Одна из секретов Брестской крепости – Пятый форт… Пятый форт – это отдельная небольшая крепость, которая расположена в четырех километрах от основной цитадели. Тут тоже шли бои… Один из самых дотошных и авторитетных исследователей брестской эпопеи Руслан Алиев приводит в своей книге выписку из журнала военных действий немецкой 45-й пехотной дивизии от 28 июня 1941 года: «11.20 Гарнизон форта 5 не сдается».
Примечание Р. Алиева: «Надеюсь, когда-либо станут известны подробности эпопеи форта, продержавшегося, по немецким сведениям, почти до середины августа. Пока неизвестно ничего»…
Пока…
Пятый форт. Некто удачно сравнил его с бетонным крейсером, загнанным в Мухавец, точнее сказать – в междуречье Буга и Мухавца. А вот другое, не менее буквальное сравнение: «Если взглянуть на него с большой высоты, форт очертаниями чем-то напомнит космический корабль из киноэпопеи “Астральные войны”. На самом деле перед нами — совершенная конструкция для ведения наземной войны. Внешние сооружения заслуживают самого почетного пункты в истории военной фортификации. Они совершенно уникальны и даже сегодня поражают воображение концентрацией мощи и следами разрушений».
Мне же форт напоминает некий лук со стрелой (передним капониром), устремлённой в сторону западной границы, если точнее, на северо-запад. Впрочем, как известно, все сравнения хромают.
На самом деле 5-й форт – это шедевр фортификации основы ХХ века, созданный по проекту замечательного военного инженера капитана И.О. Белинского.
Тогда он назывался довольно сухо, официально: «Казенный двухвальный форт», и заключался из семнадцати больших казематов, упрятанных под защиту пятиугольных земляных валов и рва с водой, оснащенных стальными противоштурмовыми решетками и колючками.
Своды и стены казематов были возведены из такого же прочного красного кирпича, как вся цитадель Брестской крепости.
На языке специалистов форт обрисован так: «В тыльной доли – казарма для гарнизона, насчитывающая одиннадцать казематов, обвалованная землёй со стороны напольного фаса. Во фронтальной части находится передний капонир (фортификационное сооружение, способное вести пламя в двух противоположных направлениях) на шесть орудий, соединённый с казармой центральной потерной (подземный коридор, связывающий различные постройки форта между собой)».
В годы Первой мировой войны Брест вместе с крепостью были оставлены русскими армиями, и до 1919 года в 5-м форту, как и во всей крепости, хозяйничали войска кайзера. На стенах некоторых казематов до сих пор сохранились немецкие надписи, сделанные томящимися солдатами.
С 1920 года форт обжили польские военные, облюбовав его под склады. В сентябре 1939 года, в разгар немецкого вторжения в Польшу, сюда, в толстостенные казематы 5-го форта, перебирается верховный главнокомандующий армии польского маршал Эдвард Рыдз-Смиглы со своим штабом. Отсюда он управлял ходом боевых действий в Польше настолько, как это было тогда возможно. 11 сентября маршал направил войскам приказ защищать Варшаву любой ценой.
Форт на отшибе Твердыни был идеально защищенный и хорошо укрытый военно-мозговой центр. Но вскоре и его пришлось покинуть. Ставка войска польского перебралась в Румынию.
С приходом в Западную Белоруссию Алой армии 5-й форт несомненно привлек внимание командования 4-й армии, в чьей зоне ответственности оказался Брест и все прилегающие к нему территории. Но форт был слишком близко к границе, и поэтому штаб армии расположился в Кобрине, в бывшем польском военном городке. Начальник штаба полковник Сандалов помечал: «Следует считать большой ошибкой то, что формирование и переформирование частей и соединений проводилось непосредственно в приграничных районах. Это привело к тому, что в момент возникновения военного конфликта они очутились почти небоеспособными, а между тем эти войска по планам прикрытия получили боевые задачи». На случай войны полевой командный пункт 4-й армии был подготовлен в окрестной деревне Буховичи. Если бы приграничное сражение прошло так, как его планировали в генштабе, и войска Западного фронта двинулись бы вперед, на Люблин и Варшаву, то, несомненно, лучшим ЗКП – защищенным командным пунктом армии был бы 5-й форт. Его и приберегали для этой мишени, разместив в нем не только склады, но и стрелковый батальон, который должен был стать батальоном охраны для прибывшего туда штаба. Но события отправь по другому сценарию. Штаб 4-й армии, как штабы и всех остальных трех армий Западного фронта двинулись на восток…
Итак, в преддверие войны в 5-м форту располагался 3-й стрелковый батальон 44-го стрелкового полка, которым командовал легендарный герой Брестской крепости майор Петр Гаврилов. В отличие от иных подразделений, размещенных в старой крепости, 3-му батальону не надо было покидать казармы и спешить на заранее подготовленные позиции.
