шквал!
Все сметает… Я ранен вторично…
Сколько поре прожито, – сутки, минута ли, час?
Но и левой рукой я умею стрелять на отлично,
Но по-прежнему зорок мой кровью залившийся глаз.
Опять лезут, как черти.
Но им не пройти, не пробиться.
Это вместе с живыми стучатся убитых сердца,
Это значит, что детям вовек не придется стесняться,
Не придется вовек и украдкой краснеть за отца!
Я теряю сознанье… Прощай!
Все кончается просто.
Но ты слышишь, родная, как дрогнула разом гора?
Это голос орудий и танков железная поступь,
Это наша победа кричит громовое "ура!".
1942
