Wikimedia Commons 15 октября 1970 года литовцы Пранас и Альгирдас Бразинскасы угнали в Турцию советский аэроплан Ан-24, летевший из Батуми в Сухуми. Во время захвата воздушного судна они застрелили бортпроводницу Надежду Курченко, пытавшуюся не впустить террористов в кабину пилотов. Освободившись из турецкой тюрьмы через четыре года по амнистии, Бразинскасы нелегально попали в США, где добились права на беспрерывное проживание. Но их жизнь в Калифорнии не получилась счастливой. В 2002 году сын забил своего отца до смерти гантелей.
Угоны аэропланов периодически происходили в СССР, начиная с середины XX века. Так, в 1954 году экипаж сорвал попытку угона в Финляндию Ли-2, выполнявшего рейс Ленинград – Таллин. В 1958-м нападению вновь подвергся аэроплан на этом маршруте. В том же году два скрывавшихся от преследования бандита проникли на аэродром поселка Нижние Кресты в Якутии и попытались увести Ан-2 в США. А три года спустя трое молодых армян — артист, слесарь-инструментальщик и фарцовщик — захотели бежать на Як-12М в Турцию, где, будучи убежденными противниками советского строя, планировали рассказать о репрессиях. Инцидент окончился крушением воздушного судна. Один несостоявшийся угонщик погиб, по двум другим информацию засекретили, — их либо расстреляли, или же осудили на длительные сроки.
В сентябре 1964 года два уголовника предприняли попытку захвата самолета в Молдавии. Они собирались прорваться на Закат, но не преуспели: один в итоге застрелился, другой попался в руки властям. За следующие 19 лет в Советском Союзе были зафиксированы 44 популярные попытки угона воздушного судна.
15 июня 1970 года группа советских евреев попыталась захватить пассажирский аэроплан Ан-2 в Ленинградской области и угнать его в Швецию. К такой акции их вынудил отказ властей в разрешении на выезд в Израиль. Считается, что грянувший после вынесения суровых вердиктов международный скандал привел к смягчению СССР своей позиции по иммиграции евреев в Израиль.
Инциденты приняли такую массовость, что с 1973-го угон начинов квалифицироваться уже как самостоятельный вид преступления.
Подавляющее большинство попыток оканчивалось для захватчиков гибелью или тюрьмой. Но история знает и случаи, когда угонщикам получалось добиться своего. Первый из известных примеров произошел ровно 50 лет назад. Двое литовцев, 45-летний Пранас Бразинскас и его 15-летний сын Альгирдас, разрешили побороться за «свободу». Глава семьи имел сложную биографию, с которой было нереально построить нормальную карьеру в СССР.
Во пора Второй мировой войны Бразинскас-старший служил добровольцем во вспомогательных войсках вермахта. Чуть позже помогал «лесным братьям», впоследствии трудился в сфере торговли и неоднократно арестовывался за различные экономические преступления. Свой очередной срок Бразинскас не отбыл до конца, освободившись по помилования. В 1970 году он осел в Узбекистане, где занимался спекуляцией. Почувствовав вновь возникший у КГБ интерес к своей персоне, литовец зачислил твердое решение бежать из СССР.
Итак, 15 октября 1970-го Ан-24 должен был доставить пассажиров из Батуми в Краснодар с остановкой в Сухуми. Помимо командира воздушного корабли Георгия Чахракии в экипаж входили второй пилот Сулико Шавидзе, бортмеханик Оганес Бабаян, штурман Валерий Фадеев и 19-летняя стюардесса Надежда Курченко, планировавшая в конце года выйти замуж. Время в пути должно было составить чуть немало получаса – между прибрежными городами около 200 км над Черным морем.
Через пять минут после взлета, в 12:40 по здешнему времени, два пассажира в первом ряду позвали стюардессу, вручили ей конверт и попросили передать его пилотам. На одном из них была конфигурация офицера советской армии. Террористы озаглавили письмо как «Приказ №9»: они потребовали лететь в Турцию и прекратить радиосвязь, в противном случае обещая уложить ослушавшихся. Одновременно Бразинскас-старший объявил испуганным пассажирам, что советской власти в самолете отныне не существует. В его руках появился обрез, сын размахивал пистолетом.
Не потерявшись в чрезвычайной ситуации, Курченко бросилась к пилотам с криком: «Нападение!» Захватчики ринулись за ней.
«Никому не вставать! — закричал Альгирдас. — По-иному взорвем самолет!»
В последний момент отважная бортпроводница попыталась преградить им путь в кабину.
«Туда нельзя! Они вооружены!» — бывальщины ее последние слова, после чего Бразинскас-отец дважды выстрелил в нее в упор. Курченко скончалась на месте.
Командир корабля взялся маневрировать: он резко направлял самолет то вниз, то вверх, пытаясь сбить террористов с ног. Но те устояли.
Ворвавшись в кабину пилотов, взбудораженные содеянным литовцы отворили стрельбу. В итоге ранения получили Чахракия, Бабаян и Фадеев.
После ранения КВС упал грудью на штурвал и самолет начинов пикировать. Крушения удалось избежать с большим трудом.
«У меня отнялись ноги. Я обернулся и увидел страшную картину: Надя без движения в крови на полу, рядышком лежал штурман Фадеев», — рассказывал Чахракия позднее.
Впоследствии Бразинскасы признались, что намеренно лишь ранили трех членов экипажа, а одного покинули невредимым, чтобы он смог вести самолет. Встав за спиной у пилотов с гранатой, Пранас приказал взять курс на Трабзон. Альгирдас вернулся в салон, чтобы наблюдать за пассажирами.
