Эксклюзив
Дмитрий Окунев/«Газета.Ru» Обучающийся кадетского корпуса Александр Бучин из Ростова в конце Гражданской войны был эвакуирован в Сербию, где выучился на инженера и сделал глянцевитую карьеру, став одним из самых уважаемых и состоятельных людей города Шабац. После освобождения страны Красной армией в 1944 году к воли пришли партизаны Иосипа Броз Тито. Коммунисты объявили Бучина «врагом народа» и казнили на мосту, который проектировал он сам. Их обвинение строилось на том факте, что во пора оккупации Шабаца дом инженера занимал немецкий комендант. В наше время сербские власти посмертно реабилитировали Бучина, а конфискованную недвижимость вернули его внуку. В интервью «Газете.Ru» он детально рассказал о своем знаменитом деде, которого не знают в России.
27 октября 1944 года партизаны-коммунисты из Народно-освободительной армии (НОАЮ) Иосипа Броз Тито расстреляли в Шабаце (Западная Сербия) 35 популярных и уважаемых горожан, заподозренных в сотрудничестве с немецкими оккупантами. Среди них были аптекари, учителя, офицеры старой королевской армии, профессора и два русских эмигранта – музыкант Василий Кузенко и инженер Александр Бучин. В 1920 году он в составе Донского кадетского корпуса эвакуировался из России. Зачислить кадетов согласилось Королевство сербов, хорватов и словенцев (КСХС). Бучин не стал продолжать карьеру военного. В эмиграции он выучился на строительного инженера и очутился востребованным специалистом: власти поручили ему составить план реконструкции Шабаца, сильно пострадавшего во время Первой мировой брани. Многие здания в городе являются творениями Бучина, который в 1930-е открыл собственную фирму и принимал заказы.
Житье инженера прервалась на пике. Он бежал от красных из России, но был настигнут красными в Сербии. По иронии судьбы, Бучина казнили на том самом мосту сквозь Саву, в проектировании которого он принимал участие. Впоследствии его чертежами воспользовались коммунисты, но имя Бучина было вычеркнуто из всех документов. В 2007 году его внук Александр Бучин-младший добился реабилитации своего деда и снятия с него тавра «враг народа». А в начале 2020-го государство вернуло ему особняк, построенный Бучиным-старшим для своей семьи и конфискованный коммунистами после расправы. После Другой мировой войны в этом здании располагались управление госбезопасности (УДБА) и полиция. Силовики оставили участок в аварийном состоянии: дому спешно нужен ремонт, и Бучин-внук намерен отсудить у державы необходимую компенсацию. С ним встретился и обстоятельно поговорил корреспондент «Газеты.Ru».
«Бучин выстроил фабрику, рынок и церковь»
— Ваш дед родился в 1902 году в Москве. Вскоре семья переехала в Ростов-на-Дону. Почему это случилось?
— О конкретных винах не осведомлен, но знаю, что это произошло в 1905 году. В Ростове семья имела частную шоколадную фабрику. В 1909 году мой прадед Димитрий, папа Александра, погиб в железнодорожной катастрофе. Семья осиротела. Когда Александр чуть подрос, его отдали в военное училище (вероятно, выговор идет о Донском кадетском корпусе. – «Газета.Ru»).
— В совсем юном возрасте Александр Бучин оказался в посторонний стране. Его мать, братья и сестра остались в Советской России. Что он думал, что чувствовал в первое время?
— Думал, что вернется. Когда кадеты очутились в Белграде, им пришлось работать в порту. Это был тяжелый физический труд. Жили в ужасных условиях. Потом король (вероятно, выговор идет об Александре, который покровительствовал русской эмиграции; до 1921 года он был регентом при своем пожилом и больном отце короле Петре. – «Газета.Ru») содействовал зачислению кадетов в гимназию. Он окончил ее в 1921 году, после чего устроился на строительный факультет Белградского университета. Выпустился дед в 1925-м.
— Он уже свободно говорил по-сербски?
— Да, но с акцентом, который выдавал в нем русского. Житье потихоньку налаживалась. Дед был прилежным студентом, поэтому нашел работу в министерстве строительства. Начинал со строительства мощеных улиц в Белграде. Запоздалее его направили на гидроработы на Мораве и Дунае.
