Подкупная девка генетика
Истерию, которая случилась в советской науке 30-50-х годов, сложно понять. Сложно и оценить все ее последствия. Под пресс угодила генетика, «лженаукой» обозвали кибернетику и социологию, в физиологии единственно верным и научным было объявлено учение нобелевского лауреата Ивана Павлова, а в психиатрии о теории Фрейда ведать не желали. Была подготовлена почва для атаки на «идеалистические» и «антимарксистские» квантовую теорию Нильса Бора и теорию относительности Альберта Эйнштейна. Требовалось во что бы то ни сделалось подвергнуть осуждению «монополию еврейских физиков», но вовремя одумались, так как подобный идиотизм ставил под удар атомный проект СССР!
Однако генетика никак не была завязана на обороноспособность края, поэтому её можно было отправить под нож. Целое поколение в школах и вузах впитывало множество лженаучных истин, которые надолго въелись в разум обывателей. К примеру, «ген» во втором томе Большой Советской энциклопедии характеризовался как «лженаучная идеалистическая частица». Это выдающееся событие в отечественной науке датируется крышкой 40-х — началом 50-х годов, а уже в 1953 году Джеймс Уотсон и Френсис Крик на основе рентгенограммы открывают структуру ДНК.
Николай Вавилов
Трофим Лысенко
Основными виновниками такого положения в генетике (да и во всей биологической науке СССР) являются всесильный Иосиф Сталин и амбициозный недоучка-агроном Трофим Лысенко. Отсчет в разгроме генетики стоит начинать собственно с этих личностей.
«Мичуринская биология», которую провозгласил единственно верной Лысенко, имеет кардинальные отличия от классической генетики. Ген в этой лженаучной отвергался как понятие, а вся наследственная информация, по мнению лысенковцев, сохранялась в структуре клетки. В чем конкретно, не уточнялось. Хромосомы в основе клетки, по мнению биологов от Мичурина и Лысенко, были вне игры. Далее «мичуринская биология» гласила, что организм способен меняться под воздействием внешней среды, при этом передавая новые признаки следующим поколениям. Здесь ничего нового Лысенко и его последователи не придумали – Жан-Батист Ламарк выдвинул такую дума еще в начале XIX века. Собственно, всю теорию Лысенко можно описать термином «неоламаркизм». О том, что существуют мутации, не являющиеся адекватным ответом организма на внешние стимулы (устройства), но передающиеся по наследству, Лысенко слышать не хотел. Очевидно, было слишком сложно для академика, имеющего два класса школьного образования и научившегося декламировать и писать в 13 лет. Также не действовали на Лысенко аргументы эволюционной теории Дарвина, которую он фактически отвергал.
К 30-м годам во всем вселенной было давно известно (и экспериментально доказано), что воззрения Ламарка были заблуждением, но только не в СССР. Очень характерны думы Лысенко о внутривидовой борьбе, которую он категорически отрицал. Академик писал по такому поводу:
«Никому еще не удалось и никогда не удастся ни самому видать, ни другим показать в природе картину наиболее высокой конкуренции внутри вида… Внутривидовой борьбы в природе нет, и нечего её придумывать… Зайца ест волк, но заяц зайца не ест, он ест траву…»
Свидетельство печально известной сессии ВАСХНИЛ августа 1948 года
Первые жертвы
Николай Вавилов, одинешенек из крупнейших генетиков, был арестован в 1940 году за свои высказывания относительно утопичности идей Лысенко. Сразу же расстрелять всемирно популярного ученого у власти не хватило смелости (дали только 20 лет), и он умер в саратовской тюрьме в 1943 году от ужасных условий содержания. Совместно с ним были арестованы несколько его последователей, часть из них расстреляли сразу же, а часть погибла в лагерях.