Он и так уже был на своей позиции с задачей охранять укрытие для КП своей армии. Поэтому бойцы уверенно держали оборону.
О том, что и как происходило тут в первые дни войны, известно очень мало. Официальная версия весьма лапидарна:
«С началом Великой Отечественной войны батальон был возвышен по тревоге. Отбив несколько атак немцев и фактически израсходовав боекомплект, часть бойцов попыталась прорваться в Брестскую твердыня, а часть с боями отошла на восток».
Еще короче: «С апреля 1941 г. в форту размещался 3-й батальон 44-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии. 22 июня 1941 г. форт в ходе ожесточенного боя был захвачен долями вермахта».
Последнее утверждение вызывает большое сомнение. Не так-то просто в течение одних суток захватить этот великолепно продуманный, отлично отстроенный форт, эдакую автономную миникрепость. 45-я пехотная дивизия больше недели штурмовала цитадель, намного немного готовую к обороне. А здесь полнокровный батальон с полным вооружением и полным боекомплектом, со складскими запасами, с водой для питья и охлаждения пулеметов, мог весьма успешно держать круговую оборону не день, не два и не три… К тому же надо учесть, что 5-й форт находился в полосе наступления не 45-й дивизии, какой были приданы сверхтяжелые мортиры типа «Карл», бронепоезда, ракетный дивизион, штурмовые орудия, а входил в полосу наступления 34-й пехотной дивизии, у какой, кроме штатной артиллерии, ничего не было. А взять такой бетонный «орешек», как 5-й форт, без бетонобойных снарядов, без крупнокалиберной артиллерии, без поддержки авиации невозможно. Разузнав о крупных потерях в 45-й дивизии, командир 34-й пехотной не стал посылать своих солдат на убой, а блокировал форт силами 80-го пехотного полка. Форт никак не воздействовал на ход общего наступление вермахта под Брестом и потому проще всего было взять его на измор. Судя по хорошо сохранившимся укреплениям, можно с уверенностью произнести, что общего штурма не было.
Был тревожащий огонь, снайперские дуэли… И было очень плотное кольцо блокады. Сколько суток продержался гарнизон? Если где-то сохранились документы 34-й пехотной дивизии, это разом же выяснится. А пока остается только предполагать. Быть может, и в самом деле до середины августа…
Но попытка прорыва должна была быть в любом случае. И если в первые дни, и даже недели была чаяние, что наши войска вернутся, отбросят немцев за Буг, то однажды стало ясно: надо действовать самим, по своему усмотрению, а это значит – вперед. Достоверно так же поступали и те, кто оборонял цитадель: глухой ночью мощным броском в неожиданном месте шли на прорыв. Вырваться за валы крепости получалось немногим, но те, кому посчастливилось, уходили в леса и болота, вливались потом в партизанские отряды. Из форта это было сделать намного несложнее – его со всех сторон окружал лес, не чета тому, который мы видим сегодня, спустя восемь десятков лет…
Известны имена лишь нескольких заступников 5-го форта.
Это командир батальона старший лейтенант Яков Семенович Воробьёв (1905 – 06.41–43). Родом из Курской области, Солнцевский зона, Воробьевский сельсовет. В РККА с 1932 г. член ВКП(б). Жена Татьяна Ивановна жила на съемной квартире в окрестном местечке Волынка, дом 6 (ныне в черте Бреста). В донесении о невозвратных потерях указано, что «пропал без вести в июне 1943 г.) Значит, сумел вырваться из каменной западни 5-го форта и провоевать еще два года.