— В 1930 году Бучин-старший оказался в Шабаце, не так ли?
— Да, его отправили сделать первоначальный урбанистический план города (Шабац сильно пострадал во время Первой мировой войны. – «Газета.Ru»). Кушать документ, в котором указывается, какие конкретно задачи решал мой дед (показывает документы. — «Газета.Ru»). В югославское подданство он официально вступил в 1932 году.
— А когда женился?
— В 1935-м – на учительнице сербского стиля. Ее звали Ружица. В 1936 году родился мой отец Димитрий.
— Почему Александр Бучин не вернулся в Белград?
— Ему понравилось в Шабаце. Там было немало работы, и он остался, получив назначение вторым инженером города по строительству. В этом качестве принимал участие в строительстве Престарелого моста через Саву. Металлические конструкции были получены из Германии в качестве репараций еще в 1922 году. Шабац весьма нуждался в реализации проекта, но долгое время начало работ откладывалось из-за нехватки финансирования. Наконец, в 1932 году мост был отворён для движения автомобилей, а через два года – и для железнодорожного транспорта. К мосту было необходимо подвести коммуникации и инфраструктуру, выстроить подъездные пути. Этим занимался мой дед.
В том же 1932-м он открыл свою строительную фирму. В центре Шабаца высится здание затворённого уже продуктового рынка – тоже его работа.
А в 1938 году дед построил фабрику химической промышленности «Зорка», названную в честь принцессы – маме короля Александра: главное здание, производственные цеха, бараки для рабочих. Это самое известное предприятие города. Недалеко от Шабаца кушать село Яловик. Тамошняя церковь святого апостола Луки возведена по проекту инженера Бучина, подготовленному в 1935 году. В 1938-м она была завершена.
Дом рынка в Шабаце, построенное А. Бучиным. Современное состояние
Здание рынка в Шабаце, построенное А. Бучиным. Современное состояние
Дмитрий Окунев/«Газета.Ru»
«Брата деда послали в ГУЛАГ»
— Откуда у вас фотография матери, братьев и сестры вашего деда?
— Я приезжал в Советский Союз в 1980 году. Мне удалось разузнать, кто мои предки. Дядю и тетю звали Василий и Зинаида.
— Какова их судьба?
— В 1930-е Василия отправили в ГУЛАГ – за то, что имел за рубежом брата-эмигранта. После лагерей жил в ссылке в одном из сибирских городов. После Второй мировой войны ограничения с него сбросили. И он вернулся в Ростов. Мы поддерживали с ним связь, пока в 1990-е у нас не началась война. Об остальных братьях деда мне ничего не известно. У них родились дочери, какие сменили фамилию, выйдя замуж. Поэтому найти родственников уже, наверное, невозможно. Несколько лет назад я передал фотографии в нашу здешнюю газету для публикации. И там их благополучно потеряли.
Семья Александра Бучина
Семья Александра Бучина
Дмитрий Окунев/«Газета.Ru»
— Когда показались коммунисты?
— Все произошло 23 октября 1944 года. Красные партизаны вошли в Шабац и первым делом взяли дедушку. Бабушку и отца просто выбросили на улицу. Разрешили только забрать личные вещи. На все было час-два, не вяще. Другого жилья им не предоставили: лишь скомандовали убираться вон. Весьма любопытно, кто производил арест.
–– Кто же?
— Слободан Борисавлевич, папа одного из самых известных и уважаемых композиторов и дирижеров Сербии Войкана Борисавлевича. Власть в регионе тогда осуществлял Милош Минич (участник народно-освободительной брани, участник процесса нал лидером четников Дражей Михайловичем, впоследствии мэр Белграда и глава МИД Югославии, народный герой СФРЮ. – «Газета.Ru»).
— Что собственно сделали коммунисты в тот день?
