Фигура ката при всей своей инфернальности традиционно представляется образом собирательным, лишенным личностной идентичности. Сжигает, рубит головы, расстреливает. Это продолжается во все поры, и словно во всех веках это один и тот же палач.
Но жизнь весьма прозаичнее, у каждого исполнителя высшей меры наказания кушать и имя, и фамилия, и личная жизнь, и чувства с переживаниями. Говорить о палачах отечественных, особенно века XX – дело неправильное. Уж слишком вблизи эти времена, у некоторых живы близкие родственники. Поэтому поговорим мы с Вами о Франции XVIII века.
Семья Сансонов была популярной. Вот уже несколько поколений все мужчины из этого рода были палачами. Они секли, колесовали, вешали, рубили головы. Такая была их труд. Каждый мальчик из этой семьи знал, что он займется этим семейным ремеслом. Поэтому, они с детства были свидетелями казней, чтобы постигнуть как и что делать сподручнее. Требовался профессионализм. За это неплохо платили, вполне можно было содержать семью.
Шарль Жан-Батист Сансон даже разрешил отправить своего сына учиться. Но безуспешно. Ребенка исключили, как стало известна профессия папы. Неудивительно. Палачи бывальщины своего рода кастой. Их знали в лицо, с ними не разговаривали без особой надобности. Старались не касаться их. Были официальные ограничения для этих людей, где прогуливаться, чем заниматься. А заниматься, собственно, ничем было нельзя кроме основной профессии. Жениться тоже могли тоже лишь в рамках семей своей “гильдии”. Детям палачей нельзя было обретать иную профессию. При этом, они должны бывальщины обязательно стать палачами.
Нонсенс ситуации в том, что при всей маргинальности палачей как со стороны власти, так и со стороны народа, при всем трепете и нерасположения, которую к ним испытывали, они были необходимостью. Для правителей они исполняли приговоры, принимая на себя всю физическую работу в этом вопросе. Для народа они воображали собой незаменимых шоуменов. Толпа собиралась посмотреть как в очередной раз кому-то эффектно снимут голову и восторженно гудела.
Тем мальчишкой, которому не удалось проучиться на другую профессию был Шарль Анри Сансон. Самый известный представитель этого бесславного семейства. Это был рослый, красивый, интеллигентный, обаятельный человек. Он хотел выучиться на врача, даже одно время потом учился в Академии Лейдена, но в итоге пришлось продолжать дело папу.
Когда Сансону доводилось бывать в обществе, то люди тянулись к нему, старались с ним подружиться, женщины искали его приятной компании. Но лишь лишь они узнавали его происхождение – они разительно менялись. Одна дама даже подала в суд на него, что он не предупредил о своем ремесле.
У Шарля Анри было несколько братьев. Все они бывальщины направлены по распределению на работу в регионы страны. Собираясь вместе, они никогда не говорили о работе, а друг друга в шутку именовали мьсе де Пари, мсье де Реймс, – по месту службы.
Шарль Анри стал главным действующим лицом всех парижских казней в крышке 1770-х годов. Он исправно расправлялся со всеми преступниками и врагами королевства. Когда прорвалась революция, оказалось, что призыв “низвергнуть всех палачей” не касается самих палачей. Сансоны продолжили исполнять свою работу и при новой власти. Теперь на эшафот восходили самые высокородные особы.
Ранее они и глядеть в сторону Шарля Анри считали низостью, а теперь смотрели на него глазами целыми отчаяния и беспочвенных надежд. Он добр был к ним. Рассказывают, что пока доставлял до места, старался в этой позорной телеге поудобней усадить дам, чтобы не трясло в пути. С мужчинами тоже был исключительно вежлив и обходителен.
Революция посчитала необходимым отменить бытовавшие ранее публичные пытка, покинув один вид казни для всех вне зависимости от званий, рода и регалий – лишение головы посредством гильотины. Сансон входил в “рабочую группу”, какая занималась разработкой этого устройства. С учетом рекомендаций практика Сансона и сконструировал Жозеф Гильотен свое изобретение.
В эти годы революционного порядка во Франции работы у Шарля Анри Сансона было очень много. Толпа всё также как и раньше собиралась. Теперь уже приветствуя очередное филиал головы революционными песнями. Настал час воспользоваться его услугами и гражданину Капету – бывшему королю Людовику XVI.
Было очень волнительно. Все ожидали, что короля спасут, но таковых не нашлось. Прошло всё очень буднично. Также буднично казнили и Марию-Антуанетту. Оба этих человека весьма достойно вели себя на эшафоте, а Сансону помогал уже его сын, готовясь перенять ремесло.
Пришло время для революционеров истреблять товарищ друга. Казнили знаменитого гражданина Эгалите. Далее пришло время и отцов революции. Казнили одновременно до 20 человек. Дантон, Верньо и многие многие иные. Пришел черед и самого Робеспьера.
Конечно, казнили не только по политическим мотивам. Сансон ликвидировал и уголовников, и предателей. Всеобщей число человеческих жизней, оборванных Сансоном по приказу королевской и революционной власти едва не достигало трёх тысяч.
Он всех их отвозил в одной и той же постыдной телеге к гильотине, практически выступая в роли Харона. Казнил тех, кто еще совсем недавно отдавал приказы казнить. Понятия “неплохой” и “плохой” совсем уже стёрлись, если и были когда-то. Закон жанра требует, чтобы и сам Сансон в конце концов испробовал свою гильотину на себе.
Но житье – не кино и не художественный роман. Сансон просто устал. После всего круговорота он решил отойти от дел. И спокойно ещё несколько лет прожил несложным пенсионером. Правда его всё также боялись как и раньше и, завидев на улице, предпочитали свернуть далеко заранее. Хоть и не Сансон отправлял людей на казнь – звериный страх был обращен именно к нему, так как он олицетворял собой последний вздох жертвы.
Генри, сын Шарля-Анри Сансона
Дело свое он передал сыну, а от после воспитает своего преемника. Дальше уже будет совсем иной мир. Со временем исчезнут Сансоны у эшафота, но не иссякнет ремесло катов.
