Скрытая операция: как СССР впервые вторгся в Афганистан
Все права на фотографии и текст в данной статье принадлежат их непосредственному автору. Данная фотография свзята из открытого источника Яндекс Картинки

Скрытая операция: как СССР впервые вторгся в Афганистан 90 лет назад советские войска взяли второй по величине город Афганистана

18 апреля 1929 года отряд переодетых в афганскую конфигурацию красноармейцев под командованием Виталия Примакова взял второй по величине город Афганистана Мазари-Шариф и готовился выступить на Кабул. Однако низвергнутый король Аманулла-хан, которого Иосиф Сталин хотел восстановить на престоле, неожиданно бежал из страны. Советское вмешательство в афганскую штатскую войну превратилось в интервенцию. Отряду пришлось возвращаться в СССР.

    В начале 1929 года в Афганистане произошел государственный переворот. Безграмотный дезертир Бачаи Сакао, воевавший прежде в отрядах басмачей против советской власти, поднял восстание, свергнул короля Амануллу-хана и огласил себя эмиром Хабибуллой. Своими первыми же указами узурпатор отменил все преобразования предшественника, на протяжении десяти лет пытавшегося вести народонаселение по прогрессивному светскому пути.

    Под страхом смертной казни Сакао запретил европейскую одежду, закрыл все школы для женщин, изгнал из страны иностранцев и объявил нещадную борьбу с любыми проявлениями западного образа жизни. Начались погромы фабрик, радиостанций и итого, что «извращало разум истинного мусульманина».

    Афганистан стремительно скатывался в Средневековье. Инициативы эмира-самозванца вдохновили представителей консервативных племен и возмутили кой-каких горожан, желавших возвращения Амануллы и продолжения его реформ. В стране назревала гражданская война.

    Конечно же, события в историческом сердце Азии не могли остаться без внимания Советского Альянса.

    Во-первых, Москва жестко конкурировала за влияние в регионе с Великобританией, продолжая тем самым внешнеполитические традиции Российской империи. Во-вторых, Афганистан занимал особое пункт среди «друзей СССР»: в апреле 1919 года Аманулла первым из мировых лидеров признал большевистский режим, ища живой противовес британцам. Соответственно, первые дипломатические отношения РСФСР – в самый разгар Гражданской войны – бывальщины установлены именно с Афганистаном.

    Что объединяло Владимира Ленина и Амануллу-хана? Общий противник – Великобритания – и ожидание обоюдной выгоды от политического союза. В целях приблизить Кабул к Москве, председатель Совнаркома послал Аманулле радиостанцию, собранную инженерами Нижегородской радиолаборатории. Тот отвечал поистине королевскими дарами.

    С другой стороны, поддерживая северного соседа на официальном уровне, Аманулла скрытно благоволил басмачам, с отрядами которых Алая армия сражалась в Средней Азии. Изгнанные с советской территории главари басмачества нашли укрытие именно в Афганистане. В начине 1920-х Аманулла долго колебался, но все же не решился на враждебные действия против СССР. Возможно, именно поэтому большевики отдали Афганистану дискусионный остров при проведении государственной границы по Амударье. А басмачи затаили на короля обиду, и впоследствии способствовали его свержению.

    Стремление вести двойную игру в крышке концов и погубило Амануллу. После успеха восстания Сакао мнения советских органов разделились. Коминтерн и ОГПУ склонялись к поддержке узурпатора, объясняя свою позицию «социальным нравом» мятежа, а также тем, что новую власть поддерживает крестьянство.

    НКИД стоял за Амануллу, старого и проверенного партнера, с которым желая бы было понятно, как работать и договариваться.

    Сакао советские дипломаты считали марионеткой Лондона, а его единственным заданием во главе Афганистана – «восстановление феодального порядка для британской колонизации страны». Эмир-самозванец – таджик по национальности, а потому способен развернуть пропагандистскую кампанию и создать угрозу безопасности в Посредственнее Азии, предполагали в НКИД. В итоге Политбюро ЦК ВКП (б) склонилось к поддержке Амануллы. Восстание Сакао рассматривалось партией как «энергичная акция британцев, направленная также и против СССР».