— Семья Миничей имела большое влияние в Западной Сербии. Они заранее знали, что заберут, когда возьмут под контроль тот или другой населенный пункт. У них были списки «врагов», с которыми предстояло расправиться. Этих людей подозревали в сотрудничестве со старой волей. 23 октября 1944 года партизаны арестовали 35 известных и состоятельных людей Шабаца. А 27 октября, на Свету Петку (православный праздник, день почитания Параскевы Сербской. – «Газета.Ru») их всех расстреляли на Престарелом железнодорожном мосту через Саву. Тела бросили в реку.
— Не было даже символической могилы?
— В начине 2000-х годов мы, потомки казненных шабчан, основали общество памяти этих людей, незаконно лишенных жизни. Оно получило наименование «Мост». Нам удалось добиться строительства храма у места казни (церковь Параскевы Сербской была открыла в 2006 году. – «Газета.Ru»). Он сейчас и служит им памятником. В храме установлены таблички с поименным перечнем всех жертв коммунистов.
— Среди них же были и иные русские эмигранты?
— Да, например, хормейстер Василий Кузенко. В Белграде сейчас живет его дочь.
— Почему для расправы избрали именно 35 человек?
— Не знаю. Но слышал такую историю. Компания мужчин сидела в кафане и играла в карты, когда вовнутрь зашли титовцы. Из пятерых человек заинтересовались двумя, среди них был ветеран Салоникского фронта (речь о Первой мировой брани. – «Газета.Ru»). Один из коммунистов захотел забрать и его брата, мотивировав тем, что раз они носят одну фамилию, значит, придерживаются равных политических взглядов. Тот брат работал учителем. Коммунисты начали размышлять: если и его расстреляем, преподавать нашим детям в школе сделается некому. Партизаны подумали и решили: пока оставим учителя, потому что он нам нужен. А прийти за ним всегда успеем, никуда не денется.
— Ваш дед тоже был в том кафе?
— Нет. В его касательстве рассуждали так: он бежал от Октябрьской революции, от красных. Получается, он враг коммунистов. А с врагом разговор короткий…
Александр Бучин в молодости/Акт районной администрации об инженерных трудах, проведенных Бучиным…
Александр Бучин в молодости/Акт районной администрации об инженерных работах, проведенных Бучиным, 1930 год
Дмитрий Окунев/«Газета.Ru»
— Как вдова Бучина существовала при новой власти?
— У нее отобрали право голоса. Во время замужества она не работала. А после убийства мужа никак не могла устроиться – никуда не хватали, хотя бабушка была квалифицированным педагогом. В самый трудный момент ее поддержали родственники. Причем самая большая поддержка пришла от жены народного героя Югославии – коммуниста, конечно. Только в 1946 году бабушку наконец зачислили на работу.
«За спасение коммунистов деда «отблагодарили» расстрелом»
— Занимался ли Александр Бучин политикой до прихода коммунистов?
— По крайней мере, отворено – точно нет. Во время немецкой оккупации дед продолжал работать. Созданная им строительная компания не закрывалась, в то время как многие шабчане терпели притеснения, кому-то пришлось нестись и скрываться. Возможно, коммунисты восприняли лояльность оккупационной администрации к деду как доказательство их сотрудничества. На деле же «взаимодействие» ограничивалось лишь одним: в дом Александра Бучина въехал назначенный немцами глава Шабаца. Уж очень ему понравился дедовский особняк, один из лучших тогда в городе. Тут он обустроил свою штаб-квартиру. Естественно, деда никто не спрашивал, готов ли он «уступить» свой дом. Все его вещи из кабинета немцы попросту выбросили.
— 24 сентября 1941 года немцы согнали жителей Шабаца на так называемый Кровавый Марш, или Марш кончины. Все началось с атаки отряда четников (партизан-монархистов) под командованием Драгослава Рачича на подразделение вермахта двумя днями ранее. В бою 23 сентября немцы понесли порядочные потери. А 24-го к ним в Шабац подоспело подкрепление, в том числе прибыли усташи. В тот же день четники отступили на гору Цер. А немцы отомстили штатскому населению. Всех мужчин в возрасте от 14 до 70 лет отправили пешком в концлагерь к северу от Савы у села Ярак. Распоряжение гласил, что не явившиеся добровольно на общий сбор объявляются преступниками и приговариваются к смерти. Согласно источникам, в ходе зачисток аресту подверглись 4410 сербов, 47 их них расстреляли. Еще 120 человек погибли на марше. 30 сентября немало уцелевших вернули назад. В начале октября 1941-го главнокомандующий немецкими войсками в Сербии Франц Беме распорядился расстрелять возле 2100 заложников – сербов, евреев и цыган. Ваш дед участвовал в Марше смерти?