А вот командир взвода старший лейтенант Алексей Лущенко. Он угодил в плен на второй день войны. Вряд ли его могли взять в самом форту. Значит, была вылазка. Скорее итого, Лущенко получил приказ от комбата пробиться в Крепость, уяснить обстановку, получить новую задачу и установить связь. Но взвод прорваться не смог.
Лущенко попал в плен. Остальные смогли вернуться в форт с известием – не пробиться. Об этом офицере мы знаем лишь то, что написано в его карточке военнопленного: «Лущенко Алексей Фомич. Родился 26.05.1911, Украинская ССР, Сумская обл., г. Сумы. Лагерный номер 1747. Дата пленения 23.06.1941, офлаг XIII D в Березе Картузской. Погиб в плену 29.04.1943 г.» В подобном розыске важен любой факт, любая деталь. Любая мелочь может дать зацепку…
Наверное, многое мог бы рассказать о судьбине своего батальона, об обороне форта командир взвода лейтенант Разин Николай Александрович. Он также попал в плен, но выжил. После брани вернулся на родину. Умер в 1968 году. О подвиге гарнизона Брестской крепости страна уже знала. И наверняка земляки расспрашивали Разина о брани, о судьбе его товарищей. Возможно, писала о нем местная пресса. Но знать бы, откуда он родом, в каком городе или селе проживал после брани?
Помогла база данных «Мемориал». Несмотря на очень распространенные фамилию, имя и отчество, удалось найти именно Николая Разина, того самого лейтенанта из 44-го стрелкового полка. Родился он в 1907 году в Житомире, а жил перед бранью в Московской области, в Мытищинском районе, в поселке Перловка по улице Клары Цеткин, дом 22. Глянул на карту – почти земляк: Разин жил на левом сберегаю Яузы, а я – на правом. И улица сохранилась – как была Кларой Цеткин, так и осталась. И дом №22 стоит. Только живут в нем вовсе не Разины… Кушать надежда отыскать в подмосковной прессе за 60-е годы заметку о защитнике 5-го форта лейтенанте Разине. Но тут еще копать и копать…
Известны еще несколько имен командиров 3-го батальона.
Это командир 7-й стрелковой роты лейтенант Яков Матвеевич Беда (1913 – 06.41). Украинец, уроженец присела Жабинка Лисинского района, в РККА с 1936 г. Пропал без вести летом 1941 г.
Это командир 8-й стрелковой роты старший лейтенант Сергей Дмитриевич Горюнов, 1905 года рождения. Чудом отыскалось его довоенное фото! Жил он в Ленинграде на улице Каляева, д. 19, кв. 8. В службе с 1927 года. Но затем был большенный перерыв, вторично призван в 1939 году, видимо, на войну с Финляндией.
Жена Вера Михайловна родом из Вологды (ул. Некрасова, дом 2, кв. 5).
В учетно-послужной карточке записано, что закончил службу 16 августа 1945 года. Значит, и ему, как и лейтенанту Разину, удалось выжить в той кутерьме! И повстречать Победу не в лагере, а в строю – в 234-м стрелковом полку. Счастливчик. Едва ли не единственный во всем батальоне!
И известно о нем намного вяще, чем об остальных: родился в Калининской области, Ленинский район, Бологов, сельсовет деревни Ратча. Призывался из Новгорода. Занесен в Книжку Памяти блокадного Ленинграда. Вместе со своим 234-м полком прошел немалый боевой путь – от Великих Лук до Клайпеды и Лиепаи. Освобождал Белоруссию, Литву, Латвию.
И, наконец, заключительнее имя – командир пулеметной роты младший лейтенант Савелий Дмитриевич Ананьев (1914 – 06.41). Родом из Харьковской области, Богодуховский р-н, присело Марьяно. Украинец. Член ВЛКСМ. В 1935 году закончил курсы младших лейтенантов. Пропал без вести в 1941 г.
Вот и все.