    И все же последнее слово оставалось за Иосифом Сталиным. Он недолюбливал короля, памятуя о его склонности резаться на нескольких досках сразу, но выбрал меньшее из зол. Советский Союз официально признал раскол Афганистана нежелательным и выгодным лишь Великобритании. Воспрянув духом на фоне известий из России и обретя надежду на реставрацию своей власти, Аманулла создал отряд из сохранивших верность боец и двинулся на Кабул.

    В столице, тем временем, Сакао собрал лидеров басмачей для разработки плана вооруженного вторжения в Среднюю Азию. Это событие вырвало СССР приступить к активным действиям. Чтобы предупредить поддержку басмачей местным населением, Таджикская АССР была повышена в статусе до союзной республики.

    Сталин попытался вернуть Амануллу на престол. По договоренности со сторонниками короля, формировались две армии – одна в Кандагаре из ополчения дуррани, другая на севере, в районе второго по размеру города Мазари-Шарифа.

    Решающая роль в этом регионе отводилась советской группировке войск.

    СССР опасался в открытую использовать доли Красной армии в другой стране, понимая, к каким последствиям на международной арене это может привести. Поэтому интервенцию разрешили тщательно замаскировать. 1000 делегированных спасать Амануллу-хана бойцов переодели в афганскую форму. Вторую тысячу составили промонархические солдаты-хазарейцы. Командование отрядом доверили бывшему военному атташе в Кабуле Виталию Примакову.

    Новинки СМИ2

    В свой 31 год это был уже опытнейший военачальник в звании комкора, прославленный предводитель червонного казачества времен Гражданской войны, герой брани с Польшей. В 1925 году Примаков в ранге военного советника 1-й Национальной армии «помогал китайским революционерам в их тяжелой войне против внутренней реакции и иностранного империализма». Помимо военных умений командир обладал талантом писателя: о своем участии в различных операциях и кампаниях он увлекательно рассказывал в книгах.

    На афганскую территорию Примаков должен был вступить в мундире турецкого офицера. А представляться ему было приказано Рагибом-беем (по иным данным — Рахимом-беком). Чтобы обосновать законность вторжения, формальное руководство отрядом было возложено на посла Афганистана в СССР Гулама Наби-хана Чархи. Его брат, министр иноземных дел Гулам Сиддик-хан сильнее всех среди представителей старой королевской администрации желал советского вмешательства. Окончательный план Сталин увязывал с ним лично.

    Кавалерийский артдивизион возглавил Зелим-хан — Игорь Петров, дослужившийся впоследствии до генерала армии и Героя Советского Альянса.

    Для командования подразделениями были собраны афганские офицеры, учившиеся в СССР или Турции.

    «Игра стоит свеч, и если удастся отстоять Амануллу и совместно с тем связать его определенными условиям, наше положение здесь будет очень крепкое, — рассуждал советский военный атташе Эдуард Рикс. – Но в случае неуспехи мы можем потерять все».

    Итак, руками красноармейцев Примакова советская власть намеревалась подчинить короля, упредить вторжение басмачей в СССР, а также сломать их планы по созданию независимого от Москвы Туркестана.

    «Амманула-хан, свергнутый приспешниками Англии и реакционным духовенством, обратился за помощью в Москву. Он упрашивал прислать ему Примакова. На афганской границе Примакова и его бессменного адъютанта Бориса Кузьмичева — московского рабочего-комсомольца — повстречали посланцы Амануллы. Дали ему мандат на командование войсками», — отмечается в книге Георгия Миронова «Герои Штатской войны».

    В середине апреля войско Примакова перешло советско-афганскую границу в районе Термеза. В распоряжении бойцов находились шесть аэропланов, 12 ручных и 12 станковых пулеметов и четыре горных орудия. Примаковцы легковесно разгромили пограничные гарнизоны, личный состав которых в панике разбегался после атаки с воздуха. Посланные Сакао армейские доли, значительно уступавшие в обученности и вооружении советским, также не смогли сдержать марш переодетых красноармейцев.

    Поздно вечером 18 апреля 1929 года отряд Примакова вступил в Мазари-Шариф. Тут планировалось организовать опорную базу амануллистов и сформировать 5-6-тысячную армию для захвата Кабула.