Окрыленный устранением главного конкурента, Лысенко в августе 1948 года организовал с похвалы Сталина сессию ВАСХНИЛ (Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина). На ней под каток режима попали ненавистные «вейсманисты, менделисты и морганисты», какие вели всю отечественную биологию в пропасть. А победу праздновала мичуринская биология, развивающаяся на основе учения Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина. Это несмотря на противоречия самого Юрия Жданова, зятя Сталина и заведующего отделом науки ЦК ВКП(б), который первый на столь высоком уровне возвысил вопрос о порочности теории Лысенко. На этой сессии в последний раз были услышаны голоса других протестующих от науки – доцента МГУ Соса Алиханяна, сотрудника Института цитологии, гистологии и эмбриологии АН СССР Иосифа Рапопорта, а также президента белорусской Академии наук Антона Жебрака. Они пытались доказать, что генетика должна сделаться мощным инструментом в руках советского сельского хозяйства, опираясь на достижения мировой и отечественной науки. В итоге участников Великой Отечественной брани Соса Алиханяна и Иосифа Рапопорта уволили с работы и призвали публично покаяться. Жебрак также был смещен с должности президента АН БССР. Алиханян и Жебрак запоздалее все-таки признали правоту учения Трофима Лысенко, за что смогли заниматься биологией (но не генетикой!).
Герой войны и выдающийся генетик Иосиф Рапопорт
А вот Иосиф Рапопорт был последователен, не отказался от своих слов, был исключен из партии и с 1949 по 1957 года вырван был работать в геологоразведке. После сессии ВАСХНИЛ несколько сотен ученых из Академии наук и ведущих вузов страны бывальщины уволены, а книги и учебники по классической генетике уничтожались по всему Союзу. К работе возвращаться разрешалось только не по специальности; бывшие генетики переквалифицировались в ботаников, химиков, фармацевтов. Немного того, многих выгоняли из Москвы на периферию страны, вплоть до Якутии. ВАСХНИЛ же теперь практически на 100% был заполнен прихвостнями Трофима Лысенко.
Последствия
Августовская сессия ВАСХНИЛ на 8 лет заблокировала в краю все исследования по классической генетике. Чуть позже работы возобновились под крылом Игоря Курчатова в рамках атомного проекта, но это бывальщины полуподпольные исследования по радиационному мутагенезу. Определенные надежды возлагались на нового генсека Хрущева, но и он оказался последователем Лысенко. До 1965 года генетика в СССР публично осуждалась, а изыскания велись в немногочисленных островках здравого смысла.
В 1962 году Джеймс Уотсон, Фрэнсис Крик и Морис Уилкинс за открытие структуры молекулы ДНК получают Нобелевскую премию по физиологии и медицине. В всеобщей сложности, по мнению члена-корреспондента РАН, доктора биологических наук Ильи Артемьевича Захарова-Гезехуса, Советский Союз отстал от мировой генетики минимум на 15-20 лет. Край оказалась изолирована он мировой науки, пропустила рождение биотехнологии и молекулярной биологии. Очнулись только в 80-х годах, когда была зачислена госпрограмма поддержки отечественной генетики, но с наступлением лихих 90-х инициатива ожидаемо заглохла.
[center]Памятная табличка в одной из школ нынешней России
Примечательно и скорбно, что в современной России «лысенковщина» до конца не искоренена. В школах можно встретить фотографии Трофима Лысенко на самых почетных пунктах, а из печати выходят книги, реабилитирующие «выдающегося агронома». К примеру, Пыженков В. И. написал труд «Николай Иванович Вавилов – ботаник, академик, гражданин вселенной», в котором откровенно принижает заслуги великого генетика. Можно найти в свободном доступе книгу «Трофим Денисович Лысенко – советской агроном, биолог, селекционер» (основной автор Н. В. Овчинников), воображающую из себя сборник хвалебных статей в адрес главного героя. В частности, можно встретить в этой книжице материал про генетиков под наименованием «Мухолюбы-человеконенавистники» под авторством Александра Студитского от 1949 года. Юрий Мухин издал «Подкупная девка генетика: познание мира или кормушка?» тиражом в 4000 экземпляров. И уже совсем парадоксально выглядит брошюрка издательства «Самообразование» под заголовком «Лепта Т. Д. Лысенко в победу в Великой Отечественной войне», изданная крохотным тиражом в 250 экземпляров в 2010 году.
Очевидно, что трагедия, разыгравшаяся в 1930-1940-е годы в нашей стране, предана забвению, а исторический приговор, вынесенный Трофиму Лысенко, многим представляется несправедливым.