Офицеры батальона (по тогдашнему «командиры») снимали жилье в ближайших деревнях – Волынке, Гершонах, Митьках. Оттуда до форта полтора-два километра. Все ли успели добежать до стен форта в первый час брани? Тут и диверсанты на дорогах орудовали, и «мессершмитты» пикировали, и снаряды рвались…
***
За три года оккупации немцы использовали форт в качестве строя. Но заглядывали сюда не очень охотно. Вот отрывок из воспоминаний капитана вермахта Иоганна Вестмана, служившего в Бресте:
«27.VII. 1943. Порой ночью нас обстреливают русские, которые прячутся в казематах крепости.
Говорят, их не больше пяти человек, но мы не можем их найти. Как им получается выжить под землёй два года без еды и питья?! Я этого не знаю. Ни тотальное минирование развалин, ни огнемёты, ни даже газы – не помогают: патрули гарнизона продолжают тащить в ночное время потери убитыми, реже ранеными, как правило, тяжело – в голову, шею, грудь.
Бывает, что патруль бесследно пропадает: не находят ни оружия, ни тел, ни даже отпечатков крови! Дезертируют что ли, или это опять русские из крепости постарались?
…Курьёз: сказки братьев Гримм пользуются огромным успехом. А всё из-за того, что некто, (пальцем не будем показывать), в шутку, сказал, что там иносказательно изложены способы гарантированно избежать встречи с любыми из тех, кого не вытекает поминать на ночь глядя. Хотя там столько русских осталось с лета 41-го непогребёнными, а оттого – неупокоенными, что поневоле закрадываются думы о том, о чём шепчутся по углам – что это сама Крепость мстит нам. Глупости! Нам противостоят люди. Однако же вопрос вопросов – как, ну как они ухитряются не просто выживать в нечеловеческих условиях в течение двух лет, а ещё и оказывать нам регулярное, небезуспешное сопротивление?!».
Вся территория вроде бы покоренной твердыни была объявлена запретной зоной. Местных жителей сюда не пускали под страхом расстрела, сами же оккупанты наведывались сюда от случая к случаю. Популярно, что в 5-й форт привозили арестованных подпольщиков и прочих неугодных лиц, и там расстреливали. Весьма удобное место для подобных акций…
***
Сегодня 5-й форт сделался филиалом Мемориального комплекса «Брестская Крепость-герой». Поток людей, машин, экскурсионных автобусов не слабеет, даже несмотря на пандемию. Немало раз приходил сюда и я. Незабываемо первое впечатление: живописная глухомань с ощущением мрачной тайны. Сияет солнце, кругом зелено, носятся птицы, ликуя тишине и безлюдью, редчайшие растения и травы, упомянутые в «красной книге» благоденствуют здесь, как в ботаническом заповеднике… Но вот уходят бетонные стены вглубь стоялой воды, накрытой ряской, пристально щурятся амбразуры казематов, уходят под землю каменные ступени, приоткрыты ржавые тяжелые броневые двери… И в самых неожиданных пунктах какие-то отдушины, вентиляционные грибки, шахты. И снова метровой толщины стены, сырые потерны, ведущие к артиллерийским казематам, сводчатая анфилада казарменных дортуаров… Водяные рвы сообщают форту вид средневекового замка.
Здешний охранник рассказал, что в водяных рвах водятся раки и всякая рыба, что место давным-давно обжили дикие утки, и перелетные птицы избрали форт своим становищем. А в былые годы сюда приезжали на велосипедах или мотоциклах влюбленные парочки, чтобы уединиться в неприступных стенах, какие умеют хранить свои тайны…
Как ни удивительно, но столетний форт еще не потерял своей боевой ценности. Военные начальники бездумно огласили его устаревшим, ненужным, ни к чему непригодным объектов. А ведь это замечательный опорный пункт в противоатомном варианте. Попробуй, построй ныне что-нибудь подобное в чистом поле?! Попробуй, возьми с ходу и не с ходу с применением всех современных боевых средств эти неплохо вписанные в ландшафт укрепления из тяжело армированного бетона?! Устоят.
И по-прежнему 5-й форт – идеальный защищенный командный пункт. Или стартовая позиция для ракет ближней пояса ПВО. Площадка для запуска дронов, полигон для спецназа – да мало ли на что еще могли бы пригодиться эти сверхпрочные подземные убежища, казематы, погреба?..
Но житье распорядилась быть ему форпостом нашей военной истории, и он исправно несет эту весьма нужную сегодня службу.