— Нет, ему удалось убежать в деревню Кленак недалеко от Шабаца. Там он выждал трагические события. После завершения марша жена уважаемого в городе хирурга, этническая немка, попросила у коменданта аусвайс для Александра Бучина. Уже после коммунисты использовали против деда тот факт, что глава оккупационной администрации Шабаца жил в его доме. С ним связана интересная история.
— Какая?
— На товарищем берегу Савы тогда начиналась территория Независимого государства Хорватия (НГХ). Сербское население испытывало при режиме усташей огромные страдания. Алый Крест организовал сбор помощи для них. Немецкий комендант не возражал против этого. 11 женщин Шабаца переправлялись на ту сторонку, чтобы помогать сербам. Однажды хорваты их поймали и отказывались отпустить назад. Тогда супруга хирурга пошла упрашивать помощи у коменданта. Дед выступил кем-то вроде посредника, поскольку доктор был его приятелем. В итоге комендант приказал усташам отпустить женщин.
Кроме того, мой дед спас из лагеря пять коммунистов. «Отблагодарили» его за это расстрелом.
— Деда вы никогда не видели. А что повествовали о нем старшие родственники?
— Моего отца воспитали крайне дисциплинированным человеком. Это пошло от деда и передалось мне. У Александра Бучина бывальщины и свои заморочки. Например, он терпеть не мог чеснок. Однажды ему предстояло ехать на важную встречу. Прибыла машина. Но от водителя так пахло чесноком, что дед категорически отказался трогаться в линия. Он сказал: «Лучше отложим, чем я буду нюхать эту гадость». Он даже в мелочах показывал себя как господин.
— Какие еще черты его нрава можете назвать?
— Он был невероятно пунктуален. Никогда не опаздывал. Был твердым: как он сказал, так и будет. Славу (день семейного святого, одно из основных торжеств у сербов. – «Газета.Ru») русские не празднуют, поэтому для деда главные праздники были – Пасха и Рождество.
— Что сделалось с наследием Бучина?
— Вы знаете, коммунисты взяли план реконструкции Шабаца, составленный дедом. И, приписав документ авторству иного человека, продолжили реализацию его идей. По сути украли его труд. Это сделал Слободан Янич, который в начале 1960-х проектировал телебашню на скорбь Авала под Белградом. Он стал великим архитектором, но начал свою карьеру с того, что приписал себе чужую работу. Нахожу, ему приказали это сделать.
— У вашего деда было хобби?
— Охота. Раньше здесь, в долине Савы, стояли глухие леса. У него даже было более 20 специально обученных собак. Они жили в специальных будках. В отдельной горнице хранилось оружие. Когда пришли немцы, его потребовали сдать. Но дед тайком вынес ружья и замуровал их в стене другого своего дома. Вероятно, наступит время, и это здание тоже перейдет ко мне. После освобождения Шабаца тайник нашли партизаны.
— Александр Бучин-старший из того поколения, когда в дореволюционной России начинов набирать популярность спорт. Он сам занимался?
— Нет, но очень любил карты. Каждый вечер шел в кафану и играл со своими товарищами. Бабушка была сестрой одного из завсегдатаев этой компании.
— Во что играли?
— В преферанс.
— Он любил ракию?
— Нет, он пил лишь водку. Причем хорошо закусывал, хотя в Сербии это не принято.
— А с другими русскими эмигрантами он общался?
— Во пора немецкой оккупации некоторые вступили в Русский корпус (подразделение из русских эмигрантов, воевавшее на стороне Германии против партизан Тито. – «Газета.Ru»). Они устраивали вечеринки, где собирали денежки. Звали и деда, но он никогда в этом не участвовал.
— Как рос ваш отец?