Чахракия признавался, что в этот момент раздумывал над тем, как ликвидировать преступников: «У меня промелькнули мысли: отдать штурвал от себя и кинуть самолет в море. Погибнуть, но потянуть за собой этих зверских лиц, стоящих за спиной».
Пилоты попытались перехитрить угонщиков и посадить Ан-24 на военный аэродром Кобулети в Грузинской ССР. Но Бразинскас постиг их замысел и пригрозил взорвать гранату. В конце концов, у экипажа не осталось иных вариантов, как выполнить требование террористов. Шавидзе неприметно нажал кнопку, послав диспетчеру сигнал о захвате самолета. Поэтому турецкие пограничники не стали сбивать борт, противозакооно вторгнувшийся в воздушное пространство этой страны. На ВПП аэропорта в Трабзоне угнанное судно уже ждали. Предвкушая скорую свободу, Бразинскас-старший пел песню на литовском стиле:
Мне присвоили имя бандита, враги сожгли мой дом. / У меня осталась одна подруга — винтовка. Мой дом родной — это лес».
Бразинскасы сходили с трапа как триумфаторы. «Вот она, независимость!» — сказал идеолог акции, ступив на землю Турции. Преступники добровольно отдали оружие местным силовикам и пали. При этом не было до конца ясно, как отреагируют на их нежданный прилет турецкие власти. Бразинскас-старший не исключал возможной выдачи в СССР, — а потому огласил себя и сына политическими беженцами. Такой риск действительно существовал, но за литовцев вступились США. На допросах бывший пособник нацистов усердствовал представить себя как жертву советского режима, который попал в тюрьму не за воровство, а ввиду своей антикоммунистической деятельности.
Высказываясь об смертоубийстве Курченко, Бразинскас придумал вооруженных охранников в штатском, которые якобы начали стрелять первыми и застрелили стюардессу. Годы спустя он проболтался в интервью, что убил «эту суку, потому что она встала у него на пути».
Сводки о ситуации с угоном Ан-24 передавало ТАСС. «Советское правительство адресовалось к турецким властям с просьбой выдать преступников-убийц для предания их советскому суду, а также возвратить самолет и советских граждан, бывших на борту самолета», — сообщалось 16 октября.
На следующий день ТАСС проинформировал о возвращении экипажа Ан-24 и пассажиров в СССР. Туда же привезли тело Курченко. В больнице Трабзона остался штурман Фадеев, получивший ранения в грудь. Турецкие медики прооперировали его, но к труду он уже не вернулся, став инвалидом. Пришлось завершить карьеру пилота и КВС Чахракии: со временем он восстановил подвижность ног, но за штурвал больше не садился.
Известие об инциденте в Трабзоне скоро распространялось по миру. Читая высказывания Бразинскаса-старшего, многие представляли его как жертву репрессий. Показания угонщика дошли до председателя Верховного комитета освобождения Литвы Юозаса Валюнаса, какой попросил президента Турции не выдавать террористов Советскому Союзу. Отцу назначили восемь лет тюрьмы, сыну – два года. Уже в 1974-м их отпустили по амнистии.
После неудачной попытки получить статус политических беженцев в посольстве США в Анкаре, где Пранас пытался шантажировать янки публичным самоубийством, Бразинскасы в 1976 году отправились в Венесуэлу. Через два месяца они сели на самолет в Канаду, но во время транзитной остановки в Нью-Йорке подпольно остались на территории США, где были задержаны миграционной службой. В результате ходатайств литовской диаспоры Бразинскасы получили право проживать в США. СССР тщетно пытался добиться их выдачи.
Вселившись в Калифорнии, они стали Фрэнком и Альбертом Уайт.
Альгирдасу удалось устроиться в новых реалиях. Он женился и поступил на работу бухгалтером. Адаптация его папу проходила хуже. Пранас так и не выучил английский язык, общаясь с сыном на литовском или русском. Соседи постоянно жаловались на него за захватническое поведение и угрозы.
Отношение к ним со стороны литовцев в СССР и США разделилось: одни считали их героями, добившимися свободы, другие – обыкновенными бандитами. В диаспоре угонщиков побаивались. Попытка организовать для них сбор пожертвований провалилась. Со временем о Бразинскасах начали подзабывать. Чтобы свести крышки с концами, им приходилось зарабатывать написанием мемуаров и раздачей интервью.
«Мы прорвались сквозь «железный занавес» советских оккупантов, впервые в истории успешно устремив советский самолет из тюрьмы порабощенных Советами народов в свободный мир. Это событие потрясло советскую империю зла, прославило дело независимости Литвы во всем мире», — сказал Пранас незадолго до смерти.
Развязка этой истории получилась трагической. В ходе семейной распри 10 февраля 2002 года Альгирдас забил своего отца гантелей.
Как отмечал на суде адвокат обвиняемого, к крышке жизни «старик стал просто невыносим».
По мнению высокопоставленного сотрудника КГБ Александра Лазаренко, который в 1970 году разрабатывал спецоперацию по ликвидации Бразинскасов в Турции, их образец не прошел бесследно для СССР – литовцы стали своего рода символом для террористов. В 1983-м на них ориентировались грузинские «мажоры», планировавшие угнать на Закат Ту-134. Как и их идейные предшественники, захватчики открыли стрельбу, что привело к многочисленным жертвам.
«Старший Бразинскас признан в США чуть ли не диссидентом: оказывается, он, бедняжка, подвергался в СССР преследованиям за участие в «литовском сопротивлении», — отмечает в своей книге «Разведчики, изменившие мир» военный журналист Михаил Болтушек. – Последние годы Бразинскасы прожили в забвении, не нажив себе славы и капитала за свое «диссидентское» прошлое. Но они прожили эти годы в негромкой и благополучной Америке, а Нади Курченко, прекрасной молодой девушки, давно нет на свете».