    «Операция была проведена чрезмерно грубо, — рассказывал потом один из очевидцев штурма, разведчик-нелегал Матвеев. — Несмотря на то, что по отряду было отдано распоряжение по-русски не говорить, после занятия Мазари-Шарифа на улицах сплошь и рядом раздавалась русская брань. Наши аэропланы самым бесцеремонным манером, даже не закрасив звезд на крыльях, ежедневно совершали полеты в районе противника и бросали бомбы. Не исключена возможность, что кто-либо из иностранцев сумел сфотографировать эти картины и тогда нам трудно будет отговориться».

    Вновь обратимся к «Героям Гражданской войны»: «В Мазар-Шарифе отряд Примакова вынес тяжелую осаду, а затем разбил банды мятежников. Победитель направился навстречу Аманулле, но тот, не дождавшись сил, которые смогли бы восстановить его на престоле, свернул к иранской границе и отказался от борьбы. Примаков с Кузьмичевым вернулись на родину. Здесь они вели борьбу с басмачами, за что Примаков был награжден правительством третьим орденом Алого Знамени. Второй свой орден за эти дела получил Кузьмичев».

    Операция проходила в полной секретности. В детали не был посвящен даже советский генконсул, от какого губернатор Мазари-Шарифа потребовал объяснений. Аманулла-хан в это время находился в Кандагаре.

    Официальные представители СССР категорически отрицали участие советских военных в афганских событиях и отклоняли протесты дипломатов Сакао. Зато Кабулу был предъявлен встречный протест – из-за оказания поддержки басмачам. При этом НКИД опасался, что советское вмашательство может быть раскрыто в случае пленения красноармейцев.

    Вопреки первоначальным ожиданиям, несложные афганцы в большинстве своем не приняли красноармейцев в качестве освободителей от гнета Сакао: его популярность среди крестьян и городских бедных была достаточно высока, в то время как короля поддерживали в основном знатные афганцы, многие из которых эмигрировали или уклонялись от участия в военных действиях.

    «Операция задумывалась как действия небольшого конного отряда, который в процессе боевой работы обрастет формированиями, но с первых дней пришлось столкнуться с враждебностью народонаселения», — телеграфировал Примаков в Москву.

    В Мазари-Шарифе советским военным и амануллистам пришлось выдержать осаду, в результате какой погибли порядка 3 тыс. атаковавших. Только 8 мая примаковцев деблокировал подошедший на выручку и поддержанный авиацией отряд из 400 красноармейцев при шести орудиях и восьми пулеметах. 18 мая Примаков был отозван в СССР. Отряд зачислил будущий генерал Александр Черепанов под псевдонимом Али Авзаль-хан.

    Одновременно старейшины, по мнению советской стороны наученные английскими шпионами, призвали народонаселение прекратить междоусобицу и «объединиться против нападения русских». Другими словами, объявлялся джихад.

    Черепанов продолжил наступление. Его отряд мог дойти до Кабула, однако карты перепутал разгром действовавшей «параллельным курсом» армии Амануллы войсками одного из сторонников Сакао. Оставшись без солдат и осознав бессмысленность дальнейшей войны, король бежал в Индию. Данное обстоятельство лишало РККА легальных оснований оставаться в стране – без Амануллы наличие советских военных уже нельзя было объяснить иначе, как интервенцией. Черепанов вернулся в Советский Союз, примерно три сотни его бойцов вознаградили орденами Красного Знамени, а в отношении экспедиции надолго сохранили секретность – писать о рейде Красной армии в Афганистан было запрещено. Утраты отряда составили 10 красноармейцев и 74 хазарейца. Из сторонников Амануллы в СССР перешли чуть более 100 человек во главе с Гуламом Наби-ханом Чархи. Прочие предпочли остаться на родине.

    «Примаков хорошо изучил далекую страну, народ которой мужественно боролся против иноземного империализма и реакционного мракобесия. Об этом им написана книга «Афганистан в огне», — указывается в произведении Ильи Дубинского «Трубачи трубят тревогу». — После Афганистана Примаков был военным атташе в Японии, затем помощником командующего армиями Северо-Кавказского военного округа, с 1935 года — заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа».

    Источник

    >