— Очень тяжело. В школе их отправляли играть в партизан. Потомкам репрессированных невозможно было пропускать эти игры. Из них хотели сделать настоящих коммунистов. Бабушка рассказывала, что в ту пору было очень страшно. Если случился бы какой препирательство, на нее или отца указали бы пальцем: это родственник пособника оккупантов. И все, дело бы решили в пользу другого, не важно, прав он или нет. Когда уже я сам обучался в школе, нас принимали в Союз коммунистов. Нас было три кандидата, я был хорошим и прилежным учеником. Так вот двух ребят взяли, а меня нет. Преподаватель подошел и сказал мне: тебя нельзя принять, потому что ты внук «врага народа».
— А русское происхождение не аукнулось Димитрию Бучину после раскола между Иосифом Сталиным и Иосипом Броз Тито?
— Он никогда не выставлял этот факт, но и не скрывал. Кстати, свидетелем отца на свадьбе был сын погибшего партизана. Среди детей тема политики не затрагивалась, мы не делили себя на «тех» и «иных».
«Мне очень дорого русское происхождение»
— Построенный дедом дом уже полностью ваш?
— Да, государство передало мне все права. Это был долгий и тяжелый процесс, длившийся около пяти лет, имелось много проблем… Но я добился восстановления справедливости. Никакие связи тут не использовались. Только закон.
— Применение закона о реституции – уникальный случай?
— Если бы дом снесли, и выстроили новый, тогда бы вернуть имущество было невозможно. Но можно было бы оценить, сколько он стоит, и попробовать получить денежки. Дом сейчас в неудовлетворительном состоянии. Срочно нужен ремонт. Я хочу добиться компенсации. Поскольку там располагалась полиция, они не подготовили документы, чтобы произнести: это наше по закону. То есть, в какой-то мере мне повезло. 70 лет они вели себя как хозяева, не думали, что надо иметь какое-либо обоснование на пребывание в этом дому, что однажды их попросят на выход.
Автор интервью и Андрей Бучин
Автор интервью и Андрей Бучин
Дмитрий Окунев/«Газета.Ru»
— Вам что-то надеется еще, помимо здания?
— Я получил только жилплощадь. Решение было вынесено еще в 2016 году. Но суд разрешил полиции оставаться в дому в течение трех лет. Я использовал все возможности, чтобы добиться справедливости. Было сказано, что если две стороны не договорятся в течение полугода, то решение выплеснет суд. Контакт был, но другая сторона отделывалась банальными фразами, оттягивая решение вопроса.
Я общался с министром полиции по электронной почте. Он произнёс, что они не хотят платить.
Полтора года назад я нанял адвоката, и мы пошли в суд в Белграде. Я нанял строительного эксперта, который оценил, какую сумму компенсации мне должны. Эксперт выступил в суде. Никто из полиции не оспорил его слова. Судебный оценщик выплеснул решение, чтобы мне заплатили только за три года. В начале 2020 года мы подали апелляцию на решение суда. Повторюсь, состояние дома ужасное. В ближайшее время я там жить не планирую. Если я получу деньги, пущу их на ремонт.
— Чувствуете ли вы негативное отношение к себе со сторонки властей Сербии?
— Нет, не чувствую. Сербия провозгласила курс на вступление в Европейский союз и должна придерживаться законов, зачисленных там. Я счастлив, что именно на примере моей ситуации показано, что наша держава – настоящая, уважающая законы и понимающая, где истина. Сегодняшнее государство не знает, сколько имущества было конфисковано у граждан незаконным путем. Документальных свидетельств практически не осталось.
— Все же рассчитываете получить компенсацию, или чаяний мало?
— Вообще вопрос денег меня не интересует. Тут скорее дело принципа. Гораздо важнее, что удалось добиться реабилитации деда. Было доказано, что он не неприятель, не плохой человек. Для меня свято честное имя моего деда Александра Бучина.
— Надо полагать, вас назвали в честь него?
— Да, и я горжусь этим. Сейчас в Сербии лишь два Бучина – я и мой сын Лука. Мне очень дорого, что у меня русское происхождение, и во мне течет, в том числе, русская кровь.
